Здравия желаем, товарищ Эрот !

Думаю, да. И довольно грубая. Ты слышал, как эта дуреха сразу попалась на мою проверку?

Наши действия?

Предельная осторожность в разговорах и, главное, в поступках.

Выяснить, кто они, откуда, с какой целью, ну и сдать их на ближайшей заставе. С рук на руки.

Логично, подтвердил Никодим. Надо бы заглянуть в их багаж. Твое мнение?

Пошли,решительно согласился я.

Эй! окликнул Кеша. А мое мнение вы не хотите выслушать? Или вы считаете, что вас тут двое? Так вот, мужики, куда это вас несет? Вы только подумайте: к нам в чертовой дали от дома залетают три импортных потаскухи, говорящие по-русски, чувихи явно по классу "люкс", а вы: "Провокация! Провокация!" Анекдот, честное слово! Пойдемте хоть познакомимся с дамами по-человечески.

Знаешь, Кеша, строго сказал капитан, я тебя слушаю иногда и думаю: ты член партии или ты кто вообще? Я же не удостоил Моськина ответом, а только покосился на него в том смысле, что он несерьезный человек и говорить с ним на эту тему бесполезно.

Досмотреть багаж, однако, не удалось. Потому что все трое уже стояли в шлюзовой камере возле своих сумок.

Оттащите в каюту, мальчики? спросила рыженькая Надя.

И мы, словно покорные вьючные животные, поволокли в жилые помещения корабля их довольно-таки тяжелые баулы.

Кеша блаженно улыбался, как идиот. Капитан выглядел подтянутым, собранным и предельно вежливым, будто на приеме у министра. А мне было не до соблюдения правил хорошего тона я лихорадочно соображал, что делать, потому что чувствовал, как эти девчонки с ходу и без труда навязывают мне свои условия игры. То ли они агенты высочайшего класса, то ли я ещё абсолютный чайник.

Где у вас душ? Мы бы хотели помыться с дороги, вопросила теперь уже блондинка Люба.

Кеша любезно показал, девушки покопались в своих сумках, непринужденно переговариваясь и хихикая, извлекли из их недр цветастые пакеты со всем необходимым для мытья и макияжа, и мы снова остались одни.

Вот это да! Я специально удираю от них, чтоб хоть наскоро посоветоваться с ребятами, а они оставляют нас на добрых полчаса, мол, давайте, парни, разрабатывайте вашу стратегию, переводите дух, готовьтесь к встрече.

Слушай, растерянно спросил Димка. Ты понял, чего они хотят? Спрашивал он меня, но ответил Кеша:

Спать они с нами хотят. Чего же еще?

Это не цель, задумчиво проговорил наш мудрый капитан, это только средство.

Товарищ Казанов прав, согласился я, по привычке слегка дурачась, но сказал совершенно искренне.

А раз товарищ Казанов прав, подхватил Кеша с энтузиазмом, нам просто необходимо с ними переспать. Допустим даже, хоть я и не верю в это, что девчонки наши враги. Так ведь нельзя допускать врага до цели, а средства свои пусть применяют. Иначе все равно бороться будет невозможно.

А вот теперь прав товарищ Моськин! обрадовался вдруг Никодим, словно мальчишка, которому предложили покататься на карусели, да ещё и купили в придачу кулек леденцов, видно, и ему, старому космическому волку, не терпелось прыгнуть в койку с одной из этих конфеток.

Мне, честно говоря, тоже. Однако я, как представитель Комитета обязан был оставаться предельно осторожным и потому дольше других искал убедительные аргументы для собственного оправдания.

Не могу не согласиться, произнес я наконец и счел необходимым добавить: В нашей системе практикуется такой метод получения информации, это вполне официально признается в тех случаях, когда...

И тут я осекся. Давненько со мной такого не было! Я стукнул кулаком по стенке и даже зашипел от досады.

У-у-у, бабы проклятущие! Совсем бдительность потерял!

Да брось ты убиваться, Эдик, стал успокаивать меня капитан. Все же свои, договаривай, что хотел, а подслушивающих устройств на моем корабле нет.

Как ни хреновенько мне было в тот момент, а все-таки я расхохотался.

Это ты, Димка, считаешь, что нет. А мне теперь на Земле придется липовую дискету покупать для отчета. Знаешь, сколько это стоит? Ну, да ладно. А вообще стыдно, старик, на всех кораблях нашей конторы "жуки" и дискофоны стоят обязательно, и даже я не должен знать, где именно. Но я-то, к счастью, знаю. В техуправлении у меня одна девочка есть. Мы уже два года с ней кувыркаемся. А без этого никак. Ну ладно, слава богу еще, что все сейчас на запись идет, а не в прямую трансляцию.

Иначе мне труба. Все, мужики, перестаю трепаться. Вернемся к делу.

А дело у нас простое, грубо пошутил Кеша, завалил девочку, и вперед!

Э, нет, товарищ Моськин! Здесь вам не у себя в деревне: залез под юбку и сразу на сеновал. В нашей обострившейся международной обстановке тонкий требуется подход...

Дурак ты, Эдик, обиделся Кеша, шуток не понимаешь.

Да я же по части тонкого подхода тебе сто очков вперед дам! Тут он был прав, конечно. Весь советский космос знал: Моськин большой спец по контактам, особенно по этим самым.

Тогда, может, и нам пора в душ? предложил я.

Не будем терять времени.

Приказываю, провозгласил Димка. Помыться, побриться и парадно одеться! Десять минут на все!

Есть! гаркнули мы в два голоса. "Эх, думал я, полгода без женщин! Тут такая встреча, а расслабиться нельзя работать нужно. И, видно, работать придется одному за троих. Кеша уже забыл, что он коммунист и советский офицер, а Димка забудет, как только у него опять встанет...

Э-хе-хе!" Из душевой эти хищницы вышли в таких одеяниях, что я даже не возьмусь их описывать. В двух словах, это были совершенно немыслимые платья: где надо с вырезом, где надо с разрезом, где надо с оборочками, где надо полупрозрачные. В общем закачаешься! Они врубили свою дьявольскую секс-музыку, подключили её к корабельному интеркому и начали танцевать прямо в кольцевом коридоре.

Может, пройдете в кают-компанию? робко предложил капитан.

О, разумеется! поддержала черненькая Вера.

В самом просторном помещении корабля мы расположились следующим образом: команда в креслах, а прекрасные гостьи перед главным дисплеем бортового компа, так сказать, на сцене, где Димка обычно докладывал обстановку, я делал политинформации да раз в месяц выступал какой-нибудь залетный лектор или музыкант.

Девчата приглушили музыку, вперед, по-прежнему слегка пританцовывая, выдвинулась роскошная блондинка Люба и объявила:

Программа вечера. Конкурс на лучший эротический танец. Жюри команда корабля. Победительнице предоставляется право открыть следующий номер конкурс стриптиза. Затем групповой эротический танец, завершающийся групповым стриптизом. Последний номер концертной программы показательный лесбийский акт в трех вариантах.

По окончании, продолжила, выпорхнув вперед рыженькая Надя. перерыв на ужин. Непосредственно после которого переход к физической близости в произвольных комбинациях парных и групповых по желанию клиентов. Начинаем! выкрикнула было она, но тут Вера сообразила поинтересоваться:

Вопросы есть? Она предварительно совсем выключила музыку, все трое замерли, и слова прозвучали в полнейшей тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием "клиентов".

Мы всякого ожидали, но это было чуточку слишком. Перебор. Димка, по-моему, просто проглотил язык, я весь напрягся и уже был готов бежать за наручниками, чтобы тут же вязать этих куртизанок, стиснув зубы и закрыв глаза.

Только Кеша Моськин рассудительно и мудро произнес:

Многовато что-то. Для одного вечера многовато.

Ой, ребята! Люба растерянно оглянулась на подружек.

Иначе мы не успеем. Мы же только на две ночи к вам, а завтра ещё лекция запланирована по половой культуре и по истории эротического искусства...

И вдруг брюнетка Вера хлопнула себя ладонью по лбу. Жест, прямо скажем, далеко не эротический.

Так это "Парус коммунизма"?! выдохнула она, как пассажир, проснувшийся на своей станции, когда поезд уже трогается и отходит. Елки зеленые! Она торопливо извлекла откуда-то многократно сложенную командировку и сверилась со штампами. Мы-то ведь ничего ей не ответили так и сидели как пришибленные, в рот воды набрав. Только Кеша с нескрываемым ужасом выдавил из себя:

Что, перепутали корабль?!

Н-нет, то есть да. Перепутали, но к вам мы тоже должны, только не сегодня и программа другая... Или как раз сегодня? Девочки, кто помнит, я что-то совсем запуталась...

В этот момент мы окончательно перестали понимать происходящее.

Так это, значит, доперестроечный корабль?! непонятно вопросила Надя сильно дрожащим голосом. И трудно было сказать наверняка, отчего он дрожит от страха или от радости.

Вот именно, сурово произнесла Вера. Сверхдальний рейс. Старт четыре года назад по земному календарю. Правильно я говорю, ребята? И они все трое как-то неправдоподобно сконфузились и чуть ли не прикрываться начали своими развратными тряпками, словно оказались вдруг на людной улице или того хуже в каком-нибудь пуританском чопорном колледже.

Вы уж нас извините, ребята, говорила Вера, запинаясь от неловкости, ради бога, извините. Для вас действительно разработана совсем не эта программа. Начинать надо как раз с лекции. И форма одежды...

Да ладно! вдруг залихватски ответил наш дважды капитан.

Лекций мы уже без вас наслушались. Валяйте! Как задумали, так и делайте.

Возвращаться плохая примета.

Что, правда? девочки стояли в нерешительности.

Кеша, разумеется, поддержал это безответственное предложение:

А в чем проблема, девочки? Мы, дальники, ко всему приучены.

И к черту в пекло совались, и по закордонью лазили. У нас, чай, и не такое бывало! Вот тут он врал. То есть, разумеется, не такое у нас бывало.

А вот такого не было ещё ни разу. И потому пришлось вмешаться мне:

Минуточку! У нас на корабле правило вето. И я прошу общего внимания. Лекция не лекция, но я хочу услышать хоть пару слов о назначении этой вашей службы, о том, кому она подчиняется, ну и вообще, изложите пожалуйста, всю формальную сторону дела. Вопрос понятен?

Эдик, а ты крутой парень! прокомментировала блондинка.

Тихо, Любаня, одернула её Вера. Законный вопрос.

Итак, мальчики. За последние три года в Советском Союзе кое-что изменилось.

Вы при ком улетали?

При Муравьедове-Звездном, сказал Кеша.

Да какой, к черту, Муравьедов-Звездный? Я же не про министра спрашиваю, а про генсека. Вы при Грешневе улетали?

Естественно.

Ну вот. А сегодня у нас уже три года, кстати, Бардачев.

Не может быть! ахнул Димка. Помер старик Грешнев? Жалко... А ведь улетали он мне лично руку пожал. Еле ходил уже, а руку жал крепко, по-настоящему...

Димка, не отвлекай девушек, прервал я его.

Так и что же Бардачев?

Бардачев начал перестройку.

Это ещё что такое? спросил я.

И тогда они затарахтели бодро, звонко, выкрикивая наперебой заученные лозунги:

Перестройка это революция!

Перестройка это демократизация, гласность, хозрасчет и высокая половая культура!

Больше демократии! Больше социализма! Больше секса!

Перестройку каждый начинает с себя!

КПСС вдохновитель и организатор перестройки!

Ленин! Партия! Бар-да-чев!

Перестройка это восстановление ленинских норм во всем, в том числе и...

Ну ладно, хватит, устало махнул рукой Димка.

Это нам все знакомо.

Все, да не все, поправил я его. Есть несколько новых интересных слов. Похоже, пока мы тут летали, в стране изменилось не кое-что, а практически все.

Да нет, успокоила Вера. Все это уж ты слишком. Так, знаете, Советам дали власти побольше, кооперативов развели видимо-невидимо, говорить и писать разрешили все, что хочешь.

А в остальном...

Партия, я так понимаю, у руля? осторожно поинтересовался Димка.

Партия наш бессменный авангард! рубанула Вера чеканным лозунгом.

А Комитет остался? Я спрашивал с замиранием сердца.

А как же! Куда от него денешься?

Ну, тогда все в порядке, резюмировал я.

И мы все помолчали, как бы забыв, с чего начался разговор. Вспомнил первым, конечно, Моськин:

Ну и при чем здесь эротическая служба?