Помоги проекту - поделись книгой:
Алла Грин
Постапокалипсис, в котором я живу
Часть 1. Милый дом
Солнце на рассвете
Окунув землю в непроглядный мрак, ночь вступила в свои законные владения, чем придала непомерной силы тому, кто был ее хозяином. Свежий воздух в одночасье переполнился диким ревом, повергшим в ужас каждого, кому довелось его услышать.
Сквозь пелену ночи по асфальтированной дороге свой путь прокладывал одинокий автомобиль. Тусклый свет желтых фар едва разъедал тьму. Руки Рори Аллена крепко сжимали руль, напряженный взгляд упирался в дорогу. Его нутро замирало: несмотря на весь запас своей храбрости, он допускал, что сегодня может оказаться слаб перед силами ночи. Уж очень она была безлунной, а догоняющий рев раздавался почти за его спиной. Только огни, повисшие вдалеке на полотне черного неба, успокаивали его. То были не звезды, а прожекторы, закрепленные на железной стене, подпирающей высокое небо.
На этой стене стояли два человека – каждый на своей вышке. Один из них, тот, что постарше, глядел на бескрайние просторы в бинокль. Он проверял обстановку, и его вниманием завладел неясный свет.
– Что-то подозрительно там мелькает, – хриплым голосом протянул старик Карл Понд.
Второй дежурный – Роберт Халецкий – тоже поднял свой бинокль и внимательно всмотрелся вдаль. Его взгляд поймал желтую точку, медленно скользящую в сторону города.
– Думаешь, кто-то едет?
Карл повернулся к темноте правым ухом, пытаясь среди отдаленного рева расслышать гудение мотора.
– Пока что ничего не слышно.
Роберт пожал плечами. Он равнодушно отвернулся от яркой точки, но невольно продолжил прислушиваться.
Прежде, чем настигнуть стены и достать до ее света, Рори Аллену пришлось преодолеть нелегкий путь. Стена была близко, но рычание – еще ближе. На полдороги почувствовался толчок, над головой прогремел удар и одновременно с ним прогнулась крыша. Машину резко повело влево, но Рори Аллен смог справиться с заносом. Дыхание участилось, сердце забилось как молот. Кузов задребезжал, ощущалась вибрация – на крыше ерзало тело. В следующий миг раздался скрежет – чьи-то когти вцепились в решетку на окне.
Обычно преввирам не нужно много времени, чтобы ее отодрать. Не сводя сосредоточенных глаз с дороги, Рори опустил стекло, просунул дуло пистолета между железными прутьями и выстрелил. Раздался хлопок, преввир отцепился и с жалобным визгом покатился по дороге. Оставленная позади тьма мгновенно проглотила его, однако тут же на смену ему пришел новый. Похоже, машину нагнала целая стая. Рори видел мелькание черных силуэтов в зеркале заднего вида. Отвернувшись от дороги и держа руль только одной рукой, ему пришлось палить в черноту, надеясь хотя бы на случайное попадание.
Он уже проехал достаточно, чтобы люди на стене смогли отчетливо увидеть машину. Оба дежурных слышали гудение мотора. Но главное, поняли, что за машиной гонится целая свора злых существ.
– Ну что там происходит? – крикнул человек, стоящий под вышками.
Его звали Дик Фостер. Это был еще совсем молодой парень девятнадцати лет.
– Только машина, – прокричал ему Роберт, – и, думаю, внутри кто-то один. Он стреляет на ходу.
– Это не наш человек, – рассудил Карл, – по журналу все наши в городе. Кем бы он ни был, пусть катится туда, откуда приехал. К черту его!
На вышку к Карлу ловко взобрался Дик.
– Роберт, не хочешь часом помочь бедолаге? – крикнул он через пропасть.
– Еще чего придумал! – взревел Карл. – Патроны на него тратить! Разъезжают тут всякие по ночам!
– Не ворчи, Карл, – прокричал ему Роберт. – Дик, бери его ружье.
Карл недовольно покачал головой, но уступил. Он стал спускаться вниз, второпях пытаясь докричаться до дежурного в сторожке, чтобы тот готовился открывать ворота. Когда старик ступил на землю, воздух уже пропитался запахом пороха. Уши Карла, еще не потерявшие слуха, ловили громкие звуки выстрелов эхом отскакивающие от стены.
Старик подобрал ружье, оставленное Диком у подножия вышки, и направился к воротам, готовый встречать незваного гостя.
– Все, можешь открывать! – донесся сверху громкий голос Роберта.
– Открывай! – криком передал Карл сидящему в сторожке Фараону.
Фараон Рэнкин – высокий крепкий мужчина поднес свою темную руку к пульту и надавил на рычаг. Железные ворота разразились в скрежете. Сквозь образовавшуюся в них щель в город въехал автомобиль. Когда из него вышагнул человек, Карл Понд резким движением вскинул ружье вверх.
– Подними руки и медленно поворачивайся ко мне лицом! – скомандовал он.
Человек сделал, как было велено, и теперь перед Карлом стоял некто, чей лик был скрыт под тенью капюшона.
– Покажи лицо, – приказал Карл. – Кто ты такой? Назовись!
Человек молчал, и было заметно, как в тени отражается блеск его белозубой улыбки. Карл подошел ближе и яростно сорвал с его головы капюшон.
– Ах, ты паршивец! – взревел он, когда понял, кто перед ним стоит.
Он от удивления схватился за голову:
– Мы же хотели оставить тебя на растерзание этим тварям! Хоть бы предупредил, что едешь.
Лицо Карла искривилось в сердитой гримасе, а Рори Аллен громко рассмеялся.
– Ну, вот я и дома, – весело произнес он. – Успели тут соскучиться?
– Мы думали, что ты давно помер, – воскликнул Карл. – Где тебя носило полгода?
С вышки донесся крик:
– Карл, мне показалось? – взволнованно прокричал Роберт. – Или я слышал голос Рори Аллена?
– Да, это он, – последовал короткий хриплый ответ.
– Ну, наконец-то! – прокричал Роберт. – Я же говорил, что он когда-нибудь вернется.
Рори поднял голову вверх.
– Я дома, ребята. – Он помахал им. – Здравствуй, Дик. Привет, Роберт.
– А ну, иди сюда! – окликнул сзади Фараон Рэнкин, высунувшись из окна сторожки.
Рори оставил Карла и впопыхах понесся к деревянной двери, из которой резко вынырнул Фараон.
– Фараон, запиши его в журнал, – догонял ворчливый голос Карла.
– Хорошо, – отозвался Фараон, и с оживленным видом повернулся к Рори:
– Ну и ну, – присвистнул он, осмотрев Рори с ног до головы.
Перед ним стоял шестнадцатилетний парень, который был на две головы выше его:
– Как же ты вымахал! Почти перерос отца.
– Не думаю, – ответил Рори, и натянуто улыбнулся, на секунду похолодев в глазах. – Он все равно выше.
– … и проверь его на укусы! – не отставал старик.
– Да-да, я уже проверил, – нараспев протянул Фараон, отмахиваясь от Карла.
– Укусов ведь нет? – спросил он у Рори.
Рори выпрямил руки и посмотрел, не разодраны ли рукава на куртке, а затем ладонью провел по шее.
– Вроде нет, – пожал плечами он.
– Ну, и хорошо, – нетерпеливо сказал Фараон и приоткрыл дверь, приглашая его в сторожку. – Проходи. Я жду рассказ о том, где ты пропадал все это время.
Но Рори помедлил. На его лице промелькнула неловкая пауза.
– Слушай, я…
– Ах, ну да, – тут же сообразил Фараон, – ночь на дворе, а ты только с дороги. Тем более был в такой переделке… ух! Тебе бы пойти домой и отдохнуть. – Он по-доброму подмигнул ему: – Я рад, что ты вернулся.
– Да, я тоже, – кивнул Рори, благодаря взглядом Фараона за понимание.
Фараон проводил его до лифта и дружелюбно хлопнул по плечу:
– Ну что, не забыл еще дорогу к дому?
– Ее не забудешь.
А ведь когда-то он и правда пытался это сделать – забыть, но у него ничего не вышло.
Ступив на металлическую платформу, Рори распрощался с Фараоном, пообещав зайти к нему завтра и рассказать все подробности.
– Лучше бы тебе зайти к отцу, – напоследок бросил Фараон, когда Рори уже поплыл на лифте вверх и из-за гудения тягача не смог услышать ни единого слова.
Будто железная рука поднимала его на холм, который был так любим и дорог его сердцу. Скоро Рори оказался выше величественных ворот и ступил подошвами ботинок на каменистую землю. Его встретил спящий город, покрытый все той же тьмой, в которой, однако, уже не было ничего зловещего. Ночи в Городе Гор были самыми спокойными ночами в мире.
Рори Аллен шел, не спеша вдыхая запах дома. Так пахла для него свобода, которая за минувшее время успела ему немного позабыться. В Городе Гор он мог расслабиться, идти с опущенной головой и не оборачиваться назад, в боязни увидеть за своими плечами нечто. Здесь темнота не таила в себе ничего зловещего. Ох, если бы весь мир был похож на это место!
Рори Аллен был шестнадцатилетним парнем, крепко сложенным и успевшим за последние полгода заметно вытянуться. Особенно заметно для тех, кто давно его не видел. Он сверлил голубыми глазами камень, устилавший дорогу, и вид у него был слегка потерянный; он соскучился по этому городу, но и успел от него отвыкнуть. Он плелся по дороге вдоль потухших окон, путь его освещал свет карманного фонаря. Ботинками Рори уткнулся в ступеньку – он наконец-то добрался до своего дома.
Дом выглядел так же, как и полгода назад. Ничего не изменилось, кроме самого смотрящего. Рори Аллен взошел на крыльцо и хотел было постучать в коричневую дверь, но вдруг передумал. За ней крепким сном спали люди. Не стоило их тревожить, своих друзей. Он покажется им чуть позже. Его кисть опустилась вниз, и, присев на ступеньки, он вскинул голову в небо. Его задумчивый взгляд уперся в яркие звезды. Он смотрел на них и невольно вспоминал свои прошедшие годы здесь – незабываемые хорошие годы.
Вскоре на востоке посветлело небесное полотно. Рассвет принялся красить облака в светло-розовые оттенки. На улице стали появляться первые люди: это повара с ранним лучиком солнца приступали к своей работе. Еще пара мгновений – и целый город забурлит жизнью. Рори поспешил вновь скрыть свое лицо под капюшоном. Он встал на ноги, и они повели его туда, где еще ненадолго, но он останется незамеченным.
Возвращение
Жизни лучше, чем в Патоке, Ева Гордон не могла себе представить даже в своих самых сокровенных мечтах. И спустя столько лет, каждую ночь перед сном, она ее вспоминала. Воспоминание это теперь носило лишь вкус томной горечи, однако заглянув в самую его глубь, можно было учуять и сладость маминых блинов с черничным вареньем, и запах недавно скошенной у дома травы. В воображении сразу же всплывала серая крыша из грязного шифера, высокий железный забор и скрипящая калитка; перед глазами плыла речка, на которую Ева с отцом пробирались, тайком минуя высокую ограду; и помнилось, как рыба, плескаясь, выпрыгивала из воды во время заката. Память хранила и тепло встречающих с неудержимой заботой рук матери – они прижимали Еву к замасленному переднику, белому в красный горошек… Ей вспоминалось разное: мелочи и незначительные детали, но не то, что было действительно важным. Лица матери и отца навсегда были стерты временем из ее памяти. Она слишком рано лишилась родителей и почти не помнила как это: чувствовать их любовь и любить их. В ее распоряжении оставались только воспоминания-призраки, и она радовалась, что хотя бы они есть.
В Городе Гор стояло самое обычное утро – через распахнутое настежь окно в комнату влетало пение петухов. Теплый ветер играл с прядями белоснежных волос, мягко раскинутых на подушке, лучи солнца целовали тронутую летним загаром кожу. Октябрь месяц вступал в свою первую половину, оставив напоследок Городу Гор еще одну теплую неделю. В летней столовой за городской площадью повара без устали стучали кастрюлями, начиная с самого рассвета. Щурясь от солнца, толпы людей с нетерпением ожидали своей порции булок и компота. Скоро Ева Гордон тоже присоединилась к ним.
Красный с ароматом клюквы компот плескался у нее в чашке. Она медленно продвигалась к своему столу, дружелюбно отвечая на приветствия горожан.
– Доброе утро, Ева, – говорили ей, когда она проходила мимо чужих столов.
В Городе Гор все друг друга знали. Людей здесь жило не много. Они были словно одной большой семьей. Ева любезно кивала им в ответ или здоровалась с кем-нибудь сама.
– Доброе утро, Дик, – сказала она Дику Фостеру, и взглянула на сидящую рядом женщину: – здравствуйте, Теодора.
Теодора была его мамой – почтенной дамой в возрасте. С ее лица никогда не сходило выражение строгости.
– Здравствуй, Ева, – сухо ответила Теодора.
Ева шла дальше. Пронеслась еще одна череда приветствий. Где-то позади затерялся голос Дика. Кажется, он хотел что-то ей рассказать, но не докричался. Он всегда хотел ей что-нибудь рассказать, какую-нибудь невероятную глупость, и задержать еще на пару минут. Сделав вид, что не услышала, Ева устремилась вперед.
– Как дела, Ева? – поинтересовались Джонсоны.
Слева от них сидела чета Халецких. Роберт и Кристина Халецкие были добродушными людьми.
– Хорошее сегодня утро, а, Ева? – весело сказал Роберт и подмигнул ей.
Ева помахала ему, затем его жене, их детям, а младшенькому – шутливо показала язык, пока никто не видел.
Обычно она завтракала вместе с Артуром Дювалем, своим лучшим другом. Они дружили с детства и были как брат и сестра. Раньше в их крепкой компании был еще и Рори Аллен, но он давно уехал. Теперь его здесь нет. А Артур еще вчера предупредил, что встанет поздно. Его ожидал тяжелый день. Ему следовало выспаться и набраться сил. Ева знала, что будет завтракать в одиночестве.
– Здравствуйте, здравствуйте… – бросала она, то туда, то сюда. Вдруг в толпе она заметила Игоря Горского: – Здравствуй, Игорь!
Он обернулся. Губы Евы сложились в лучезарную улыбку, шаг замер.
– Привет, Ева, – ответил Игорь и подошел к ней.
У него было хорошее настроение: словно она была пятилетним ребенком, он нажал указательным пальцем на кончик ее чуть вздернутого вверх носа. Ева застенчиво рассмеялась, но в глубине души тайно огорчилась.
Игорь провел ее к столу и присел рядом. Они проболтали около двух минут. Его ждали такие важные дела, что некогда было и поесть. Игорь был главой города, его создателем и отцом. На его плечах лежало тяжелое бремя ответственности. Смотря ему вслед, Ева заходилась от трепета. Ну вот, они увиделись, и значит – утро прожито не зря.
Сразу после завтрака она отправилась на работу. На этой неделе ничего серьезного – ни ночных, ни дневных смен, а только выезд на рынок в соседний город. Своего рынка в Городе Гор не было. Ева была работником безопасности, в народе они назывались дежурными. Работа была не сложной, как показалось бы на первый взгляд, поэтому ее и взяли, когда ей было еще шестнадцать лет. Тогда у ворот не хватало людей, и лишние руки не помешали. Здесь ей нравилось больше, чем на кухне, где у нее обычно ничего не получалось. Ее главной задачей стало бесцельное скитание у вышек с ружьем в руках. Пару раз за смену приходится взобраться наверх и смотреть в бинокль. Обычно за воротами ничего не происходит: только по ночам бесперебойно воют преввиры.
Очень редко в город приезжают гости; с главной дороги не увидишь, что на холме стоят дома, а людям знающим о городе здесь просто нечего делать: рынка нет. Разве что ездят за подмогой врача. Но сейчас и в Городе Гор его не найдешь. В последнее время врачи вообще стали редким явлением.
Сегодня Ева должна отправиться в Ату. Ата – небольшой город в пятнадцати минутах езды. На самом-то деле – это настоящая дыра, пристанище для бродяг, заезжих бандитов и пьяниц. Ворота там всегда настежь открыты, управления или администрации – нет. Только многочисленные пивные, базар и бедные трущобы. Зачастую туда попадают проездом, когда едут на юг, в отдаленную Барреру. В Ате можно снять дешевую комнату на ночь, а утром – двинутся дальше и забыть, что это место вообще существует.
Проходя через площадь, она зачерпнула стопку листовок с заказами горожан из специально отведенной для этой цели корзины и устремилась к лифту. Она ступила на платформу и крепко ухватилась за поручень. Ее окружила железная решетка. Сквозь маленькие щели просачивался вид с высокого холма. В такт рывкам и гудению лифта Еву стало раскачивать в кабине. Очутившись внизу, она вышагнула на деревянную лестницу, и, перепрыгнув через три ступеньки, ловко приземлилась на землю.
Она побрела к сторожке. Нужно было отметиться в журнале и кроме того найти Дуная Рэнкина. Его брат – Фараон, вчера вечером заступил на суточную смену и должен находиться здесь. Только бы Дунай не опоздал, как это бывает обычно, ведь грянет полдень – и на рынке будет народа не пропихнуться.
Ева Гордон легонько толкнула дверь и переступила деревянный порог. Клуб дыма с едким запахом табака резко ударил в нос. Спиной к ней за столом сидел Фараон Рэнкин. Сгорбившись, он читал книгу под тусклым светом лампы. В жестяной банке, служащей пепельницей, медленно тлела сигарета.
– Ты когда-нибудь здесь задохнешься, – сказала Ева и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Распахнула форточку, чтобы зашел свежий воздух. Усталые глаза Рэнкина пощурились от дневного света, залившего комнату.
Поделиться книгой: