Помоги проекту - поделись книгой:
Третье поколение — молодежь, студенты. Работать на Орто-Тер пришли будущие метеорологи, гляциологи и два физика-атомщика. Последние не устают подчеркивать, что они в гляциологии люди временные, их ждет наука более серьезная и важная.
Как повелось еще с прошлых зимовок, основная тяжесть чисто гляциологических наблюдений — по множеству приборов и просто «на глаз» — легла на плечи женщин. В связи с этим хочется привести цитату из одной, недавно вышедшей книги об исследователях природы:
«Профессия гляциологов требует здоровья. Здоровый же человек обычно имеет и соответствующую комплекцию… шестифутового роста, широкоплечие, крепкие люди, при одном взгляде на которых определишь: зимовщики… словно суровая природа сама отбирает себе достойных противников».
Суровая природа Орто-Тера выбрала себе «достойных противников» далеко не «шестифутового роста». Мужчины не очень высокие, что же говорить о женщинах, которые в нашей экспедиции образовали явное большинство! «Соответствующей комплекцией» не обладали — что поделаешь! — ни уже много лет скитающаяся по ледникам Тянь-Шаня участница первых экспедиций под руководством Г. А. Авсюка Ю. П. Сахарова, ни проведшая детство в Арктике Л. Обухова, ни климатолог из Московского университета миниатюрная В. Озеркина, ни наши «мальчики» — Павел Королев, с детства «познавший горы», ни физики, ни оба студента Виктора (один из Курска, другой из Москвы). Безусловно, ребятам доставалась работа потяжелей: бурение льда, «шурфовка» снега, переноска грузов из нижнего лагеря на ледник…
Наш ледничок — совсем небольшой по тяньшанским масштабам. Его длина — не более двух километров, ширина примерно такая же. В окружении горных склонов, нависших над ним с трех сторон, он возлежит, словно в кресле. Только сторона, обращенная к Иссык-Кулю, не затенена горами, и поэтому с ледника прекрасно видна долина, ведущая вниз, и противоположный край озера с встающим над ним Кунгей-Алатау. На снежных вершинах играет солнце, они всегда сверкают, отбрасывая золотой отблеск на гладкую поверхность Иссык-Куля.
В час заката картины на склонах белых вершин над Иссык-Кулем особенно многокрасочны. Ими можно любоваться долго, каждый раз находя какие-то новые оттенки и цветосочетания. И только когда последний луч оставляет вершины, они меркнут, покрываются серой пеленой сумерек, растворяются в темноте ночи. Их вновь воскрешает луна — делает видимыми. Но теперь они совсем другие — мертвенно зеленоватые, призрачные. В такие ясные лунные ночи наш ледник светится, сияет, соперничая с луной, расстелившей на нем свою радужную дорожку.
Нам нужно всесторонне исследовать естественные условия «жизни» ледника: сколько выпадает на его поверхности осадков из атмосферы, сколько снега обрушивается со склонов, с какой скоростью он движется, сколько льда превращается в воду в солнечные дни, при пасмурной и при всевозможных переходных типах погоды.
«Здесь вам не равнина, здесь климат иной…» — поют альпинисты. В самом деле, климат высокогорного ледника очень своеобразен. Резкие контрасты — вот его самая характерная черта. Немногим выше нуля поднимется температура воздуха — на леднике по-настоящему жарко; ледник интенсивно тает, тысячи ручейков текут по его поверхности, можно раздеться и загорать (конечно, если нет ветра). Ударит мороз, и все преображается в одно мгновение: ручейки покроются ледяной броней, задует метель’ и окутает ледник холодным белым саваном. Перемену погоды приносит на ледник ветер. Чаще всего из долины, снизу…
Ледник создает свой микроклимат. Климат окружающих его пространств, какое-то время мирно «сосуществующий» со своеобразным микроклиматом ледника, влияет на него, резко ломая установившуюся погоду. Часто смене погоды предшествует борьба между различными массами воздуха. Однажды мне довелось наблюдать такую картину, находясь на леднике Орто-Тер, где я регулярно проводил наблюдения за изменениями условий погоды.
Еще с утра над далеким Кунгеем клубились пышно-округлые облака, очертания которых менялись в стремительном бесшумном движении. Над ледником в это время было совсем тихо, и ясный шар солнца спокойно совершал свой путь к. месту заката. Около полудня навстречу солнцу из-за гребня Терскея задул холодный ветер. Он обрушился на ледник, взвивая снежные протуберанцы, крутя змеистую поземку. Из-за гребня над ветром вставали крупные плоские облака, издали казавшиеся «облачным флагом», поднятым над ледяной крепостью.
Вскоре кучевые облака, зародившиеся в горах Кунгея, выстроились над Иссык-Кулем многоэтажным белым городом. Бесшумное движение этих облачных масс передалось долинам. Отдельные вихри, струи, туманные клубы рождались в долине Орто-Тера; они возникали и быстро растворялись. Но вот около часу дня снизу по соседней долине начала медленно надвигаться сплошная белая стена, как бы сплетенная из множества туманных вихрей, извивающихся и бурлящих.
В это время ветер с гребня усилился. Он резко затормозил продвижение зловещего белого вала. Но ненадолго. Вал все же медленно продолжал свое движение. И вдруг передние вихри тумана, уже заполнившего всю долину, ворвались на ледник. Несколько минут они колыхались над ледником, словно в нерешительности, но потом быстро отступили, отброшенные все тем же упорным ветром, дующим с гребня. Туманная масса остановилась перед самой мореной.
Казалось, победа за ледником… Но туман долины «выслал десант»: несколько вихрей тумана отделились от основной массы и стали подниматься по узкой расселине, врезанной в склоны горы. Они прошли по ней до конца, но ледяной ветер Терскея снова об рушился на них и обратил в бегство.
На время восстановилось прежнее положение. Ветер с гор стал слабей. Туман неподвижно лежал над мореной, обессиленный, побежденный. Но всего лишь через час произошел новый перелом в борьбе двух ветров. Как бы отдохнувший, собравшийся с силами туман быстро стал спускаться по обеим долинам. Он шел клином, похожим на громадную остроголовую птицу, напряженно поднявшую крылья, нацелившую на добычу хищно загнутый клюв.
«Птица» пролетела, и туман стремительно хлынул сплошной сероватой массой. В него нырнуло и утонуло побледневшее солнце. Туман погасил ветер, насытил снег влагой, покрыл его сетью мельчайших трещинок. Он принес с Иссык-Куля, а может быть, и с самой Атлантики влажный запах водорослей и гальки.
Через четверть часа пошел сильный дождь, смывший с ледника последние пятна зимнего снега. Но к вечеру дождь опять сменился снегопадом. Он закрыл весь ледник снежным покровом. Этот летний снег вернул на ледник зиму. Она продержалась несколько дней. Даже когда кончилась метель и снова выглянуло солнце, ему не сразу удалось снять
ПРЕВРАТИТЬ БЕЛОЕ В ЧЕРНОЕ?
Значит, тепловые ресурсы ледника очень велики, и если бы над ним все время светило солнце, то он под действием одних только солнечных лучей стал бы таять во много раз быстрее.
Бывает так, что теплый ветер дует над ледником в ясную солнечную погоду, тогда особенно весело журчат по леднику тысячи ручейков освобожденной воды, особенно быстро понижается поверхность ледника, а текущая в долине река вздувается, вспенивается, становится мощным и грозным потоком. При благоприятных условиях ледник может давать воды в три, а то и в пять раз больше. Эту способность ледника можно использовать. Пока мы не в силах создавать на ледниках именно ту погоду, которая более всего способствует таянию, но мы пытаемся влиять на величину отдельного элемента из комплекса условий, определяющих таяние. Этот элемент — альбедо поверхности льда и снега. Все зависит от загрязненности льда посторонними примесями. Абсолютно чистого льда нет. Даже снег, выпадающий из атмосферы, содержит определенное количество частиц пыли и кристалликов соли. Потом концентрация этих частиц возрастает за счет пыли, приносимой ветром со склонов. За многие годы на каждом квадратном метре поверхности льда накапливается от ста до пятисот граммов загрязняющего материала.
Чем грязнее лед, тем больше он поглощает тепла, тем быстрее тает. Значит, путь к усилению таяния лежит через искусственное зачернение поверхности ледника, через понижение отражательной способности льда или снега, через изменение альбедо.
Белое сделать черным… Естественные возможности таяния ледников Тянь-Шаня впервые исследовал Г. А. Авсюк. Он вычислил объемы талой воды с различных частей ледников и доказал, что в наполнении водой малых горных речек основная роль принадлежит таянию ледников. Оно идет главным образом за счет солнечной радиации, «потребление» же тепла ледниковой поверхностью ограничивается величиной альбедо. Первые опыты по изменению альбедо он провел в 1950 году на леднике Карабаткак. Поверхность льда была покрыта тончайшим слоем лёсса и каменноугольной пыли. Мелкая угольная пыль оказалась более эффективной, чем лёсс. Она увеличивала таяние снега в шесть раз, фирна — в три раза и льда — в полтора раза.
При покрытии снега миллиметровым слоем угольной пыли на каждый квадратный сантиметр площади требуется пять граммов пыли. При этом эффект будет наибольшим.
Еще в мае, до начала таяния, мы провели на Орто-Тере снегомерную съемку. Оказалось, что за зиму на поверхности ледника накапливается в среднем более тысячи миллиметров снежных осадков. Они формируют снежные покровы мощностью до двух метров, а у самых горных склонов — до трех-четырех метров.
К середине июля значительная часть поверхности ледника освободилась от снега, а к 21 августа фронт снегов отступил, освободив шестьдесят процентов всей площади. Это был «пик» лета. К этому времени на конце ледника стаяло уже около трех метров льда, на двести метров выше — всего полтора метра, а еще выше талые воды замерзали прямо на поверхности ледника, образовав так называемый наложенный лед. Здесь поверхность ледника повысилась.
Там, где преобладало снижение поверхности, каждый квадратный сантиметр ежедневно терял три-четыре грамма льда в ясные дни и один-два грамма — в пасмурные. В особенно теплые дни эти потери достигали десяти граммов в сутки. В целом же за лето солнце «переработало» в воду больше миллиона тонн старого льда.
Так происходило в естественных условиях на «белом» леднике. Впрочем, это было бы не совсем верно по отношению к Орто-Теру. Конечно, он белый по сравнению с окружающими его темными скалами и мореной. Но если сам ледник не может повлиять на окраску склонов своей долины, то склоны постоянно засыпают ледник камнями, щебенкой и пылью. На него обрушиваются камнепады и лавины.
Трудно ледникам в горах сохранять свою первозданную белизну. Например, известно, что на все ледники бассейна реки Чон-Кызылсу (их площадь всего немногим больше сорока квадратных километров) каждый год поступает около восьмисот тонн различных минеральных веществ, растворенных в воде дождей и снегопадов. Значительно больше темного материала попадает на ледники со склонов их долин. Всего в ледниках Иссык-Кульской котловины содержится не менее миллиона тонн минеральных веществ.
Ледник Орто-Тер чище других ледников. Но и его альбедо едва достигает 20–25 %. Приходится сожалеть о том, что белое-то оказывается недостаточно белым. Со снегом дело обстоит лучше, чем со льдом. Его альбедо никогда не бывает ниже 80–75 %. Мы посыпали угольной пылью снег, еще не успевший загрязниться. Специальную площадку окружили канавой, выдолбленной во льду, в которую будут стекать талые воды и направляться в отстойник, где мы сможем измерить их объем. Рядом — точно такая же контрольная площадка с естественной незагрязненной поверхностью. Мы стали наблюдать за изменениями альбедо и тепловыми потоками, снижением поверхности и количеством талых вод.
Пока не стаял снег, различия условий потребления тепла и таяния между площадками были очень велики, но потом они уменьшились. В среднем за семь недель сток с зачерненной поверхности оказался на 26 % больше, чем с контрольной. Если бы мы зачернили весь ледник, то увеличили бы его «водоотдачу» за лето почти на триста тысяч тонн.
В конце августа таяние сильно замедлилось, а вскоре выпал снег, покрывший ледник ослепительным снежным покровом. Он и не думал таять, когда появилось солнце. Лето было уже на исходе и у солнца не хватало сил сломить сопротивление вновь выпавшего снега…
И вот в 1964 году эти опыты проводятся в бассейнах двух очень важных для орошения рек: Соха — на юге Ферганской долины и Нарына — на сыртах Центрального Тянь-Шаня.
…Был август, когда, закончив исследования на юге Киргизии, гляциологи по Барскаунской долине снова поднялись на ровную «крышу» Тянь-Шаня. Объектом научных экспериментов на сей раз должен был стать небольшой ледник, Суек Восточный, прислонившийся к северному склону хребта Джетимбель, принадлежавший бассейну Нарына. Рядом лежал его тезка — Суек Западный, но нам он показался менее подходящим для роли «подопытного кролика».
Грузовик, свернув с дороги, направился прямо к леднику по галечнику стекающей с ледника речки.
Суек… Почему так назван ледник? Одни говорят, что название происходит от слова «холодный», другие — от слов «кость покойника». И действительно, ледник, к которому мы направились, был холодным от еще нестаявшего за лето снега. Как и другие ледники, он был безжизненным, и белый его покров казался саваном, из-под которого в самой нижней части, там, где снег немного стаял, выступала слегка желтоватая, грязная поверхность льда, похожая на кость.
Прямо под ледником, у морены, разгрузили машину. Поставили три палатки. И сразу же, пока не стемнело, полезли на крутой лоб ледника, взяв с собой приборы для метеостанции. Уклон был так велик, что без альпинистских кошек нам вряд ли удалось бы подняться.
Установив приборы, мы спустились в лагерь. В наступившей тьме ледник засиял отраженным светом, настолько ярким, что соперничал с ослепительным сиянием месяца, только что родившегося над сыртами. Месяц казался золотым — так ярок был его свет.
Стояла теплая погода. 14 августа термометры показали двенадцать градусов внизу и десять — на леднике. Ледник, облитый солнечными лучами, таял. Поверхность его понижалась примерно на два-три миллиметра в час. Талые воды, текущие сплошными потоками по гладкой поверхности льда, поступали в речку, и она заметно повысила свой уровень. Наблюдения по приборам показали, что интенсивность всех процессов, вызванных на леднике теплой солнечной погодой, была слабее, чем на леднике Орто-Тер. Радиационный баланс на леднике Суек был примерно вдвое ниже из-за того, что ночью он становился отрицательным. Здесь, на высоте четырех километров, атмосфера намного прозрачнее, чем внизу, а это означает, что днем солнце жарит сильнее, а ночью усиливается направленный в атмосферу радиационный поток тепла от поверхности. Этот поток уносит в космическое пространство тепло, полученное за день. Уносит безвозвратно, потому что на четырехкилометровой высоте атмосферная защита значительно ослаблена.
На следующий день начали работу. Первым делом взяли пробу естественной загрязненности поверхности ледника. Ледник, как мы и ожидали, оказался достаточно чистым, а значит, и перспективным в смысле его непользования. Немедленно были подняты на ледник мешки с угольной пылью и там оборудованы несколько зачерненных площадок: одна со сплошным покрытием угольной пылью, другая — полосчатая, третья — наподобие шахматной доски, четвертая — зачерненная и прикрытая полиэтиленовой пленкой. И конечно, всем им противостояла контрольная площадка, на которой угольного «посева» не было. На зачерненных площадках миллионы частичек угля, подобно инфекции, парализовали сопротивляемость ледникового «организма», и значительная часть потока солнечной энергии прорвалась сквозь снежную защиту. Снег таял намного быстрее, и через два дня на всех зачерненных площадках обнажился лед. Еще один солнечный день, и ледник сбросил снежное одеяние почти до половины. Чистый, не тронутый таянием снег сохранялся только в верхней части ледника. Температура воздуха даже днем устойчиво держалась ниже нуля, над заснеженным перевалом постоянно поднимались клубы тумана; казалось, что большой костер горит за гребнем Джетимбеля, и дым от него восходит к небу… Но если подняться в верховья ледника к зазубренному, как пила, гребню и встать одной ногой на склоне, «оккупированном» Восточным Суеком, а другой — на склоне долины Малого Нарына, то станет видно, что облака постепенно сгущаются над ледником из воздуха, охлаждавшегося над снежной поверхностью. Снег в верховьях ледника сохранял холод в ожидании лучших времен. А они не замедлили наступить.
По радио сообщили о «ливневых дождях» на территории Киргизской ССР. У нас ждали снег. Он шел весь день, всю ночь, половину следующего дня. Потом прояснилось на несколько часов, после чего начался особенно густой снегопад. Это было похоже на настоящую зиму. Все кругом побелело: не только ледники, но и вся равнина сыртов с ее болотами, реками, озерами скрылась под белым покрывалом. Полуметровый слой снега закрыл все до одной экспериментальные площадки.
Эксперимент закончился по воле природы. И мы уже не стали его продолжать, потому что наступил сентябрь, а в этом месяце нельзя ожидать сколько-нибудь значительного таяния на ледниках Центрального Тянь-Шаня. На сырты надвигалась зима…
Итак, опыт по искусственному усилению таяния на леднике бассейна Нарына подтвердил наши предположения. Нужный эффект может быть достигнут. Но, как и раньше, мы убедились также и в том, что снегопады сводят этот эффект к нулю. Чем холоднее ледник, тем чище его поверхность, тем больше эффект зачернения, но на таких ледниках чаще летние снегопады. Здесь, как и во многих других случаях, природа как бы сопротивляется активному вторжению в нее человека…
Через год экспедиция продолжила свои исследования на других ледниках Тянь-Шаня и Памира. Это были ледники разных размеров, форм, различной степени загрязненности, расположенные в разных географических районах, неодинаковых условиях климата. Зачернение поверхности угольной пылью везде приводило к усилению таяния. Но доведению опыта до конца мешала одна и та же причина — летние снегопады, возвращение зимы среди лета. Особенно это ощущалось на ледниках бассейна Нарына. Как раз там, где, казалось, легче всего было бы отпереть кладовые воды, замок оказывался особенно хитро устроенным, к нему трудней подобрать ключи.
Сложность проблемы заключается еще в том, что наибольшая водоотдача ледников часто происходит в конце лета, а вода хлопковым полям нужна раньше. Решить эту проблему можно с помощью водохранилища, откуда воду легко забирать на орошение именно тогда, когда она более необходима.
Гораздо сложнее ответить на вопрос, не вызовет ли усиление таяния ледников быстрого истощения запасов воды в ледяных кладовых? Нередко ученые опасаются, что ускоренное таяние приведет к полной перестройке баланса ледяного вещества и к уменьшению общих запасов льда. Но тогда и те реки, которые получают с ледников достаточное питание, обмелеют, и равнинам в конце концов достанется меньше влаги по сравнению с тем, что они имеют сейчас.
Г. А. Авсюк подсчитал, что регулярное применение искусственного усиления таяния льдов существенно сократит «жизнь» ледников Тянь-Шаня, вместо одного-двух тысячелетий они просуществуют всего от трехсот до пятисот лет. Это в том случае, если площадь оледенения будет сокращаться с той же скоростью, что и в последние годы.
Однако, по данным гляциологов, ледники начинают сбавлять темп попятного движения, а кое-где и переходят в наступление. Насколько устойчив и длителен этот процесс, безусловно связанный с определенными климатическими изменениями, пока не ясно.
Все это нужно учесть, прежде чем над ледяными полями Небесных гор поднимутся самолеты гражданской авиации с грузом угольной пыли… Впрочем, вместо угольной пыли на них может оказаться хлористое серебро, с помощью которого будут решаться совсем другие задачи, например увеличение запасов снега в нижних частях ледников перед началом весеннего таяния. Частички хлористого серебра, попадая в облако, вызывают кристаллизацию водяных паров, ускоряют процесс образования снежинок, способствуют выпадению осадков. Если больше снега накопится в долинах, то мощнее станет поток «вешних вод». Это тоже прибавит воды в реки, текущие crop, но без нарушения режима ледников.
Опыты по искусственному стимулированию выпадения осадков успешно проводились в разных районах нашей страны и за рубежом. Возможно, что к ним прибегнут в случае необходимости, чтобы сохранить запасы льда неприкосновенными, а ледники белыми и прекрасными.
СВЕТОНОСНЫЙ НАРЫН
Мой малый народ киргизский
как тесная стая звезд…
ТЯНЬ-ШАНЯ ГЛАВНАЯ РЕКА
Одна из экспедиций — Нарынско-Хантенгрийская — должна была исследовать район пика Хан-Тенгри и бассейна реки Нарын. Комплексную экспедицию возглавил С. В. Ка-лесник. В ее программу входили исследования геологии, геоморфологии, климата, гляциологии практически совершенно еще не известного науке обширного района.
Однако получилось так, что ледники стали главным предметом внимания экспедиции. Прошли годы, и рядом с капитальным трудом С. В. Калесника «Общее землеведение» настольной книгой каждого географа стали и «Очерки гляциологии» того же автора, оставшиеся и по сей день наиболее полной научной сводкой о льдах. Всего четыре страницы посвящены в книге Тянь-Шаню, но за скупыми строчками монографии угадываются далекие переходы по сыртам верховьев Нарына: от ледника к леднику, из долины в долину…
Сто шестьдесят ледников «обработано» экспедицией: на карту легли их точные очертания, высоты их языков, областей питания, снеговых и фирновых границ, впервые проведены метеорологические наблюдения на леднике, измерена интенсивность процессов таяния.
В верховьях Нарына обнаружено четыре центра современного оледенения, питающих истоки этой важнейшей для всей Средней Азии реки. Открыто оледенение в массиве Акшийрак. В конце сороковых годов выводы С. В. Калесника были уточнены Г. А. Авсюком. А завершил многолетний период исследований «микро-Тянь-Шаня» изданием монографии об оледенении массива Л. Г. Бондарев.
У сотрудников Нарынско-Хантенгрийской экспедиции был с собой «Каталог ледников Средней Азии», составленный в 1930 году неутомимым исследователем гор Н. Л. Корженев-ским — своего рода эталон,
Калесник в Центральном Тянь-Шане обратил внимание на совершенно особенные ледники плоских вершин, а также висячих долин — несомненные признаки деградации оледенения. В облике белого Акшийрака он узнал некоторые черты скандинавского типа оледенения. Горы Норвегии и Северной Швеции, Шпицбергена и южноамериканской Патагонии оказываются родственными Акшийраку по «ледниковой линии». Впрочем, как отметил Калесник, энергичное отступание ледников заставит в скором времени Акшийрак сменить скандинавскую «маску» на менее суровую альпийскую.
Авсюк, а потом Бондарев установили, что отступание ледников Акшийрака идет не так уж энергично. Это объясняется именно их «миниатюрностью». Оказалось, что малые ледники очень чутко реагируют на малеишие изменения режима атмосферных осадков и могут легко переходить в активное наступление. Ряд подобных ледников обнаружен в горном массиве.
Нарынско-Хантенгрийская экспедиция исследовала огромную площадь. Ее работы особенно широко развернулись в 1933 году, когда в них приняла участие группа геологов и географов. В экспедиции были старые карты бассейна Нарына, оказавшиеся неточными. Топографы отряда творили чудеса — на их картах на месте равнин возникали горные хребты, реки, прежде одиноко протекавшие по долинам, обрастали длинной сетью притоков; одни из них стали короче, другие длинней…
Около четырех тысяч квадратных километров было охвачено работами экспедиции. Разветвленная система бассейна Нарына четко проступила сквозь «белое пятно» неизвестности, ранее покрывавшее карту в этом районе.
Едва заметным ручейком начинается Нарын у обрыва ледника Петрова в Акшийраке. Высота здесь более четырех тысяч метров. Движимая непреодолимой силой тяжести, стремится ледниковая вода вниз, к уровню Мирового океана. А где он, океан? В пяти тысячах километров — Северный Ледовитый, в трех тысячах— Атлантический, немного ближе— Индийский, но и до него почти три тысячи километров…
Путь далек, но есть на этом пути еще и бессточные озера, с океаном не соединенные, — Каспийское, Аральское, Балхаш. Они могут перехватить воду, хотя и до них не близко. К талой воде ледника Петрова присоединяются множество больших и малых ручейков и рек, сбегающих с других ледников, имеющих уклон к долинам Кумтора, Арабельсу, Та-рагая. И это все Нарын, он меняет имена не один раз, пока обретет свое главное имя. У Нарына бассейн обширный, соответствует по своей площади размерам такой страны, как Бельгия. Но Бельгия — равнинная страна. Нарыния (если назвать так бассейн Нарына) — страна чрезвычайно контрастного рельефа. Самая высокая точка находится выше шести километров, а самая низкая — устье Нарына, где река вливается в Сырдарью, — на высоте всего четырехсот метров. Нарын — высотная река.
Большим равнобедренным треугольником наложен бассейн Нарына на Тянь-Шань. Гипотенузу треугольника образуют хребты, протянувшиеся почти точно вдоль географической параллели, правый его катет — Ферганский хребет, левый— хребты Ат-Баши, Акшийрак, Борколдой. Вершина треугольника — западная оконечность Кокшаала.
Множество хребтов, преимущественно небольших, разбросано внутри треугольника бассейна. Между ними — ровные пространства сыртов. Сырты верховьев Нарына, с которыми мы познакомились, кажутся миниатюрными по сравнению с широкими долинами Сусамыра — притока Нарына и котловиной озера Сонкёль.
Энергию сообщает Нарыну высота. А водой наполняют его многочисленные ледники и снежники. Как бы спускаясь по гигантской лестнице, он набирает силу, становится великой рекой. По энергоспособности это седьмая река Советского Союза, она следует непосредственно после Волги.
…Семьсот километров по горизонтали и четыре километра по вертикали. На этом пути климатические условия изменяются очень сильно. Верховья Нарына находятся в настоящей Арктике, а низовья — в субтропиках. Температура воздуха с подъемом на каждый километр понижается на шесть— восемь градусов. Разница среднегодовых температур в отдельных пунктах Нарынского бассейна достигает тридцати градусов, в то время как среднегодовая температура таких удаленных друг от друга пунктов, как Москва и Мурманск, различается в среднем всего на два градуса.
Велики температурные различия между основными сезонами города. Особенно резкие колебания свойственны замкнутым котловинам Внутреннего Тянь-Шаня: зимой здесь порой стоят морозы под пятьдесят градусов, а летом случается тридцатиградусная жара. Разница самых высоких и самых низких температур в течение одного года составляет на метеостанции города Нарын семьдесят градусов, а в Сусамырской котловине — восемьдесят четыре. Она увеличивается к западу, а не к востоку, как обычно, представляя известное исключение из правила. Это объясняется своеобразием горного климата. В горах все не так, как на равнине.
Там, где Нарын сливается с Карадарьей, зима продолжается не более месяца, а в верховьях Нарына она длится большую часть года. На сыртах Арабельсу и Кумтора зима может вернуться в любой день лета. Да она практически и не уходит оттуда, постоянно напоминая о себе леденящими ночными морозами. Вечная зима царит в ледниковой зоне.
В бассейне Нарына насчитывается семьсот пятьдесят ледников. Их общая площадь — более тысячи квадратных километров. Для гор, находящихся внутри треугольника бассейна Нарына, характерно довольно слабое оледенение, потому что слишком мало осадков достается на их долю. Наибольшее количество осадков выпадает на западе, поскольку оттуда поступают влагонесущие массы воздуха. Однако оледенение сильнее развито на востоке, потому что там горные хребты выше.
Ледники бассейна Нарына дружно отступают. Наиболее крупные из них за четверть века сократились на целый километр, но это не так уже много.
Ледники еще долго будут хранить нерастраченными резервные фонды нарынской воды.
Вначале Сусамыр течет в крутосклонной, типично ледниковой долине-троге, ширина дна которой иной раз не больше десятка метров. Но, приняв ряд притоков, река расширяет свою долину, раздвигает берега на восемь-девять километров. Потом на короткое время снова уходит в ущелье, чтобы затем привольно разлиться в Сусамырской долине. Река орошает богатые луга «пастушеского Эльдорадо» — так назвал Сусамырскую долину русский ботаник В. Лип-ский. После впадения в нее реки Западный Каракол она снова уходит в ущелье, становясь наконец Кёкёмереном.
Кёкёмерен — значит «голубой поток». Двадцать километров он протекает в каньоне с отвесными стенами высотой пятьдесят метров. Потом входит в широкую долину и снова в каньон… К Нарыну он приходит, перепилив дикий хребет Кавак порожистой бурной и многоводной рекой, глубоко врезанной в дно долины.
Кёкёмерен вливает в Нарын холодные ледниковые воды, охлаждая его воду на целый градус. В своих низовьях Кёкёмерен протекает через Джумгальскую впадину, которая по размерам не уступает Сусамырской, однако она намного суше, а потому растительный мир ее бедней. Склоны гор, окружающие котловину, почти бесснежны. Реке Джумгал приходится рассчитывать в основном на грунтовое питание. Это мелкая неширокая речка, которую легко можно перейти вброд во многих местах.
Академик Д. И. Щербаков назвал Джумгальскую долину «настоящей Аризоной»: она напомнила ему классическую американскую пустыню. Он же предсказал этому району блестящее промышленное будущее. В пустынных скалах Джумгала на несколько километров тянется сплошная стена из ценнейшего минерального сырья — глауберита.
Ниже Джумгала Нарын прощается с суровым обликом своих верховьев. Здесь уже недалеко до Ферганы. А оттуда часто прорывается сухой жаркий воздух. Обилие тепла позволяет, несмотря на большую высоту, выращивать не только ячмень, но и пшеницу, кукурузу. Постепенно исчезают ледники и вечные снега на вершинах гор, по их склонам поднимаются хвойные леса. Снова появляется стройная красавица ель. Джумгальский район — самый лесной во всем бассейне Нарына. Богатейшие полезные ископаемые предопределяют будущий промышленный облик котловины.
Кёкёмерен в верхнем течении — межгорная котловина, самое известное пастбище в Тянь-Шане.
Киргизский географ С. Орозалиев назвал Сусамырскую котловину огромной лодкой. Ее борта возвышаются на две тысячи метров, а само дно поднято над уровнем Мирового океана на два-три километра. Лодка плывет на восток, к ледяным глыбам Хан-Тенгри, как бы стремясь вернуться в далекое себя почувствовал ячмень родом из Египта, но объяснение было найдено: горное солнце Сусамыра греет так же сильно, как и тропическое. Вслед за ячменем на джайлоо появились поля овса, пшеницы, гороха. Машинно-животноводческая станция собирает урожай и заготовляет корма для зимующего в Сусамырской котловине скота.
Главная сусамырская проблема — транспортная — была решена строительством дороги Фрунзе — Ош. Она связала Сусамыр со всей страной.
Закономерностями распределения тепла и влаги, а также особенностями рельефа определяются условия схода лавин. Прямо над проносящимися автомобилями нависли вместительные лавиносборы — очаги белой опасности.
На Чичкане нет городов, нет поселков. Дорога — единственная жизненная артерия долины. Снеголавинная станция Итагар — ее защита. Она расположена на высоте всего около двух тысяч метров над уровнем моря, среди густого леса. В одном домике разместились сотрудники службы дороги, в другом — «лавинщики». Два года изучал лавины Чичкана и организовал борьбу с ними инженер А. Яблоков. Он определил район этой маленькой речки как наиболее лавиноопасный.
Всю зиму здесь держится небольшой слой снега, и только весной, в марте и апреле, одна за другой серии циклонов обрушиваются на долину. Циклоны приносят снег. Вот тут-то и начинается тревожное время.
Лавины возможны и осенью, после первых же снегопадов. Это так называемые сухие лавины. Их задерживают первые ледяное прошлое… Окружающие котловину горы суровы и неприступны. Но дно ее — мягко всхолмленная равнина, покрытая густыми сочными травами, — вот уже на протяжении многих веков остается необыкновенно привлекательной для киргизов-животноводов. Зимой на Сусамыре устойчивы жестокие морозы. Зато летом нередка тридцатиградусная жара, сменяющаяся ночными холодами.
Множество разнообразных трав колышется под ветром Сусамыра, но господствует над всеми узколистый голубоватый бетеге — так киргизы называют высокогорный типчак. От него и зеленовато-голубой цвет сусамырских пастбищ. А серебряная оправа — это горы, со всех сторон окружающие котловину, острые, как зубы хищника, заснеженные, неприступные, но далекие и потому нисколько не нарушающие гармонии.
Поделиться книгой: