Друзья, которых нет, Чей век под Богом прожит, Чей в книжке записной Остался просто знак, Друзья, которых нет, Нас больше не тревожат, Но это же не так, Но это же не так! Дела оборвались, И общих нет занятий, И праздники — без них, И всё по мелочам! Но вечное тепло От их рукопожатий В ладонях запеклось И греет по ночам. Конечно, сорок дней — И души отлетают, И больше нам в кафе За столик не присесть! Но мы без них — не мы, И нам их не хватает! Друзья, которых нет, Друзья — которых — есть! «О, спорт…»
О, спорт! Эта гонка машин К Дакару! Какая скорость! Какая тоска! Через взлохмаченную Сахару С желудками, Полными песка! Сумистов, Гольфистов И копьеметателей, Барабанщиков Шариком О теннисный стол — Что их роднит, Этих всех старателей? А не умеют Играть в футбол! «Москва проснулась…»
Москва проснулась Или вся объята сном? Какой-то шум Уже родился за окном И по чуть-чуть В недальний грохот Перерос — Дома в разборочку Повез панелевоз. А крановщик со стропалем — Еще со сна, Пусть им хорошее Приснится с бодуна! Москва проснулась, Завелась И повезла Что напечатала для нас И напекла. Вставайте, люди, Принимайтесь за дела, Москва проснулась! Да она и не спала! «Оступился и плюхнулся…»
Оступился и плюхнулся Со ступеньки, Хорошо хоть не со скалы! А ведь были и мы Здоровеньки, Здоровеньки булы. Что тут скажешь? Пора падений — Неприятная, Видит Бог! Вереница несовпадений Между тем, Что хотел и смог. И немножко смешно И жалко — Все-то прожито, А не часть! И одно остается — Палка, Палка — в смысле, Чтоб не упасть. «Их учат летать…»
Их учат летать, Этих девочек В классах балетных, Девчушки получше Ленивы, Считают: тщета! А простеньких, Сереньких мышек, Другим незаметных, Учить их легко — И зовет их, как птиц, Высота! И кто-то взлетает За облако Дивертисмента, Ну как Мэрилин В час ее торжества, Им снится во сне — По ним сходят с ума Президенты, А после… Но это уже Вариант номер два. Вена
Теперь они — Все в бронзе, И народ, Завидев их, В душе поклоны бьет. Бетховен. Моцарт. Штраус. Боже мой, И по сей день Вращают шар земной. И никаких долгов, Страстей, измен, Одна осталась Музыка взамен. А бронза — Чтоб напоминать Халдеям О тех, От чьей мы музыки Балдеем. «В ОМОН берут плечистых мужиков…»
В ОМОН берут плечистых мужиков! Таких, как я, Еще во время оно Опричники, прапращуры ОМОНа, Держали, не жалеючи оков. Таким, как я, Правитель обещал, Что буду жить, Но чтоб сидел бы тупо И в камере ему за миску супа Похвальные бы песни посвящал. Но песен, Восхваляющих закон, Вы у меня подобных не найдете, Как нет и песен о перевороте — А ну как этот сменится ОМОН? Биатлон
На подъеме — В груди свинец, На подъеме Никто не летает! А компьютер Считает, считает, Но пока еще Наш — молодец! Поворот и еще поворот! На стрельбе — Это что же такое? — Наш спроворил Два промаха стоя, И немец Фишер Уходит вперед. Вот и финиш, Ну, немец хорош! А на свитере — Лейбл «Тойота», Но разве это Волнует кого-то? А за бабки — спасибо, Чего ж! «Не знаю сам…»
Не знаю сам И вам не расскажу, Ну как? Сижу. Пишу. Опять сижу. Как будто я — Муж курицы — петух, Пасу слова, Как будто я — пастух, Я объяснить вам это Не дорос И я перехожу на несерьез! Не объясню Ни мысленно, Ни вслух, Когда вдруг вспыхнул я И как потух! Как будто я — Муж курицы — петух. «Если я бы да пел по нотам бы…»
Если я бы Да пел по нотам бы Акмеистов ли, Футуристов, Надо мной бы Стоял — подсказывал Сам глухой-то судебный пристав. Дирижерской бы Тыкал палочкой — Мол, не так ты поешь, Чудак! А чего соловью подсказывать? Он поет, Сам не зная как. «В Египте был такой Насер…»
В Египте был такой Насер, Герой СССР. Потом его убили, Но убили и того, Который укокошил И Насера самого. Теперь там главный — Мубарак, Пока еще живой, Он тоже политически Рискует головой. И я все это знаю — Как Герасим и Муму, И что это добавило К незнанью моему? «Жили да поживали…»
Жили да поживали, Но во все времена Мы всегда воевали, Ну, такая страна! Дать по морде спешили, Чтоб не врезали нам, Потому что большие И нам все по деньгам. Побеждает, кто тратит! Но окстились теперь И решили, что хватит И побед, и потерь. «Ни на кого нельзя переложить…»
Ни на кого Нельзя переложить, Когда с косою В двери постучится! Не дай нам Бог Друг друга пережить, Но у судьбы Ни дня не одолжить, И это обязательно случится. «Президент не принимает…»
Президент не принимает, Мэр — совсем тушите свет! Нет приема У главкома, У любого управдома, У ларька металлолома! Вообще — Приема нет. И для всех, Не для альбома, Этот как бы не секрет, Эта как бы аксиома — Что в стране, Где нет приема, Там народа Тоже нет. «Мы все спешим…»
Мы все спешим, С портфелями, с зонтами, На службу, на бега, На край земли! Куда, к чему Торопимся мы с вами? К любви, к любви, Куда бы мы ни шли! И не тужим, У опыта во власти, Что дождь давно прошел, Закрыть бы зонт! И что любовь от нас, По большей части, Отодвигается, Как синий горизонт. Кабинет
Хочу вам описать Свой кабинет — Четыре метра На четыре с лишком, Да, маленький — Простора мыслям нет, Под стать моим же Дюжинным мыслишкам. А дальше рифмовать перестаю, Продолжу описанье: Телевизор, Он больше для жены — Она полдня Глядит программу «Фейшн». Пускай-пускай, А я смотрю футбол, Он очень плох, Когда не из Милана, Но мне и в этом виде Интересен. Ну, с тыщу книг — Поэты, словари, Конечно, Пушкин, Гоголь, Достоевский! Жена приносит письма Иногда, Немного их, И все они раскрыты! Ей любопытно — Нет ли там микроба? А вдруг возникла Некая особа, И может быть, Не просто, а — зазноба! Во — сразу сколько Рифм нагородил. Хотел вам описать Свой кабинет, И снова возвратился Восвояси, И вышло так, Что кабинета нет, А есть жена Не в лучшей ипостаси. «Сегодня иду на футбол…»
Сегодня иду на футбол! В двенадцать откроется касса, Потом нас обыщет контроль — Как долго до этого часа! Сегодня иду на футбол, Счастливое пересеченье! Какие там, к черту, дела — Они не имеют значенья. Сегодня иду на футбол, Газон размечает бригада, И скошенной пахнет травой До двадцать четвертого ряда. Сегодня иду на футбол, Там сходятся все интересы! Обнявшись, ребята мои Привстанут — присядут для прессы. Сегодня иду на футбол, И нету во мне осознанья, Что даже совсем молодым Я так не спешил на свиданья. «В казино Монте-Карло…»
В казино Монте-Карло Я выиграл четыреста франков! Это очень немного, Я ставил в рулетку на цвет, Получил свои бабки И ушел победителем — Кончилась пьянка! А других победителей Этого княжества нет. «Не знаю, где и что берется…»
Не знаю, Где и что берется, Когда поэта припечет! Потом читатель разберется, Когда он это все прочтет. А и прочтет-то он едва ли, Меня из виду упустив — На книжном глянцевом развале — Один кромешный детектив. И я уверенность теряю, Садясь при паркере за стол, Как будто сам с собой играю В настольный комнатный футбол. «Автомобиль моей души…»
Автомобиль моей души Неугомонной Едет на зеленый, На зеленый, на зеленый! То вверх, то вниз, То виадук, то эстакада, Горит зеленый свет, И скоро — автострада. А вслед за ней С неразделенною любовью — Мое почти что мне родное Подмосковье. А дальше — вовсе глухомань И звук гармоник! И невдомек, Что столько лет Все ехал я на красный свет — Ведь я дальто — Дальтоник. «Все нехорошее случается в субботу…»
Все нехорошее Случается в субботу — Вода и свет Исчезнут в выходной, А в понедельник Выйдет на работу Рабочий класс, Сердитый и хмельной. И молотки и гайки Пораскинет, На опохмел Ударит по пивку И нехотя, Но все у нас починит, И побежит вода по стояку. И я, ленивый, Мыслью не доеду — Нормально Все ломается в дому, Ну почему в субботу, А не в среду? Я этого — убейте — Не пойму. «Таблетки мало помогают…»
Таблетки мало помогают — Атенолол и тромбоасс, Но без таблеток — доктор знает — Давно бы мой бы пробил час. Таблетки мало помогают, Но чуть не триста раз в году Меня куда-то приглашают, А пригласят — и я иду. Таблетки мало помогают, А и без них я — никуда! Да, эта птичка не летает, Но не беременеет. Да. «Иду, а косточки трещат…»
Иду, А косточки трещат — Расходится скелет, Но на молоденьких девчат И загляжусь нет-нет. И как-то станет Веселей На улице Москвы, И животворный Этот клей Мне склеивает швы. «Никогда не пил, чтоб чересчур…»
Никогда не пил, Чтоб чересчур, Не давал бутылке Своеволья, Отменил я даже перекур, Но остался винтиком застолья. Бегаю в ближайший магазин, И с гостями дружбы не теряю, Сочиняю тосты, как грузин, И давленье утром измеряю. Продолжаю, старый солдафон, Состязанье печени и водки, Любопытный этот марафон Обещает новые находки. «Жонглер жонглирует шарами…»
Жонглер жонглирует шарами Без права шарик уронить. Поэт играет со словами, Пытаясь их угомонить. Стихи — большая процедура, Не прихоть легкого пера, Но, может, вся литература — Такая, в общем-то, игра? Играем, Но игра игрою, А надо и придумать Трою! «Деньги, конечно, не цель…»
Деньги, конечно, — Не цель, а средство Выдюжить наше Толкай-тяни, И лишь полученные В наследство Освобождают От толкотни. Ну а поскольку И предки нищи, И умирают В формате «ню», Жизнь превращается В толкотню С перерывом На толковище. «Мало сил физических и прочих…»
Мало сил Физических и прочих, Выдохся с годами, Поделом! Потому что я — Не из рабочих, А из воссидящих за столом. Значит, Если искренне махали Мы серпом и молотом Сплеча, Силы прибавляются, Чем дале? Как-то нелогично получа. «Издательства меняют адреса…»
Издательства меняют адреса! Слепили пару книжек В два присеста, Срубили бабки и — Ветер в паруса — Уплыли с ненасиженного места. И не с кого По фишке получать, Возник и прогорел Протуберанец, Да и у книжек, Принятых в печать, Всего и есть — Один продажный глянец. Не хочется советского На бис, Я к опытам таким Нелюбопытен, Но тот же отвратительный «Совпис» Был адресом Надежнее, чем «Сытин». «Весь модный, как жулик в законе…»
Весь модный, Как жулик в законе, В созвучном моей седине Хожу — Это фирмы «Миссони» И «Прадо» позволили мне. Спасибо, «Миссони» и «Прадо», И «Дольче-Габбана» слегка! Кудрявая, Что ж ты не рада Веселому пенью гудка? «Какое дело ей, что он женат…»
Какое дело ей, Что он женат, Что у него проблемы И что дети? Она понравилась ему, И он богат, И это — шанс ее На белом свете. Какое дело ей, Что до нее Он был, по слухам, Первым ловеласом? И даже если это — Не вранье, Она своим воспользуется Часом. Какое дело ей, Что красота Такие сочиняет пантомимы? Вы не судите девочку спроста, И как в писании — Да не судимы! «И нечего лезть на рожон…»
И нечего лезть на рожон, Себя и других беспокоя, Мужчины гуляют от жен, — Такое проклятье мужское! И раз уж от века веков Нам это Господь дозволяет, То надо прощать мужиков И баб, если вдруг загуляют. Да будет воистину так — Живем с позволения Бога, А церковь придумала брак, И выдумка эта убога. Случалось, бывало и нам В пути поравняться со всеми, Гарем сочинил не Ислам, Ислам сочинили в гареме. И нечего лезть на рожон, Не будем к мужчинам жестоки! Мужчины гуляют от жен, И солнце встает на востоке. «Скоро будем ходить с бутылочкой…»
Скоро будем ходить С бутылочкой, Освежаясь глоток за глотком, А не то незаметно, С ухмылочкой, Задохнемся в аду городском. Могут путь Перепутать светила, Может высохнуть Русло Москвы, И вода будет стоить Нехило — Ну раз в десять дороже халвы. А пока мы не чувствуем Бренности, С кислородом уже нелады, И пока мы не знаем О ценности Нашей, в общем, Бесплатной воды. «Мы к нашим любимым приходим не сами…»
Мы к нашим любимым Приходим не сами, А с нами приходят цветы! Цветы нынче вовсе Не пахнут цветами, Прибавив еще красоты. И розы — все в красном — Стоят по корзинам, Лиловый левкой — как левкой, И пахнут цветочным Живым магазином, Есть запах еще и такой. Гербер — охапки и роз — батареи, Тюльпанов голландской крови! Им далековато До оранжереи, А ближе всего — до любви. «Неуютные комнаты переговоров…»
Неуютные комнаты Переговоров, В кресла въевшийся Дым сигарет, За дверьми — Суета коридоров, Это раньше звалось — Худсовет. И тогда мы сидели, Балдея, И тогда мы несли Лабуду, И хоть речь как бы шла О какой-то идее, Прибыль (личная!) Тоже имелась в виду. «С нами вместе родятся и хвори…»
С нами вместе Родятся и хвори — Кариез, диатез, Энурез! Дифтериты, ветрянки и кори, И вообще — Покраснез — посинез. Но занятия нет Бесполезней, И никчемней занятия нет, Чем читать этот список Болезней, Провожающих нас На тот свет. Но одно удивленье, Не более — На войне, Где вот-вот нас убьет, Все болезни уходят В подполье И берут себе самоотвод. И я спал На замерзшем болоте, И отложенный мой ишиас, Заработанный где-то В пехоте, Возвращается Только сейчас. «Как мы оказались на чьем-то месте…»
Как мы оказались На чьем-то месте, Явились на сцену, В нее влюблены, Новые люди И новые песни — Нормальная смена Зимы и весны. Все — к перемене, Все — к перемене, Нам время с книжечкой Сидеть в тепле И думать, не как Удержаться на сцене, А как удержаться Вообще на земле. «Мало кальция…»
Мало кальция — Кости ломкие, Мало фосфора — Тугодум. Жизнь — занятие Трудоемкое, Ешьте рыбу! — Реклама. ГУМ. Пятилистник
Я рос в дыму сирени В приморском городке, На каждой детской фотке Сирень держу в руке. Я прятался в прохладе Сиреневых кустов, И голова дурела От запаха цветов. И я глотал на счастье Чуть горьковатый сок, Завидев пятипалый Сиреневый цветок. И если что-то счастьем Зовется на земле, Махровые сирени Считайте в том числе. «Обходятся без меня…»
Обходятся без меня И тысячу раз на дню Поют, заголив пупки, Бессовестную х… Зато у них свой пароль, По-нынешнему — ПИН-код, Не очень понятный мне, Но я же — не идиот. Догадываюсь, в чем суть, И я не настолько глуп — Тут дело все в том, что мне Стал неинтересен пуп. «Мне это дело нравилось…»
Мне это дело нравилось, И я его любил, А здесь же секса не было, Хотя он все же был. А в Швеции, а в Дании, Там трах стоял клубком, Но между мной и Данией Стоял еще партком! Но все же в Копенгагене Бывали мы давно И видели безбашенное Голое кино. Теперь, когда есть видео, Я понял — это спорт, И женщины грудастые — Совсем не первый сорт. Монашки — не монашки, И ковбои — тоже не! И стало жаль мне долларов, Потраченных в кине. «Любовь — это что…»
Любовь — это что? Это зов гениталий И переплетенье Отдельных деталей До их совпаденья И несовпаденья, А если любовь — Это просто виденье? И Данту явилась Его Беатриче С большого похмелья, Из чистого кича, И он вдохновился По полной программе! А как же другие, А как же мы с вами? Любовь — это, может, Не то и не это? И честно сказать — Я не знаю ответа. «Стало много вождей…»
Стало много вождей — Как дождей, Как цунами И как ураганов! Жириновский, Рогозин, Грызлов И наследник тирана — Зюганов. Кто — с харизмой, А кто — эрудит, А у смертных — Простые заботы — Не дай Бог, Кто-то перевождит И направит на нас Пулеметы. «Нас мало на земле…»
Нас мало на земле, Фронтовиков, Моих живых погодков И подранков, Солдат Противотанковых полков, Глаза в глаза глядевших В дула танков. А это страшно Аж до срамоты — Они идут, стальные, И стреляют, Но ведь и сам ты — пушка, А не ты, И пятиться Война не позволяет. А кто мы были? Просто пацаны Из нервных клеток, А не из металла! Большая энергетика войны По одному Нас все-таки достала. «При рожденье меня не крестили…»
При рожденье Меня не крестили, Взяли предки такую вину, Но мне ангелы Грех мой простили И живым провели Сквозь войну. А потом Я с неверьем простился На излете Оставшихся сил И в солидные годы Крестился — Так Архангел велел Михаил. Я заутреней Не посещаю, Но всегда, если что сочиню, Я хорошее все Посвящаю Именному Михайлову дню. Золотое сердце
Песни
Футбол!
А мы на стадионе — Не массовка, А все мы — знатоки и мастера! Футбол — необходимая тусовка, Футбол — $$$$$$$Непобедимая игра! И каждый школьник знает, Географию уча: Земля имеет форму Футбольного мяча! Приходим из бассейна Или с корта, Врубаем ди-ви-ди И рок-н-ролл, И любим все другие Виды спорта, Потом, Когда закончится футбол. Футбол, От неудачника до гранда, Во все, что есть и будут времена, Он больше, чем Отдельная команда, И больше, чем Отдельная страна! И каждый школьник знает, Географию уча: Земля имеет форму Футбольного мяча! Золотое сердце
Есть люди, которые Жизнь положили На то, чтоб мы с вами Счастливее жили! Примером нас учат Любить и дружить, И нам рядом с ними Счастливее жить. Золотое сердце, Сердце золотое, Бьется, как другие, Нет ему покоя! Бьется, отличаясь, Может быть, от них Тем, что это сердце Бьется для других! И глядя на лучших, Мы с вами, мы с вами, Добрее и выше Становимся сами! И там, где мы можем Учиться у них, Становится больше Сердец золотых! Золотое сердце, Сердце золотое, Бьется, как другие, Нет ему покоя! Бьется, отличаясь, Может быть, от них Тем, что это сердце Бьется для других! Джульетта
Джульетта, девочка, Пришла твоя пора Тропинкой тайной Пробираться со двора. Он бросил камешек, Он ждет, все решено! Кто это спятил, Что любить запрещено? Ах, Джульетта, ах, Джульетта, Сколько сказано про это! Как увижу — платье белое мелькнет, Я машу рукой прощально — Это кончится печально, Но любовь, Она и нас переживет! Джульетта, девочка, Любви не запугать! Не первый раз нам На свиданья убегать! Беги, пока Луна за тучей и темно! Какая глупость, Что любить запрещено! Джульетта, девочка, Другого счастья нет! Они забыли про свои Пятнадцать лет! Калитка заперта на ключ, А мы — в окно! Беги, красавица, Любить разрешено! Ах, Джульетта, ах, Джульетта, Сколько сказано про это! Как увижу — платье белое мелькнет Я машу рукой прощально — Это кончится печально, Но любовь, Она и нас переживет! Воробьи
У нас с тобой Обыкновенная семья — Никто другого не главней — Ни ты, ни я! Но знают даже На карнизе воробьи, Что все же ты, Что все же ты — Глава семьи. Пусть будет все по-твоему, Все фокусы твои! Но так, чтобы над нами Не смеялись воробьи! Пусть будет все по-твоему, А я и уступлю, И это будет означать, Что я тебя люблю! От бесконечности веков До наших дней Идет разборка — Кто же все-таки главней? И ошибаются Все-все, до одного, Кому не ясно, Что любовь — Главней всего! Пусть будет все по-твоему, Все фокусы твои, Но так, чтобы над нами Не смеялись воробьи! Пусть будет все по-твоему, А я и уступлю, И это будет означать, Что я тебя люблю! Чуть-чуть
Не одуматься, Не покаяться, А ведь как начинался путь! Расставания начинаются С незамеченного чуть-чуть. Забудь! Того, что было, Не вернуть! Мы оба к этому пришли — Два человека на земле, Не совпадающих чуть-чуть. Забудь! Лучше загодя Не загадывать, И в чужой душе не читать! Научились мы Только складывать, А приходится вычитать. Что не тянется — Не растянется, Непослушное временам, Кто-то с кем-то Опять расстанется, А сегодня случилось нам. Забудь! Того, что было, Не вернуть! Мы оба к этому пришли — Два человека на земле, Не совпадающих чуть-чуть. Забудь! Гитарка
У меня в руках Гитара не дрожала, Без нее пока Хватало мне огня, Потому что три аккорда — Это мало, А четыре не выходит у меня. А на севере нежарко — Комариные края! Ах, гитара, ты, гитарка, Ах ты, девочка моя! Без потери нет подарка, Нету правды без вранья! Ах, гитара ты, гитарка, Ах ты, девочка моя! Я куплю Самоучитель шестиструнный, Но на людях Струны рвать не поспешу, И однажды заиграю Ночью лунной, А чего не доиграю — Допляшу! А на севере нежарко — Комариные края! Ах, гитара ты, гитарка, Ах ты, девочка моя! Без потери нет подарка, Нету правды без вранья! Ах, гитара ты, гитарка, Ах ты, девочка моя!
