Дева озера

14

Старик, ты хмуришься опять?Что можешь ты еще сказать?Я знаю, он — храбрец, старик,Но как морские волны дик.Он честь блюдет, — покуда гневНе вспыхнет, сердцем овладев.Хоть, жизни не щадя своей,Он за своих стоит друзей,Он бессердечен, точно сталь, -Врагов ему ничуть не жаль.Не стану спорить я о том,Что одаряет он добром,Какое дал ему разбой,Свою родню, придя домой.Но остается стыть золаНа месте шумного села.Хоть я обязана вдвойнеРуке, отца сберегшей мне,Но не могу питать любвиК тому, кто весь в чужой крови.Его достоинствам даноЛишь показать, что в нем черно,И озарить дурное в нем,Как будто молнии огнем.Еще в младенчестве, покаБыла по-детски я чутка,Чуть появлялся черный шлем,Терялась, помню, я совсем.Заносчивый, холодный взорМеня пугает до сих пор.И если ты, старик, всерьезСлова о свадьбе произнес,Страшиться мне пришел черед,Коль страх и Дугласов берет,Бог с ним. Поговорить пораО том, кто был у нас вчера».

15

«Что мне сказать? Будь проклят час,Когда явился он у нас!Не зря звенел отцовский меч,Но чтобы нас предостеречь!Ведь тот, кто прежде им владел,Укрывшись тут от ратных дел,Знал: если меч звенит, дрожа,Враги стоят у рубежа.Суди сама — добро ль суля,Тут был лазутчик короля?Ужель, последний наш оплот,И этот островок падет?Но если даже честен гость,Умерит разве Родрик злость?Ты, верно, помнишь до сих пор,Какой он учинил раздор, -А оттого лишь был он зол,Что Малькольм в пляс с тобой пошел.Хоть Дуглас охладил их пыл,Поныне Родрик не остыл.Будь осторожна! Но постой,Что слышу я? Не ветра вой,Не шелест трепетных ветвей,И не шипенье горных змей,И не волненье сонных вод…Все ближе, ближе голос тот!Он повторяется! Внемли!Уж не труба ль поет вдали?»

16

Вставали, словно бы со дна,Четыре темные пятна,И расширялись и росли,Преображаясь в корабли:Их чем-то, видимо, привлекЗабытый всеми островок.Все ближе, ближе, ближе он;И ярким солнцем сто знаменС изображением сосныНа кораблях озарены.Узрели дева и старикСверканье копий, стрел и пик,И плед шотландский на ветруВздымался к шляпе и перу.Они заметили потомГребцов, согбенных над веслом:Гребцы склоняются вперед,И по волнам корабль несет.А на носу, построясь в ряд,Певцы с волынками стоят;Волынки свой заводят гуд,И звуки хриплые плывут,И, поднимая гордо взгляд,Певцы поют на старый лад.

17

А корабли вперед плывут,И все слышней далекий гуд,Хотя нельзя еще сперваПонять отдельные слова,Но, вырываясь из-за гор,Все явственней, все ближе хор.Вслед за тревожною трубой,Весь клан сзывающей на бой,Внезапно возникал в ушахВоинственный, тяжелый шаг.Уже казалось, что на зовСбежались тысячи бойцов,И начал сотрясаться логОт топота солдатских ног.А этот топот среди скалОбычно людям предвещал,Что скоро гул и гром войныИм будут явственно слышны.Сулил призывный глас трубыИ, нарастая, звон мечейВсе становился горячей;Кипела битва, и опятьВраг принужден был отступать,Клан побеждал, но враг был смел,И жаркий бой опять кипел, -И вдруг стихало все, и вдругПреображался дальний звук,Спеша излить печаль своюИ славя тех, кто пал в бою.

18

Смолкали трубы, и потомГремело эхо за холмом,И тут, притихший до сих пор,Внезапно пробуждался хор,Решив, пока умолкла медь,Вождя отважного воспеть.Пел, веслам в такт, ему хвалуГребец, склонявшийся к веслу,И голосов ломался строй,Как ветер осенью сырой.Сначала разобрал старик:«Будь славен, Родрик, и велик!»Стоустый приближался глас,И песня воинов лилась.

19

КОРАБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯХраброму воину вечная слава!Вечнозеленая, славься, Сосна!В знамени нашем расти величаво,Будь горделива, светла и стройна.Влага с небес падет,Хватит подземных вод,Чтобы ты людям на благо росла.Горный собрался люд,Все как один поют:«Родрику слава, и честь, и хвала!»Ты не тростинка из нежных растений,Ты не цветок, что цветет лишь весной.Листья срывает пусть ветер осенний:Элпайн весь год под зеленой Сосной.Нет ничего сильнейЦепких твоих корней,Хоть под тобой раскололась скала.Слышен со всех сторонЭха веселый звон:«Родрику слава, и честь, и хвала!»

20

Наши волынки гудели в ложбинах,Слезы да стоны слыхали в ответ.Рос-Ду и Глен-Ласс поныне в руинах,Лучших оттуда в живых уже нет.А у саксонских вдов,Верно, не хватит слов,Чтобы порочить Элпайн со зла.Ленокс и Ливен вдругВздрогнут, чуть внемлет слух:«Родрику слава, и честь, и хвала!»Эй, налегайте на весла, вассалы,Правьте во имя зеленой Сосны,Время домой ворочаться настало,Алые розы вдали нам видны.Пусть же судьба привьетДивной породы плодК ветви любимого нами ствола;Пусть же клан Элпайн весьРадостно грянет днесь:«Родрику слава, и честь, и хвала!»

21

Тут леди Маргарет к судамСошла в сопровожденье дам,Они спускались под откос,Не повязав своих волос,И хором воздана былаГерою Родрику хвала.И, продолжая ликовать,Счастливая велела мать,Чтобы двоюродной сестройБыл встречен доблестный герой:«Не Дуглас разве твой отец?Надень же храброму венец!»И Элен, с горечью в душе,Повиновалась бы уже,Но в эту пору среди скалТрубач далекий заиграл.«О Аллен-Бейн, пришел домойРодитель благородный мой;Давай на ялике вдвоемЕго сюда перевезем!»Она быстрей, чем солнца луч,К воде сбежала с горных круч;Покамест Родрик среди скалПредмет любви своей искал,Был от нее уже далекУединенный островок.

22

Из смертных быть дано инымПричастным к чувствам неземным,И так порой слеза чиста,Что человеком пролита,Как будто кротко в час тоскиСкатилась с ангельской щеки,И удержать ее невмочьОтцу, увидевшему дочь.Бесстрашный Дуглас, полный сил,Дочь обнимая, ощутил,Что затмевают слезы взор,Хоть их не знал он до сих пор.И, встрече радуясь с отцом,К его груди припав лицом,Узрела дочь, что мучит стыдТого, кто в стороне стоит,А представлять его зачем,Коль это юный Малькольм Грэм?

23

Тогда же Аллен увидал,Что Родрик к острову пристал,Но прежде чем глаза опятьНа горца гордого поднять,С тоской на Дугласа взглянулИ слезы со щеки смахнул.А Дуглас, Малькольма обняв,Сказал (и был, должно быть, прав)«Мой друг, наш Аллен омрачен -Все позабыть не может онТебе неведомого дня,Когда хвалой встречать меняК воротам Босуэла пришлоПевцов несметное число.Несли у Нормана в бояхОтбитый мной кровавый стягПятнадцать рыцарей — любойСлавней, чем Родрик удалой.Я мог доволен быть собой.Но, Малькольм, верь: была тогдаМоя душа не столь горда,Хоть каждый шедший в свите лордМной, победителем, был горд,И в Босуэле, в любом углуВсе воздавали мне хвалу, -Как ныне, старца видя грустьИ радость дочки, я горжусь,И мне милее их привет,Чем счастье воинских побед.Прости, но мне они дарятЗамену всех моих утрат».

24

От щедрой стали похвалыДевичьи щеки вдруг алы,Но в том и прелесть сих похвал,Что Дуглас рек, а Грэм внимал.И Элен, скрыть стараясь стыд,Теперь собак к себе манит,И на девичий нежный зовСпешит покорно свора псов.К ней на плечо, чуть позвала,Сел сокол и сложил крыла.Он к ней и ластится и льнет,Не помышляя про полет.Она, меж сокола и псов,Подобна божеству лесов.Хотя родитель, может быть,Сверх меры начал дочь хвалить,Влюбленному еще труднейСужденье высказать о ней:Любимый облик вновь и вновьВнушает пылкую любовь.

25

Отлично Малькольм был сложен.Да и лицом хорош был он.Едва ль досель в шотландский пледЕму подобный был одет.И что, скажите мне, вилосьНежней льняных его волос?Но от него, как от орла,Укрыться птица не могла.Он все тропинки знал в горах,Не ведал, что такое страх,И лань спастись старалась зря,Когда вставал он, лук беря:Хотя как ветер мчалась дичь,Он успевал ее настичьИ дальше шел путем своим,Отважен и неутомим.Он и душою и на видБыл пылок, смел, учтив, открыт.До встречи с Элен не был онЕще ни разу так влюблен.Плясало сердце в нем — совсемКак гребень, украшавший шлем.Но люди, знавшие о том,Что не мирился он со злом,Что волновал его не разО древних подвигах рассказ,Не сомневались ни на миг:Когда б он зрелости достиг,То, полный разума и сил,Совсем бы Родрика затмил.

26

Обратно двинулся челнок,И дева молвила: «ДалекТы был от нас и одинок,Отец, что ж не спешил назад?»Все прочее добавил взгляд.«Мое дитя, охота мнеНапоминает о войне,Напоминает лишь онаМои былые времена.Близ Гленфинласа предо мнойЯвился Малькольм молодой.Небезопасно было там:За мной ходила по пятамТолпа охотников, но он,Хоть этим преступал закон,Рискнул сопровождать меня,От верной гибели храня.Надеюсь, Родрик удалойНе вспомнит о вражде былой,А иначе бог весть к чемуСтоять за Дугласа ему».

27

Увидев Грэма, храбрый гэлМгновенно весь побагровел,Хотя не выдал грозный взглядТого, что гостю он не рад.За разговорами денекТак весь у них бы и протек,Да в полдень прибывшийпосолВ сторонку Родрика отвел,И обнаружилось тогда,Что ожидает их беда.Все Родрик мыслил о своем,Но к ужину велел звать в домИ рассадил у очагаМать, Грэма — своего врагаИ Элен с Дугласом. Он вдругУмолк, потом взглянул вокруг,Как будто пробовал сперваСыскать достойные слова.Потом, поправив свой кинжал,Он поднял брови и сказал:

28

«Я буду краток — я таков,Что попусту не трачу слов.Отец мой! — если так назватьСебя позволит Дуглас. Мать!Сестра! Но отчего с тоскойТы, Элен, взор отводишь свой?И Грэм, с кем буду я знакомКак с добрым другом иль врагом(Об этом речь пойдет, когдаВойдет он в зрелые года), -Внимайте: объявил корольСмерть всем, кто вольным был дотоль!Кто выходить любил на лов,На дичь пуская соколов,Сам угодил теперь в капкан;А кем король на пир был зван,Кто послужить хотел ему,Тот умерщвлен в своем дому.Их кровь ко мщению зоветВ краю, где льется Тивиот,Где Эттрик свой поток стремитИ плещет полноводный Твид.Наш край, что вольно жить привык,Теперь пустынен стал и дик.Днесь коронованный тиран,Кровавой спесью обуян,У нас бесчинствует в стране.Охота вновь пролог к войне!Пример соседних областейРаскрыл намеренья гостей.К тому же ведайте, что врагЗаметил Дугласа в горах, -Об этом мой вассал донес.Что ж делать нам — вот в чем вопрос?»

29

Со страху помутился светДля Элен и для Маргарет.Одна в отца вонзает взгляд,Где сын — глаза другой глядят.В лице менялся между темНеустрашимый Малькольм Грэм,И, коль судить по блеску глаз,За Элен он дрожал сейчас.Тут старый Дуглас молвил им,Печален, но неколебим:«Отважный Родрик, грозен гром,Но не всегда чреват огнем,И все же лучше я уйду,Чтоб не втянуть и вас в бедуИ гневных молний не навлечь;Я избегу с монархом встреч.А ты, коль будешь ты не прочьВойсками королю помочь,То, покорясь и поскромнев,Ты отведешь монарший гнев.Останки Сердца — я и дочь -Уйдут вдвоем отсюда прочьИскать лесной сторожки сень,Где мы, как загнанный олень,В беде прибежище найдемИ где погоню переждем».

30

«Нет, — молвил Родрик, — никогда!Такого не снести стыдаМоей наследственной Сосне,Мечу отцовскому и мне.Нет, Дугласов почтенный родОдин на гибель не пойдет!Послушай, дай мне в жены дочь,Советом обещай помочь,И — Родрик с Дугласом вдвоем -Друзей немало мы найдем:Ведь есть причины, чтобы к намПристать всем западным вождям.Чуть возвестит труба мой брак,От ужаса согнется всякВо вражьем логове в дугу,А факел свадебный зажгу -Так будет выжжена земля,Что сон пройдет у короля.О Элен, погоди! О мать,Меня не надо осуждать -Я вот ведь что хотел сказать:К чему пылание войны,Коль Дуглас всех детей страныСплотит и все мы вместе с нимВ горах проходы заградим?Ведь коль закрыт в горах проход,Король обратно повернет».

31

Найдется меж земных сыновТакой, что в башне спать готов,Когда внизу морской приливБезумствует, нетерпелив.Он спит, дурные видя сны,Покуда небеса темны.Но чуть, зарею пробужден,Внезапно в бездну глянет он,Ему откроется провал.Он слышит, как бушует шквал,И видит: ложе, где он спит,Как волос на ветру дрожит.Не здесь ли возникает страхВ железных некогда сердцах,Который им велит идтиПо наихудшему пути?Вот так и Элен страх толкалТеперь как в бездну, как в провал:Едва понятны стали ейВсе ужасы грядущих дней,Пришла ей мысль спасти отцаЦеною брачного венца.

32

По виду девы в тот же мигГрэм в этот замысел проник.Рванулся юноша вперед,Но не успел раскрыть он рот,Как Дуглас увидал, что дочьНе в силах муки превозмочь,И то она огнем горит,А то отхлынет от ланитВся кровь, и вновь она бледна,Как уходящая луна.«Довольно, Родрик! Знай, что ейВовеки не бывать твоей!Румянец у нее не тот,Что склонность сердца выдает.Тому не быть. Ты нас простиИ лучше с миром отпусти.Знай, не в обычае моемНа короля идти с копьем.В былые годы у меняУчился он седлать коня.Он славный мальчик прежде был,И я, как дочь, его любил.Его поныне я люблю,Хоть не угоден королю.Не стоит принимать тебеУчастие в моей судьбе».

33

Такой ответ смутил вождя.Он, зал огромный обходя,Глядел из-под густых бровей,Не пряча горечи своей.При факелах отважный гэлПолночным демоном смотрел,Склонившим тени темных крылТам, где паломник проходил.Неразделенная любовьВождя терзала вновь и вновь,И Родрик Дугласа опятьСтал пылко за руки хватать,И слезы хлынули из глазС его рожденья в первый раз.Без упованья прежних летПомерк навеки белый свет,И ходуном ходила грудь;Уж не гордился он ничутьИ лишь без умолку рыдал,Притихший оглашая зал.Рыдает сын, страдает мать,И ужас деву стал терзать,Она встает, нельзя грустней,И Малькольм следует за ней.

34

Но Родрик обернулся к ним,Огнем безжалостным палим.Все — стыд, и боль, и пыл,и злость -В багровом пламени слилось:Отныне Родрик удалойВернулся к ревности былой.Он тотчас Малькольма схватилИ во все горло завопил:«Назад! Иль свет тебе не мил?Назад, мальчишка! Иль не впрокТебе недавний был урок?Так радуйся, что здесь мой дом!А счеты мы еще сведем!»Но, как борзая, между темНа Родрика рванулся Грэм:«Пусть на меня падет позор,Коль меч не разрешит наш спор!»Сильны, смелы и горячи,Схватились оба за мечи.Бой грянул. Дуглас в тот же мигРазвел соперников лихихИ молвил: «Кто продолжит бой,Отныне враг навеки мой!Безумцы, прочь войны металл!Ужель так низко Дуглас пал,Что даст оспаривать в боюОн дочь любимую свою?»Обоих охвативший стыдИм отпустить врага велит,Но на врага нацелен взглядИ острый меч в руке зажат.

35

Но скоро меч в ножны убратьУговорила сына мать,И храбрый Малькольм был смущен,Услышав Элен горький стон.А Родрик, спрятав острый меч,Повел язвительную речь:«Проспись! Грешно в такую ночьРебенка гнать из дома прочь.А утром к Стюарту ступай,Скажи, что Родрик за свой крайСумеет постоять в боюИ не уронит честь свою.А к нам пожалует король -Путь указать ему изволь!Мой паж, чтоб зла не сталось с ним,Охранный лист ему дадим!»Но Малькольм вымолвил в ответ:«Тебе страшиться нужды нет:Незыблем ангела приют,Хоть там разбойники живут;Глумись же ты над теми, в комНет силы стать тебе врагом.Я знаю горные путиИ в полночь там могу пройти,Хотя бы даже где-нибудьСам Родрик преградил мне путь.О Элен, Дуглас, мы опятьДолжны друг друга увидать.Я отыскать сумею васИ не прощаюсь в черный час.Знай, Родрик, встретимся и мы!»Он молвил и пропал средь тьмы.

36

И Аллен вышел с ним во тьму(Так Дуглас повелел ему).Он гостю объявил о том,Что Родрик Огненным крестомПоклялся озарить страну,Клан поднимая на войну,И Грэму встретить не к добруТех, кто сойдется здесь к утру.Старик совет ему дает,Где переплыть чрез бездну вод,Но тратит на ветер слова.Не внемля старцу, Грэм сперваСнял все, во что он был одет,И, уложив в свой пестрый плед,Им обвязал крест-накрест грудь,И в озеро готов нырнуть.

37

Но прежде рек: «Прощай, отец,Ты — преданности образец!» -И руку протянул ему.«О, даже в собственном домуНе властен я укрыть друзей!Господствует в стране моейТеперь король, а я покаВладелец сердца да клинка.Но если я в своем родуХоть душу верную найду,Забудет Дуглас в тот же день,Что жил как загнанный олень,Пока его родную дочь…О, даже вымолвить невмочь!Но Родрику сказать могу,Что у него я не в долгу -Я не взял даже и челна!»И скрыла юношу волна.И вот по гребню пенных водОтважный юноша плывет,И Аллен свой усталый взорВслед смельчаку туда простер,Где по-над кипенем волныТот плыл в сиянии луны,И волны прочь гнала рука,Как будто пену с молока.Не смог он, к берегу приплыв,Сдержать ликующий порывИ громко крикнул, и поэтМахнул рукой ему в ответ.

Песнь третья. ОГНЕННЫЙ КРЕСТ

1

Да, время всех уносит. Где же те,Что в давние года растили нас,О подвигах и прежней красотеПорой ведя волнующий рассказ?Что с ними стало? Где они сейчас?Сегодня только горстка старцев ждетНа берегу морском, придет ли час,Когда прилив неукротимых водВ пучину времени навек их унесет.И все же кто-то и поныне жив,Кто мог бы помянуть былые дни,Когда с полей, и гор, и тихих низНа рог вождя поспешно шли ониВсем кланом; и в кругу своей родниСо знаменем, безгласен и суров,Он ждал их, как ведется искони;И слышен был волынок хриплый зов,И крест, как метеор, пылал среди холмов.

2

Над озером заря встает,Окрасив синь безмолвных вод,И ветер, их едва задев,Слегка касается дерев,И красной девицей водаЧуть-чуть зарделась от стыда,И отраженья гор на днеДрожат, послушные волне,Неясно в эту пору дняВоображение дразня.Раскрылись лилии кругом,Чуть отливая серебром,Малютку олененка матьНа луг выводит погулять,Туман уходит, друг ночей,Стремительный бежит ручей,Незримый жаворонок льетЗадорно-звонко трель с высот,Дрозды стучат ему в ответ,Как бы приветствуя рассвет,И голубь песни шлет своиВо славу мира и любви.

3

Волненья Родрика не смогСмягчить смиренный голубок.Всегда суров и тверд в беде,Спустился быстро он к водеИ, глянув на небо, свой мечИз ножен поспешил извлечь.А под горой уже стоят,Свершить готовые обряд,Вассалы, рвения полны:Сегодня крест, как знак войны,Здесь будет гэлами зажженИ в путь далекий снаряжен.Узрев вождя суровый взгляд,Толпа отпрянула назад -Такой бросают взор орлы,Когда взмывают со скалы,И крылья, словно паруса,Несут их прямо в небеса,А тень, качаясь на волнах,Пернатых повергает в страх.

4

Тем временем со всех сторонБыл можжевельник принесенИ ветви дуба, что упал,Грозой сраженный наповал.Был Брайан там, анахорет.Он в рясу черную одет,Бородкой чахлою оброс,Суров и мрачен, худ и бос,Все тело в ранах и в рубцах -Таков смиренный был монах.Нашествием нежданных бедБыл вынужден анахоретСменить молитву и покойНа шум сумятицы мирской.А впрочем, Брайан был на видНе столь священник, сколь друидИ по жестокости своейМог в жертву приносить людей.В своих языческих речахСулил он людям только страх,Взяв из учения ХристаОдни лишь скорбные места.Недаром из окрестных селНикто с бедой к нему не шел.Его завидя между скал,Охотник псов своих сзывал,И даже кроткий пилигрим,На узкой тропке встретясь с ним,Спешил с молитвой на устахСокрыть его объявший страх,

5

Носился слух — ужасен он, -О том, как Брайан был рожден:Мать понесла его во мглеНа кровью политой земле,Где груды праха и костейЛежат под небом с давних дней.Солдат испытанный — и тотПри зрелище таком вздохнет.Здесь корень руку оплетал,Что прежде гнуть могла металл;Где сердце билось много лет,Теперь был высохший скелет,Там иволга, синица, дроздСебе нашли места для гнезд,И, кольца мерзкие вия,Сквозь прах и тлен ползла змея.Хоть черепа размозженыУ полководцев той войны,Но, как венец, вокруг челаЦветов гирлянда расцвела.Всю ночь, одолевая страх,Блуждала дева в тех местах.Не прикасался к ней пастух,И ловчих не было вокруг,И все же девичий уборАлисе не к лицу с тех пор.Ушла веселость прежних дней,И поясок стал тесен ей,И с этой ночи роковойДевица в церковь ни ногой.Пришлось ей в сердце тайну скрытьИ без причастья опочить.

6

Один меж сверстников своихРос Брайан, сумрачен и тих.Сызмальства полный горьких дум,Был нелюдим он и угрюмИ, уязвлен молвою злой,Все думал, кто же он такой?Ночами лесу и рекеОн сердце поверял в тоске,Пока не вздумал как-то разВ людской уверовать рассказ,Что был родным его отцомТуманом созданный фантом.Вотще несчастному приютМонахи кроткие дают,Вотще ученые мужиВрачуют скорбь его души -Он и в томах старинных книгОтраву находить привык,И, в непонятные местаВсе углубляясь неспроста,Он в них отыскивал словаДля каббалы и ведовства,Пока, измучен и разбит,С душой, исполненной обид,В пещере горестной своейОн не сокрылся от людей.

7

В пустыне позднею поройПред ним вставал видений рой.Сын темных сил, у черных скалОн ключ кипящий созерцал,Пока, из пены вод рожден,Пред ним не возникал дракон;Туман спускался с высоты,Приняв бесовские черты,И неумолчный ветер выл,Как хор восставших из могил.И видел он грядущий бойИ поле смерти пред собой, -Так, отрешенный от людей,Себе он создал мир теней.Но был на свете уголок,Который сердце старца влек:Ведь с материнской стороныВ родстве с ним Элпайна сыны.И вот на дне его душиРаздался вещий глас бэн-ши,А ночью ржание конейНеслось с Бен-Харроу все сильнейИ топот конницы у скал,Где путь ничей не пролегал.Наутро смотрит — там виднаГрозой разбитая сосна.То знак войны! Он эту вестьВ клан Элпайна спешит принесть,Готовый клан родной опятьБлагословлять и проклинать.

8

Все приготовлено. ПришлаПора заклания козла,И патриарха тучных стадКлинком отточенным разят.И смотрит жертвенный козел,Как ток малиновый пошел,Но вскоре смертной ночи мглаЕму глаза заволокла.Священник, хил и слаб на вид,Молитву тихую творит,И крест из тисовых ветвейСпешит связать рукой своей.Вдали, в Инч-Кэльяхе видныДеревья — Элпайна сыныПод ними спят, и, к ним склонен,Тис стережет их вечный сон.Подняв рукой дрожащей крестИ дико поглядев окрест,Монах без воплей и без слезПроклятье трусу произнес:

9

«Кто, с этим встретившись крестом,Не вспомнит тотчас же о том,Что мы, покинув отчий дом,Выходим все на бой с врагом, -Проклятие тому!А тот из нас, кто бросит бойИ клан в беде оставит свой,Не жди пощады никакой!Нет, с прахом предков жалкий свойПрах не смешать ему!»Потом остановился он,И тут мечей раздался звон,И глас его был повторенВассалами со всех сторон,Все вторили ему.Сперва их клятва чуть слышна,Потом, как бурная волна,Восставшая с морского дна,Растет и ширится она:«Проклятие ему!»И этот грозный клич во мглеОрла встревожил на скале,И, словно отклик боевой,В лесу раздался волчий вой.

10

Когда утихнул гул в горах,Опять заговорил монах,Но глуше голос зазвучал,Покуда крест он возжигал.Безмерный гнев его не стих, -Хоть призывал он всех святых,Но тем лишь осквернял он их.И у горящего крестаТвердили злобные уста:«Вовеки будет проклят тот,Кто меч немедля не возьмет.Он от возмездья не уйдет:Огонь безжалостно пожретЕго в его дому.Ему придется увидать,Как будет кров его пылатьИ дети малые стенать,Но он о помощи воззватьНе сможет ни к кому».И женский крик со всех сторонБыл словно карканье ворон.Навек предатель осужден:Детьми — и то произнесенБыл приговор ему.И прозвучал всеобщий глас:«Пускай он сгинет с наших глаз,Пускай погибнет в тот же час,Пускай навек уйдет от насИ скроется во тьму!»И смесь стенаний, воплей, слезВ Койр-Эрскин голос эха нес,Туда, где ввысь ряды березВзбирались по холму.

11

Хоть Брайан после этих словКак будто замолчать готов,Его все так же грозен взгляд:Отшельник злобою объят.Ему вторично гнев и страстьВелят отступника проклясть,Коль на креста призывный знакТот не откликнется никак.И крест он окунает в кровьИ голос возвышает вновь,И внятен каждому вокругГлухой и хриплый этот звук:«Клан Элпайн, пусть гонец с крестомТеперь заходит в каждый дом.У тех, кто будет к зову глух,Пускай навек исчезнет слух;Пусть те, кто в бой идти не смог,Навек останутся без ног;Пусть ворон очи им клюет,Пусть волк их в клочья разорвет,Чтоб кровь очаг их залила,Как кровь убитого козла.Угаснут пусть, как жизни свет, -Предателям пощады нет!Рассыпься в прах! Исчезни, сгинь!»И глухо слышится: «Аминь!»

12

Тут Родрик, поглядев вокруг,Взял крест у Брайана из рук.Пажу он молвил: «Этот крестПрими и с ним скачи окрестИ в Лэнрик созывай людей.Спеши, мой Мэлис, в путь скорей!»Быстрей, чем пташка от орла,Понесся легкий челн посла.Он на корме один стоял,Бросая взор на выси скал.Гребцы без устали гребли,От милой уходя земли,И челн по вспененным волнамСтремил их к дальним берегам.Но вот осталось до камнейНе более трех саженей,И спрыгнул на берег с челнаГонец, несущий весть: война!

13

Спеши, мой Мэлис! До сих порНе мчалась лань так быстрос гор.Спеши, мой Мэлис! Ведь досельСтоль важной не бывала цель.Стремглав взбирайся по холму,Стрелой спускайся по немуИ не страшись, коль путь ведетВ лесные дебри, в глубь болот.Умей ручей перемахнуть,Подобен гончей, Мэлис, будь,Чтоб и отвесная скалаТебе препоной не была.Пусть жажда жжет тебя огнем,Ты не склоняйся над ручьем,Пока весь путь не пройден твой.Герольд, сзывающий на бой,Не к милой ты теперь спешишь,Не за оленем в чаще мчишьИ, состязаясь в быстроте,С друзьями не бежишь к мете, -Война и смерть в руке твоей.Вперед, мой Мэлис, в путь скорей!

14

Завидев вещий знак, спешатК оружию и стар и млад.И селянин и житель горХватают пику и топор.А вестник все летит вперед,Крест предъявляет и зоветВсех к месту сбора, и потомВновь исчезает, как фантом.Бросает сеть свою ловец,Берется за кинжал кузнец.Некошен, зеленеет луг,Заброшенный ржавеет плуг,Скучает праздно борозда,Без пастухов бредут стада,И, уплатив смятенью дань,Охотник упускает лань.«К оружию!» — раздался зов,И толпы Элпайна сыновСпешат собраться поскорейВнизу, у озера Экрей.Родное озеро! БедаХодила вкруг тебя тогда.А нынче взглянешь — выси скалИ рощу тихий сон объял,И только жаворонок в знойВдруг потревожит их покой.

15

Спеши, мой Мэлис! Там, глядишь,Данкрэгген встал цепочкой крыш;И, как утес, поросший мхом,Вознесся замок за холмом.Здесь отдохнешь ты, вещий крестОтдав владельцу этих мест;И, словно ястреб с высоты,К желанной цели мчишься ты.Но слышишь? .. Плач со всех сторонЧас возвещает похорон.Бойцу уж не вернуться в бой,Ушел охотник на покой,И где герой найдется тот,Что место павшего займет?Мертвец не солнцем озарен,Он факелами освещен.Лежит наш Дункан недвижим,И слезы льет вдова над ним.И старший сын скорбит душой,И плачет горестно меньшой.Толпа безмолвная стоит,И песня плакальщиц звучит.

16

ПОМИНАЛЬНЫЙ ПЛАЧКак ручей, что сокрылсяМежду скал в летнем зное,Так и он распростилсяС милой чащей лесною.Если горным потокамДождь несет обновленье, -В нашем горе глубокомНам нет утешенья!Зрелый падает колос,Серп по ниве гуляет,Скорбный плакальщиц голосХрабреца поминает.Бродит осенью ветер,Он играет листвою.Был наш Дункан в расцвете -Смерть сразила героя.Был он в сердце — добрейшим,Был он в беге — легчайшим,Был он в битве — храбрейшим,Спит он сном глубочайшим.В небе облачко тает,Истощаются реки,И роса высыхает -Ты уходишь навеки.

17

У ног покойника поникПес, что служить ему привык.Бывало, лишь заслышит зов,Уж он стрелой лететь готов.Но что ж он уши навострил?Чей быстрый шаг он уловил?То друг давнишний, может быть,Явился горе разделить?Но нет, ужасный вестник с горПримчался к ним во весь опор.Никто и слова не сказал,А Мэлис уж ворвался в залИ, крест вздымая, возвестил,Там, где покойник опочил:«Сей знак пусть примет кто-нибудь,И в Лэнрик все держите путь!»

18

И юный Ангюс принял крест -Ведь он наследник здешних мест,Потом родительский кинжалИ меч на пояс повязал,Но уловил, взглянув назад,Молящий, безутешный взглядИ, всей душой жалея мать,Спешит несчастную обнять.Рыдая, шепчет мать: «Ступай,Не посрами родимый край!»Смахнув слезу, он глянул в зал,На ложе, где отец лежал,Потом вздохнул разок-другой,Потом берет поправил свойИ, словно юный гордый конь,Неукротимый, как огонь,Прочь поспешил своим путемС подъятым огненным крестом.Еще он был среди своих,А плач вдовы уже затих,И, слезы осушая, матьРешилась Мэлису сказать:«Кому ты нес вождя приказ,Того уж ныне нет меж нас.Пал старый дуб — защитник мой,Дубок остался молодой.Он защитит нас от обид,И пусть господь его хранит.Все те, кто на полях войныБывали Дункану верны, -На бой! А с плачем петьпсалмыИ без мужчин сумеем мы».Тут тихий оживился зал,И ратный зазвенел металл,И все, что на стенах висит:Кинжал и меч, копье и щит -Вдова бойцам передала.Уж не надежда ль в ней жила,Что сможет боевая ратьИз гроба Дункана поднять?Но вскоре пыл ее угас,И слезы хлынули из глаз.

19

Уж на Бенледи виден крест,Он освещает все окрест.Ни разу дух не перевелМладой гонец, войны посол,И слезы смахивал со щекЕму лишь легкий ветерок.Но Тиз к лесистому холмуДорогу преградил ему -Мы на холме поросшем томДосель часовенку найдем.Мост был далеко, а рекаБыла, разлившись, глубока,Но юноша спешил впередИ стал переправляться вброд.Держа свой меч одной рукой,Горящий крест подняв другой,Он словно по земле идетПо лону разъяренных вод,А волны, преграждая путь,Его стремятся захлестнуть.Споткнись он — яростный потокЕго бы в глубину увлек,Но, ни на миг не устрашен,Все крепче крест сжимает онИ, выйдя на берег из волн,На холм взбегает, рвенья пели.

20

А там, шумна и весела,Процессия к часовне шла -Жених с невестою своей:То Норман с Мэри из Томбей.И свадебный кортеж плывет,Вступая под церковный свод.Мы различить могли бы тамПочтенных лордов, чинных дам,И много юных дерзких лиц,И принаряженных девиц,И расшумевшихся детей.Пред пестрою толпой гостейСтарался каждый менестрельВоспеть, как никогда досель,Невесту, что в тот час былаКак роза алая мила.Она проходит краше всех,Ее фата бела как снег;Идет жених-красавец с ней,Гордясь победою своей;И вслед им продолжает матьСвои напутствия шептать.

21

Но кто к часовне подошел?Судьбы безжалостной посол.Нерадостен пришельца взгляд,Тоской и горем он объят,Еще вода с него течет,И тяжко дышит он, и вот,Подняв войны зловещий знак,Всем людям объявляет так:«Сходитесь в Лэнрик до зари!Ты, Норман, этот крест бери!»Ужель теперь своей рукой,Навеки связанной с другой,Возьмется он за крест такой?Как этот день его манил!Он счастье Норману сулил.И вот теперь его должныОтнять у молодой жены!Увы, несчастлив жребий тот!Но Элпайн ждет и Родрикждет.Приказу, гэл, послушен будь!Спеши, спеши! Скорее в путь!

22

Он в сторону бросает плед,Ему невеста смотрит вслед,И слезы ей унять невмочь,Но он не в силах ей помочь.И тотчас он пустился в путь,Не смея на нее взглянуть,И несся вдоль реки, покаНе впала в озеро река.Гонец угрюм и удручен,Все снова вспоминает он,Как собирался поутруГулять на свадебном пиру…Но тише в нем звучит любовь,И ратный пыл явился вновь,И в нетерпении мужскомОн рад на бой идти с врагом,Чтоб защитить любимый клан,И, жаждой славы обуян,Победу видит впередиИ Мэри на своей груди.Отдавшись пламенным мечтам,Стрелой летел он по горам,Свою печаль и свой порывВ напеве горестном излив.

23

ПЕСНЯНочным приютом, степь, мне будь,Туман, плащом мне ляг на грудь,В тиши дозор свершает свой путь,Вдали от тебя, моя Мэри.Быть может, когда наступит рассвет,Мне ложем станет кровавый плед,Рыданья твои, твой прощальный приветМеня не разбудят, о Мэри!Ведь даже вспомнить без грусти нельзя,Как ты тоскуешь, любовь моя,И что мне сулила клятва твоя,Твои обещанья, о Мэри!Твержу себе: Норман, врага не щадиИ вместе с кланом к победе иди,Натянутый лук — твое сердце в груди,А ноги — стрелы, о Мэри!И если гибель настигнет в бою,Я вспомню тогда невесту свою:Тебя, одну тебя я люблюДо самой смерти, о Мэри.

24

Стремительно во мгле ночнойПожар проносится степной.Врываясь пламенем в овраг,Он рушит все, как злобный враг,Румянит гладь озерных водИ скалы жаром обдает.Но все ж быстрей на этот разВойны пронесся трубный глас.Принес гонец призыв к войнеУгрюмой горной стороне.Он над безмолвием озерТень знака вещего простерИ повернул потом на юг.И встали все в зловещий круг,Кто честью клана дорожит:От старика, хоть и дрожитЕго рука, что держит меч,До мальчика, хоть пренебречьИм можно бы — ведь в силах онИз лука лишь пугать ворон.Они по высям темных горСходились кучками на сборИ ручейками вдоль долинСтекались все в поток один,Который несся между скал.И голос воинства крепчал,И вот уж тысячной толпойОни вступить готовы в бой;Им всем сызмальства меч был дан,Им был всего дороже клан,И повелось у них в родуЖить так, как скажет Родрик Ду.Но если меня победа ждет,К нам счастье в тот тихий вечер войдет;Тогда коноплянка нам песню споет,Мне и жене моей Мэри.

25

А Родрик Ду в тот день послалСвоих гонцов к отрогам скалСедого Бенвеню, веляРазведать, чем живет земля.И получил ответ такой:Где правят Грэм и Брюс — покой,Озера спят, как испокон,Не видно в Кэрдроссе знамен,Не видно конницы нигде,Никто не мыслит о беде.Все предвещает мир — к чемуТогда тревожиться ему,В далекий уходя поход,И ждать на западе невзгод?Но деву — дорогой заклад -Отроги Бенвеню хранят.Покинул Дуглас островок,Где жить бы мог он без тревог,И меж поросших лесом скалСебе пещеру отыскал.Хоть кельтами была онаКэр-нэн-Урискин названа,Но сакс давно уже зоветПещерой Карлика тот грот.

26