Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1
— Семен, почему все мужики козлы? — вздыхаю.
— Мяу, — получаю в ответ.
— Знаю, знаю, ты меня предупреждал, — прижимаю кота к себе. — И в туфли ты Игорю гадил. Кусал его.
— Фыр! — обнимашки ему не нравятся.
— Сема, ну а кого мне еще обнимать, как не тебя?
— Мяу, — разворачивается у меня на коленях, демонстрируя упитанную пятую точку.
— Никакого сострадания! — вздыхаю.
Семен принимается тщательно вылизывать свои лапы. Эх, никто меня не понимает.
Сижу на окне с котом на коленях и смотрю на серое, пасмурное небо. У меня такое же настроение. Начинается ливень. С погодой мы явно на одной волне. Эх, судьба злодейка.
— Личная жизнь сплошная черная полоса. Ищешь принца, или хотя бы коня белого, а вокруг одни козлы, еще свинтусы попадаются.
В ответ мне гремит гром. А следом молния и в окно. Прямо в меня. Разряд тока прямо в сердце. Ослепляющий свет. Судорожно хватаю кота за хвост и падаю в золотистый тоннель. Кричать не могу. Испугаться не успела. Все? Конец? Снова несправедливость! Я так молода! Я еще жить хочу!
— Мяу! — отчаянный крик семена.
Еще и кота угробила. Ему отдуваться за мое тотальное невезение. Но хвост все равно не выпускаю. Страшно одной помирать. А дальше вообще жуть! Свет сменил огонь! И я угодила прямо в огненную воронку.
За что сразу в ад? Неужель такой неисправимой грешницей была?
Огонь окутывает мое тело, проникает под кожу. Я плавлюсь как свеча, растекаюсь бесформенной массой. И из этой массы восстаю иная я. У меня галлюцинации. Шок после смерти. Но мне уже нравится пламя. Больше нет жжения и боли. Наоборот, меня будто окутали невероятно теплым и пушистым покрывалом.
Только я расслабилась — новый удар. Как землетрясение, но мое личное. Тряхнуло так, что мозги едва не вытекли. Бррр. И хруст собственных костей в ушах. После яркого света и огня в глазах темень. Я ослепла?
Помирать еще тот стресс, никакого спокойствия!
Темень в глазах начинает пропадать. Различаю силуэты. Тааак это ангелы или бесы? Куда я все же попала? Рай? Ад? Или вообще чистилище?
— Да, благословит вас святой вулкан! Мирград Мивал Грааш, наш светлейший король, отныне ты скреплен узами брака с прекрасной Августиной Фалоне ди Теаш.
И тут же раздается ор. Со всех концов зала крики «Славься наш дракон!». Так и подмывает закрыть уши ладонями. Я угодила на бесовскую свадьбу? Что за имена? Язык сломать можно.
Напротив меня стоит мужик в белом балахоне, увешанный драгоценностями. Дичайшая безвкусица. Чувство стиля у него хромает и явно на две ноги. На голову аляповатую корону нацепил. Волосы длинные, пшеничного цвета с рыжим оттенком. Губы тонкие, змеиные. Нос с горбинкой загнут книзу. Глаза узкие, серые. Бородка рыжа, редкая на подбородке. Сходство с козлом на лицо. Но в целом мужик как мужик. И хуже представителей этого вида встречала.
У круглого алтаря стоит старик в золотой одежде, расшитой белыми орнаментами. Борода до пуза. На голове колпак. И он размахивает какой-то палкой, усыпанной камнями. Прямо в нос тычет, мне и мужику в короне. Что за хамство! А как же личное пространство!
А вокруг нас люди. Странно одеты. Платья доисторические на женщинах, на мужиках сюртуки. Я так и не поняла, это такая мода в аду или в раю? Но с моим везением, только на чистилище могу рассчитывать. Как пить дать на пару сотен лет тут застряну.
— Супруга, преклони колени перед своим господином! — повелительным тоном приказывает мужик.
Это он мне? Реально? Уставился на меня. Смотрит так, будто его сейчас стошнит. На себя бы посмотрел! Я тоже не в восторге!
А где его жена? Чего он ко мне прицепился?
— Ты кто? — задаю глупейший вопрос и не узнаю свой глосс. На птичий писк похож.
— Король и твой супруг, — он тоже опешил от моего вопроса. Смотрит как на умалишенную.
— Не, — качаю головой. — Не мой. Я бы такого себе не выбрала.
Король синеет. Щеки чешуей покрываются. Не нравится правда? Так сам виноват. Первый начал чушь говорить. Это я еще мягко сказала. Не добавила, что представители рода козлиных меня не привлекают.
И куда его жена смотрит? Король прямо на свадьбе клинья ко мне подбивает. А я уже сыта по горло. Все! Никаких мужиков. Тем более наглых и заносчивых.
— Какое неуважение! Чему ее только в монастыре учили! — топает ногой. А из носа дым валит! Нет, мне не мерещится! Бесовской король! И тут судьба злодейка надо мной издевается!
— Ваше драконье величество, Августина перенервничала, — раздается женский голос из толпы. — Не серчайте. Она покорная и послушная. Она так ждала вашего бракосочетания.
Смотрю на женщину в темно-синем платье. Полненькая блондинка с седыми прожилками в волосах. И она на меня зверем смотрит. Могла бы взглядом прибила. Да, что они ко мне пристали?! Не моя это свадьба!
— После монастыря сразу под венец, она растерялась, — вставляет свои пять копеек старик в колпаке.
Какой еще монастырь? Оглядываюсь по сторонам. Ищу жену козла, ой, короля. А мы с ним одни на возвышении стоим, не считая старика.
— Дочь моя, — женщина ко мне обращается, — Приклонись перед мужем и попроси прощения, — руки в кулаки сжимает, так и мечтает меня по голове треснуть.
Монастыри, дочери, короли, куда я попала? Еще бесноватой мамаши мне не хватало!
— На колени, Августина, — властно изрекает король и тычет в меня пальцем.
Это уже полнейший беспредел! Без моего ведома мне козла сосватали! Да, жаловалась, да ныла, но это не значит, что я кидаться буду на первого встречного мужика в короне!
А он наступает на меня. Серые глаза загораются синим огнем. Из ноздрей дым валит. Фу, как серой воняет. Задохнусь. Интересно, второй раз умереть можно? Задохнуться от козлиной вони.
— Ни перед кем я на колени вставать не собираюсь! И не дыши на меня! Отойди! — в панике отталкиваю его.
К моему удивлению, король отлетает к противоположной стене, а от моей руки тянется черный дым.
Люди орут. Хватаются за голову. Мужик развалился на полу, ноги раскорячился, стонет. На белой одежде, в районе груди черное пятно тлеет.
— Ведьма! — хрипит и тычет в меня пальцем.
Что за жест дурацкий. И палец у него кривой.
— Пожалуй, пойду, — хочу спуститься в возвышения. Надо бежать, пока не разорвали.
— Взять ее!
— Ты все испортила! — истерично вопит женщина. Она же моей матерью назвалась. А где поддержка дочери?
Ко мне приближаются мужики в железных латах. Ну точно средневековье. Как статуи в музее. Только они еще движутся. Выставляю руки вперед. Отталкиваю их. Взрыв. Черный дым застилает все помещение. Алтарь развалился. Все гости в копоти. Старик в колпаке за сердце хватается. Воины в латах валяются на полу и стонут.
— Ведьму сжечь! — не унимается король.
— Сжечь! — кричат чумазые гости.
— Чего разлеглись! В атаку! — вопит «муженек», поправляет съехавшую набекрень крону.
Видок у него, мягко говоря, некоролевский. У меня так сосед, когда лишнего хватанет, в подъезде усядется и песни горланит.
— На женщину войско натравил, а сам в углу отсиживаешься? Не стыдно тебе? — фыркаю. А сама глазами стреляю, выход ищу. Как бы слинять от них. Шкурку свою спасать надо.
— Немыслимо! Она одержима! Я камня на камне от монастыря не оставлю! — раскраснелся бедолага, горло надрывает.
А обстановка вокруг меня накаляется. Мужики в латах очухались, и снова на меня прут.
— Ты сначала с пола встань, — язык мой враг. Пятую точку мою уже припекает, я мне подколоть короля охота, — Прежде чем монастыри уничтожать.
Не думала я, что власть на том свете у представителя рода козлиных. Нигде справедливости нет!
— Надо провести ритуал изгнания! — изрекает так называемая маман.
Она посмелее короля будет, надвигается на меня вместе с мужиками. Руку ко мне тянет, скалится, лицо чумазое, ну вылитая демонесса.
— Чур тебя! Не приближайся! — топаю ногой.
— Сжечь! Ей ничего не поможет, — с видом знатока заключает король.
— Это крайние меры. Она же ваша супруга! — кладет руку на сердце старик в колпаке.
Пока они отвлекают меня своей болтовней. Со спины на меня накидывают сеть. Дергают. Лечу на пол. Ударяюсь коленями о холодный мрамор.
— Она осквернила священный вулкан! — король наконец-то занимает вертикальное положение.
На груди черное пятно, реденькая бородка обуглилась, кривые ноги дрожат.
— Я в глаза ваш вулкан не видела! Чушь не городи! — пытаюсь бороться с путами. И все равно огрызаюсь.
Но чем больше дергаюсь, тем сильнее запутываюсь. А мужики в латах дружно тащат меня к выходу.
— Это предательство короны! Сжечь ее!
Вот же заладил ирод!
— В одном согласна, не муж ты мне! И не король ты, так ходячее недоразумение! — руки в кулаки сжимаю. Дай те мне волю! Ох, я заставлю его пожалеть о каждом сказанном гадком слове в мой адрес!
Мой Игорек и то лучше качеством был. А этот король, как наказание за все мои прошлые грехи. Вот она кара меня настигла!
Но если я уже мертва, то, что они со мной могут сделать?
— Да ты! Ты…. — издает протяжный вой, и за спиной у него темно-синие крылья вырастают. И все его заклинило, дальше ни звука не произносит.
Точно бес! А еще меня ведьмой обзывает! А я всего-то пару раз таро раскинула, и то так, с девчонками по приколу.
— Ведьма! Быть беде! Она осквернила священные узы брака! Она призвала запрещенные чары! Ведьма в храме дракона! Сжечь! — кричат мне странные люди вслед.
Еще бы понимать смысл их слов. Мда… обезумевшая толпа не имеет мозгов. Один заводит, все подхватывают. Это неизменно.
Меня тащат по коридору.
— Варвары! Нельзя так с девушкой! Больно же! — пытаюсь докричаться до истуканов.
А они… начинают горланить:
— Святой вулкан защити! Огради от чар ведьмы! — и как молитву повторяют. От их ора уши вянут.
— Ай, больно же! Ступеньки! — вскрикиваю.
Ироды волокут меня вниз в сырое помещение. Не церемонятся.
— Кто такая? — вздрагиваю от гнусавого голоса.
Поднимаю голову. Надо мной возвышается огромный как скала седой мужик. Взлохмаченная борода по пояс, волосы в жизни расчески не видели.
— Супруга светлейшего короля нашего. Она казалась ведьмой!
— Не ведьма я!
Зачем я все это говорю? Меня все равно никто не слушает.
— Августина… чистая дева. Кто посмел осквернить?! Я давно говорю, нет доверия монастырям! — седовласый склоняется надо мной. Как на прокаженную смотрит.
Почему они называют меня Августиной? И что это за монастырь?
Они меня с кем-то перепутали!
— Послушайте! Я не Августина. Про монастырь понятия не имею. Отпустите меня, пожалуйста! — смотрю в его бесцветные глаза, ищу там понимания.
У меня крохотная надежда, вдруг этот тюремщик окажется человеком разумным.
— Прискорбно. Юная, красивая, а чары вконец поработили твой разум, — дергает себя за бороду. — В камеру ее, — немного подумав, добавляет, — В дальнюю.
Мужики в латах, продолжая просить вулкан о защите, освобождают меня от сетки и заталкивают в клетку.
Кровать. Ведро. Маленький деревянный стол. Стул. Вот и вся роскошь.
И что мне теперь делать? Как вообще разобраться? Стены каменные, сырость, холод. В аду же жарко, должно быть!
Да и запашок тут, кхм… тошнотворный. Сажусь на постель. Закрываю лицо руками. Вот теперь самое время пожалеть себя.
Поделиться книгой: