Час волка

Я прыгнул вперед. Один человек поднялся, чтобы защитить Карака. Недолго думая, я вырвал у него винтовку и ударил его прикладом по лицу. Закричав, он упал навзничь. Позади меня люди Карака кричали от дикого возбуждения, распространявшегося, как стремительный лесной пожар. Карак, удивленный моей быстрой атакой, споткнулся о сиденье и упал со странным писком. Тогда я схватил его за волосы, дернул вверх и выхватил пистолет из его слабых пальцев.

Я всадил в него ствол как раз в тот момент, когда его люди собирались штурмовать платформу. Я закричал. — 'Останавитесь!' Или он умрет первым!

Мужчины замерли, и на долю секунды показалось, что они замерли. Некоторые коснулись своего оружия, как будто не были уверены, что я это имел в виду, но никто не рискнул.

— Падра, — воскликнул я, — София. И остальное. Идите сюда.'

Падра от души рассмеялся, когда он добрался до меня.

— Я в вас не сомневался, — прорычал я. — Так что я тоже тебя снова вытащу. Есть ли выход?

— Вон там, — сказал Падра, указывая на ворота, почти скрытые в тени. Между нами и воротами стояло не менее дюжины мрачных мужчин.

— Прикажи им, Карак, — сказал я. Он посмотрел на меня искоса, глаза закатились в розовых глазницах, а на лбу выступили капельки пота. Я снова грубо ткнул его в печень. Он выкрикнул приказ, и люди, бормоча, повиновались ему.

К двери образовалась тропа. Я начал тащить его с платформы. Он споткнулся, но у него не было выбора. Я крепче сжал его руку и глубоко вдавил пистолет ему в ребра, чтобы подогнать его. Я чувствовал запах его ужасного пота.

— Ты не выживешь, собака, — простонал он.

«Тогда и ты не должен выжить», — мрачно пообещал я ему. «Ты будешь жить так же долго, как и мы».

Карак, очевидно, думал, что мы убьем его, как только пройдем этот проход. Потому что он сам сделал бы это при тех же обстоятельствах. В безумном отчаянии он боролся, царапаясь и кусаясь. Я не верю, что он осознавал, что делал в то время. Чистая животная паника была слишком сильна в нем для этого. Но моя рука оказалась слишком близко к его рту, когда я боролся с ним, и он укусил ее. Моя реакция была непроизвольной и автоматической: я уронил пистолет. Я все еще держал его за руку, но затем Падра случайно споткнулся об меня, еще сильнее лишив меня равновесия, и Карак вырвался на свободу. Он прорвался через оцепление с криком. 'Убейте их. Убейте их.'

Не было времени даже проклясть себя. Старый турецкий меч хлестнул меня жестоким ударом. Я съежился, и вещь задела мой скальп. Затем я увидел другую возможность и, наклонившись, разорвал самую большую ткань на сцене, и она развалилась, как скатерть на накрытом столе. Она приземлилась на пол вместе с еще несколькими мужчинами, пытавшимися подкрасться к нам сзади. Потом тренога пошатнулась и с грохотом упала. Горящее масло расплескалось по воздуху широкой дугой. Огненный ливень шипел и брызгал на холодный пол, потоки лавы вспыхивали пламенем, вызывая в комнате полное смятение и ужас. Девятеро нас нырнули в направлении выхода, нанося удары слева и справа вокруг себя. Карак вместе проклял дьявола и своего старого психа. Падра швырял вокруг себя тела почти так же быстро, как и изрыгал свои проклятия. София использовала старый Mannlicher как бейсбольную биту. Его единственный выстрел мало что стоил против этой орды, даже если бы ей дали возможность прицелиться.

Со стороны ко мне подошел ещё онин мужчина. Я ударил его так сильно, что он отскочил назад в опрокинутой жаровне. Он отреагировал так, как будто попал в осиное гнездо и подпрыгнул в диком танце, хлопая руками по дымящейся задней части штанов. Падра развернулся и сбил с ног человека, пытавшегося напасть на Софию. Третий был сбит с ног, прежде чем он смог использовать свой 45-й калибр. Двое других осторожно приблизились и встали, готовые ударить мне в голову. Падра зацепил одного, а я взял другого, после чего мы оба ударили их друг о друга головами. Они упали, как два яйца, чтобы их растоптали остальные. Больше всего это напоминало старомодную драку в баре.

Наконец мы подошли к массивной старой двери, сделанной из толстых бревен, скрепленных перекладинами. Мы открыли ее и захлопнули перебив чей-то большой палец. Перекрывая звук крика, Падра захлопнул затвор двери.

«На какое-то время ей придется их задержать», — сказал он.

— Может быть, на минуту, — мрачно сказал я. В дверь уже яростно стучали. Я слышал, как Карак выкрикивал приказы. «Никаких топоров, идиоты. Разнесите эту чертову дверь в клочья. Взорвите её. Убейте их. Не дайте им сбежать.

Я быстро огляделся, чтобы сосчитать людей, почти слепой в темноте. Нас осталось только шестеро, один человек стонал от боли, одна его рука была бессильна, как сломанное крыло, прижатое к боку, а другой с залитым кровью лицом.

'Что это за дверь?' — спросил я Падру.

«Ты думал, что они будут использовать такую дверь для паршивого сарая?»

"Ну, и куда же мы направимся?"

— Проход выходи на улицу, — просто сказал он.

«Тогда нам лучше уйти, — сказал я ему, — пока они не одумались и не обошли виллу».

Падра направился во тьму, в узкий коридор, полностью скрытый тьмой. София схватила меня за руку и пошла рядом, почти непрерывно ругаясь и рыча, спотыкаясь о невидимые обломки.

Так же внезапно, как мы вошли в чернильную тьму, мы снова вышли из нее, в луч яркого солнечного света, который на мгновение ослепил нас. Из ниоткуда появилась тень, тусклая в незнакомом свете. Инстинктивно я вырубил его, чувствуя полное удовлетворение от порванных сухожилий и нервов. Падра закричал, и мы все последовали за его огромной фигурой, мчащейся по заднему двору виллы. Звук сапог был всего в нескольких футах позади нас.

Мы подошли к стене виллы, которая чудом уцелела. Падра и трое других мужчин перелезли через нее, и я остановился ровно настолько, чтобы подтолкнуть Софию вслед за ними. Она протянула мне руку сверху, упираясь ногой в другую сторону стены, и мы вместе оказались на улице, по другую сторону. Обжигающий дождь свинца зашипел над нами и хлестнул по верхней части стены, где мы только что сидели.

Падра указал крюком в том направлении, в котором нам следует двигаться. Мы слышали, как люди Карака бегали туда-сюда по другую сторону стены, выискивая рассыпающееся место, через которое можно было бы пройти. Затем мы свернули за угол, спустились по узкому переулку, пересекли двор и помчались по ухабистым развалинам разрушенных домов.

"Здесь, они здесь!" раздался крик позади нас. Мы не осмелились остановиться, чтобы оглянуться. «Они прошли здесь. Здесь! Отрежьте их.

Падра исчез в Термах, здании, в котором когда-то располагалась купальня. В свое время это было богато украшенное здание, особенно для такой дальной заставы, как

Аптос. Но, вероятно, между двумя гладиаторскими турнирами им больше нечего было делать. Мы вошли в калидариум, огромный центральный зал с джакузи, слишком открытый, чтобы чувствовать себя комфортно. Мы побежали к меньшим комнатам сзади, как только появились люди Карака и начали стрелять в нас.

Мы подошли к фригидарию, где когда-то была холодная баня, и один из наших крутился, из груди его хлестала кровь. Мы оставили его там, мертвого, и поспешили через меньший аподитерий, римский аналог раздевалки, и спустились по нескольким лестничным пролетам на нижний уровень.

— Что задумал этот Падра? — спросила я Софию, тяжело дыша. «У нас нет шансов опередить их».

'Мы . ... мы пытаемся добраться до канализации, — задыхаясь, прошипела она.

Падра остановился перед большим ящиком из песчаника. Там внизу была видна только тьма. — Вниз, — коротко приказал он и без колебаний нырнул. Мы слепо последовали за ним и спустились в воду и грязь. София приземлилась мне на грудь и толкнула меня в грязь.

— Быстрее, быстрей, — настойчиво сказал Падра, и мы, спотыкаясь, поплелись за ним, полагаясь по большей части на звук его булькающих шагов. Двое оставшихся мужчин прикрывали отступление.

— Будь осторожен, куда ставишь ноги, — предупредила меня София. «Я не ношу обуви».

— Что случилось с твоей обувью?

— Пропали, — лаконично сказала она и продолжила. Я бежал рядом с ней, мои штаны прилипали к ногам и натирали кожу на внутренней стороне бедер. Мы пробирались через лабиринт вонючих, темных туннелей, не задерживаясь долго в одном и том же, но всегда сворачивая в один из коридоров с той или иной стороны. Крики и шаги наших преследователей эхом отдавались вокруг нас, и было невозможно определить их расстояние или направление. Тяжело дыша, мы побежали дальше.

Я успел спросить. — "Мы собираемся спрятаться здесь?"

'Нет . .. Нет . Карак будет охранять входы, чтобы не дать нам... если. .. с крысами в ловушке. Мы должны . .. добраться до карьера, где мы расположимся лагерем. Мы здесь . ... в безопасности, — выдохнула София.

Внезапно мы услышали звук шагов, бегущих по камню прямо перед нами, сразу за следующим углом. Падра в ярости остановилась, когда из-за угла появилась фигура и шла почти прямо в мои объятия. Я развернулс и со всей силы вонзил кулак ему в живот. Воздух вырвался из его легких, и он упал головой в грязную воду.

Второй человек отошел в сторону, когда он вышел из-за угла и направил свой маузер на меня. Я автоматически замер, ожидая выстрела. Но в этот момент в моих ушах раздался громоподобный звук, и его голова исчезла в красном пятне. Мужчина рухнул на камни, и я увидел Падру, стоящего над ним с пистолетом в левой руке.

Я не терял времени зря. Остальные люди Карака стреляли из за угла в слепой попытке убить нас. Свинец взметнулся вверх и заскулил в увертюре рикошетящих пуль и острых осколков камня у наших ушей.

Я нагнулся, чтобы поднять маузер, но тут Падра спросил: «Вы бы не предпочли оружие Карака?»

«Конечно, но я бросил это».

Он протянул мне пистолет, который все еще дымился. «Как заместитель командира, я потребовал его для себя, но на самом деле он должен быть у тебя».

— Спасибо, Падра, — сказал я и взял Маузер.

— Они добрались до амфитеатра быстрее, чем я ожидал, — прорычал он сквозь дикий стук пуль. «Теперь мы в ловушке».

— А другого выхода нет?

Но это было недавно. Если мы вернемся, они выскочат из-за угла и расстреляют нас в клочья.

— Если мы этого не сделаем, — с тревогой сказала София, — те, кто позади нас, настигнут нас и убьют. Это безнадежно.

«Ну, — сказал я, — может быть, я смогу наверстать упущенное». Я полез в карман и вытащил газовую бомбу.

Это была более новая, улучшенная версия: меньше, легче и более концентрированная. Он была размером и формой как батат и имела специальное зажигание, поэтому она не могла случайно сработать, если упадет в неподходящий момент. Я вытащил чеку и у меня было две секунды.

Я бросил его в угол перед нами, где она пронеслась между группой мужчин, стоявших с другой стороны. Я услышал испуганный крик, когда одного из них ударило ей по голове, и бомба взорвалась с треском. Шум — это половина психологического эффекта, как техники АХ сказали мне. Проход наполнился дымом и гарью.

Мгновенно мы услышали, как люди Карака начали задыхаться, затем раздались стоны и рвотные позывы. Теперь они шатались, их тошнило, легкие разывались от боли.

Один из них вывалился из-за угла, согнувшись пополам от боли и тошноты, его лицо было искажено страданием. Падра издал дикий рев и опустил свой крюк на шею человека. Он упал, как пронзенный бык.

— Не вдыхайте, — предостерегающе крикнул я. 'Бежим!' Мы побежали. Мы повернулись и помчались в том направлении, в котором пришли, пока Падра не нашел другой туннель. Мы вошли в него, и он снова повел нас через сеть подземных труб, вверх по уклонам к боковым коллекторам, а затем снова вниз, чтобы спуститься в основные коллекторы, а иногда просто по кругу, извиваясь и поворачивая. Я потерял всякое чувство направления. Наш побег принял характер странного сна.

В какой-то момент мы остановились под осыпающейся дырой с полуразрушенной лестницей, ведущей к бледному небу над нами. Мы поднялись наверх как можно скорее и немного перевели дыхание, когда обнаружили, что этот выход не охраняется.

Отверстие открывало доступ к полю, полному камней и кустов. На другой стороне поля была скала, которая спускалась вниз, и когда мы достигли ее края, Падра указал вниз и сказал: «Ну! Мы пойдем по ней, а затем в карьер.

Каменоломня представляла собой обширную долину, которая выглядела так, как будто ее вырыла рука великана. Его стороны представляли собой лохматые правильные террасы коричневых скал с прожилками и парапеты, окаймленные колючими зарослями и уродливыми коренастыми деревьями. Я почти представил себе рабов, бьющихся под римскими кнутами, пока спускался вниз.

— Когда-то я жила в Берлине, — грустно сказала София. «Потом в Аптосе. А теперь вот тут.

Это должно быть конец света.

Глава 5

Лагерь находился на плато с видом на западные карьеры. Он состоял из двух разрушенных хижин, которые, как я полагаю, были казармами легионера и командным пунктом. Конечно, он был задуман как защита от возможного восстания рабов, с одним только входом, а остальные склоны, крутые и полностью недоступные. Это было достаточно безопасно, настолько безопасно, насколько убежище могло им быть при данных обстоятельствах.

Горный воздух был прохладен даже теперь, после полудня, и в нише в стене самой большой избы горел небольшой огонь. Один из мужчин прижался спиной к той же стене, напевая себе под нос. Другой мужчина присел прямо у ворот, положив винтовку на колени, и всматривался в единственную тропинку.

Я находился в самой маленькой хижине, которая служила Софии спальней, кухней, кладовой и оружейной. Со мной были София и Падра. Все трое сидели на корточках на матраце Софии, самом удобном месте в комнате. У нас была бутылка вина, которая быстро закончилась, пока мы разговаривали друг с другом.

— Карак больше не будет нас беспокоить, — низким голосом сказала Падра. — Нет, пока мы здесь в безопасности.

«Не так много нас осталось, чтобы сразиться с ним, если он нападет, — заметил я. «Нас четверо, кроме вас и меня».

— Да, но Карак уже однажды пытался штурмовать лагерь, когда мы были изгнаны из Афона и отправились сюда, чтобы продолжить бой. Мы, конечно, не стреляли на поражение, но случайно ранили нескольких. Для него это было большим моральным поражением».

«Тогда у нас было больше людей», — сказала София. «И все же два или три хороших стрелка могут отразить нападение».

— Что меня больше беспокоит, — продолжал Падра, — так это то, что Карак будет держать нас в осаде и и ждать пока мы не умрем от голода и жажды. Его молодые рекруты уже окружили плато.

Я спросил. — "Как долго мы сможем здесь продержаться?"

Падра взял горсть земли и позволил ей медленно просочиться сквозь пальцы. Он не ответил.

— Пусть попробует, — выдохнула София. «Мы никогда не сдадимся».

Падра рассмеялся над ее сопротивлением. «Ты хорошо дерешься как женщина».

— Достаточно хорошо, чтобы спасти твою шкуру? — гордо ответила она. — Или ты забыл, что я спасла тебя, когда Ник чуть не убил тебя?

Великан кашлянул, снова повернулся ко мне и поспешно сменил тему. «Кстати о шкурах, это была действительно не та шкура?»

Я взглянул на Софию. Она кивнула, и я сказал ему. «На шее не было кармана. Я не знаю, что это была за волчья шкура, но это был не волк Милана.

— Тьфу, — фыркнул Падра. «Мы все были одурачены сказками Карака . Но где же тогда настоящая шкура?

— Только Карак это знает, — пробормотала София.

И мне придется это выяснить.

Они посмотрели на нее с удивлением. — Ты имеешь в виду, что собираешься вернуться? — спросил Падра.

"Нет," сказала София с удивительной горячностью. «Это было достаточно плохо для первого раза, и Карак даже не ожидал нас. Теперь он готов и не знает пощады».

Я встал и начал ходить по комнате, как зверь в клетке. «Я не думаю, что он ожидает, что мы сделаем что-то прямо сейчас. Если мы будем действовать сейчас, пока он все еще думает, что мы обороняемся. .. '

«Ах, но эта группа мужчин внизу», напомнил мне Падра, качая головой. 'Все еще . .. '

— Видишь ли, — взмолилась София. — Не пытайся, Ник. Пожалуйста...'

«Рано или поздно нам придется пройти через это, и я думаю, что чем раньше, тем лучше».

«Ник прав, София». С серьезным вздохом Падра поднялся на ноги. «Наш лагерь превратился в ловушку. Мы должны идти.

'Хорошо. Но нам не нужно возвращаться в Аптос.

'Как? Ты имеешь в виду, что мы убежим как побитые псы и сразу отдадим победу Караку? Разве ты только что не сказала, что мы никогда не сдадимся?

В салоне повисла неловкая тишина. Наше дыхание казалось очень громким в узких пределах каменных стен. Падра подошел ко мне и многозначительно поднял свой крюк.

«Я знаю своих соотечественников. Без серебряного языка Карака, который мог бы сбить их с толку, они прислушаются к здравому смыслу. Без этой шкуры они увидят его голым. Через несколько часов эти люди устанут ждать, и их гнев будет остывать день ото дня. Может быть, мы сможем проскользнуть позже.

Я спросил. - "Через канализацию?"

'Да . .. и нет. Мало кто знает, но в римских городах было центральное отопление. Большие костры в подвалах и каналы в стенах, чтобы пропускать горячий воздух.

— Но это невозможно, Падра! — воскликнула София. «Это чистое самоубийство».

"Но это должно быть сделано," бесстрастно сказал Падра. Затем он зевнул и добавил: «Разбудите меня поздно днем. А пока я буду спать. Вы можете продолжить обсуждение с Картером, если хотите. Падра с понимающей улыбкой вышел из хижины.