Королева

— План чего?

Я выпрямилась. Он же явно не собирался предложить нам поговорить с Принцем Рисом о том кем он был на самом деле. Как бы сильно я не хотела видеть своих родителей счастливыми, меня до чёртиков пугало то, что королева могла сделать с ними.

— Как защитить нашу семью. Если Королева Анвин узнает, что принц был тут и встречался со мной, она воспримет это крайне плохо. И если её стражи обнаружат, что ко мне вернулась память, они…

— Нет, — я от страха вскочила на ноги. — Мы должны молчать об этом. Благие стражи начнут охоту на тебя с мамой, а я не могу потерять тебя снова. Не могу.

— Джесси, — папа встал и положил руки на мои дрожащие плечи. — Я не говорю о публичном выходе с этой историей. Но если принц продолжит показывать интерес к нам, королева заметит это, и её стражи начнут вынюхивать. Нам надо приготовиться к этому.

— Как?

Он плотно сжал губы, и его хватка на моих плечах стала крепче.

— Первым делом мы должны рассказать Лукасу.

— Нет.

Я так рьяно замотала головой, что едва не травмировала шею.

Папа остановил меня, как только я стала отстраняться от него.

— Послушай меня. Я знаю, что ты всё ещё злишься на него, но он дорожит тобой. Он защитит тебя.

Я теперь уже не знала, что чувствовала к Лукасу. Сначала я была в бешенстве, что он сделал меня фейри, не предоставив мне шанса, даже несмотря на то, что я однозначно не смогла бы принять такое решение. Затем я возненавидела себя за то, что вела себя несправедливо к тому, кто спас мою жизнь. Всю прошлую неделю я металась между надеждой, что он придёт и уверит меня, что всё будет хорошо, и нежеланием его видеть. Хотя к чему это я. Он даже не попытался увидеться со мной, или поговорить со мной. Остальные по очереди звонили узнать как мои дела, но я ни слова не услышала от него с того дня, как он привёз меня домой.

Но кое-что я знала наверняка. Если мы скажем ему о Калебе и что сотворила Королева Анвин, он не позволит мне остаться здесь. Вероятней всего он отошлёт меня в Двор Неблагих, чтобы обезопасить, и могут пройти месяцы, а может и годы, прежде чем я снова увижу свою семью. После всего через что я прошла, чтобы вернуть их, я не позволю никому разлучить нас.

Я поделилась своими страхами с папой. Несколько долгих минут он ходил по комнате, впав в глубокую задумчивость, а я ждала. Его лицо было по-прежнему бледным, но он всё больше напоминал прежнего себя, когда просчитывал ситуацию в голове.

Он остановился на полпути и повернулся ко мне.

— Мы скажем людям, что врачи поставили диагноз и заявили, что память утрачена безвозвратно. Такое случается только с теми, кто долго сидел на горене, но нам давали большие дозы и ввели в кому, так что будет выглядеть правдоподобно. Если стражи за нами следят, слух до них дойдёт.

— А что насчёт мамы? Что если к ней вернётся память и она кому-то скажет?

Папа кивнул.

— Я поговорю с ней. Она согласится.

Я не стала спрашивать, что он скажет ей. Если он обещал разобраться с этим, он разберётся. Брак моих родителей был построен на доверии и взаимопонимании. Они были лучшими друзьями и партнёрами, и знали друг друга лучше, чем кто-либо когда-то мог. Чтобы папа не сказал ей, она поверит ему и без вопросов последует его примеру.

— О маме мы позаботимся. А что насчёт тебя, если стражи королевы объявятся?

В его глазах появился блеск.

— В прошлый раз стражи застали меня врасплох, но теперь я знаю чему противостою. Я проведу небольшую подготовку и попрошу об услуге ряд друзей. Обо мне не переживай.

Давление в груди чуть стало легче.

— Ты собираешься рассказать Морису правду?

— Да. Я попрошу его прийти к нам сегодня.

Обычно Морис не задерживался на такой долгий срок в городе, и я предполагала, что он отправится на очередную большую работу, раз уж ки`тейн был найден. Он чувствовал себя виноватым, что его не было тут, и он не смог помочь, когда пропали мама с папой, и хотел наверстать это, задержавшись примерно на месяц. Я ещё никогда не была так счастлива, что он жил по соседству.

— А что мы будем делать с тобой? — спросил папа, выдернув меня из мыслей.

— В смысле?

— Принц Рис приходил навестить именно тебя. Даже если королева поверит, что моя память исчезла навечно, она не позволит вам продолжать видеться друг с другом, — папа запнулся. — Особенно если она просчитает, что его интерес к тебе более чем платонический.

Меня замутило всего лишь от мысли, что Принц Рис может испытывать хоть какой-то романтический интерес ко мне. Он вырос как фейри, но он всё равно оставался моим братом. Тот факт, что я никогда не испытывала к нему влечения, даже на чуть-чуть не ослабил фактор «фу».

Теперь становилось более-менее понятно, почему Королева Анвин послала своих стражей отвадить меня от него. Это не имело никакого отношения к тому, что я была никчемной охотницей, главная причина этого таилась в том, что я была его сестрой.

— Я сомневаюсь, что мы часто будем его видеть. Ты слышал, что он сказал, когда был тут. Он Благой, а я Неблагая, так что навещать меня будет крайне некорректно с его стороны, — я выдохнула. — И я сомневаюсь, что королева придёт за мной, поскольку теперь я Неблагая. Она знает, что я дружу с Лукасом, и после всей этой истории с ки`тейном, он сразу же заподозрит её, если со мной что-то случится.

— Верно.

Папа улыбнулся, но нельзя было не заметить вспышку грусти в его глазах. Его главной задачей было обеспечить безопасность семье, но в корне всего этого был ребёнок, которого у него украли. Как же он мучается. Чтобы защитить других членов семьи, он вынужден притворяться, что не знает о своём сыне.

Он прочистил горло.

— Я собираюсь в кабинет, мне надо позвонить.

— Я приготовлю нам кофе, — чересчур воодушевленно сказала я. — Если ты не израсходовал все мои запасы.

— Я бы не посмел.

Папа усмехнулся, и от звука его смеха мне стало теплее на душе.

Как только он вышел из гостиной, груз всего, что я узнала, снова обрушился на меня. Двигаясь на автопилоте, я поставила вариться кофе и вытащила две большие чашки. Всю прошлую неделю я тонула в своих страданиях, размышляя о том, что я потеряла. И это не шло ни в какое сравнение с тем, что пережили родители и потерями нашей семьи.

Калеб жив. Интересно, сколько раз мне придётся повторить себе эти слова, прежде чем они осмыслятся. Я вспомнила, как вместе с родителями все эти годы посещала его могилу, смотрела на крошечное белое надгробие и представляла какой бы была жизнь, если бы брат был жив. Я в жизни не могла себе представить сценарий, в котором он был украден фейри и выращен как коронованный принц Благих. Или что если я обмолвлюсь лишь словом об том с кем-нибудь, монстр, которого он зовёт матерью, убьёт всю мою семью.

Кофе сварился, и я вдохнула богатый аромат, разливая его по чашкам. По крайней мере, хоть что-то не изменилось. Я приготовила папе кофе именно так, как он любил, а потом приготовила для себя. Всю неделю я была в жуткой депрессии, что даже не могла думать о еде, и запах кофе помог мне понять, как сильно я по нему скучала.

Я поднесла чашку к губам и закрыла глаза, желая насладиться первым глотком.

А потом я выплюнул кофе, забрызгав всю кухню.

Я поставила чашку на стол и побежала к раковине. Склонив голову над краном, я прополоскала рот от ужасного привкуса. Вкус был горьким и зольным. В голов полезли мысли, что, наверное, именно так на вкус ощущается жжёная земля. Неважно сколько раз я полоскала рот, я не могла избавиться от привкуса.

Подняв голову, я вытерла рот рукавом и уставилась на остатки кофе в кофейнике. Кто-то меня разыграл. Подменил мой кофе на эту жуткую субстанцию и…

Осознание стало холодным душем, и я взревела так, что банши позавидовала бы. В кухню вбежал папа. Глаза широко распахнуты, словно он ожидал увидеть тут Благую стражу, напавшую на меня.

— Что случилось? — запыхавшись, спросил он.

— Я ненавижу кофе, — взвыла я.

Он в замешательстве уставился на меня, и вскоре понимание отразилось на его лице.

— Прости, дорогая. Это должно было случиться.

Я склонила голову, чтобы он не смог увидеть стоявшие в глазах слёзы.

— Джесси, — произнёс папа одновременно со звонком в дверь.

Я схватила бумажное полотенце и вытерла учинённый беспорядок, пока он ходил узнать, кто нанёс нам визит. Учитывая, каким был сегодняшний день, вероятно за дверью стояла Королева Анвин.

Я не стала смотреть кто пришёл, но услышала бормотание мужских голосов. Через несколько секунд послышались шаги, и я подняла глаза на хмурое лицо Фаолина. Я бы предпочла, чтобы это была Благая королева.

— Ты плачешь? — бесцеремонно спросил он.

Я бросила влажное полотенце в мусорку.

— Я просто очень рада видеть тебя.

Он нахмурился, но я уловила проблеск веселья в его глазах, что ещё больше взбесило меня. Его острый взгляд скользнул мимо меня к кофемашине и двум чашкам на столе. Он быстро сложил дважды два, и в классической манере Фаолина, он сказал:

— Ты плачешь потому что больше не можешь пить эту фигню?

Я злобно зыркнула на него.

— Это не из-за кофе.

Мне не надо было добавлять слова «ты бездушный придурок», потому что мой тон и так говорил об этом.

— Тогда в чём дело?

— Ни в чём.

Он был последним человеком, с кем я собиралась откровенничать. Я даже с папой об этом не разговаривала. С того дня как я очнулась фейри, я пыталась найти утешение в том, что я всё ещё выглядела и чувствовала себя человеком. У меня не было ни магии, ни силы фейри, и железо не влияло на меня благодаря камню богини. И пока ничто из этого не изменилось, я могла притворяться, что была всё той же прежней Джесси.

Я скрестила руки.

— Зачем пришёл, Фаолин?

— Я принёс тебе немного еды.

Он поставил пухлую матерчатую сумку на стол.

Я подозрительно покосилась на сумку.

— У нас достаточно еды.

— Человеческой еды.

Он развязал шнурок на сумке и вытащил различные фрукты, некоторые из которых я узнала. Также там оказалась бутылка зелёного сока и две небольшие круглые буханки тёмного хлеба. Сок очень напоминал тот, что Фарис пил во время своего выздоровления.

Фаолин закончил выкладывать продукты и посмотрел на меня.

— Твой отец сказал, что ты почти ничего не ешь с момента возвращения домой.

— Да?

Я бросила на папу укоризненный взгляд. Он пробыл у двери не так долго, чтобы обсудить мои пищевые предпочтения, а это означает, что он переговорил с Фаолином до его внезапного визита.

Папа прислонился плечом к стене, выглядя при этом ничуть не раскаявшимся.

— У тебя особые пищевые потребности, которых раньше не было, а я не знал, что именно надо купить.

— Фейри могут есть человеческую пищу, — напомнила я им.

— Да, но нам также требуется питательная ценность своей еды, — Фаолин поднял фрукт, чем-то напоминающий удлинённую розовую грушу. — Тебе проще всего будет переварить фрукты и сок, пока твоё тело не приспособится к переменам. Можешь поесть фейского хлеба, но только маленькими порциями поначалу.

— Что? И никакого стейка из крукка? — съязвила я.

Крукки были главным источником мяса в мире фейри. Они выглядели как сморщенная версия мохнатого мамонта и их выращивали как домашних, прямо как у нас скот.

Фаолин издевательски улыбнулся мне.

— Можешь поесть и крукка, если хочешь, чтобы он вышел через час.

Я скривила лицо.

— Я обойдусь говядиной.

— Если только ты включаешь в свой ежедневный рацион достаточно фейской еды, — он обвёл рукой еду. — Всё это ты можешь купить на местном фейском рынке, ну или мы принесём всё, в чём ты нуждаешься.

— Спасибо, — без особого энтузиазма ответила я.

— Тебе что-нибудь ещё нужно? — спросил он.

«Да. Я хочу знать, почему не Лукас принёс мне еду, и почему он единственный кто не звонит мне», — подумала я, но ответила:

— Нет.

— Тогда я пойду.

Папа отошёл в сторону, пропуская Фаолина.

— Спасибо, что зашёл. Мы благодарны за всё, что ты и твои друзья сделали для нас, и когда моя дочь вновь обретёт свои манеры, она скажет то же самое.

Я свирепо посмотрела на папу.

О чём он вообще? Я благодарила их. Разве нет?