Каланы возвращаются на берег

Живут бобры преимущественно в лесных водоемах с достаточной глубиной и без резких колебаний уровня воды, любят они обширные и глухие ольховые болота, старые торфяники, укромные старицы. В горах поднимаются до высоты 2,5–3 тысяч метров над уровнем моря, занимая тихие омутки на стремительных полуторных речках.

С бобрами связано немало различных легенд, фантастических рассказов. Так, в одной из средневековых хроник повествуется о наказании, которому подвергается старый, ленивый зверь, не желающий вместе со всеми трудиться на благо своей «общины».

Разгневанные сородичи опрокидывают его на спину, привязывают за передние и задние ноги к дереву и тащат к своим домикам. Этими «живыми салазками» бобры приглаживают и утрамбовывают стенки возводимых ими жилищ. Надо думать, это средство действовало безотказно: зверь либо погибал, либо излечивался от лени.

Европейский бобр размножается довольно медленно: самки становятся половозрелыми на третьем году и приносят в среднем около трех детенышей в год; размеры выводка колеблются от одного до пяти. Канадский бобр более плодовит: в помете бывает до восьми (по некоторым сведениям, до девяти) малышей. Большая часть самок становится половозрелой уже на втором году жизни. Бобр— вегетарианец, но, глядя на этого прекрасного зверя, нельзя сказать, что растительная диета отражается на нем отрицательно: он хорошо упитан, шерсть его лоснится, силы бобру у других зверей не занимать. На суше его с трудом удерживает взрослый сильный мужчина. Если перечислить все поедаемые этим грызуном растения, их наберется около 300 — здесь и деревья, и кустарники, и самые различные травы. Но есть основные виды, от которых бобр не отказывается при любых обстоятельствах, — это осина, тополь, ивы (в северных районах — береза), рогозы, тростник, щавели, сныть, окопник и др. Кора и древесные побеги служат основным кормом с конца лета до начала зимы, хотя поедаются бобрами круглый год. В остальное время звери питаются преимущественно травами.

На зиму бобр набивает свои подледные кладовые ветками и обрубками стволов деревьев и кустарников, корневищами трав, растущих в воде. Объем его зимних запасов (правда, уложенных довольно рыхло) достигает иногда 75–80 кубических метров. Но способность запасать корм не избавляет зверя от необходимости начиная с середины зимы, пользуясь любым повышением температуры, добывать себе на поверхности свежую древесную кору: к февралю запасенные корма или полностью поедаются, или портятся и становятся непригодными.

На досуге бобры не прочь повозиться, поиграть друг с другом. В вольерах опытной фермы Воронежского заповедника взрослые звери борются часами, толкая один другого передними лапами, слегка покусывая зубами, пытаясь сдвинуть соперника с места, заставить его нырнуть в воду. Но особенно занимательны игры бобрят. Помните, как описывает их индейский писатель Вэша Куоннезин, известный у нас как Серая Сова, в своей полной любви к этим зверям книге «Саджо и ее бобры»?

«Больше всего они любили бороться; встав на задние ножки и обхватив короткими ручками шею противника, они упирались головой в чужое плечо и пробовали повалить друг друга. Это давалось нелегко. Их широкие хвосты и большие перепончатые лапы служили им хорошей опорой, и зверьки напрягали все силы — толкались, храпели, пыхтели, сопели до тех пор, пока кто-нибудь из них, почувствовав, что теряет равновесие, не начинал отступать; второй продолжал наступление, тесня противника что есть мочи…

Борьба сопровождалась пыхтеньем, взвизгиванием, вздохами; топали лапки, хлопали хвосты…»

Канадские бобры очень легко приручаются. Первые путешественники по Северной Америке видели в индейских селениях совсем ручных зверей, которые откликались на зов хозяев, бегали за ними, как собаки, ласкались к людям и т. д. Звери, относящиеся к европейскому виду, приручаются гораздо хуже.

Для первого знакомства с бобром нам осталось рассказать о нем немного. Он ведет ночной и сумеречный образ жизни, днем спит. Живет до 25, а по некоторым данным до 30 лет. Врагов почти не имеет.

Хозяйка тростниковых крепей

Кубанские плавни… Сотни больших и малых проток, рукавов и затонов, обширные лиманы, почти непроходимые и непроезжие заросли тростников, рогозов и других водноболотных растений. Жизнь бьет здесь через край. То и дело встречаются стаи быстрых уток и суетливых лысух, табунки странных цаплеподобных квакв и шустрых болотных курочек. Тростниковые крепи во всех направлениях пересечены тропами енотовидных собак, дорожками крыс-пасюков и другого зверья. Среди тростников и рогозов видны небольшие конусообразные домики (хатки) ондатры.

Мы сидим в лодке, спрятанной в кромке прибрежных зарослей крупного приазовского лимана — Ахтанизовского. С восточной стороны в лиман вливается несколько рукавов Кубани, на западе он соединен нешироким гирлом с Азовским морем. Перед нами в небольшой тростниковой бухточке довольно странное сооружение. На четырех вбитых в дно сваях установлен деревянный помост площадью 6–7 квадратных метров. На помосте стоит большая клетка из металлической сетки, к которой примыкает клетка меньших размеров с поднятыми с обеих сторон алюминиевыми дверцами. На помост из воды ведут два наклонных мостика, сделанные из досок с набитыми на них поперечными планками.

Наш спутник, охотовед, кандидат биологических наук Юрий Порфирьевич Язан, объясняет назначение этого сооружения. Называется оно кормовым столиком и предназначено для подкормки и отлова нутрий. Ежедневно на столики привозят ячмень, овес, кукурузу в початках. Нутрии, обитающие в окрестных зарослях рогозов и тростника, приплывают в свою «столовую», влезают на помост по доске-лестнице и лакомятся предложенным им угощением. Они свободно заходят в клетки, поэтому, когда возникнет необходимость, их легко превратить в ловушки: войдет зверь в клетку, а чутко настороженные дверки падают вниз и закрывают зверю выход на волю. Работники хозяйства осматривают плененных зверей, одних выпускают, других забирают на ферму.

Кормовые столики с ловушками делают для того, чтобы улучшить питание нутрий, сконцентрировать их в определенных местах, вести селекцию зверей. Когда настанет осень, нутрий, живущих вокруг этих сооружений и привыкших к человеку, легче отловить.

Такой прием предложил энтузиаст-нутриевод Глеб Валерьевич Соколов. Еще в 40-х годах по совету профессора П. А. Мантейфеля он организовал своеобразную «пастьбу» нутрий в водоемах. У зверей вырабатывали условный рефлекс на звуковые сигналы. Каждый раз, когда у кормового столика начинали бить железной палкой о рельс, сюда со всех сторон сплывались нутрии, «усвоившие», что вслед за этим последует подкормка. Отпала необходимость огораживать водоемы при выпуске в них нутрий, так как большинство зверей привыкало к подкормке и не уходило за пределы хозяйства.

…Пока мы занимались разговорами, солнце опустилось низко, появившиеся после полудня высокие кучевые облака растворились в сентябрьском небе. Похолодало.

— Едет, — сказал вдруг наш спутник вполголоса.

Действительно, послышались звуки приближающейся моторной лодки. Несколько раз мотор замолкал на 2–3 минуты, затем начинал работать вновь.

— Подъезжает к кормовым столикам, их на лимане несколько десятков, — пояснил Ю. П. Язан.

Но, видимо, не только мы ожидали приближения моторки. Сначала у кромки тростников, затем в другом месте вода заволновалась, и показались плывущие к столику нутрии. Звери делали круги по небольшому зеленому плесу, подплывали к сваям и лестничкам, — проявляли признаки большого беспокойства.

Как они узнали о времени кормления? У нутрий выработался условный рефлекс на шум от работающего лодочного мотора, так как рабочий подвозил корм на моторной лодке и всегда в одно и то же время. Стук о рельс или шум мотора — для нутрии не имело значения происхождение звуков. Важно, что вслед за ними на столике появлялся вкусный корм. Зверовод хозяйства рассказал, что нутрии очень точно различали даже тип двигателя — на шум от работы подвесного мотора «Москва» они не обращали ни малейшего внимания, в то время как старенький стационарный мотор, установленный на лодке рабочего-кормача, моментально «извлекал» зверей из их убежищ.

Наконец, из-за выступа тростника показалась лодка. Сидевший на корме рабочий фермы направил ее к столику. Пришвартовавшись, он поставил на помост мешок с ячменем и начал сыпать зерно в кормушки, расположенные внутри клеток. Звери не стали дожидаться, пока человек закончит свою работу. Один за другим они лезли на помост, подбегали к кормушкам и принимались за еду. Рабочий протянул руку с насыпанным на ладонь зерном, и один зверек, которого взрослые сородичи оттеснили от кормушки, доверчиво начал есть с руки человека…

Нутрия. Сейчас мы привычно произносим название этого зверя. А ведь менее чем полвека назад о нутрии знали только ученые-зоологи, знали ее как диковинного зверя, населявшего тихие, болотистые водоемы Южной Америки…

Впрочем, эту чужеземку пока нельзя считать полностью прижившейся в Советском Союзе. В самом деле, хотя в нашей стране сейчас не менее 200 тысяч нутрий, большая часть их круглый год содержится в клетках в специальных нутриевых хозяйствах или выпускается на волю только в летнее время года, а осенью вылавливается. В Закавказье и Таджикистане имеется несколько тысяч нутрий, круглый год живущих на свободе, но их благополучие целиком зависит от погодных условий зимы. Суровые морозы не раз вызывали массовую гибель зверей в Азербайджане. А совсем недавно, в небывало холодную зиму 1963/64 г., вымерло большинство среднеазиатских нутрий. Правда, часть зверей пережила холода в сараях и потом была вновь выпущена на волю. Очевидно, в нашей стране почти нет уголков, где живущей на свободе нутрии не грозила бы гибель от морозов. Этот грызун не приспособлен к климату нашей страны, так как родина его— Южная Америка. Там, к югу от тропика Козерога, в бассейнах рек Рио-Негро, Парана и других, в теплых, богатых растительностью южных водоемах, много-много тысяч лет жил этот интересный, своеобразный зверек.

Зоологи уже давно пытались расширить естественный ареал нутрии. В 1883 году пару болотных бобров (так часто называют этого зверька) привезли в искусственный бассейн около г. Базеля, в Швейцарии. Родившиеся у них молодые сбежали из вольеры и некоторое время жили на воле.

Болотный бобр был акклиматизирован в США и там, на юге страны, в Луизиане и Флориде, нашел свою вторую родину.

Завезти нутрию в СССР предложил в 1929 году советский ученый, профессор Б. М. Житков. Летом 1930 года необычный груз прибыл в Ленинградский порт из далекой Аргентины. В больших, обшитых жестью клетках сидело 118 нутрий. Их направили под Москву, в 1-й звероводческий совхоз (г. Пушкино).

В 1931 году в Советский Союз завезли еще 43, а в 1952 году — 520 аргентинских нутрий. В 1932 году около 2000 зверей было закуплено на мелких зверофермах Англии. Значительную часть болотных бобров оставили для разведения на зверофермах, остальных выпустили в водоемы Закавказья.

Немецкий профессор Г. Вальтер, уделивший в 20-х годах много времени изучению нутрии, так характеризует этого грызуна:

«Нутрии в неволе производят впечатление довольно тупоумного животного. В зоосадах они были мало популярными… Но совершенно другое впечатление получается от животного при более близком знакомстве с ним; нутрия, конечно, не «гениальна», но не отстает по способностям от домашних животных среднего уровня… Зверь до известной степени отличает незнакомых людей от знакомых, привыкает бегать за кем-нибудь или встречать, выражая свое удовольствие или неудовольствие рычащими или ворчащими звуками…»

«Нутрия не принадлежит к тем пушным зверям, которые красотой телосложения и изяществом движений с первого взгляда располагают в свою пользу… — добавляет далее ученый. — На тех, кто видит ее в первый раз, она производит определенно несимпатичное впечатление из-за своего неуклюжего, на коротких ногах тела, совсем непригодного с виду меха и переваливающегося, хромого движения. Позвоночный столб у нутрии во время пребывания на суше сильно выгнут, только в воде животное вытягивается во всю длину…»

Хотя нутрии по размерам далеко до бобра, но все же это очень крупный грызун; вес его иногда превышает 8, а в среднем составляет 5–6 килограммов. Хвост округлый в сечении, покрыт чешуйками и редкими, протискивающимися между ними волосками.

Если нутрию сравнить с ее сородичами по отряду грызунов, то она похожа на небольшого, поджарого бобра, у которого хвост вдруг превратился из плоского в круглый, а морда утратила благодушное, немного флегматичное выражение.

Тело зверя покрыто густым мехом, состоящим из резко дифференцированных грубой длинной ости и мелкого, более короткого подшерстка. Окрашена шкурка в буровато-коричневые тона.

Живет нутрия в реках с низкими заболоченными берегами и тихим течением, в ольховых топях южного типа, в озерных системах с обширными зарослями тростников, рогозов и других водно-прибрежных трав, причем предпочитает места глухие, «крепкие».

У нутрии «нет более надежного средства защиты от врагов, как недоступность для них участков ее обитания, — пишет опытный натуралист-охотовед М. П. Павлов. — Поэтому натрия в Закавказье держится преимущественно в зарослях, там, где есть мощные крепи и труднодоступные топи, то есть в таких угодьях, в которых помимо кормовых хорошо представлены и защитные виды растительности».

В тростниковых крепях болотный бобр сооружает гнезда из стеблей водных растений, устраивает своеобразные логова, часто он живет в вырытых им береговых норах.

Нутрия в меньшей степени вегетарианка, нежели бобр; кроме прикорневых сочных частей тростника, рогозов, камыша, ежеголовника, стеблей и листьев других водных и прибрежных растений она не прочь съесть парочку-другую моллюсков-беззубок, пиявок, полакомиться речным раком. Яркий дневной свет болотный бобр, как и обыкновенный, речной, не любит; он покидает убежище под вечер и бодрствует в ночное время.

В Луизиане (США) провели специальные наблюдения за суточной активностью нутрий. Поперек троп, по которым ходят эти звери, протянули проволоку, соединенную с самописцами. Когда зверь шел по тропе и задевал трос, на ленте самописца оставалась отметка, указывавшая время прохождения нутрии. Оказалось, что максимум активности у нутрии ночью, так что ее можно с полным основанием считать ночным животным.

Самка становится половозрелой в возрасте 5–6 месяцев; в каждом помете бывает в среднем по 4 детеныша (от 1 до 12). Если учесть, что некоторые взрослые самки успевают принести в год до 3 пометов, то нетрудно себе представить, как быстро размножается этот зверь в естественных условиях.

Маленькая справка о возрасте нутриевого рода: он относится к числу древнейших среди грызунов; в одно время с нутрией на земле появились дикобразы и морские свинки. Свое название этот зверь получил ошибочно. В переводе с испанского слово «нутрия» означает «выдра». Это имя дали ей испанские поселенцы в Южной Америке.

Маленький бобр

Маленьким бобром или младшим братом бобра ондатру называли американские индейцы. Этот грызун такой же чужеземец, как и нутрия, но если последняя только робко ступила на порог нашего дома, то ондатра чувствует себя у нас полноправной хозяйкой. Она быстро пришлась ко двору в нашей стране. Этот пластичный, не боящийся суровых условий обитания зверек прижился и в дельтах реки Амударьи, Сырдарьи, Или, Днепра, в кубанских плавнях, мелких речках Киргизии и в то же время заселил водоемы Кольского полуострова, северной половины лесной зоны и даже многих районов Якутии. Долготная протяженность ареала ондатры громадна, от Молдавии, Украины, Белоруссии, Прибалтики до Камчатки и Сахалина.

Как же все-таки попал к нам этот грызун со своей родины, из Северной Америки, где он издревле заселял почти все водоемы между 30-м и 69-м градусами северной широты?

У акклиматизации ондатры в СССР большая предыстория. Еще в 1915 году сотрудник департамента земледелия профессор Н. А. Смирнов предложил завезти этого грызуна к нам. У него нашлись горячие сторонники среди зоологов, но объявились и скептики. Они ссылались на печальный пример стран Центральной Европы, где акклиматизированная в 1905 году в Богемии ондатра превратилась в довольно серьезного вредителя сельского хозяйства. При этом противники завоза ондатры не учитывали разницы между условиями Европы, где преобладал культурный ландшафт и велось интенсивное хозяйство, и условиями слабо заселенных и малоосвоенных пространств лесной зоны России. Заранее можно было сказать, что при разумном подборе мест для акклиматизации ондатры она не будет у нас таким опасным вредителем, как в Чехословакии, Франции и некоторых других странах.

После Октябрьской революции выдающийся русский охотовед В. Я. Генерозов с большой энергией начал добиваться реализации предложения Н. А. Смирнова. Чтобы убедить колеблющихся, он опросил ученых и деятелей охотничьего хозяйства США и Канады относительно роли, которую играет ондатра в хозяйстве и биоценозах этих стран, и опубликовал в нашей печати копии их ответов. В этих документах подтверждалась ценность ондатры как пушного зверька и отводились подозрения в ее «неблагонадежности». В. Я. Генерозов обследовал водоемы Большого Соловецкого острова в Белом море, где он предложил устроить своеобразный естественный «изолятор» для завезенных зверьков, разработал план их выпуска. Долго длилась дискуссия: завозить или не завозить. Наконец, ответственное совещание при пушносырьевой конторе Севзаготторга, состоявшееся в марте 1926 года с участием крупных ученых и специалистов, благословило на ответственный шаг. «Если делать опыт акклиматизации ондатры, то на изолированных от континента Соловецких островах», — было записано в решении совещания…

Летом 1928 года на Большом Соловецком острове, находящемся в устье Онежской губы Белого моря, появилась группа людей, которая везла с собой небольшие клетки с необычными зверьками. В клетках сидели крупные (весом до полутора килограммов) буровато-коричневые крысы с оранжевыми резцами и чешуйчатым, сплющенным с боков хвостом. Это были ондатры. Зверей недолго держали в неволе, так как все уже было продумано и подготовлено заранее; их выпустили в озера неподалеку от знаменитого Соловецкого монастыря.

Зверьки Соловецкого острова были завезены в Советский Союз из Финляндии в 1927 году. А туда они попали из Северной Америки в начале 20-х годов. Зиму ондатры провели на базе близ города Кемь, а на следующее лето, как уже говорилось, им предоставили свободу. В 1928 году еще одну партию зверей доставили прямо из Канады. Их выпустили на остров Карагинский, близ берегов Камчатки.

Всего в Советский Союз из зарубежных стран завезли несколько тысяч ондатр. Их хватило для образования собственного племенного поголовья. С середины 30-х годов в новых водоемах расселяли только «свою» ондатру; общее количество выпущенных зверьков сейчас достигло почти четверти миллиона. Хозяйственное значение этого крупнейшего в истории охотоведения научно-практического эксперимента было велико.

…Когда осенним вечером стихает гомон дневных обитателей водоемов и чуткий камыш впадает в дремоту, в болотном царстве начинается иная жизнь. Она почти скрыта от глаз человека.

Последний луч солнца скользнул по застывшей, еще сохраняющей отражение дня глади плесов. Наползают сумерки. В это время из густых прибрежных зарослей болотных трав начинают выплывать небольшие зверьки. Сначала они обследуют линию берега, каждый выступ, кочку или перевернутый корнями вверх купак тростника, а потом выплывают и дальше на открытый плес.

Если водоем богат разнообразными подводными лугами из рдестов и роголистника, то часто можно видеть, как на его середину устремляется сразу несколько десятков зверьков. Рассекая воду, они быстро плывут к наиболее кормным местам. На поверхности видны голова, верх спины и уплощенный с боков хвост, который беспрерывно шевелится в такт движению загребающих воду задних лапок.

Заплывая в наиболее заросшие участки, где подводные растения выступают из воды, зверьки, лежа на поверхности, придерживая цепкими передними лапками вытащенные стебли и корневища, лакомятся ими. В такие минуты со всех сторон слышится то мерный хруст (это ондатры своими крепкими резцами откусывают части растений), то своеобразное «скирканье» — звуки от движения коренных зубов, перетирающих пищу в кашицу.

Если вдруг появится опасность, первый заметивший ее зверек на короткое мгновение замрет, а затем, громко плеснув хвостом и подав таким образом сигнал сородичам, нырнет; за ним и все остальные звонко зашлепают хвостами и уже под водой направятся к своим жилищам.

Живут ондатры в норах или в домиках. Если берега водоема достаточно высоки, то звери устраивают систему нор с отнорками, начинающимися под водой. Там же, где берега низкие, ондатра сооружает строения, называемые хатками.

Вместе с весенним пробуждением водоемов у ондатр начинается пора размножения. В это время они особенно активны, и не только в сумерки и ночью, но и днем. Например, в Казахстане, в дельте реки Или и по побережью озера Балхаш, в апреле — мае в любой момент можно встретить снующих во все стороны зверьков, которые занимают все свободные, подходящие для них места. Инстинкт гонит ондатр (особенно молодых) на поиск свободных территорий, где бы можно было им обосноваться с будущей семьей. В поисках подходящих водоемов они устремляются даже в прибалхашскую пустыню и углубляются на многие десятки километров. Редко, когда зверькам удается пройти по суше два-три десятка километров: одних сразит зной, других съедят хищники, третьи просто обессилят и погибнут от голода. Весной в Прибалхашье можно наблюдать, как то там, то здесь вьются вороны. Если подойти ближе, то нередко видишь отдельных птиц, шагающих вслед за зверьком. Первое время птицы его боятся: ведь ондатра достаточно агрессивна. Но потом, когда зверек слабеет, птица, осмелев, пробует силу своего клюва. Несколько таких попыток — и обед готов. Слетаются товарки, и начинается пиршество. Если вороны еще деликатничают, то лисицы решительно нагоняют горе-путешественницу и без церемоний хватают ее зубами. Легкий хруст — и путешествие закончено.

Иногда ондатры оказываются в самых неожиданных местах. Например, в пустыне был встречен заброшенный колодец глубиной почти 10 метров. Заглянув в него, зоологи услышали какое-то странное бульканье. Из вытащенного ведра с водой выпрыгнула ондатра и, обороняясь, встала на задние лапы. Очевидно, падение с большой высоты в колодец оказалось для зверька безвредным.

После раздела участков каждая пара оборудует жилище и готовится к появлению молодых. Самка выходит из хатки все реже и реже и часто подолгу спит. Сон утомленных ондатр порой удивительно крепок. Однажды один из авторов нашел такую ондатру и долго пытался разбудить ее, водя тростинкой по голове зверька, щекоча лапки ондатры. Понадобилось несколько минут, для того чтобы пробудить соню к жизни. Это была самка, которая спала в недостроенной еще хатке. Видимо, она очень утомилась, когда занималась строительством своего жилища. Был бы на месте человека хищник — бедному зверьку не поздоровилось бы: он мог бы проснуться в его зубах или лапах.

У ондатры много врагов и четвероногих и пернатых. Поэтому при шуме снаружи хатки самка быстро ныряет под воду, а присосавшиеся к ней детеныши крепко держатся за соски, пока мать не вернется обратно в хатку. Однако к появлению человека, не причиняющего ей вреда, ондатра постепенно привыкает и даже позволяет, как нам рассказывал знаток биологии этого грызуна Г. К. Корсаков, брать на руки щенят и подкладывать их под самочку обратно.

Ондатра может жить во всех достаточно глубоких пресноводных и слабосоленых водоемах, где растут водно-болотные травы: тростник, рогозы, камыши, рдесты, ежеголовник и др. Животный корм — моллюски, лягушки, раки, мелкая и снулая рыба — компенсирует недостаток некоторых белков в поедаемых ондатрой растениях.

Нередко можно слышать, что ондатра — вредитель рыболовства. Это заблуждение. Напротив, ондатра один из желательных спутников рыбных хозяйств и питомников, особенно в тех естественных водоемах (в искусственных она может подрывать земляные плотины и насыпи), где зимой случаются заморы. Делая лунки во льду, плавая подо льдом, она перемешивает воду, обогащая ее кислородом. Нам не раз приходилось видеть, как зимой рыба скапливалась возле жилищ ондатры и как некоторые бойкие окуньки даже выпрыгивали на кормовые столики этого грызуна.

Темпы размножения ондатры очень высоки — у нее бывает до трех, а в южных областях до четырех пометов в год, причем в каждом в среднем имеется по 5–7 детенышей. Некоторые взрослые самки успевают принести за год 20 и более молодых. Половая зрелость наступает на втором, реже на первом году жизни…

Вреднейшая из грызунов…

Альфред Брем назвал когда-то водяную полевку (водяную крысу) «вреднейшим из грызунов животным», и этот эпитет она вполне заслужила. Местные названия этого грызуна очень определенно указывают на его пристрастие к водоемам и пониженным увлажненным местам. Жители Барабинской степи называли когда-то крысу водяной медведкой или водяным кротом, украинцы — водяной норицей, водяным шуром, у казахов на Эмбе она была известна под именем водяного суслика (су-тышкан), у некоторых народностей Сибири — водяной мыши, (иинк-ленгер).

Водяная крыса принадлежит к крупнейшим полевкам— длина тела взрослых зверьков достигает 25 сантиметров (хвост 1/2—2/3 длины тела), вес — 270 граммов. Окраска меха сверху серо-коричневая и коричневато-черная, на брюхе — более светлая, с сероватыми, белесыми тонами. Голова водяной полевки короткая, округлая, уши очень маленькие, еле заметные в плотной шерсти. Хвост состоит из 130–140 чешуйчатых колец, равномерно покрытых короткими волосками. Вообще при встрече в природе этот зверек не производит такого отталкивающего впечатления, как, например, крыса-пасюк, с типично крысиным хвостом, голым, длинным, волочащимся по земле. Водяная полевка на вид гораздо симпатичнее, и все же…

«Из-за этих крыс на полях погибает большая половина хлебной жатвы, — писал в прошлом веке один немецкий зоолог. — Они поедают соломину у корня для того, чтобы колос упал; умея ловко лазить, они достают также маисовые зерна из початков или спелые плоды со шпалер деревьев… Осенью они расширяют нору, устраивая камеру для запасов, и соединяют ее ходами со старым гнездом. Камеру свою они наполняют провизией из близлежащих садов и полей: горохом, бобами, луком и картофелем…»

Владения водяной полевки чрезвычайно обширны. Населяя всю Европу и значительную часть Азии, она доходит до правобережья Лены; на севере этот грызун встречается в лесотундре, на юге — в полупустынных районах Малой Азии и среднего Казахстана.

Живут крысы по берегам самых различных водоемов: малых и средних рек, речных затонов, озер и т. д. Лучшие условия для обитания имеются там, где на берегах много ивняка, в воде, у прибрежий, растут тростник, рогозы, камыш, осоки и другие травы. Высока численность грызуна на торфяных болотах, покрытых чахлой лесной порослью, среди кочек, перемежающихся колдобинами с бурой болотной водой. Заселяет она и обширные заболоченные водоразделы.

Во второй половине лета многие крысы перемещаются из поймы на более сухие места, иногда расположенные далеко от воды, на посевы и огороды, в сады, под стога сена; их часто можно встретить — поблизости от человеческого жилья.

Питается водяная крыса прикорневыми частями прибрежных растений: тростника, рогозов, осок, хвощей и т. д. В населенных районах рацион грызунов пополняется различными культурными растениями, особенно овощами и корнеплодами. Животные корма (личинки водяных насекомых, взрослые насекомые, пиявки) поедаются сравнительно редко. За день зверек весом 100 граммов съедает 70–80 граммов корма.

Водяная крыса не только опасный вредитель растений. В Западной Сибири, Белоруссии и некоторых других районах страны она распространяет тяжелое инфекционное заболевание — туляремию.

Плодовитость водяной полевки очень велика. Молодые самки становятся половозрелыми в год рождения, далеко еще не достигнув среднего для взрослых зверей веса. В марте — мае (в зависимости от географической зоны) появляется первый помет, состоящий из 7–8 голых беспомощных крысят. Количество детенышей в выводке колеблется от 3 до 14. За весну и лето самка может принести от 2 до 4 выводков.

Некоторые факты из биологии зверька показывают, до чего же все-таки взгляды человека на те или иные виды животных зависят от их роли в хозяйстве, от степени приносимого ими вреда или пользы. Конечно, водяная крыса очень вредный грызун, но посмотрите на отношение самок к своему потомству.

«Мать ухаживает за детьми с нежной любовью и в случае опасности защищает их, — писал натуралист Фит-цингер. — Если случается, что детенышей выкапывают сошником и не умерщвляют тотчас, то мать быстро подбегает к ним и старается поспешно спрятать в другой норе. Если детеныши подвергаются опасности вследствие неожиданного нападения, то мать защищает их с мужеством и ловкостью, бросается на собак, кошек и даже на людей и часто своими острыми зубами жестоко кусает преследователя».

Подлинное геройство! Огромный страшный человек и ничтожный по сравнению с ним зверек, отважно вступающийся за своих малышей…

Как и остальные земноводные млекопитающие, водяная крыса — сумеречный и ночной зверь, днем ее можно встретить редко. Некоторые крысы зимой впадают в неглубокую спячку.

«Воплощение ярости…»

Перейдем теперь к нашим героям из отряда хищных, который достаточно хорошо известен и не нуждается в обстоятельной характеристике. В него входят и такие грозные великаны, как медведи, львы, тигры, и маленькие, но очень кровожадные зверьки — хорьки, горностаи, ласки. Из семи семейств этого отряда, населяющих всю сушу, за исключением мелких океанических островов, в Советском Союзе имеются представители 6 семейств: собачьи, гиено-вые, кошачьи, куньи, енотовые и медвежьи.

Интересующие нас звери — норка и выдра относятся к семейству куньих.

Есть два вида норок: европейская и американская. Они довольно близки между собой по биологии, различаясь лишь по внешнему виду. Американские норки крупнее европейских на 5—10 сантиметров. Самки же у обоих видов мельче самцов.

Хвост «американки» больше половины тела, в то время как у европейского сородича он составляет чуть больше одной трети длины тела. Есть различия и в окраске. На конце морды европейской норки имеется белое пятно, которое захватывает подбородок, нижнюю губу, распространяется и на верхнюю, а иногда и на грудь. У американской норки пятно захватывает только подбородок и нижнюю губу. Окраска меха меняется от рыжевато-бурой до темно-коричневой; у американского вида темно-коричневая окраска преобладает. В своей многотомной «Жизни диких млекопитающих», к сожалению, до сих пор не переведенной на русский язык, Сетон-Томпсон дает очень яркую и своеобразную характеристику норки. По его словам, «норка — маленькое кровожадное воплощение ярости… Она низко развита в умственном отношении и не способна на дружбу с человеком или еще с кем-нибудь». За обвинением следует частичная реабилитация зверька. Автор отмечает его мужество и продолжает: «У некоторых, менее крупных и более кровожадных родственников норки (ласок, горностаев и др.) есть один девиз: убивать, убивать, убивать. Не такова норка, она не переполнена духом убийства. Она убивает потому, что должна есть. И, найдя хорошо заполненный курятник, норка говорит себе: здесь я сижу, ем, пью и веселюсь, за мной сохраняется право открытия, и я буду защищать кур от всех захватчиков».

К числу последних норка относит фермера, его семью, собак и кошек, не без иронии добавляет писатель.

Но иногда общий дух куньего клана все-таки пересиливает зачатки гуманизма у нашей маленькой хищницы. Устав быть благоразумной и таскать ежедневно по одной курице, она за ночь убивает сразу полдюжины беззащитных жертв, уносит их и использует в пищу только кровь и мозг…

Американские синонимы норки — маленькая водяная куница, или маленькая выдра, — очень точно указывают на некоторые черты облика и образа жизни этого хищника.

Как и у всех куньих, тело у норки стройное, легкое, гибкое и в то же время очень сильное. Она покрыта шелковистым, но довольно коротким мехом.

Тяготея к воде, норка заселяет обычно пойменные и припойменные леса. Чем больше захламлены берега реки озер, тем лучшие условия обитания находит для себя этот зверек.

Жилища норка устраивает вблизи воды, в берегах, в полостях под стволами, пнями или корнями, в дуплах деревьев, расщелинах скал. Как и все хищники, норка преимущественно плотоядный зверь. Она питается рыбой, птицами, мелкими мышевидными грызунами, лягушками, раками. В преследовании избранной жертвы неутомима и энергична. Рыбу она добывает, ныряя в воду.

Некоторые повадки норки иногда идут на пользу человеку. Известен случай, когда, поселившись близ огорода одного американского фермера, семья этих хищников быстро отвадила от него кроликов, изрядно досаждавших своими набегами на грядки с капустой и салатом. Они сделали то, чего фермер не мог добиться в течение нескольких лет с помощью ружья и собак. Правда, попав под такое покровительство, фермер, пользуясь его плодами, благоразумно заранее перевел в своем хозяйстве всю домашнюю птицу…

Гон происходит у норок в феврале — марте. Длительность беременности изменчива, колеблется от 35 до 75 дней (у американского вида в среднем больше, чем у европейского).

В выводке от 2 до 7 детенышей, в пометах американских норок бывает до 12 детенышей. Самцы полигамны, то есть спариваются с несколькими самками и не принимают участия в выращивании потомства.

Зверьки активнее всего в сумерках и ночью. Там, где норок не беспокоят, их встречают бодрствующими и в дневные часы.

Рыцарь лесных водоемов

На прибрежном иле, на мокром песке или на влажной волнобойной полосе по берегам лесных водоемов вы можете встретить очень характерные звериные следы: чуть продолговатые отпечатки задних лап с широко расставленными когтями чередуются с округлыми и компактными отпечатками передних конечностей. Следы расположены довольно близко друг от друга и образуют неровную, слегка извилистую цепочку. Если зверь шел по песку или снегу, то поверх отпечатков бывает ясно видна бороздка от волочившегося хвоста. На рыхлом снегу заметно, что зверь задевает за него не только хвостом но и брюхом.

«Визитная карточка» зверя, прошедшего по берегу, настолько своеобразна, что даже человек, ни разу не видевший следов выдры, а знавший о них лишь по описаниям и рассказам, уверенно скажет: да, это выдра обходила свои владения.

Встречается выдра в водоемах почти всех частей света, за исключением Австралии; нет ее на Мадагаскаре и островах Океании. Длительное время зоологи считали, что выдра или очень сходный с ней зверь населяет Новую Зеландию.

Еще в конце XVIII века появились сообщения о том, что во внутренних водоемах этой страны живет какой-то таинственный зверь. Ему приписывали черты выдры, бобра, а иногда и совершенно нового вида. Легенда о «новозеландской выдре» просуществовала вплоть до нашего столетия. В настоящее время большинство биологов Новой Зеландии отвергает возможность обитания в этой стране неизвестного науке околоводного зверя.

Род выдр включает в себя 5–6 близких видов, из которых на территории Советского Союза имеется один, распадающийся на три подвида: обыкновенная выдра населяет водоемы Европейской части страны и Северной Азии, южная — распространена в Закавказье и в пограничном с ним Иране, иранская — встречается на Памире, а также в Во сточном Иране и Афганистане.

Выдра довольно крупный хищник: размер ее тела — от 70 до 80 сантиметров, хвост — до 50 сантиметров; некоторые особи достигают в длину 1,7–1,8 метра (с хвостом). Средний вес — 5–6 килограммов, максимальный приближается к 10. Основной тон окраски темно-коричневый, с серебристым оттенком на брюшной части.

Выдра населяет водоемы, имеющие по берегам заросли деревьев и кустарников, зимой она предпочитает реки с полыньями, продухами, выходами ключей, незамерзающими перекатами. Вообще же выдра не требовательна к характеру водоема, лишь бы в нем была рыба. Правда, при прочих равных условиях текучие воды она заселяет охотнее стоячих, а реки с прозрачной водой для нее предпочтительнее мутных, загрязненных.