Помоги проекту - поделись книгой:
Ты под моей кожей
Глава 1. Первая встреча
Сегодняшнее утро началось с пробежки. Тихо прикрыв входную дверь, чтобы не разбудить Ника, выбежала на улицу, перепрыгивая через одну ступеньку. Несмотря на то, что солнце светило ярко, ледяной утренний ветер ударил прямо в лицо, заставив передернуть плечами и поежится. Пробежав несколько дворов, выбежала на большой стадион, который в утренние часы был практически пуст. Только несколько людей разминались у высокого бетонного парапета. Пронизывающий до костей ветер пробирался даже под плотную ткань толстовки, заставляя стучать зубами и трястись от холода. Я ускорилась, уже через несколько минут чувствуя приятное тепло и напряжение в мышцах. Полностью погруженная в свои мысли и заботы о предстоящем дне, я не замечала ничего вокруг. Бежала по инерции. Раньше бег помогал мне избавиться от ненужных мыслей, сбросить моральное напряжение за день, но сейчас мысли вновь возвращались к Нику. Денег на лекарства не хватает, а меня вчера уволили с работы. От безысходности хочется выть в голос. Хочется спрятаться от всего мира под одеялом и прожить спокойно хоть один день. Спокойно. Без спешки. Но нельзя. Груз вины лежит на мне. Простить себя я не смогу никогда. По моей вине мой самый близкий и любимый человек лишился способности ходить. Оказался прикован к инвалидному креслу. Мне ли наматывать сопли на кулак, когда я бегу по стадиону на своих двух? Когда я не завешу от лекарств и чужой помощи?
Когда громко завыла сигнализация машины, я вздрогнула и сбилась с заданного темпа. Вскинула глаза, выныривая из своих невесёлых и угнетающих мыслей, и увидела молодого мужчину, который не сводил с меня взгляда, пристально рассматривая на меня.
Когда я видела в фильмах, что герои не могут отвести друг от друга взгляд, я недоверчиво фыркала, считая это выдумкой. Я всегда считала, что любовь с первого взгляда — это выдумка глупцов и розовые мечты девочек, которые, как тепличные цветки, живут под крылом своих родителей.
Но сейчас… Глядя на незнакомца, я не могла отвести взгляд от его лица. Весь окружающий мир сузился до внушительной фигуры мужчины, все звуки стихли, будто по щелчку чьих-то пальцев. Взгляд серых глаз пронизывал до костей пуще обжигающе холодного ветра. Он проникает в самую душу, тревожит самые потаенные струны души, о которых я даже не знала прежде. Который я привыкла скрывать от всего мира. И прежде всего от самой себя. Для меня не остаётся больше ничего, кроме этих потрясающих серых глаз в обрамлении длинных чёрных ресниц. Знаете то чувство, когда всё вокруг расплывается кроме единственного объекта? Будто смотришь в объектив камеры, фокус которой направлен на единственную деталь в хаосе различных предметов. Так и сейчас. Всё смазалось, потеряло свои яркие краски. И только этот мужчина маячил на сером фоне ярким пятном.
Мне стало трудно дышать, будто я впервые за двадцать три года забыла о том, как это делается.
По инерции продолжаю двигаться по дорожке вперёд, не отводя взгляда от мужчины. Мельком успеваю рассмотреть короткостриженые чёрные волосы и внушительную мускулатуру, которую не скрывает спортивный костюм.
Раньше такие мужчины меня никогда не привлекали. Меня в принципе мужчины не интересовали. Слишком много забот было в жизни, слишком рано пришлось повзрослеть.
Молодой мужчина вдруг открыто улыбается, от чего в его глазах появляются солнечные смешинки. Я спотыкаюсь, запутавшись в собственных ногах, и падаю на промерзлую землю, стесывая кожу на ладошках и ушибая колено.
Чувствую, что кровь приливает к лицу. Становится невыносимо стыдно за собственную неуклюжесть. Пытаюсь подняться, но вдруг сильные руки подхватывают меня подмышками и как пушинку ставят на ноги.
— Всё нормально? — спрашивает мужчина, бесцеремонно хватая меня за руки и смотря на кровоточащие ранки на моих руках. От прикосновения горячих ладоней к моим ледяным рукам по телу идут разряды тока. В груди всё сжимается, а сердце замедляет ритм. Почему-то не хочется шевелиться, не хочется ничего говорить. Я стою, широко распахнув глаза, не обращая внимания на ноющую боль в колене, и смотрю на склонившегося надо мной мужчину. Он не просто высокий, как показалось издалека, он просто огромный. Рост под два метра. Косая сажень в плечах.
Я смотрю в его гладко выбритое лицо и не могу вымолвить не слова. Не могу ответить на его вопрос, который он настойчиво повторяет:
— Всё нормально? Ты не ушиблась?
Я качаю головой и начинаю пятиться от мужчины, выдёргивая дрожащие пальцы из его руки. Он вскидывает брови, наблюдая за мной.
Я разворачиваюсь к нему спиной и собираюсь убежать, но рука мужчины смыкается на моём локте, не давая пошевелиться. Я оборачиваюсь, внутренне обмирая и чего-то ожидая. Снова затаиваю дыхание и смотрю на него с надеждой. Незнакомец протягивает мне мою шапку, которая слетела с головы, когда я упала. Сначала непонимающе смотрю на неё, а потом накрывает злость на саму себя! Дура! На что я рассчитывала?
На то, что он остановил меня, чтобы познакомиться? Костеря себя на все лады, выхватила шапку из рук мужчины и, больше на него не глядя, бросилась домой.
Не о том думаешь, Ксюша! Дома тебя ждёт твой муж, а ты заглядываешься на другого мужчину.
Глава 2. Сломанные судьбы
Прежде чем войти в квартиру, приложила ледяные ладошки к щекам, чтобы хоть немного унять жар. Стряхнула с себя странное оцепенение, которое нашло на меня после странной встречи с мужчиной на стадионе. Почему? Почему я так странно отреагировала на этого мужчину? Почему мне хочется, чтобы он догнал меня? Чтобы прижал к себе и защитил ото всех бед, которые навалились на меня.
Сердце ещё тревожно билось в груди, но я запрещала себе мысленно возвращаться к незнакомцу. Тихо открыла входную дверь и зашла в квартиру, прислушиваясь к звукам квартиры. С кухни доносились тихие шорохи, значит, Ник уже проснулся. Скинула старые кроссовки, которые уже давно износились, и прошлепала на кухню. Ник сидел за столом и пустым безжизненным взглядом смотрел в окно. Положила руку на исхудавшее за последние два месяца плечо и легонько сжала, привлекая внимание.
— Привет. Как ты? — спрашиваю с запинкой, снова чувствуя вину.
— Обычно, — дёргает плечом, сбрасывая мою руку.
Снова злится. Отхожу от него, зная, что Ника раздражает, когда над ним нависают. Сцепляю руки на груди и тихо интересуюсь:
— Ты лекарства выпил?
— Да.
По сухому ответу и недовольному лицу, вижу, что Ник не настроен на разговоры.
— Ты поел? — интересуюсь, моя руки в раковине и оглядываясь на мужа через плечо. Тут же замечаю, как его лицо недовольно кривится.
— Я не дотянулся до полки. Могла бы ниже положить продукты.
— Ник… — пытаюсь снова начать оправдываться.
— Что Ник? — грубо перебил он меня. — Сложно запомнить простые вещи, о которых я тебя прошу? Если ты где-то шляешься с утра, нужно думать о том, что у тебя дома муж в инвалидном кресле.
— Я бегала, — виновато опускаю глаза. — Я думала, что успею вернуться до того, как ты проснёшься.
— Я проснулся, когда ты топала, как слон и громко хлопнула дверью. Спасибо, — бросил Никита сухо и покинул кухню.
Слёзы обиды снова начали закипать в глазах. Против воли начинаю злиться на Ника. На его злые и колкие фразы. На то, что он постоянно напоминает мне о своей инвалидности. Он не говорил мне напрямую, что я виновата в той страшной аварии, но в каждом его слове, которое он цедил сквозь зубы, в каждой его фразе звучал упрёк в мою сторону.
Моя жизнь изменилась в одночасье десять лет назад. Жизнь счастливой тринадцатилетней девочки пошла под откос.
Тогда я сбежала из собственного дома. Переехала из двухэтажного дома в престижном районе в однокомнатную квартиру к своей бабушки. Просто больше сил терпеть не было. Вы, несомненно, спросите, что могло послужить этому причиной? Почему тринадцатилетняя девчонка решила принять такое решение? Причина крылась в моём отчиме. Арсении Валерьевичи. Этот отвратительный человек появился в жизни моей мамы, когда она работала в престижном салоне красоты парикмахером. Арсений Валерьевич тут же обратил внимание на хрупкую и немного робкую женщину с искренней открытой улыбкой. Красивые слова, коробки конфет, плитки дорогого швейцарского шоколада и букеты алых роз растопили сердце моей доверчивой мамочки. Прекрасно знаю, что после того, как её бросил мой отец беременной, у неё не было отношений с мужчинами. Мама им не доверяла. Но Арсению Валерьевичу она отчего-то поверила. Влюбилась в него по уши. Ходила с мечтательной улыбкой на лице. А я смотрела на Арсения Валерьевича и недоумевала — что мама в нём нашла? Лысый, как бильярдный шар, заплывший жиром так, что глаза щелочки с трудом взирают на мир, вечно потные руки, которыми он любил меня хватать за запястья, и прилизанные назад засаленные волосы. Отвратительный мужчина.
Да. От чужого взгляда была скрыта ещё более отвратительная и мерзкая сущность этого человека. Это был тот случай, когда внешность соответствовала внешнему виду. Арсений Валерьевич относился к тому виду мужчин, которые сначала пели дифирамбы и обещали долгую жизнь в любви и согласии. И только убедившись, что доверчивая жертва угодила в паутину его лжи и крепко повязла в чувствах к нему, он превратился в домашнего тирана. Мама должна была быть идеальной хозяйкой, убирать в одиночку весь двухэтажный дом и готовить каждый день свежую еду. Когда я просила маму опомниться, пыталась ткнуть её носом в реальность, сказать, что в этом доме ей отведена роль домохозяйки, она махала рукой. Когда Арсений Валерьевич впервые поднял на маму руку за то, что его ужин был остывшим, я молила её уехать. Вернуться в однокомнатную квартиру к бабушке:
Глава 3. Сломанные судьбы
Я́ промолчала тогда, понимая, что все мои слова бесполезны. Для неё я была лишь маленькой девочкой, которая ничего ещё не смыслила в жизни. А она… она была готова была терпеть побои, сцены ревности и жёсткие требования по поводу внешнего вида, лишь бы не жить одной, без мужчины.
— Ты, Ксюша, вырастешь, поступишь в университет, выйдешь замуж, а я останусь одна, никому не нужная.
Это стало установкой в её голове. И ничто не могло переубедить её. И тогда, когда Арсений Валерьевич поднял на меня руку за то, что я не помыла за собой тарелку, а мама промолчала, опустив глаза, я, не медля ни минуты, собрала вещи и уехала к бабушке. Не попрощавшись с мамой. Обозвав её напоследок дурой. О чём потом жалела всю жизнь. Это были мои последние слова, которые я ей сказала.
На следующее утро её тело нашли недалеко в лесу. Отчим зарезал её в порыве ссоры.
Когда мне сообщили эту новость, я долго неверующе смотрела на телефон в своих руках. Мой мозг не мог проанализировать сложившуюся ситуацию. Я отложила телефон и продолжила мыть пол дрожащими руками, не осознавая, что всё лицо уже покраснело от слёз. В таком положении меня и застала бабушка. Она испуганно трясла меня, пытаясь выведать у меня, что случилось. Я помню, что механически повторила слова молодого мужчины из трубки. А дальше всё было как в тумане. Просто бабушка схватилась за сердце и осела на пол. Пока я бегала за лекарством, её сердце остановилось. Я не помню больше событий того дня. Просто провал в памяти. Психолог, который со мной работал, говорил, что эта защитная реакция моего организма. Мозг просто заблокировал воспоминания о том дне. В тот ужасный и страшный день я потеряла единственных родных людей и оказалась в детском доме, где и познакомилась с Никитой.
Худощавым парнем, который был слишком порядочным для диких и озлобленных детей детского дома. Он любил учиться. Не было ни единого дня, чтобы я его видела без книги в руках. Он был единственным человеком, которого я подпустила к себе. Впустила в свой разрушенный мир. И он стал мне другом. Заменил мне брата, о котором я всегда мечтала. Между нами не было ничего кроме тёплых дружеских чувств. Никаких жарких и стеснительных взглядов, никак романтических мечтаний.
Мы шли с ним по жизни плечом к плечу, крепко держась за руки. Покинули стены детского дома, получили квартиры в одном доме, поступили в один университет — Ник на информационные технологии, я на исторический факультет. Все думали, что мы в скором времени поженимся, но мы лишь отмахивались.
Полгода назад случилось то, что снова перевернуло наши жизни с ног на голову — мы попали в страшную аварию. Никита посадил меня за руль своей новой машины, которую он купил за деньги, которые получил за свой сайт. Парень сиял как начищенный пятак, таща меня на буксире к своей покупке и настойчиво усаживая на водительское кресло. Ему не терпелось разделить со мной радость от первой серьезной покупки.
Я помню только окрик Никиты, мчащуюся на нас фуру и последовавшую за ней темноту.
Я отделалась лишь сотрясением мозга, а у Никиты зажало ноги. Ампутировать, к счастью, не пришлось, но нужно было делать дорогостоящую операцию, на которую нам бы не хватило денег, даже если бы мы продали обе квартиры и машину. Я помню, как на дрожащих ногах стояла рядом с койкой Ника и смотрела в его бледное лицо. Помню момент, когда он впервые от меня отвернулся, когда открыл глаза. Я тогда упала на колени и молила его меня простить. Целовала его руки, чувствуя вину. Никита повернулся ко мне и надтреснутым голосом сказал:
— Уйди, пожалуйста. Оставь.
— Никита, родненький мой. Прости меня. Прости. Я же говорила, что водить не умею. Никит, я тебя никогда не оставлю. Я буду рядом, буду помогать. Мы найдём деньги, сделаем операцию, поставим тебя на ноги. Давай поженимся с тобой, — я шептала быстро, боясь, что он меня прогонит. Что я снова потеряю родного человека.
— Зачем? Из жалости? — процедил сквозь зубы.
— Нет, Ник. Мы полжизни вместе уже, я не могу тебя оставить одного. Я буду ухаживать за тобой, буду помогать.
Парень неопределенно дернул плечом. Я приняла этот жест за согласие. За три дня смогла договориться через знакомую, чтобы нас расписали. Поставили штамп в паспорт о том, что мы с ним женаты. Но в день своей свадьбы я чувствовала себя невероятно погано. Совершенно не так, как хотела в детстве. Без белого платья и фаты. Без счастливого жениха, который любит меня.
Квартиру Ника мы стали сдавать, но денег всё равно не хватало. Никита впал в глубокую депрессию и практически не выходил из дома, что уж говорить о работе? Я тянула на себе дом и работу. Радовало только то, что закончила в прошлом году университет и мне не приходилось разрываться между работой, домом и учёбой.
На взбрыки Ника старалась не обращать внимания, ведь врач мне неоднократно говорил, что это ещё и действия лекарств. Я крепилась, но иногда, как сегодня, нервы сдавали. Всё валилось из рук, а слёзы злости и обиды на судьбу лились из глаз. Я когда-нибудь стану счастлива?
Глава 4. Шутки судьбы
Немного привела свои мысли в порядок и пошла в единственную комнату в квартире, желая поговорить с мужем. Но разговору не суждено было состояться. Уронив голову на грудь, Ник спал прямо в коляске, немного приоткрыв рот. Колкая нежность к этому мужчине разлилась в моей груди. Подошла к мужу и провела рукой по его мягким чёрным волосам, по идеальному ровному носу и гладким бледным щекам. Любовь к этому мужчине теплилась в самой глубине груди. Хотелось разбудить его и крепко сжать в своих объятиях, чтобы Ник почувствовал, что я рядом. Что я поддерживаю его. Что я люблю его не меньше, чем когда он был здоров.
Впервые за всё время нашего знакомства поняла, что Никита невероятно красивый мужчина. Расслабленное во сне лицо было слишком идеальным. Складки на лбу и в уголках губ сейчас разгладились, и лицо Никиты выглядело невероятно умиротворенным. Помню, что многие девчонки с завистью смотрели на меня, когда видели наши с ним тёплые отношения. Некоторые строили козни и пытались очернить меня в глазах парня, а другие пытались со мной сдружиться и выведать пути, ведущие к сердцу Никиты. Но ни одна из них мне не нравилась. Слишком злобные и завистливые. Как бы эгоистично это не звучало, но я не хотела кому-то отдавать своего Ника. Я привыкла, что мы вместе с ним всегда, расставались только на ночь, когда нас разгоняли по разным комнатам. Я боялась, что мой родной человек забудет обо мне, увлекшись одной из этих вертихвосток. Что какая-то девочка заберёт всё его внимание. И запретит ему со мной общаться. Потому что никто не верит в дружбу между парнем и девушкой.
А сейчас… Сейчас я не смогу его никому отдать. Вверить заботу о нём в чужие руки. Буду бояться, что за ним не смогут ухаживать так, как это делаю я. Никита даже мою помощь отвергает, потому что ненавидит показывать свою слабость, а если он полюбит, то перед любимой девушкой он начнёт геройствовать. Я его знаю.
Склонилась и нежно поцеловала Ника в щёку, с нежностью пропуская короткие волосы сквозь пальцы. Я верю, что Ник однажды встретит чудесную девушку, которая даже не заметит того, что он сидит в инвалидном кресле.
Подложила под его голову подушку, чтобы шея не затекла, накрыла лёгким одеялом и плотно закрыла дверь в комнату, чтобы не разбудить его пока буду готовить завтрак. Чтобы задобрить Никиту, хотела пожарить блинчики на кефире, который он обожает. Из-за работы не успевала баловать своего мужа совсем, а сейчас, когда появилось свободное время, захотелось сделать ему приятное. Открыла холодильник и разочарованно застонала. Закончились яйца. Хотя мне казалось, что с утра они были на полке. Увидела скорлупу в мусорном ведре. Видимо, Ник разбил, пока пытался дотянуться до полки. Снова почувствовала вину. А он даже ничего мне не сказал, вытер всё, чтобы мне не пришлось делать уборку. Мой заботливый. Снова нежность разлилась в груди.
Придется идти в магазин, а на улице мерзкий и пронизывающий ветер.
Намотав на шею тёплый шарф, всунула ноги в демисезонные полусапожки и закрыла дверь на ключ. Пропустила двух грузчиков, которые тащили наверх шкаф, и торопливо спускаясь по лестнице, встретила на своём пути преграду в лице мужчины, который нёс кресло в одиночку. Мужчина пошатнулся и уронил тяжёлое кресло на ступени. Я рефлекторно подскочила, опасаясь, что тяжёлый груз окажется на моих ногах, но забыла, что нахожусь на ступеньках и стала заваливаться назад. Падение не состоялась, я чудом успела пальцами вцепиться в чужое предплечье и удержать равновесие. Мужчина придержал одной рукой меня за плечо, другой удерживая кресло, которое опасно раскачивалось на маленькой, по сравнению с его размерами, ступеньке.
— Извините, ради Бога, я Вас не заметила, — начала извиняться я, отступая назад, чтобы освободить мужчине дорогу.
Он скинул с головы капюшон чёрной куртки и улыбнулся знакомой белозубой улыбкой. На секунду я опешила, неприлично открывая рот, а потом улыбнулась про себя: всё походило на сюжет слезливой мелодрамы, где главные герои сталкивались на каждом шагу. Передо мной стоял незнакомец, которого я видела с утра на пробежке. Мужчина молчал и не сводил с меня глаз, внимательно разглядывая и улыбаясь уголками губ. Я отбросила всё смущение и с жадностью стала рассматривать его в ответ, пытаясь запомнить каждую черту его лица.
Красавцем его можно было назвать с трудом. Грубые черты лица, слишком пухлые губы, орлиный нос и будто нахмуренные брови. Единственное, что выделялось на его лице ярким пятном — это серые глаза с чёрными крапинками. Глаза, которые странным образом гипнотизировали меня. Смотрели пытливо, с интересом и некой жадностью, причину которой я не понимала. Импульсы тока стали бегать по телу от одного только этого взгляда. Не выдержав больше напряжения этого момента моргнула и отвела взгляд в сторону.
— Что Вы тут делаете? — выпалила я, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, которая казалась мне невероятно напряжённой.
И тут же начала мысленно ругать себя. Быть может он уже не помнит нелепую девчонку, которая вела себя как последняя дура. Подумаешь, помог подняться девушке, когда она упала. Ему на вид лет тридцать. А мне не давали больше семнадцати.
Мужчина вдруг рассмеялся, запрокинув голову назад. А у меня в горле встал ком обиды, когда пришло понимание, что мужчина смеётся надо мной. Глаза защипало от подступивших слёз. Спрятала лицо в вязаном шарфе, рассматривая пыльные ступени подъезда. Внутри всё выворачивало от желания броситься наутек.
— Теперь я живу в этом доме, — прекратив смеяться, ответил мужчина.
Я кивнула головой, не поднимая глаз. Не хотела, чтобы мужчина заметил мои покрасневшие глаза. Я засунула руки в карманы куртки и стала ждать, когда он пройдёт мимо. Настроения разговаривать не было. Мужчина будто услышав мои мысли, поднял кресло и продолжил подъём наверх. Когда лестница освободилась, я мышкой проскользнула вниз, выбегая из подъезда на морозный воздух, который помог охладить мои мысли. Судьба снова решила надо мной подшутить. Надеюсь, что я не буду пересекаться с мужчиной. Ведь в доме я уже живу пять лет, а до сих пор не знаю всех соседей. Чтобы отвлечься от мыслей о встрече в подъезде, воткнула в уши наушники и включила аудиокнигу на английском. Речь на иностранном языке требовала моего внимания, поэтому все мои мысли сконцентрировались на понимании сюжета книги.
В супермаркете провела больше получаса, долго выбирая продукты. Хотелось сделать несколько салатов ко дню рождения Ника, но с нашим бюджетом особо не разгонишься. Я не хотела покупать самую дешёвую еду, понимая, что в колбасе за двести рублей мяса нет ни грамма. Долго промаявшись с выбором продуктов, решила сделать только два салата, но потратить деньги на качественные продукты, который не нанесут вред здоровью. За питанием Ника я следила пристально, чтобы муж получал все необходимые витамины. Расплатившись на кассе, практически побежала домой, когда посмотрела на часы. Надеюсь, что Ник ещё не проснулся, и я успею пожарить блины до его пробуждения.
Глава 5. Разговор по душам
Когда пришла домой, Никита ещё спал. Сделав тесто на блины, оставила его на столе настаиваться, а сама стала мыть полы, чтобы чем-то себя занять. Ползая на коленях по полу, мысленно прокручивала сегодняшнюю встречу с мужчиной в подъезде. В голове всплыли глупые мысли: "Интересно, я ему понравилась? Он вспоминает обо мне?"
Ещё ни разу в жизни не чувствовала себя настолько глупой. Влюблённой. Я ведь даже не целовалась ни разу. Уши и щёки запылали, когда я представила себе поцелуи с этим мужчиной. Когда представила, как его огромные руки обхватят меня за талию, а пухлые губы будут жадно терзать мой рот. Мысленно чертыхнулась и попыталась выбросить красочные картинки из головы. Отжала тряпку и начала с остервенением тереть пол, грозясь протереть в нём дыру. С уборкой практически было покончено, и я снова перекочевала на кухню. Когда почти закончила жарить блины, на кухню вкатился Ник. Парень был немного заспанный, но выглядел лучше, чем последние два месяца.
— Тебе помочь? — спросил немного виновато, прикусывая нижнюю губу.
— Нет, спасибо. Я уже почти закончила. Садись кушать. Я блины пожарила. Как ты любишь, — поставила на стол тарелку с кружевными блинчиками и пиалу со сметаной.
— Ксюнь, — Ник перехватил меня за запястье и потянул на себя, обхватывая руками за бёдра.
— Чего?
Поделиться книгой: