Изгнанник. Арка 3. Том 1

Глава 1.4

Глава 4. Невозможный дар.

Проснулся я от пронзительного визга. Испуганно вскочив с постели, я выбежал в гостевую комнату. Там сиреневый мальчишка взвизгивал и кричал от боли, прыгая и дрыгая ногами. И только несколько секунд спустя я заметил, что обут он был… в мои сапоги. С недоумением посмотрев на свои ноги, я увидел, что во сне меня ловко обули, вернее, разули. При этом мальчишка явно не мог снять сапоги сам: то и дело падая на задницу, он пытался стащить с себя обувь, но та словно приросла к его ногам.

На вопли откуда-то прибежали и мать с отцом. Красный хозяин, увидев ситуацию, мгновенно всё понял. С рыком он подскочил к своему сыну и, уложив на колени, несколько раз ощутимо ударил его рукой по причинному месту. Мальчишка уже жалобно заскулил, продолжая что-то завывать. Отец хотел было сдёрнуть с него злосчастные сапоги, но и ему этого сделать не удалось, хотя он честно пыхтел тридцать секунд. После чего он посмотрел на меня и умоляюще что-то сказал. Я подошёл и взялся за сапоги. И те, словно узнав руку хозяина, позволили-таки себя стащить.

Указав на сапоги, я ткнул на себя и, оскалив зубы, зашипел. Хозяин кивнул мне и что-то успокаивающе забормотал. Но я уже и сам начал догадываться, что случилось. Мать с отцом ушли куда-то по своим делам. Сиреневому пацану, как старшему, было поручено следить за мной, чтобы никто не помешал мне отдохнуть… и чтобы я никуда не ушёл, когда проснусь. Ну а просто сторожить спящего меня восьмилетнему мальчишке было скучно… и он решил примерить на себя эти красивые сапоги. Но кто же знал, что одежда из кожи дракона обладает таким, хе-хе, противоугонным эффектом. Ну то есть угнать её, конечно, было можно, только вот угонщик потом не обрадуется, когда попробует примерить украденную вещь. Пятки мальчишки, на которых начали вздуваться огромные волдыри, более чем красноречиво об этом говорили.

Уже окончательно уверившись, что красть моих вещей мальчишка не замышлял, я хотел было залечить ему раны, но вовремя остановился. Всё-таки хочется надеяться, что за время путешествия по Авиалу я хоть немного научился шевелить мозгами. И поступить так сейчас было бы неразумно сразу по множеству причин.

Во-первых, не факт, что получится. Даже на то, чтобы просто удержать небольшое количество воды под контролем, у меня уходило немало сил — а ведь это только ученическая ступень. А лечение, даже самое простое — это уже уровень специалиста. И очень сомнительно, что за эти сутки моё родство с миром выросло настолько, что мне удастся творить целебную магию. Если таковая в условиях острейшего дефицита воды здесь когда-то вообще существовала.

Во-вторых, мои способности по меркам этого мира и без того — на вес звёздного металла. Мало того, что я умею творить воду — если при этом выяснится, что я ещё умею с её помощью и лечить — мой путь до посадки на цепь каким-нибудь влиятельным демоном в целях личного обладания сократится раз в пятьдесят. А подобное в мои планы не входит совершенно. Даже если контакт с какими-то представителями власти неизбежен, нужно подать себя так, чтобы у меня осталась хоть какая-то свобода.

Ну и, в-третьих, случившееся будет мальчишке отличным уроком на всю жизнь. Будет знать, что чужое без разрешения никогда нельзя брать. Да, судя по тому, как жалобно скулил мальчишка, которому мать, уложив своё чадо на циновку, чем-то поспешно натирала ступни, урок вышел весьма болезненным. Но тем лучше он его усвоит.

Хозяин же, почтительно дождавшись, пока я натяну свою обувь и умоюсь из предложенного таза, лично вынес мне блюдо, на котором лежало два куска мяса и… коричневый банан. Несмотря на то, что мясо меня в облике таисиана интересовало куда больше, коричневый банан всё-таки всколыхнул любопытство. Меня даже не испугало то, что в своё время тело ящера наотрез отказалось есть огурец, чуть ли не до тошноты. Но в этот момент я почувствовал, как жадно смотрит мальчишка на банан. Странно, откуда я об этом узнал, если даже его не вижу? Но, посмотрев на мальчика, по лицу которого ещё текли слёзы, я понял. Магия Слёз! Она просыпается! Значит, не всё для меня потеряно, значит, и остальные умения можно вспомнить, можно научиться пользоваться ими заново.

На радостях я взял банан, который родители явно хотели отдать мальчику за его дежурство, и подошёл к нему. Я указал сначала на свои сапоги, потом на него и строго покачал головой. После чего положил перед несчастным пацаном вожделенный банан. Теперь ему, может, и придётся несколько дней лежать и ждать, пока заживёт кожа на ногах, но хоть какой-то утешительный приз он всё-таки получил.

Хозяин, в глазах которого от такого поступка читались удивление и даже обида, подошёл ко мне и даже укоризненно всплеснул руками: мол, мы тебе самое лучшее, что у нас есть, принесли, а ты так…

Я в ответ указал на два куска мяса, после чего похлопал себя по животу и облизнулся. Затем указал на банан и сделал вид, будто меня тошнит. И виновато пожал плечами. Мол, мясо я люблю, мясо вкусное, а вот бананы мне нельзя, тошнит меня от них. Уж извините, так получилось.

Красный демон, получив такое объяснение, важно покивал, давая знать, что он всё понял, и указал на тарелку с мясом. Когда я всё-таки позавтракал, хозяин снова вкатил уже пустой котёл и снова указал на него с просящим взглядом. Кивнув, я вновь направил ладони в котёл, и через минуту он был наполнен водой.

Решив, что на этом всё, я хотел было вернуться в спальню и прикорнуть ещё пару часов, но красный демон удержал меня за руку. Когда я повернулся, он указал на котёл, потом на кресло, где не столько давно сидел его жёлтый друг, и на плащ. Ну конечно. Его друг тогда просто впал в бешенство, когда понял, что прямо сейчас он воду не получит. В самом деле, стоило бы и к нему сходить. А то такой товарищ со злости может и язык за зубами не удержать. Чтобы, как говорится, не только ему плохо было.

Накинув плащ, я вышел вслед за красным демоном. В этот раз время суток было активным. По дорогам устало тащились демоны всех цветов и размеров; теперь, с земли, их было различить немного проще. Но при этом все они были более-менее одной формы. Различались разве что цветом кожи и формой ушей. Кажется, они возвращались со своих работ. При этом почти у всех в руках были вёдра. Проходя мимо, я заглянул в одно из вёдер. Воды в нём было всего наполовину, и она была мутной и имела не очень приятный запах. А, посмотрев на края вёдер, я почувствовал запах, с которым сталкивался ещё дома, на Земле, когда мне при помощи «Утёнка» или «Доместоса» приходилось чистить унитаз.

И внезапно всё встало на свои места. В этом городе, как, вероятно, и во всем мире, дефицит воды. Следовательно, любая жидкость была на вес золота. Вероятно, в этих вёдрах по утрам жители куда-то относили… мочу. После чего расходились по своим рабочим местам, а мочу как-то перерабатывали в воду, чтобы её можно было повторно употребить. И вечером в этих же самых вёдрах несли воду домой. И что-то мне подсказывало, что в таких условиях даже просто ополоснуть ведро — излишняя роскошь.

Стало тошно. За что, за что этим существам подобное? Почему они должны жить — да даже не жить, выживать! — в таких унизительных условиях? Неудивительно, что эти двое, при первой встрече явно рассчитывавшие присвоить себе все мои вещи, а заодно и снять шкуру на красивый плащ, мгновенно соориентировались и привели к себе домой, не забыв отдать лучшие куски еды.

Но вот, наконец, мы остановились перед очередным домом. Он был явно победнее дома красного, хотя одно окошко в нём всё-таки было. Да и покрывало висело хоть и серое, но всё же цельное. Красный приоткрыл покрывало и что-то шепнул. В ответ разадалась целая серия шипения и щелчков, после чего высунувшаяся рука буквально втащила меня в лачугу.

Уже знакомый жёлтый демон при виде меня чуть ли не пританцовывал от возбуждения. Его супруга была пепельно-серого цвета, а вместо волос у неё были небольшие чёрные рожки. Вот как раз она больше всего походила на какую-нибудь демоницу, может быть, на суккуба. Детей у жёлтого тоже было двое, только это были девочки. Обе они были такого же жёлтого цвета, как и их папа, за что своим отцом они наверняка были горячо любимы. Отличались они только волосами: у первой была угольно-чёрная коса, у второй — два огненно-рыжих хвоста. Цветовое сочетание, конечно, было чудовищное, что в первом случае, что во втором. Но я в этом мире гость — и не мне судить здешние стандарты красоты.

Тем временем жёлтый, не желая тратить время на приветствия и танцы вежливости, указал на три здоровенных кадки, что уже стояли перед левой стеной — как раз той, где окошка не было — и явно ждали меня. Красный присвистнул и неодобрительно покачал головой, но жёлтый только отмахнулся. Снова схватив меня за руку, он подтащил меня к кадкам и требовательно ткнул в них пальцем. Вздохнув, я снова выставил вперёд ладони.

Первая кадка наполнилась быстро и без проблем. Вторая, в принципе, тоже, но в ногах появилась лёгкая усталость. Впрочем, не помешает показать им, что моя… водоносность тоже имеет границы. После второй кадки я отошёл, часто и тяжело дыша, и присел на подвернувшийся под ноги коврик.

Теперь это уже не понравилось красному. Совсем не понравилось. Он подошёл к жёлтому и начал что-то ему втолковывать, то и дело поднося к его носу кулак. Жёлтый морщился, но ничего не говорил, то ли просто не желая спорить, то ли понимая, что товарищ прав. Я же, передохнув пару минут, подошёл к третьей кадке и наполнил и её. После чего, изображая огромную усталость, снова поплёлся на циновку.

Супруга жёлтого всё это время смотрела на кадки, как кошка на бесхозную банку сметаны. Девочки — те и вовсе сидели тише воды, ниже травы. То ли не смели поверить происходящему, то ли были крепко научены своим папой не влезать в дела взрослых без разрешения.

Жёлтый же, довольно хлопнув в ладоши, ушёл в другую комнату. Вернулся он оттуда с большим зелёным яблоком, которое и протягивал мне. Я же покачал головой и отвернулся. Жёлтый недоумевающе посмотрел было на меня, но в этот момент его окликнул красный, явно рассказывая утреннюю историю с бананом. Жёлтый понимающе кивнул и, мягко взяв меня за руку, повёл в соседнюю комнату. Там он указал на постель, которую я, ощущавший уже нешуточную усталость, с радостью занял. Только вот в голову мне пришла крайне своевременная мысль.

Стянув с себя сапоги, я выразительно посмотрел на хозяина, немного угрожающе пошипел и, прижав обувь к себе, свернулся калачиком. Жёлтый, конечно, недовольно поджал губы, явно не испытывая радость от того, что в явно его собственную постель чужак вот так кладёт сапоги, но всё же возражать не стал. Как видно, красный рассказал ему не только про банан, но и то, при каких обстоятельствах этот самый банан был мне предложен. Я же, поспавший у красного от силы часа четыре, снова провалился в глубокий сон…

Глава 1.5

Глава 5. Дворец.

Когда я проснулся, то меня уже ждала тарелка с мясом рядом с постелью. Не став откладывать сие дело в долгий ящик, я приступил к еде. В отличие от дома красного, здесь к мясу не добавили ни соли, ни специй. Впрочем, нельзя было по одному только этому жесту судить о скупости хозяев. Их жилище явно было беднее, чем у красного, и, возможно, они сами не могли себе позволить специи. А, может, не употребляют их сознательно, чтобы лишний раз жажду не провоцировать.

Отставив тарелку и обувшись, я вышел в гостевую комнату. Там жёлтый и красный сидели в креслах напротив друг друга, опустив ноги в тазики с песком, и играли в какую-то игру на небольшом столике. Игра была немного похожа на шахматы, но именно что немного. Доска представляла собой внушительную, едва ли не метр на метр площадь, которая была размечена правильными шестиугольниками. Как я помнил из когда-то родных, заигранных до дыр третьих героев меча и магии, такие поля назывались гексами. Всего их было сто, то есть десять на десять. И ни одна фигура не походила на шахматную. Так, одна из фигурок представляла собой птицу, похожую на орла или сокола. Вторая — фигура в плаще. Третья — священник с кадилом. Четвёртая — грифон.

Само поле тоже не было пустым. На некоторых полях лежали фишки, красные, жёлтые, зелёные и синие. Кроме того, рядом с полем лежали две игральные кости, чёрная и белая, только граней на них было не шесть, а больше, десять или даже двенадцать. Демоны, увидев меня, благосклонно кивнули, после чего жёлтый скомандовал жене, и та тотчас принесла мне табурет. Благодарно кивнув, я сел и принялся наблюдать за игрой.

Конечно, красный и жёлтый то и дело смотрели на меня и пытались что-то объяснять, но я по-прежнему их никак не понимал. Впрочем, и из простого наблюдения удалось кое-что понять.

Например, ходов у игрока здесь был не один, а два. Вернее, два действия на каждый ход. Правда, как я понял, одной и той же фигурой нельзя было сделать два одинаковых действия подряд. То есть фигура могла совершить три типа действия: переместиться на соседнее поле, сбить вражескую фигуру или совершить действие, которое я определил как встать в защитную позицию. И если одна и та же фигура использует оба действия за один ход, то они обязательно должны быть разными. Либо можно было сделать ход или встать в защитную позицию двумя разными фигурами. Для защитной позиции использовались специальные чёрные фишки, которые подкладывались под фигуры. С каждой стороны было по пять таких фишек, и это означало, что максимум пять фигур могли занимать защитную позицию. Если фигура нападала на фигуру в защитной позиции, то обе фигуры гарантированно погибали и убирались с доски.

Все фигуры, играющие роль пешек, выглядели по-разному. При том, что у них было одинаковое гуманоидное тело, голова у каждого была своя. У одного — ящера, у второго — какого-то крупного зверя семейства кошачьих, возможно, тигра, у третьего — птичья, и так далее. В общем, пешками здесь выступал чуть ли не весь пантеон египетских богов.

Цветные фишки на поле тоже лежали не просто так. Красные, как я понял, представляли собой огненные местности, пересечь которые напрямую могли только грифоны, то есть перелететь. По крайней мере, за то время, которое я наблюдал за игрой, красный гекс не перепрыгнула ни одна другая фигура. Синие — водная поверхность, которую помимо грифонов могли преодолевать все пешки, то ли вплавь, то ли перепрыгивая. Вероятно, пересечение огненной или водной клетки считалось единственным исключением, когда одной фигуре позволялось сделать два шага.

В остальном игра не сильно отличалась от шахмат: если игроку удавалось провести фигуру до незащищённой, она её без проблем забирала. Между прочим, здесь остро проявилось, почему только пять фигур могли быть в защитной позиции. Ведь вывести одну фигуру из защитной позиции и поставить в неё другую — это те же два действия, то есть целый ход.

Жёлтая клетка представляла собой что-то вроде святилища: находившуюся там фигуру никак нельзя было атаковать. Однако, в противовес, когда жёлтый поставил рядом с фигурой красного в святилище незащищенного монаха, тот не стал его забирать. Вероятно, при выходе из святилища можно было только ходить и вставать в защитную позицию, атаковать же дозволялось только на следующий ход. Зелёное же поле было что-то вроде поля воскрешения: если на неё ступала фигура, то она могла вернуть такую же на поле боя, но только в том случае, если имеется аналогичная убитая фигура. В противном случае, вероятно, поле просто пропадает. Впрочем, судя по тому, как жёлтый, ступив на это поле пешкой, вернул на поле другую съеденную пешку, при таком варианте можно было вернуть любую из пешек. Я, правда, так и не смог понять, отличаются ли пешки хоть чем-нибудь, или им сделали разные головы только для красоты.

И ещё один интересный момент, проясняющий, для чего на доске лежат кости. Когда в бой вступали две одинаковые фигуры, не находящиеся в защитной позиции, игроки бросали кости, каждый свою. И, суля по тому, что жёлтый, напав своим грифонов на вражеского, после броска костей с коротким ругательством убрал его с доски, нападение было неудачным.

Вообще у жёлтого игра откровенно не пошла уже через пять минут, когда я подсел смотреть партию. Игра явно проходила среднюю стадию, когда множество фигур уже добрались до центра поля и были достаточно близко друг к другу. Жёлтый, напав на вражеские фигуры и проиграв четыре раза подряд, махнул рукой, признавая поражение, и смахнул фигуры и фишки в полотняной мешочек. После чего, встав, положил мне руку на плечо и снова указал на кадки.

Теперь уже недовольно вскочил красный. Он подошёл к жёлтому и показал ему один указательный палец. Жёлтый недовольно заворчал и показал три. Красный разразился бранью, с каждой секундой повышая голос. Я же подошёл к кадкам и принялся их изучать. Невероятно — все три были пусты! Я даже испытал лёгкую зависть: ну какой же жёлтый был расторопный. Я проспал от силы часа четыре, куда можно было за это время деть три кадки воды, да ещё так, чтобы не вызвать подозрений хотя бы у тех же соседей?

Демоны, тем временем, уже готовы были сцепиться в драке. При этом красный продолжал потрясать одним пальцем, а жёлтый — тремя. Понимая, что от этой драки не выиграет никто, я подошёл к ним и осторожно развёл по сторонам. Демоны так удивились, что даже не стали сопротивляться. Я же тем временем указал на кадки и показал два пальца. Спорщики так уставились на меня, словно не верили в то, что я понял, о чём они спорили. Но всё же оба согласно кивнули, понимая, что это единственный разумный в данном случае компромисс.

Спустя десять минут обе кадки были наполнены. И в этот раз усталось почти не коснулась меня, словно этот магический акт с каждым разом требовал всё меньше энергии. Но им об этом было знать необязательно. Как и в прошлый раз, я ненадолго присел на коврик, чтобы «отдышаться», после чего встал и указал на красного, давая тому понять, что готов идти к нему. Тот довольно улыбнулся и протянул мне плащ. Убедившись, что я правильно накинул ткань, и мой хвост из-под плаща торчать не будет, он накинул свой и первый вышел на улицу…

И я, выйдя вслед за ним, к своему удивлению, увидел, как снова плетутся демоны, теперь уже с пустыми вёдрами. Это что же такое, у них всего четыре часа на сон, на семью, на всё остальное? С другой стороны, откуда я знаю, как у них устроено тело и сколько ему нужно на отдых? Может, от жизни в подобных условиях эти существа так эволюционировали, что выносливость их выросла до уровня, позволяющего отдыхать всего два-три часа. А остальное время они вынуждены добывать воду…

И в этот момент в голове возник ещё один вопрос. А что же на работу не ходят эти красный и жёлтый? Ну, то есть, понятно, что сейчас им нужно следить, чтобы со мной ничего не случилось, но до этого времени они же тоже где-то работали? У каждого жена и двое детей, в конце концов. Впрочем, если они летали по пустыне на этих грифонах, значит, вероятно, состоят в страже. Мало ли, какой у них там график.

И ведь не спросить, ни узнать ничего нельзя. Надо, надо как-то решать проблему языкового барьера! Ну, раз на мою магию воды эти существа отреагировали хоть и жадно, но, в целом, адекватно, значит, и своя собственная магия в этом мире существует.

Тем временем мы снова оказались в жилище красного. Сиреневый пацан, лежавший на циновке, радостно меня поприветствовал. Женщина всплеснула руками и поклонилась. Впрочем, красный предупреждающе поднял руку, после чего снова указал на котёл. Тот уже, разумеется, был пуст. Впрочем, это было неудивительно. Если уж жёлтый за четыре часа целых три бочонка воды умудрился оприходовать, то что им всего один котёл?

Уже привычно сконцентрировавшись, я направил поток воды в котёл. И тот наполнился через пару минут. Я кивнул красному и отошёл от котла, сев в углу рядом с сиреневым мальчишкой. Тот не преминул возможностью снова пощупать мою одежду, что-то востороженно бормоча себе под нос. Пока же его отец довольно расхаживал вокруг котла, я обхватил свои колени руками и уставился на происходящее невидящим взглядом.

Что меня ждало дальше? Ежедневное маневрирование между домом красного и домом жёлтого, которое включает в себя три действия: еда, сон и наполнение водой соответствующих сосудов? Нет, я всё прекрасно понимаю. Я понимаю, что они отдают мне за воду свои лучшие куски еды. Я так же вижу, как отчаянно они нуждаются даже в тех крохах, что я им даю. Но, проклятье, мне-то что делать дальше?

В этот момент ко мне подошёл красный и предложил щедрый ломоть мяса. Но я отрицательно помотал головой: голода не было. Из-за такой жары и необходимость в пище падала чуть ли не в два раза. Удивлённо на меня взглянув, хозяин указал в сторону своей спальни, явно предлагая снова вздремнуть, но я опять покачал головой. Хватит, выспался. Так и растением стать недолго.

Красный совсем растерялся. Очевидно, его ассортимент предложений на этом заканчивался. С другой стороны, и его понять можно. Если они всё время заняты тем, что добывают воду для выживания, вряд ли у них есть много времени на развлечения. Не исключено, что партию в эти странные шахматы они могут позволить себе, в лучшем случае, раз в неделю. И то не каждую.

И всё же я отвернулся, пряча глаза за рукавом куртки. Ибо снова накатили апатия и усталость. Снова захотелось опустить руки. Я не знал, что мне делать дальше, и в очередной раз пожалел о своей канувшей в небытие совершенной интуиции.

В этот момент супруга красного начала задавать мужу вопросы. Тот невпопад отвечал, не сводя с меня взгляда и растерянно почёсывая в затылке. Но жена в этот раз проявляла просто колоссальную настойчивость, почти невероятную для той, кто по одному движению руки мужа покорно исполняет то, что он требует. И красный демон с беспокойством и даже страхом поглядывал на свою жену, которая продолжала говорить громче, убедительнее, и вместе с тем — умоляюще. Что ж, прекрасный супружеский баланс. Когда в доме гости или чужие, главный — муж, защитник, которые решает все вопросы. Когда же в доме никого нет, хозяйка — жена, мать и хранительница очага.

В этот момент хранительница очага подошла к мужу, и, бережно взял его за свисающие уши, стала что-то шептать, то и дело показывая на меня. При этом в её собственном голосе уже звучал неприкрытый страх.

Я не знаю, учился ли я потихоньку понимать эту беглую речь, в которой было очень много звуков Ш и Р, но, кажется, мне снова удалось понять, что эта женщина имеет в виду и чем вызван её страх. Если здесь демоны ходят на работу — значит, в городе присутствует распределение ресурсов. Если есть распределение ресурсов — значит, имеется и власть, которая за этим следит. И не надо быть гением, чтобы догадаться, как власть отреагирует на то, что два простолюдина присвоили себе такого, как я, в то время как в моих дарах явно нуждается целый город. Другое дело, как город будет делить эти дары… Я всё же не бездонный источник.

Красный же, слушая жену, хмурился с каждым новым словом, но не возражал. И явно не потому, что настолько уж боялся супруги: каждую минуту он задумчиво хмыкал, понимая, что она говорит верные вещи. Даже сиреневый мальчишка, отцепившись, наконец, от моих сапог, внимательно смотрел на родителей. И вот хозяин дома, надев свой плащ и кинув мне ещё один, вышел на улицу и поманил меня за собой.

Через пятнадцать минут мы снова были у лачуги жёлтого. Судя по его удивлённому виду, он нас явно не ждал. Но красный, пропустив меня вперёд, зашёл следом и что-то начал говорить.

И то, что он начал говорить, жёлтому совсем не понравилось. Сначала он что-то недоверчиво спросил и даже покрутил пальцем у виска. Но красный был непреклонен. Он убедительно продолжал что-то говорить. И в тот момент, когда жёлтый был готов взорваться от возмущения, в разговор внезапно вмешалась супруга жёлтого. Серокожая демоница подошла к своему мужу, обняла его и тоже стала что-то ему шептать. Жёлтый в раздражении молчал, то и дело бросая на меня алчные взгляды. Но, в конце концов, жена указала на дочерей, которые тихо о чём-то шептались в углу, и заговорила ещё громче. И, наконец, спустя пару минут жёлтый сдался. Кивнув, он тоже накинул плащ и открыл перед нами покрывало, приглашая следовать на улицу.

На улице мы отправились в сторону торговых кварталов, из которых пришли в самый первый раз. Однако в этот раз до самих торговых кварталов мы не дошли. Красный и жёлтый резко повернули и повели меня в другую сторону. И только сейчас я заметил, что вдалеке, в нескольких сотнях метрах виднеется большое серое здание высотой примерно в пять этажей, то ли замок, то ли церковь. Вероятно, власть, которая заправляет всем в этом городе, располагается именно там.

Я, по правде сказать, уже думал о том, насколько выгодно мне выдавать себя власть имущим. С одной стороны — узнать какую-либо информацию так будет намного проще. Да и с языком наверняка проблема решится: может, кто-то меня научит хотя бы основам, чтобы можно было общаться. Да и вообще, надо понять: куда я попал, что здесь произошло такого, что эта раса выживает в таких условиях. У меня упорно не шли из головы те коралловые рифы, которые я встретил в пустыне. Значит, в этом мире всё же когда-то была вода? Но что же за катастрофа здесь случилась?

Внезапно ни к селу, ни к городу вспомнился мультфильм из моего мира о мальчишке-воздушном кочевнике с синей стрелой на голове. И мне упорно стало казаться, что если бы маги огня развязали войну и добились своей цели, то есть изничтожили всех магов прочих стихий, то их мир выглядел бы… вот так. Земля мертва, и на ней почти ничего не растет. Вместо почвы — лишь песок и камни. Воздух — сухой и горячий, обжигающий горло при каждом вдохе. Вода… воды нет совсем. Зато огонь, много огня, аж на целых два солнца хватило.

Я задумчиво бросил взгляд на светила. Естественно ли происхождение каждого из этих солнц? Не нарушает ли подобное состояние какого-либо космического баланса? Ведь обычно солнца находятся очень далеко друг от друга… быть может, этот мир находится аккурат посередине между двумя светилами?

В этот момент мы подошли к замку. Выглядело здание таким же старым, как и подавляющее большинство строений в этом городе: пыльное, с трещинами на стенах. На наружной лестнице, как и везде в городе, ветер гонял песок.

Впрочем, у замка имелись двери, или ворота. Не знаю, как будет точнее, для дверей великоваты, для ворот — маловаты. И по краям ворот стояла стража — два демона. Причём стояли они на самом солнцепёке без плащей, а в руках у каждого было копьё. Впрочем, если мне не изменяет память, оружие, имеющее округлое с одной стороны лезвие называется глефа. Первый демон был полностью чёрным, что явно не облегчало его пребывание на жаре, второй — грязно-розовым. Когда мы приблизились к ним, они вполне закономерно преградили нам путь своим оружием, после чего розовый что-то спросил. Недоверчиво выслушав красного, чёрный указал на меня и что-то приказал. Красный, положив руку мне на плечо, что-то успокаивающе сказал и снял с меня капюшон плаща. После чего я уже сам снял второй капюшон, что сотворил для меня мой умный костюм.

Демоны при моём появлении изрядно удивились. Чёрный даже почесал затылок и, дёрнув себя за кошачье ухо, что-то снова спросил. Жёлтый что-то кисло подтвердил. Чёрный достал из кармана штанов какую-то белую пирамидку и поднёс её ко мне. Голову кольнуло болью, но длилось это не больше мгновения. После чего, посмотрев на пирамидку, чёрный хмыкнул, убрал её в карман и с размаху ударил кулаком по воротам. За воротами послышалось какое-то бормотание, после чего минуту спустя они отворились вовнутрь. Чёрный и розовый демоны посторонились, дозволяя нам пройти, что мы и поспешили сделать, спасаясь от жары…

Глава 1.6

Глава 6. Йегерос.

Янрано Йегерос, глава города Кастильва, тот, кто отвечал за жизни всех живущих в городе рано, занимался тем же, чем занимался всю свою сознательную жизнь с тех пор, как унаследовал место главы города от отца. Он думал. Глава сидел на каменном троне, вытянув ноги и оперевшись о каменную спинку трона собственной спиной. Но и это не спасало от жары. У его ног лежали две наложницы, которые натирали Йегеросу пятки прохладным песком и периодически дули на них. Это помогало чуть больше, но всё равно этого было недостаточно, чтобы принести успокоение его измученному разуму, который в очередной раз пытался разрешить неразрешимое и связать несвязуемое.

Разумеется, столичный Корроско в очередной раз отказал городу в поставках воды. Тамошние зажравшиеся мрази не любят ограничивать себя в чём-либо от слова совсем. Единственный на весь материк источник воды, воду из которого вынуждены делить все благородные шинрано, янрано и генрано, территориально оказался во власти Корроско, и жалкая деревня, о которой в прошлом было известно только то, что она существует, после глобального кризиса стала главным административным центром. И остальным городам от этой воды обычно перепадали крохи. Но в этот раз не будет даже этого — и Йегерос точно мог предсказать, что будет дальше.

Простые горожане в очередной раз взбунтуются. И Йегерос отлично их понимал; ежедневный променад на работу, где надо пахать до потери пульса, и возвращение домой с ведром воды, из которого смердит мочой, и которого в лучшем случае хватит напоить детей — и снова на работу. Он бы тоже взбунтовался.

И в очередной раз ему придётся разгонять этот бунт. Лично. Благо он, будучи одарённым янрано, мог управлять воздушными потоками и использовать это в бою. Он лично усмирит этот бунт. Возможно, самым активным и горланистым придётся сломать несколько конечностей. Но ни в коем случае никого не убивать. Хватит. В таком положении они оказались не в последнюю очередь потому, что их прадеды решили, что не будет ничего плохого, если они решат выкосить недостойных по их мнению жизни… и теперь платить приходится уже четвёртому поколению. И Йегерос, который очень хорошо выучпл историю в детстве, вступая на трон вместо своего убитого отца, поклялся, что не будет доходить до смертоубийства настолько долго, насколько это возможно.

— Милорд, — внезапно услышал Йегерос около себя знакомый голос, — милорд, вам нужно попить.

Обернувшись, он увидел своего визиря, Аламейко. Этот генрано пестовал Йегероса с самых младых лет, когда его отца, Вихмаро, убили пустынные кочевники, когда тот возвращался из Короско. Аламейко был безмерно предан роду Йегероса, и те несколько лет, что он занимал пост правителя, генрано исправно учил юного янрано искусству управления. И теперь же он был его визирем, советником и самым преданным слугой. Сейчас он стоял перед Йегеросом в кубком в руках, в котором плескалась чистая… почти чистая вода, очищенная всеми возможными безопасными способами.

— Я же уже сто раз говорил, — рыкнул Йегерос, — мне не нужно столько воды! Отнесите эту влагу в родильный дом. Или в школу! Мы должны отдавать всё нашим детям, чтобы они выросли сильными и могли переносить все тяготы этой жизни!

— Милорд, в родильные дома и школы вода поставляется в первую очередь, — с поклоном ответил Аламейко, — но вы должны попить. Вы — наш глава, вы — остов, на котором держится порядок в городе. Вы всегда должны пить столько, сколько требуется, вы всегда обязаны быть сильным каждое мгновение, каждый миг, не для себя — но для всего города. Вам ли не знать, что лишь ваша власть и удерживает народ от беспорядков. А на беспорядки тут же среагируют пустынные кочевники, которые разграбят город и убьют всех нас. Милорд, прошу вас…

Йегерос вздохнул. Каждый раз одно и то же. Каждый раз он отталкивал от себя кубок водой, и каждый раз Аламейко убеждал его выпить. Он покорно взял в руки сосуд и осушил его, кляня себя за каждый глоток. Проклиная само своё существование, когда он, обладая всей возможной властью, ничего не мог поделать с тем, что каждый день в его городе кто-то умирал от жажды. И в этот момент случилось неслыханное…

В двери, ведущие в тронный зал, раздался стук, который значительно удивил и Йегероса, и всех остальных, находящихся при нём. Стражники, дежурившие и входа, напряглись: сегодня их владыка никого не ждал и не принимал. Но всё же, дождавшись властного жеста Йегероса, открыли двери.

В тронный зал вошли двое горожан. Краснокожий шинрано и желтокожий янрано. Йегерос, конечно, узнал их: он считай что в лицо знал всех, кто несёт службу в страже. Ибо в стражу города Кастильвы нельзя было попасть без личного одобрения владыки Йегероса, который не жалел времени и лично разговаривал с каждым претендентом. Но вот третье существо… Йегерос даже привстал от удивления, увидев такого странного гостя. Одна из наложниц, снова решив заняться стопой своего господина, не успела отдёрнуть руку и теперь стояла в стороне и обиженно дула на запястье. Но Йегерос не обращал на неё внимания.

Существо выглядело странным и даже по-своему забавным. Оно очень походило чешуйчатых пуири, из шкур которых выходили самые красивые и добротные плащи, защищавшие от солнца. Владыке даже пришла в голову странная мысль, что так мог бы выглядеть пуири, нарисованный в детской книжке, где, как известно, каждый персонаж разумен и вступает в тот или иной контакт с главным героев. И всё же перед ним стояло вполне живое существо. Да, меньше ростом, да, с зелёной чешуёй и хвостом… но, судя по его настороженному и чуть испуганному взгляду, вполне разумное. Да и его одежда синего цвета тоже была хоть и какая-то чудная, но, вне всякого сомнения, для этого существа практичная и очень удобная. Но удивляло не только это.

Удивительно было то, что провожатые этого странного существа взирали на него так, как будто он — чудо во плоти. Настолько их взгляд был наполнен почтением и благоговением. Даже Йегерос, вроде бы никогда не ловивший себя на честолюбии, испытал лёгкий укол ревности. Невзирая на все усилия, которые он прилагал ради того, чтобы этот город продолжал жить, на него так никто и никогда не смотрел.

Когда троица приблизилась к трону, на который Йегерос уже успел опуститься, шинрано и янрано в десяти шагах встали на одно колено. Существо же, которое они вели с собой, оскалилось и сделало два шага назад, вполне доказывая свою разумность. Ибо оно ясно дало понять, что становиться на колени не собирается.

— Азелик, — Йегерос кивнул краснокожему шинрано, и тот прижал кулак к своей груди, — Борхе, — обратился владыка к желтокожему, и тот повторил жест приветствия, — рад, что вы наконец-то объявились. Товарищи по службе вас, конечно, подменили, ибо пайки воды нужны всем, но всё же было интересно, куда вы запропали на двое суток без объяснения причин. Вашим семьям, а особенно, детям, что, уже не нужна вода?

— Нужна, владыка Йегерос, — Азелик низко склонился, — но случилось чудо, равного которому не происходило уже сто лет. Вот это странное существо — мы не знаем, как оно себя называет, — умеет творить воду!

— В самом деле? — Йегерос вновь внимательно осмотрел пришельца, который продолжал пялиться на него со всё возрастающей неприязнью, — доказательства?

— Велите доставить сюда любой пустой сосуд для воды, владыка, — ответил Борхе.

Йегерос прищурился. Будучи зная своих стражей в лицо — и будучи лично беседовавшим с каждым из них — он настолько хорошо их знал, что мог едва ли не читать мысли каждого из них. Его сейчас два раза назвали владыкой — безо всякого с его стороны принуждения. И это при том, что Йегерос требовал от своих стражей подчинения — но никогда не раболепствования. И сейчас он мог буквально пощупать рукой их страх. Значит, они в чём-то очень сильно провинились и боятся наказания. Но это подождёт. Раздать всем причитающееся он всегда успеет. Сейчас важно было проверить правдивость сказанного. Ибо на пришельца уже смотрели, не таясь, все присутствующие в тронном зале и, казалось, этим злили его ещё больше.

— Принести бочонок, — распорядился Йегерос. Через пару минут телохранители доставили требуемое. Азелик же подошёл к пришельцу и, мягко взяв его за руку, подвёл к бочонку и указал на него, вытянув руки в непонятном жесте. Тот хмуро осмотрел всех присутствующих в зале, и Йегерос, поймав взгляд его странных синих глаз, внезапно понял, что это существо сейчас что-то про себя решает. При этом оно постоянно оборачивалось и, казалось, постоянно чего-то опасалось. Азелик же продолжал успокаивающе что-то бормотать и похлопывать его по плечу. В конце концов он согласно кивнул, подошёл к бочонку и вытянул руки. И через несколько мгновений… из его ладоней, в самом деле, хлынул поток воды!

У Йегероса чуть не отказал рассудок. Эта вода была ни с чем не сравнима. Даже со своего места он чувствовал, насколько эта влага была не похожа на то, что им всем приходилось пить всю свою жизнь! Прохладная, имевшая ту самую неповторимую свежеть, о которой прадед советника Аламейко рассказывал своему ещё годовалому правнуку. Ту, которую он ещё застал.

Даже личная стража Йегероса не выдержала и подошла к бочонку. Но всё же сдерживались и не тянули к ней руки, хотя и бросали алчные взгляды.

— Отнести этот бочонок в родильный дом ткацкого квартала, — рявкнул вновь вставший со своего трона Йегерос, — я знаю, что этот родильный дом находится дальше всех от места поставок, и им почти никогда ничего не достаётся. Ты, — он указал на одного из телохранителей, — лично отвечаешь за эту воду! Полномочия — любые. Проследить, чтобы напоили всех беременных, рожениц и матерей с грудными детьми. За каждую пропавшую каплю воды спрос будет с твоей шкуры. Выполнять!

Телохранитель, чья зелёная кожа даже побледнела от такого ответственного приказа, кивнул и ударил себя кулаком в грудь, после чего покинул залу. Вернувшись через пару минут с четвёркой новобранцев, он закрыл бочонок заранее припасённой крышкой, запечатал её при помощи магии глиной и, покрикивая на помощников, скомандовал им взгромоздить на себя бочонок и покинул с ними тронную залу.

Дождавшись, пока воду унесут из зала, Йегерос же поднялся и подошёл с незнакомцу. Тот с интересом смотрел на то, как бочонок запечатали при помощи магии земли, а, вернее, глины, но, увидев, что к нему приближается Йегерос, снова отскочил назад и зашипел. С его стороны это было ошибочное решение, ибо прямо у него за спиной стоял второй телохранитель Йегероса, который не смог удержаться от того, чтобы не кольнуть своим скимитаром забавного пуири в хвост. Несчастный пуири снова отскочил и, увидев свободный угол, метнулся туда, шипя с ещё большей злобой.

— Гунрам! — рыкнул Йегерос.

— Простите, владыка, не сдержался, — виновато ответил телохранитель, любивший подобные забавные розыгрыши. И обычно ему всё сходило с рук, ибо Йегерос знал, что слишком у многих детство кончилось слишком быстро. Слишком рано у них отняли игрушечные сабли и вложили в руки сабли настоящие. Но не в этот раз.

— Не очень-то любезно поступать так с тем, кто слабее тебя. Да ещё и с тем, кто только что подарил нашему городу столько воды!