Слёзы гарпий

Липовые туристы самодовольно переглянулись. Внезапно Бородатый швырнул в меня сигарету и прыгнул вперёд, протягивая загребущие руки к золотой фляжке.

Увернувшись от угольков, я отбил в сторону лапы вора и сделал подсечку левой ногой, закусив губу от нестерпимой боли. Однако с виду неповоротливый Бородатый быстро поднялся, совершив обманный выпад левой рукой в лицо. Я успел поставить блок. Всегда повторяю себе: нельзя оценивать врага по его внешнему виду. Я отбросил рюкзак. Радостный Бородач тут же ухватил меня за кисти рук и пребольно саданул коленом в живот. Я согнулся, скрывая улыбку, за что сразу же расплатился разбитой переносицей. На песок закапала кровь, хлынувшая из опухшего носа. Почувствовав себя победителем, Бородатый схватил меня за шиворот. И в этот момент мой кулак сжался, а локоть с силой распрямился.

Раздался щелчок сомкнутых зубов. Я с радостью заметил, что пятки врага оторвались от земли на несколько сантиметров, и восторженно воскликнул:

– Хедшот! Только не надо говорить, что я не предупреждал.

Спохватившись, Седой резко откинул пиджак, доставая пистолет с глушителем. Но я это предвидел. В тот же миг пущенная ловким движением «звёздочка» попала точнёхонько в указательный палец седовласого, и пистолет упал в песок. Я кинулся к оружию. Изрыгая ругательства, Седой выдернул «звёздочку» и ногой оттолкнул валяющуюся пушку в сторону, другой ногой пнув меня по рёбрам. Отлетев в сторону, я перекатился и, прихрамывая, вскочил и застыл, глядя в дуло пистолета.

– Отдавай флягу, турист. Или получишь пулю в лоб, – злобно прошипел Седой.

Хмуро посмотрев на пушку, я утёр кровь с лица и нехотя отстегнул фляжку с цепочки. Седовласый жадно протянул ладонь вперёд, слегка опустив пушку. Ага, щас. Не знаешь ты меня, дружище, не знаешь.

Быстрым движением опрокинув содержимое фляги себе в рот, я подмигнул ошалевшему шантажисту и пустился бежать обратно к забору, не забыв прихватить по пути свой рюкзак.

Спрыгнув на территорию заброшенного города, я потёр ногу и замученно огляделся по сторонам. Как меня достала эта вечная гонка на выживание… Взгляд мой остановился на валяющихся неподалёку осколках гарпии.

Красиво перекатившись по забору на спине, Седой ловко спрыгнул на землю и встал в позе ниндзя. И получил по затылку каменной головой погибшей полуптицы. Так сказать, столкнул врагов между собой. Ха-ха. Седой со стоном сполз на землю и затих. Выплюнув слюну во фляжку, я повесил её обратно на цепочку и наклонился за пистолетом. Пуля со свистом пролетела над головой, и я резко присел. Бородатый, с опухшей челюстью и мстительным блеском в глазах, спрыгнул с забора, присоединившись к нашей весёлой компании. Схватив пистолет, я рывком поднял Седого и начал пятиться, прячась за ним, как за щитом. Тяжёлый, зараза.

– Отдай слёзы, иначе пристрелю, – раздался противный голос Бородатого. Вот упырь.

– Сначала приятеля своего пристрели, – я осторожно открыл магазин пистолета и пересчитал пули. Три штуки. Ну и какого хрена он из себя бандита корчил с таким мизерным запасом!

Скосив глаза, я узрел позади скособоченное здание. И двинулся туда. Бородатый не отставал ни на шаг.

– Плевать я на него хотел. Если он загнётся, то я получу его долю, – прошипел вражина.

– Меня радует, что вы дружны, – натуженно проговорил я, борясь с желанием бросить непомерный для моей ноги груз. Здание становилось всё ближе.

– Хорош время тянуть. В твоей пушке гораздо меньше пуль, – хохотнул кожаный придурок.

– А в твоей башке гораздо меньше мозгов, – парировал я. – Так что я не в обиде.

– У тебя минута, чтобы отдать флягу. Усёк?? – завопил Бородатый. Видимо, обиделся на мои слова про мозги.

Но мне было начхать. Седой открыл глаза в тот момент, когда моя спина коснулась долгожданного убежища. Я приставил оружие к шее Седого и стал двигаться вдоль стены древней покосившейся постройки, частично съехавшая крыша которой упиралась в стоящий рядом холм.

– С пробуждением, – поприветствовал я очнувшегося взмахом головы. – Начинай умолять этого хренова байкера, чтобы бросил пистолет. Или я выстрелю тебе прямо в артерию, и ты захлебнёшься собственной кровью. Да. И вытяни руки вперёд, чтобы я их видел.

– Тиджей, убери пистолет, – прохрипел Седой.

– Тогда он уйдёт вместе с флягой. Я не собираюсь упускать слёзы, – отрицательно мотнул головой Бородатый.

– Убери пистолет, идиот! – повысил голос Седой. – Он же убьёт меня!

– Да у него кишка тонка, – ответил Бородатый, старательно целясь в грудь Седого, где-то на уровне моего виска.

Даже если Седой ещё не подозревал об этом, то я уже точно знал, что этот выстрелит. Такие всегда горой лишь за свою шкуру. К своей радости, я наконец-то наткнулся на вход в здание и сделал шаг назад, украдкой оглянувшись на пороге.

Тёмный длинный коридор уходил вглубь постройки. В том же коридоре, с правой стороны, виднелся вход в какое-то помещение.

– Да, Тиджей. Послушай уж человека. Вали уже подобру-поздорову.

Я резко замолчал, услышав за спиной движение. Обернувшись, я успел заметить, как в темноте мелькнула непонятная тень. Напряжение было непередаваемым. Утерев тыльной стороной кисти пот со лба, я глянул на Бородатого из-за плеча его товарища и снова оглянулся назад. Сильнее вдавив пистолет в шею Седого, я прижался плечом к стене, чтобы контролировать движение с обеих сторон.

– Время вышло, – крикнул Бородатый. Вот идиот. – Слёзы гарпий.

– Сам наплачь. Попрошайка.

В конце коридора появились очертания всклоченных перьев. О, да… В тот же момент Бородатый кинулся вперёд, с громким криком стреляя в своего напарника. Взгляд его был безумен.

– Нет! Нет! – Седой отчаянно махал руками, но напрасно.

Услышав боевой клич гарпии, я понял, что надо мотать. Толкнув ногой обмякшего Седого навстречу Бородатому, я ломанулся в сторону клацающей зубами полуптицы.

Выпустив на ходу две пули в преследующего меня человека, я попытался бежать быстрее. Чертова хромоножка! Хищно закричав, гарпия выпустила когтистые лапы вперёд. Буквально за миллисекунду до столкновения с опасностью, я развернулся профилем к обоим преследователям и плашмя, спиной впал в боковую комнату.

Увидев перед собой греческое чудовище во плоти, Бородатый испуганно закричал и выпустил оставшиеся пули в грудь разъярённой хищницы. Гарпия на секунду замерла. Раны на теле мгновенно затянулись, а сплющенные пули со звоном ссыпались на каменный пол. Я знал, что будет дальше. А потому быстро поднялся с пыльного убежища и вошел в большую залу с высокими потолками. Все три окна находились на противоположной от меня стороне, два из которых были загорожены толстой железной решёткой. Третье же было сломано и вдавлено внутрь комнаты огромным количеством земли. Я радостно встрепенулся: между верхней частью окна и насыпью пробивался солнечный свет и был виден подъём на холм. Услышав предсмертный вопль Бородатого, я бросил рюкзак, торопливо взобрался по насыпи и принялся яростно копать землю руками. Отверстие увеличивалось.

– Давай же! – я подхватил огромный кусок земли и застыл, вслушиваясь. Было подозрительно тихо.

Обернувшись, я узрел стоящую на пороге комнаты гарпию с окровавленным ртом, ярко говорящим о её светлых намерениях.

Кусок земли вывалился из моих дрожащих от усталости рук. Гарпия посмотрела на кувыркающийся предмет, затем на меня. И на окно. Я широко улыбнулся зверюге.

– Леди, я, конечно, не придираюсь, но, по-моему, у вас помада на губах размазалась. Сгоняю за салфеткой.

С этими словами я расторопно лёг на спину и пополз через выкопанное отверстие. Противно заорав, гарпия бросилась по насыпи вверх. Я был уже наполовину свободен, когда правую лодыжку пронзила резкая боль, пробравшая меня до самой макушки. И я понял, что меня тащат обратно.

– Ах, ты, тварь! – брыкаться было бесполезно. Моё лицо исказила гримаса злости. Как же вы меня достали!

Змейкой влетев обратно в комнату, я встретил полуптицу метким ударом кастета в отвратительное лицо. Затем второй раз. И ещё. И ещё.

С громким криком гарпия отпустила раненую ногу и прыгнула мне на грудь, склонившись так близко, что можно было как следует рассмотреть сломанный нос и кровоподтёки на отвратительной жёлто-коричневой коже её лица. Корчась от боли, я нащупал левой рукой затвердевший кусок земли, тут же запихнув его как можно глубже в распахнутый рот страшилища.

– Жри, сволочь!

Одно мановение любимого кастета, и пасть гарпии захлопнулась.

Подавившись, гарпия лихорадочно закашлялась, отступая по насыпи вниз. Медлить было нельзя.

Поднявшись на ноги, я издал рык и прыгнул. Кубарем прокатившись с горы, я отцепился от уродины, лишь ударившись спиной о стену комнаты. Если бы не моя молниеносная реакция, то зверюга наверняка бы полакомилась добычей, однако я успел схватить вновь напавшую гарпию за шею, и её острые зубы, испачканные землей и кровью, щелкнули в сантиметре от моего лица. Гарпия с ненавистью смотрела на меня, роняя вонючие слюни на футболку, и приближалась. Ударив очередной раз кастетом в её разбитый нос, я улучил секунду и сдёрнул зеркальные очки со своей головы на глаза.

Увидев своё отражение, гарпия испуганно шарахнулась в сторону и попыталась улететь. Но тщетно. Медленно каменея, гарпия выползла в коридор, с грохотом завалилась на бок и наконец-то застыла. Я медленно выдохнул и посмотрел на кровоточащую рану, виднеющуюся сквозь разодранную штанину. Перевернувшись на живот, я пополз к застывшей гарпии, оставляя на полу кровавый след. Капнув в глубокий след от зубов слезу, смешанную со слюной, я осторожно осмотрелся. Тишина. Слеза впиталась серебристым узором, и рана моментально затянулась, покрывшись розовой кожей. Я с сочувствием глянул на погибшую гарпию. Как бы там ни было, слёзы мне необходимы, подруга. Не обессудь. Скрепя сердцем, я вновь наполнил флягу и решительно зашагал к выходу.

Глава 3

Яркие лучи солнца освещали валяющийся у входа труп Бородатого и лежащего неподалёку Седого. Я почесал затылок. Может, оставить этих гадов здесь? Сами нарвались. Я ж предупреждал.

Крик беркута прервал мои размышления. Я резко посмотрел в сторону и заметил, как сидящий на ветке дерева Ричи хищно смотрит через моё плечо. Реакция, надо сказать, сработала ещё до того, как мозг успел ответить на все вопросы. Выхватив пистолет, я быстро присел и развернулся на сто восемьдесят градусов. Седой выхватил спрятанный за щиколоткой пистолет. Двойной выстрел слился в один. Седой улыбнулся и упал ничком на то место, с которого только что успел подняться. А ведь у него был шанс спастись.

Я мрачно посмотрел на погибших.

– Вы не понимаете. Мне нельзя умирать, – сказал я вслух, скорее, для поддержки собственного морального духа, нежели для какого-либо оправдания.

Оттащив своих новых знакомых под тень деревьев, я перебрался через забор. Необходима лопата. Не руками ж закапывать этих упырей. Так что придётся снова потерять уйму времени. Времени, которого ужасно мало.

Пройдя тайной тропой по кипарисовому лесу, я отодвинул полотно цвета хаки и открыл часть хорошо замаскированного самолёта, на боку которого до сих пор красовалась сильно выцветшая надпись: «Частные авиаперелёты. Профессиональный пилотаж». Скрипнув, искорёженная множеством вмятин дверца всё же открылась, и я забрался внутрь.

– Почти как дома, – хмыкнул я, довольно ёрзая на своём любимом сидении.

Потянувшись назад за лежавшей в одеялах лопатой, я задержал взгляд на соседнем сидении и, не сдержавшись, всё же взял в руки кейс. Набрав нужную комбинацию, я затаил дыхание. Крышка кейса плавно отъехала в сторону, открывая моему горящему взору лежащую в специальном углублении флягу, сделанную в виде красивой гарпии и переливающуюся нежным изумрудным цветом. Я с трепетом провел ладонью по поверхности миниатюрного сосуда. Когда-нибудь я наполню тебя золотыми слезами. И это будет в самое ближайшее время. Я захлопнул кейс.

Напившись воды, я захватил лопату и чистую футболку. Так, теперь вниз…

Сползая с самолёта, словно старая улитка, я потянулся за вещами и тут же получил бодрящий удар дверцей по затылку.

– Ты достала меня! Ну сколько можно?! – я схватил свой походный набор, с силой захлопнул скрипнувшую обидчицу и тут же врезал кулаком наотмашь, оставив на борту очередную вмятину.

Ближе к одиннадцати я уже стоял с оголённым торсом в свежевыкопанной полутораметровой яме. Несмотря на тенистую местность, было ужасно жарко. Выкинув лопату на поверхность, я вылез следом, после чего аккуратно столкнул трупы в место захоронения. Тяжёлые какие. Я утёр пот с висков и выдержал минуту молчания.

– Лучше так, чем быть разорванными на куски падальщиками. Так ведь? – дружески подмигнул я телам.

Произнеся таким образом прощальную речь, я снова взял в руки лопату и принялся за работу.

Час спустя я доковылял до своего самолёта, устало забрался на сиденье пилота и выудил маленькую аптечку. Пришло время летать. Я с ненавистью взглянул на тёмно-синюю ампулу, но всё же набрал лекарство в шприц. Давай, Звой. Челюсти сжались, и рука безжалостно вонзила иглу в левую ногу ниже колена.

Подмигнув Элизабет, глядящей на меня с фотографии, прикреплённой к приборной доске, я швырнул шприц в кучу такого же добра под соседнее сиденье. Привычными движениями я согнул руками непослушное колено и поставил на педаль, ругаясь от боли. Волшебный укол, конечно, обезболивал, но всё же этого было недостаточно.

Распугав птиц, заработал двигатель. Я крепче ухватился за руль, и самолёт взмыл с зеленеющего острова в безоблачное небо. Погода стояла просто замечательная.

Пролетая над прозрачной морской гладью цвета аквамарин, я твёрдо обещал себе, что когда-нибудь обязательно прилечу на прекрасный Крит вместе с моей Элизабет.

Калифорнийский институт археологии встретил меня полночной тишиной и грозным охранником на входе. Однако универсальный пропуск сделал своё дело, и я, даже не замедлив шага, прохромал по бежевой плитке в едва освещённый коридор огромного здания.

Толкнув дверь с надписью «Главный археолог Виктор Бейлс», я без ложной скромности прошёл в кабинет консультаций, не удосужившись постучать. Сидящий за рабочим столом пожилой мужчина был одет в строгий дорогой на вид костюм серого цвета. Красные от усталости глаза смотрели живо и уверенно, будто все силы мира сосредоточились в этом взгляде. Поправив галстук, Виктор добродушно улыбнулся.

– Рад тебя видеть! Удачно ли ты добрался, мой друг? – Виктор ответил крепким рукопожатием.

– Я до сих пор жив, – я пододвинул стул и, усевшись в мягкое широкое кресло, положил на него левую ногу.

– О! Я очень рад этому! Тебе нельзя умирать! Слишком много от тебя зависит…

– Спасибо на добром слове, – я грозно подался вперёд. – Какого чёрта ты послал шпионить за мной двух недоумков на остров?! И угадай, что именно им было нужно, старик. Правильно. Слёзы.

Виктор удивлённо вскинул брови и растерянно развёл руками.

– Я никого не посылал, мальчик мой. И это правда. У нас с тобой заключён взаимовыгодный договор: одна золотая слеза мне, другая – тебе. И поверь, одной слезы мне будет более чем достаточно. Нет смысла убивать тебя. Ну и где эти негодяи сейчас?

– Ты же понимаешь, что раз я здесь, то они на том свете.

Растерянность Виктора была столь правдоподобной, что хотелось ему верить. Видимо, частая смена гримас на моём лице сказала всё за меня.

Виктор тяжело поднялся со своего места и стал медленно ходить по кабинету, сложив руки за спиной. Затем резко повернулся ко мне.

– Ты – единственный человек, способный достать для меня слёзы Золотой гарпии. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Ведь только золотая слеза может вырвать твою супругу из цепких лап комы. А они очень крепки, сынок.

Выудив из сейфа пачку наличных, профессор протянул её мне.

– Ты должен немедленно вернуться на остов, Звой. Чем скорее ты найдёшь их, тем скорее поможешь нам обоим. И вооружись. Нам не нужны случайности.

Я с сомнением взглянул на деньги, но всё же запихнул их в карман.

Внезапно профессор зашёлся в кашле и поспешно прикрыл рот белоснежным платком. Через минуту приступ затих, а Виктор обессиленно упал в своё кресло, часто дыша.

Я обеспокоенно заёрзал.

– Боюсь, времени осталось не так много, как я рассчитывал, – произнёс Виктор хрипло. – Старость, чёрт бы её побрал. Никогда бы не подумал, что время так скоротечно. Торопись, Звой.

– Ты, по крайней мере, до неё дожил, – я устало потёр ладонями лицо и посмотрел в ночное небо за окном. – С обеими руками и ногами… Я вернусь на этот проклятый остров завтра. И знаешь, последнее время я только и слышу: торопись, Звой! Быстрее, Звой! От тебя всё зависит, Звой! А у меня ведь была прекрасная жизнь: любящая жена, тёплый дом, работа на крыльях. И уйма времени, как мне казалось. А после той авиакатастрофы осталась только любящая жена. Но судьба отняла и её.

Виктор задумчиво пожевал губу и взял со стола рамку с фотографией.

– У каждого человека своя судьба.

На фотографии я разглядел ещё молодого профессора, стоящего рука об руку с симпатичной весело смеющейся женщиной.

– К моему сожалению, я не знал о существовании золотых слёз, когда умирала моя Кэтрин.

Тяжело вздохнув, профессор поставил рамку на место. В подавленном состоянии я встал и направился к двери, но у самого порога всё же обернулся.

– Виктор. Почему тебе нужны именно золотые слёзы? Разве твои болячки не могут исцелить слёзы простой гарпии?

Я сверлил профессора взглядом, пока тот аккуратно складывал платок. Виктор мрачно улыбнулся.

– Простые слёзы способны заживлять лишь живые раны, друг мой. Я предполагаю, что ты уже смог убедиться в этом на собственном опыте. Ведь ты пытался исцелить с их помощью свой недуг?

При этих словах старик испытующе посмотрел на мою левую ногу. Я отвёл взгляд. Не стоит в красках описывать профессору, как я в отчаянии поливал негнущуюся страдалицу не только слезами древних чудовищ, но и своими собственными.

– Только золотые слёзы вернут годы жизни твоему покорному слуге. Старость – вот моя болезнь. Но я могу омолодить своё бренное тело… Если, конечно, доживу до этого момента. Спеши, сынок. Это реальность. И проигравший умирает не понарошку.

– Не бойся. Ни ты, ни Элизабет не умрёте, – я открыл дверь. – Если только эти чёртовы слёзы действительно существуют.

На пороге я обернулся и успел заметить, как Виктор встревоженно смотрит на настольные часы, стрелки которых внезапно остановились. Ох, нехороший знак…

Выйдя на парковку в дурном предчувствии, я уселся за руль своего обшарпанного коричневого джипа с покрытой вмятинами водительской дверцей.

– Домой, моя красавица, – проворковал я. – Вези меня домой.