Высокое напряжение

Слезы катятся из глаз. Мне становится там гадко и мерзко. Чувствую себя грязной. Что творится в его больной голове? Зачем такое нужно было выдумывать? Он настоящий подонок!

— Лев, что здесь происходит? — вдруг раздается напряженный голос Кирилла. Вздрогнув, поднимаю испуганный взгляд на Богатова. Тот продолжает удерживать меня в руках, смотреть в мои глаза, словно и не слышал брата.

— Принеси из гардеробной сухую одежду, — произносит Лев, обращаясь к Киру.

— Какую одежду, Лева, где Тата? — взрывается Кир.

— Я здесь, Кирилл, — подаю голос, пытаюсь оттолкнуть Богатова от себя. — Да отпусти же ты меня! Не прикасайся! — рычу, когда он еще крепче перехватывает меня.

— Тата? — спрашивает Кир, приблизившись. Потянувшись, трогает Льва за плечо. Только после этого Богатов старший отпускает меня. Выходит из кабинки. Мокрый, стоит на полу, а под ним образовывается лужа воды. Кирилл в гневе. Переводит взгляд с меня на брата.

— Что здесь происходит?

— Тата упала в воду, — отвечает абсолютно спокойным голосом Лев. — Стала тонуть, я спас ее. Теперь ее нужно согреть. И если ты перестанешь меня допрашивать и принесешь мне сухую одежду, мы сможем переодеть девушку и избежать ее болезни… — он говорит с Киром так, будто это он во все виноват. Удивительная способность у этого мужчины — выходить победителем из любой ситуации.

— Сам пойди и принеси, — рычит Кир в ответ.

— Чего? — удивленный такой наглостью брата, Лев поднимает на него недоуменный взгляд.

— Того. Иди и принеси ей одежду, Лева. Ей богу, ты ходишь по краю моего терпения…

— Не забывайся, Кир… — рычит Богатов-старший, наступая на него.

— Это ты не забывайся, — ничуть не уступает ему Кирилл. — Я с тебя еще за тот поцелуй не спросил, Лев…

Начальник не сдвигается с места. Продолжает смотреть на брата сверху вниз. Я вижу, как заходятся желваки на его скулах. Если бы он не был промокшим до ниточки, я бы подумала, что в любой момент он может вспыхнуть. А потом, сжав кулаки, кивает, выходя из комнаты.

Кир подскакивает ко мне.

— Тата, ты как?

— Ужасно. Прости меня, Кир, я не виновата… тот поцелуй, это он…

— Т-ш-ш, — теплая улыбка озаряет его губы. — Я знаю, милая. Все в порядке. Я не злюсь на тебя. С братом я разберусь, обещаю, больше он не тронет тебя…

Я киваю, снова прячусь под воду.

— Вот вещи, — в комнату заходит Богатов. Кладет на раковину стопку одежды.

— Тата, ты, как согреешься, переоденься, — повернувшись, произносит, будто ни в чем не бывало. — Высушишь волосы и выходи, мы будем в гостиной.

— Хорошо, — рычу вответ.

— Ты справишься? — спрашивает Кир.

— Справлюсь, — киваю, выдавливаю из себя улыбку. Цепляю взглядом стоящего у стены Богатова. Вижу то, как напряженно он смотрит на меня. Меня пугает его взгляд. Ведь сейчас в нем нет злости. Печаль и недовольство — вот, что он чувствует. Спешу отвести глаза. Не хочу даже думать об этом подонке.

Как только мужчины выходят, я остаюсь под водой, расслабляюсь, пытаюсь прийти в себя. Скинув с себя мокрое платье, кутаюсь в полотенце. Взглянув на себя в зеркало, ужасаюсь. Краска потекла по лицу, и сейчас я больше похожа на пугало.

Смыв подтеки туши, переодеваюсь в предоставленные Богатовым вещи. Это оказываются спортивные штаны и футболка. Все намного больше, чем мне нужно.

Высушиваю волосы. Вешаю платье на сушку.

Выхожу в комнату. Мужчины стоят по разным углам. Богатов успел переодеться. На нем сейчас новые брюки и рубашка. Он выглядит ослепительно. Словно и не падал в воду несколько минут назад.

Переминаюсь с ноги на ногу.

Первым меня замечает Лев.

— Я отвезу тебя домой, — не спрашивает, утверждает.

— Да сейчас, — раздается рычание Кира. — Лев, ты совсем с катушек съехал, если считаешь, что я позволю тебе это!

— Кир, ты несешь чушь. Я просто пытаюсь помочь, — говоря это, Богатов даже не смотрит на брата. Снова прожигает меня взглядом. Снова нарушает мое пространство. Стоит так близко, что чувствую на себе его дыхание.

— Я сказал, отвезу я, — Кир приближается к нам. Он в ярости. И если Богатов продолжит в том же духе, будет драка. А этого я не допущу.

— Кирилл, едем, — обогнув высоченную скалу-Богатова, направляюсь к выходу.

Глава 16

Лев

Всегда считал себя умным человеком, способным здраво расценить ту или иную ситуацию, дать точную характеристику человеку после нескольких минут разговора. Наивно полагал, я разбираюсь в психологии, что вижу намного глубже, чем показывают мне. Оказалось, все далеко не так.

Я тот еще дебил. Как малолетний дурачок, повелся на чьи-то рассказы. Подумать только, Женя развел меня, как идиота. Да и начальник собственного ОСБ, похоже, совсем разучился работать. Или собирал информацию спустя рукава.

Ладно, это все десятое дело. Сейчас мне не давал покоя совершенно другой вопрос.

С того момента, как Тата сбежала с моим братом, ни секунды не могу перестать думать о ней… о нас… о том, что произошло сегодня. Несмотря на то, что нахожусь я в темной пустой квартире, окруженный тишиной, в голове полный хаос. Оглушительно громкие мысли наперебой сменяют одна другую.

Сейчас, зная, что прежние выводы об этой девушке были неправильными… я пересматриваю все с самого начала. Будто пленку ставлю на репит. И каждое ее слово, каждое действие и взгляд — все это видится теперь по-другому. Теперь все становится на свои места… И Тата… черт возьми, какой сильной духом нужно быть, чтобы вот так… в неизвестном городе, юной девчонкой зацепиться, подняться. Да, дед помог ей, и это бесспорно. Но я-то думал, что он держал ее в качестве любовницы…

Сжимаю кулаки. Всего корёжит изнутри, когда вспоминаю тот момент у воды. Она кричала на меня, задыхаясь от слез. Ненавидела, да и сейчас ненавидит. Меня никогда не трогали женские истерики. Всегда считал это уделом глупых куриц и предпочитал не связываться с подобным дерьмом. Но Тата… Ее слезы сделали что-то со мной. Как будто внутрь налили серной кислоты. Все выжжено там стало, испорчено. Я смотрел на нее, а сам себя видел, прежнего. Того, кто верил, что есть на свете справедливость. Но жизнь меня научила не верить во всю эту чушь.

Сколько ломал ее, издевался. И ведь не прогнулась, не сдалась. Держалась столько, сколько ни одна бы не стерпела. Упертая, сильная. И в то же время дико слабая… Вот почему так тянуло к ней… нутро чувствовало, а я не верил собственной интуиции. Получается, лично вручил ее в руки брату.

Залпом выпиваю алкоголь из бокала. Пох*р. К черту все. Правильно сделал, что вручил. Ядерная она, слишком дерзкая, слишком независимая. Не смогут ужиться в банке два скорпиона. Сожрем мы с ней друг друга. Рано или поздно обязательно сожрем.

Внезапно раздается стук в дверь. Кого черти принесли? Смотрю на часы. Два часа ночи.

Плетусь в коридор, пока звонок трезвонит без перерыва. Распахнув дверь, застываю, едва не открыв в удивлении рот.

— Какого ты сюда приперлась? — смотрю на нее. Пьяна, что ли? Тушь потекла, глаза краснючие, на мокром месте.

— Даже не пригласишь? — удивительно, Лена даже в таком состоянии умудряется играть со мной в кошки-мышки. Окидывает таким взглядом, словно я ее ужин на сегодня.

— Лена, не пори горячку. Думаю, муж будет не рад, когда узнает, к кому ночью ты в гости приходишь, — не то, чтобы я о ней волновался. Просто пытаюсь как — то достучаться к ее пьяному разуму. Не хватало мне новых проблем на голову.

— Моему мужу плевать. Да он и не муж мне скоро будет, — оттолкнув меня, проходит внутрь.

— Ну да… вроде как проходи, — хохотнув со своей наивности, захлопываю дверь, следуя за ней в гостиную.

Не пойму, что со мной. Раньше бы вытолкал ее за порог, и шагу не дал бы ступить в свою обитель. А теперь плевать. Не злюсь я на нее совсем. Пох*р мне. Уселась на диван, ногу за ногу, так что виднеется резинка чулок. А у меня даже не дрогнуло в паху. И сразу мысленно переношусь к сегодняшнему вечеру… к тому поцелую.

Хотел утереть нос Ленке. Вздумала говорить мне о какой-то одержимости. А Тата так удачно под руку подвернулась. Изначально все было игрой. Бездумным поступком. Только вот, как вспомню вкус рыжей, то, как она ощущалась… чертовски правильно ощущалась… стояк такой был, думал, как подросток изголодавшийся, прямо там в штаны кончу. Взбесился от своей реакции на нее. Разорвать все, к чертям, хотелось. Уже в тот момент понял, что не простая она. Цепляет меня, с*ка, безумно.

— Этот поцелуй, Лев… это было так по-детски… так нелепо, — вырывает Ленин голос из раздумий. Перевожу на нее взгляд. И что меня могло цеплять в этом суррогате? Даже улыбка у нее ненастоящая.

— Окей, буду иметь в виду. Что-то еще? Если у тебя все, я хотел бы отдохнуть, — недвусмысленно указываю ей на выход.

— Богатов, не корчь из себя клоуна. Ты прекрасно понимаешь, зачем я пришла сюда! — восклицает Лена с обидой в голосе.

— Не знаю, прости.

— Я и Олег. Мы давно уже живем как соседи. Я подала на развод. Не переживай, проект мой, и я его доведу до конца. Он не имеет претензий…

То, как резко она перескакивает с одной темы на другую, немного смущает.

— Я не понял. Вы же несколько часов назад были вместе на вечере. А теперь вдруг такие перемены?

Лена улыбается. Окидывает меня ленивым взглядом.

— Ты целовал ее, Богатов, — ее голос с нотками угрозы. — Другую бабу, на моих глазах… а знаешь, почему?

— Потому что захотел этого?

Улыбается.

— Потому что я была права, когда говорила, что ты так и не забыл меня! Потому что ты все еще страдаешь по мне. И я не забыла, Лева, — а вот после этих ее слов мне всерьез хочется смыться.

— Только из-за тебя, чтобы оказаться рядом, взялась за этот чертов проект. Выгрызла его из глотки мужа…

— Чего ты так грубо с мужем-то? — допиваю алкоголь, оставляя пустой бокал на журнальном столике. Чувствую на себе ее взгляд. Взгляд обиженной женщины, жаждущей мести. Кажется, я могу быть вовлечен в семейные дрязги. Только этого мне не хватало…

— Потому что я его ненавижу, Лева. Потому что с первого дня нашей свадьбы он изменяет мне. Потому что нет ничего уже между нами. И жили мы так, по привычке…

— Ну… — развожу руками. — Что я могу сказать? У каждого свои приколы. Кто-то балуется свингерством, кто-то мутит тройнички… у вас такие пироги. Ладно, Лена, давай я вызову тебе такси, и ты поедешь, — разворачиваюсь, направляясь к телефону. Слышу, как она подскакивает следом. А спустя мгновение хватает меня за плечо, разворачивая к себе.

— Я не собираюсь уезжать, Богатов, — рычит, глядя на меня из-под сведенных бровей. — Я столько слез пролила за последние часы. Я пьяная… и сейчас мне плевать, что будет дальше… этой ночью я хочу, чтобы ты был мой, — последнюю фразу произносит с придыханием. Чувствую тепло ее ладони на ширинке, а в ее глазах вижу желание.

— Но я не хочу, Лена. Ты же видела, у меня есть кого тр*хать, — мне это все абсолютно неинтересно. Убираю ее руку, отстраняясь. — Я тебе уже говорил, что брезглив в этом деле…

Вижу, как вспыхивают в ее взгляде языки пламени. Молчит. Смотрит на меня так, словно придушить желает. А потом вдруг резко тянется ко мне. Не успеваю среагировать, ее губы оказываются на моих. Язык девушки проникает в мой рот, пытаясь добиться от меня ответной игры. Губы Лены мягкие, сочные. Они пахнут ягодной жвачкой. Она — шикарная. Но она не рыжая. С той нутро все кипело, от одного запаха мотор в груди ревел, как бешеный, разнося дикое желание по венам. А здесь ничего. Полный ноль.

Я не держу ее, но и не прекращаю поцелуй. Я словно наблюдатель. Оцениваю, анализирую свои эмоции, ощущения. Она отстраняется сама. Вижу, как рвано вздымается ее грудь, как сильно расширились зрачки.

— Ты еще слаще стал, — шепчет интимно, прижимаясь к моей груди.

— А ты — безвкусной, — слетает с губ.

Молчание. Тишина. Она замирает, шокированная всем происходящим. Ей Богу, какая впечатлительная.

Резкий взмах руки, а в следующее мгновение скулу опаляет хлесткой пощечиной.

— Да пошел ты, сволочь, Богатов!

Она стремительно покидает мою квартиру. А я думаю о том, что с ее уст эти слова кажутся совершенно не такими забавными. Рыжая много раз называла меня сволочью… и я каждый раз ловил от этого кайф. Словно игра у нас была… или только у меня. Не знаю, странно все это. Но Лене стоило немного опуститься на землю. В последнее время она считала себя кем-то, вроде богини. Думала, ей все подвластно. Этот урок пойдет ей на пользу.

Тата

— Ты уверена? — Кирилл спросил это таким тоном, как будто принятым решением я собиралась разрушить собственную жизнь.

Возможно, он был прав в своих сомнениях. Но вся суть была в том, что сейчас я впервые в жизни действовала в собственных интересах, а не в интересах фирмы.

— Да, я уверена. Как никогда. И как только со всем покончу, буду чувствовать себя еще лучше, — улыбнулась мужчине, пытаясь успокоить его. Он кивнул, и теперь в его глазах я видела нежность и понимание.

— Втаком случае, действуй, — притянув меня за плечи, поцеловал. — Ты ведь знаешь, я с тобой. И за тебя, — подмигнув, Кир так очаровательно улыбнулся, что я тут же почувствовала, как за моей спиной расправляются крылья.

Рядом с Киром всегда так. Он невероятно добрый и внимательный… Мы знакомы с ним всего ничего. Я не знаю ровным счетом ничего о его прошлом, но впервые готова довериться человеку так, без каких либо доказательств и долгих размышлений.

Кир повел себя более чем достойно. То, с какой мудростью и спокойствием он отреагировал на мой поцелуй со Львом, подкупало и вводило в восторг.

А вообще, даже вспоминать о прошедшей субботе не хотелось. Я уехала с того вечера в подавленном состоянии. Богатов просто взял и вывернул меня наизнанку. Он, словно кукловод, играл со мной, используя в своих целях. По дороге домой Кир не проронил ни слова. А я… У меня не было сил даже взглянуть на него. Я чувствовала себя дико виноватой, грязной… Я понимала, что это конец. И мне было горько сознавать, что по своей же глупости и неумению постоять за свое, я собственными руками разрушила не успевшие начаться отношения с Кириллом.

Кир привез меня домой, уложил в кровать. Он лег рядом и прижал к груди… И тогда я поняла: он простил меня. Кирилл понял все правильно, без единого объяснения разобрался во всем. Я посмотрела ему в глаза и подумала о том, что с ним я хотела бы прожить свою жизнь. Родить детей и состариться. Он улыбнулся краешком губ и поцеловал меня в лоб. А потом прижал еще крепче… так мы и уснули.

— Думаю, нам пора идти, — хохотнул Кир и, чуть отстранившись, посмотрел в мои глаза. Вот уже минут десять мы сидели, обняв друг друга, в салоне его машины. Честно говоря, мне не хотелось выходить. Не хотелось идти в офис и встречаться с этим мерзавцем. Но с другой стороны, я понимала, что кроме меня это сделать не сможет никто. Нужно было рвать со всем резко. Как пластырь с тела. Пусть будет больно, но это всего чуть-чуть. А потом я, наконец-то, смогу дышать полной грудью.

В здание мы зашли за пять минут до начала рабочего дня. Пока поднимались в лифте, Кир попросил меня не строить на вечер планов, собирался отвести меня в ресторан. А я подумала о том, что у меня в ближайшее время и планов никаких не может быть. И сразу стало грустно как-то.

На входе в отдел попрощались с Киром. Пожелав друг другу удачи, разошлись по своим сторонам. Кирилл предлагал отправиться со мной, известить бывшего босса о своем решении, но я не хочу еще больше сталкивать братьев друг с другом.

Прошла в свой кабинет. Богатов был уже на месте. Увидела его сквозь стекло, сидящего за своим столом. Он вел с кем-то переговоры по телефону и пока не заметил моего присутствия. От одной лишь мысли, что снова придется остаться с ним наедине, бросило в озноб.

Прогнала прочь все мысли. Сейчас я должна быть твердой и уверенной в своих действиях. Села за стол и, взяв чистый лист, начала писать заявление. Когда поставила точку, почувствовала что-то странное… Ни разочарования, ни слез… казалось бы, покидаю свое сокровище, фирму, что так сильно дорога мне… но мне не было больно.

Подняв глаза, встретилась с ним взглядом. Богатов все так же восседал за своим столом, только теперь все его внимание было приковано ко мне. Кивнул мне, сделав знак, чтобы я прошла в его кабинет.

Что ж. Рвать, так рвать. Нечего тянуть.

Поднялась со стула. Поправил костюм, взяла со стола бумагу и прошла к Богатову. Удивительно, но когда я подняла глаза на мужчину, на его губах была улыбка. Лениво-неуверенная… но сейчас он не смотрел на меня волком. Как только я подошла к его столу, он вдруг заговорил.

— Татьяна Александровна, прежде всего я хочу перед вами извиниться…

Нет-нет. Так не пойдет. Я не собираюсь ничего слушать. Не собираюсь очеловечивать в своих глазах этого монстра. Я приняла решение и не отступлю от него. И слушать ничего не стану.

— Я увольняюсь, Лев Николаевич. Вот мое заявление, — положила листок на его стол.