Помоги проекту - поделись книгой:
Рука парня постарше потянулась к предплечью, почесывая следы уколов, которые я хорошо мог разглядеть даже с такого расстояния. Не удивительно, что половина молодежи здесь что-то принимает, в такой-то дыре.
Я продолжал стоять неподалеку, ничего не говоря. Один из парней сверлил меня взглядом. Его спутанные волосы давно не видели ведра воды, а в потухших глаза завяла всякая жизнь. Он бросил заинтересованный взгляд на нож, засунутый в шнурки моего ботинка, и я спрятал ногу за ногу.
— Стив, братан, я только что говорил своему другу… — «Зовите меня Босс» сделал паузу, посылая мне многозначительный взгляд.
— Нику, — добавил я.
— Да! Я только что говорил моему другу Нику, что день вчера был ну полное дерьмо. Совершенно ничего не заработал. Правда же, брат? — спросил он, будто мы неожиданно стали друзьями. Будто не прогонял и не обещал три минуты назад размазать мою физиономию по асфальту.
Да ни за что на свете. Я не идиот. На минуту он мой друг, но стоит отвернуться, такой, как он, тут же приставит мой же нож мне к горлу.
Я осмотрел трех стоящих позади него подростков. Всем было от пятнадцати до восемнадцати лет и выглядели они весьма угрожающе. К черту мне еще и его проблемы. Своих хватает. В этот момент я был рад, что не живу в этом районе, хотя мне показалось, что даже имя свое я назвал зря. И когда я уже собрался послать их всех подальше и, развернувшись, уйти, «Зовите меня Босс» резко сорвался с места. Да так, что я рта не успел раскрыть. Ничего не оставалось, как припустить следом, пока и меня не загребли заодно.
«Лучше плохо бежать, чем хорошо драться», — это был первый принцип, который я усвоил благодаря Арту.
— Сюда! — крикнул он мне, ловко виляя между мусорными баками, от которых исходила такая жуткая вонь, словно там умерла вся английская колония портовых крыс.
«Охренеть, как быстро он бегает», — промелькнула в голове мысль прямо перед тем, как его тонкая рука втащила меня за собой в подворотню, силой втолкнув между стенами двух стоящих рядом жилых домов. В проходе было настолько узко, что я думал прямо тут и подохну, застряв плечами между кирпичей.
— Кавано, мелкий гаденыш! — раздался злобный крик, и, не смотря на абсурдность ситуации, я громко рассмеялся, потому что им никогда не протиснуться в эту щель. — Я тебя найду, ты понял?
Но Арт поднял руку вверх, показав ему средний палец.
— И пальцы тебе, сука, переломаю.
— Ага, — ухмыльнулся он. — Не в этой жизни, чувак.
Мой внезапный напарник вылез следом за мной с другой стороны улицы и, окинув меня взглядом с головы до ног, произнес:
— Неплохой нож, за него можно выручить минимум косарь.
— Даже и не думай, — стиснул я крепче зубы, отступая на шаг назад.
— Да ладно, шучу я, — протянул он мне руку. — Артур Кавано собственной персоной.
— Не очень уж твоя персона уважаема здесь, — огрызнулся я, но руку в ответ все же протянул.
— Ты про этих обдолбанных, что ли? — Он достал из кармана корку хлеба и принялся с аппетитом жевать. — Да их просто ломка мучает и все. Еще пара месяцев, и их либо в тюрягу загребут, либо они откинутся. Так как твое имя-то?
— Ник, я же говорил уже.
— Заметано, Ник. — Он принялся размашисто шагать вдоль высоких кирпичных заборов. — Далеко отсюда обитаешься? Судя по всему, сейчас польет. — Он притормозил на повороте, поднял зеленые глаза к небу, словно в уме прикидывая вероятность дождя. — Минут десять, отвечаю.
— В районе Кэннери, — ответил я, — на автобусе приехал.
— Тот, что ты только что видел, на сегодня был последний, — засунув последний кусок в рот, произнес он. — Если негде перекантоваться, можешь заночевать у меня.
Не знаю, почему я ему поверил. Наверное, потому что все-таки был идиотом. Ведь утром мог проснуться с пустыми карманами и перерезанным горлом. Но в тот момент мне уже было наплевать.
Спустя примерно пару минут действительно пошел дождь. Неожиданно набежавшие тучи заслонили слабое солнце, и на округу обрушился ливень. Мы поспешили к окраине городка, наши башмаки шлепали по появившимся в миг лужам, расплескивая вокруг брызги грязи.
Мощеные улицы были практически пусты, не считая парочки бездомных, привалившихся к задней стенке пивной, старого строения с полукруглой зеленой дверью и закрытыми ставнями. Арт сказал, что вечером в пятницу, если хорошо покрутиться, только с клиентов паба можно собрать недельный заработок.
Грязный кот прошмыгнул мимо, скрываясь между домами. Кавано остановился перед узкой деревянной дверью и постучал. Спустя минуту нам открыла старая женщина — не более полутора метров ростом, сухая и худая. Она была одета в одну лишь ночнушку, поверх которой было небрежно наброшено потрепанное мужское пальто.
— Зия, это мой друг Ник, он останется у нас. — Мне показалось, что он не спрашивал разрешения, а просто поставил ее в известность, что еще один грязный мальчишка будет ночевать в ее доме.
Она кивнула и ушла в кухню, не сказав не слова.
— Кто это? — спросил я, бросив взгляд на ее сутулую спину, и стянул грязные ботинки. Носки промокли насквозь, хоть выжимай, так что я снял и их.
— А это Клара, но я зову ее Зия. — Арт бросил свою обувь в угол, даже не пытаясь оттереть ее от грязи. — По-итальянски «тетя». На самом деле, она никакая мне не тетка, просто у нее когда-то была интрижка со старшим братом моего отца, тот спился и давным-давно подох, а я… короче, она забрала меня к себе.
Я прошел за ним в комнату. Или то, что с натяжкой можно было назвать ею. По углам стопками было сложены газеты, тут же валялись вещи, ботинки, остатки от еды. Свинарник, одним словом. Я подошел к окну и развесил мокрые носки на крошечной батарее. Арт открыл форточку, достал из кармана пачку сигарет, протянув одну мне. Я отрицательно покачал головой, зато мой новый друг с упоением затянулся.
— Не понимаю, когда не на что купить еду, откуда деньги на сигареты? — спросил я.
— Нет ничего проще, чем вытащить пачку из заднего кармана брюк, — ответил он, усаживаясь на подоконник и выдыхая в форточку дым.
— И зачем тебе это? Зачем ты куришь?
Дождь на какое-то время перестал, хотя крупные капли еще срывались с деревьев, залетая в открытое окно.
— Наверное, назло папаше, который всегда говорил, что я слишком мал, чтобы курить, — ухмыльнулся Арт.
— А где сейчас твой отец? — уточнил я.
— В тюрьме.
Вот оно как.
— А мать?
— А черт ее знает, я ее ни разу в жизни не видел. — Он затушил сигарету в горшке с цветами, зарыв окурок в землю.
Я был настолько ошарашен, что не смог ничего сказать, и лишь кивнул, подумав, что у некоторых жизнь еще паршивее, чем у меня.
Начался учебный год, перелистывая месяцы. Мы с Артом почти все время тусовались вместе. Меня стали все чаще отчитывать за пропуски, оценки поползли вниз, но никаких последствий не наступало. Отец, по определению, уже был мало на что способен. Жили мы на его пособие по утрате трудоспособности, переменные заработки в порту, ну и на мои кровные, но о их существовании никто не знал. Я видел отца от силы в неделю раз, и то лишь по оставленным по всему дому уликам, вроде разбросанных грязных вещей и пустых бутылок из-под пива, догадывался, что он еще жив.
А потом он в первый раз привел домой женщину. Другую женщину. Этого я никак не мог ему простить. Они заперлись в его спальне, но стены в нашем доме были настолько тонкие, что только я попытался заснуть, сквозь гипсокартон просочились звуки поцелуев и поскрипывание кровати. Меня передернуло от отвращения.
С того дня я решил разговаривать с ним исключительно на французском. И плевать, что он ни слова не понимал. Я наслаждался тем, что могу осуждающе смотреть на него ее глазами, говорить с ним на языке, на котором говорила она. Так тебе и надо, сукин сын! Конечно, это было глупо и по-детски, но тогда мне казалось феерически остроумным.
Шифроваться я перестал. Приходил и уходил из дома, когда вздумается. Иногда оставался ночевать у Арта. Он учил меня тому, что умел сам. Воровать. Спустя пару месяцев я стащил свой первый бумажник у пьяного заезжего моряка. Мы стали работать вместе. Иногда получали от тех, кто старше. Иногда надирали зад конкурентам. Тоже вместе. В мире Арта существовала своя иерархия. Карманники. Те, кто приторговывал бухлом и легкой наркотой. Ребята постарше, сбывающие краденые телефоны и автомобильные запчасти.
Те, кто младше, должны не перечить тем, кто старше. Они же в ответ не гнобили тех, кого считали мелкими и слабыми.
Например, нас.
Так прошел год. Пока в один прекрасный день Джесс не вернулся обратно.
Глава 2. Эдмундс
— Черт, кто там? — гаркнул отец, когда в дверь постучали.
Было раннее утро, первые дни каникул. Натянув майку, я взъерошил порядком отросшие волосы и плюхнулся на расшатанный стул, зевая и потягиваясь. С порога раздался знакомый голос. Отец поднял голову. Я замер и резко обернулся. Не может быть. Джесс.
Я с разбегу врезался в брата и зарылся носом в его мундир. Отстранившись, он взял меня за плечи, чтобы внимательно рассмотреть. С момента нашей последней встречи прошел почти год.
— Удивительно, но ты еще сильнее стал на нее похож! — покачал он головой.
Отец встал и замер, словно не зная, что сделать. Окинул взглядом комнату, кивнул сам себе и, достав трость, вышел из кухни. Хлопнула дверь, и стало тихо. Мы оба бросили взгляд ему вслед.
— Собирайся, у нас не так много времени, — прервал молчание Джесс. — Я тебя забираю. Будешь учиться там же, где и я.
Я оглядел брата с головы до ног и обратил внимание, что вещей у него с собой не было. Только небольшая сумка для документов. Я не посмел спросить, отчего мы так торопимся.
— А можно мой друг поедет с нами? — неуверенно спросил я. — Я не хочу оставлять его здесь. У него тоже никого, Джесс. Только тетка, но не родная даже.
— Если она подпишет разрешение, — пожал плечами Джесс. — И то я не гарантирую, что его не отправят обратно. Я ведь говорил только насчёт тебя.
— Не отправят! Он единственный в школе может подтянуться двадцать два раза. А бегает так, как ты никогда не видел.
— Легкоатлет, что ли?
— Лучше, — улыбнулся я. — Вор.
Я несся через железные пути к дому Арта, перепрыгивая ящики с мусором, выкинутые с рыболовных судов. На улице было тепло и по-весеннему солнечно. В воздухе пахло солью и рыбой. Запах пока не очень сильный, с ног не сшибет, летом станет гораздо хуже, но даже рыбная вонь не могла испортить моего настроения, ведь я до сих пор не мог поверить, что, наконец, смоюсь из этого места. Подальше от отца. Да еще и вместе с Джессом.
Я уже давно существовал сам по себе, решая идти в школу или прогулять, учить уроки или забить. Крутился, падал, барахтался, пытаясь разобраться с тем, как устроена эта жизнь, в то время как никого не было рядом. Теперь же отец оставался совсем один. И мне не было жаль. «Я не буду скучать», — произнес я, в последний раз взглянув на рассыпавшийся внизу городишко. Пожалуй, я выбрал верные слова для прощания.
— Затащили меня в казарму, предатели французские. Один хрен, та же тюрьма! — орал Арт, отбиваясь от пытающейся побрить его женщины. Я же сидел смирно, наблюдая как мои остриженные волосы падали на пол, смешиваясь с его светлыми, словно перья на снегу.
Я его не обманывал. Честно.
Просто рассказал не все.
Арт давно гулял по самому краю бездны, и когда среди его фразочек начали проскальзывать «да это всего лишь косяк, от него даже толком не вставит», я понял, что если мы не уберёмся из этого проклятого места, то когда-нибудь он точно сорвется на дно.
Мне надоело бесконечно висеть на волоске, при этом изображая, что такая жизнь по мне. Арт просто не знал другой. Может, поэтому мнимая свобода казалась ему столь пьянящей. И в этом была вся проблема.
— Говорил же папаша: «Не верь тем, кто лягушек жрет!» — ругался он.
— Ты уже восемьсот раз это повторил, — сдул я очередную остриженную прядь, упавшую на лицо.
— И еще столько же скажу, сукин ты сын! — не затыкался Арт. — Можешь на меня больше не рассчитывать, понял? С этого дня я даже разговаривать с тобой не собираюсь.
— Хорошо, — ухмыльнулся я, зная, что его хватит от силы минут на двадцать пять.
На старых деревянных табуретках перед нами уже был сложен стопкой набор вещей. Три пары носков, двое трусов, высокие кожаные ботинки, спортивная форма, состоящая из футболки и шорт, и два комплекта камуфляжной формы.
Одежду, которую привезли с собой некоторые из ребят, у них забрали. У нас же с Артом ничего не было.
— Забирайте вещи и в казарму! — басом приказал старшина, жуткого вида мужик в идеально выглаженной форме, но с огромными залысинами. Мы тут же подскочили и, минуя каменную лестницу, следом за ним вышли к длинному коридору, где располагались казармы. В широкой комнате рядами стояли двухэтажные металлические кровати с серыми голыми матрасами. Кое-где части каркаса поржавели.
— Лавант и Кавано, самая крайняя ваша! — указал старшина рукой.
— Верхняя моя! — выкрикнул Арт, проскочил мимо меня и, закинув свой мешок с вещами наверх, запрыгнул на свою постель, свесив ноги. Я решил в качестве извинения на этот раз уступить, поэтому бросил свой рюкзак снизу.
Дни потекли за днями. На дворе разгорелось лето, и так как занятия в школе еще не начались, все время занимало обучение военным азам. Взять хотя бы перекличку. Вроде все как обычно. Но только спустя время мы поняли, что в Эдмундсе не бывает «как обычно».
Старший по отряду брал список, выкрикивал фамилию, все, что было нужно — сделать шаг вперёд. И все бы ничего, но стоило кому-то отвлечься, почесаться или просто пошевелиться, совершив хоть одно неосторожное движение, и все начиналось сначала. В первый раз нам пришлось начать заново четырежды. И это еще хорошо, что в отряде на тот момент числилось только восемнадцать человек.
— Не верю, что умудрился затащить себя в эту задницу. На кой-черт эта армия мне нужна, а, Ник? — плевался Арт, стаскивая с ног грязные носки и с силой швыряя их под кровать. Он единственный не собирался изменять своим привычкам разбрасывать вещи где попало, словно помечая территорию.
Честно говоря, и мне это уже было очевидно, но признаваться не хотелось. Изо дня в день мы бегали, шагали по тонкому бревну на высоте человеческого роста, ползали по земле, спиной задевая колючую проволоку, карабкались на стены, а затем снова бегали, и при этом нас все время смешивали с грязью. Возможно, те, кто сюда попал, и есть грязь, ведь мы все понимали, что Гарвард и Оксфорд никому не светит. Но, несмотря на это, каждый старался как мог избавиться от прилипшего к нему, как репей, клейма никчемности. Эдмундс же этому явно не способствовал.
Но ведь что-то же Джесс здесь нашел? Только что именно, мне было совершенно не понятно.
Я проснулся от того, что кто-то усердно тряс меня за плечо. Потирая руками глаза, я с трудом разлепил их и увидел склонившегося надо мной брата.
— Вставай, пошли, — произнес он и, не добавив ни слова, вышел из комнаты.
Я сел, опустив голые ноги на ледяной пол, и, поежившись, огляделся по сторонам. Все еще спали.
Быстро одевшись, я вышел следом за ним в коридор.
— Сколько времени? — зевая, спросил я, едва успевая за его широкими шагами.
— Пять, — ответил брат, не поворачиваясь в мою сторону.
— Пять? — удивленно переспросил я и заныл: — Джес, подъем только через полтора часа.
— Послушай, Ник. — Джес остановился и, чуть наклонившись вперед, чтобы наши глаза оказалась на одном уровне, произнес: — Я не просто так договорился быть старшим именно вашего отряда. Год закончится, и меня распределят, понятия не имею куда, поэтому я хочу быть уверен, что ты будешь в порядке и я научил тебя всему, что умею сам.
Я сразу понял, что он имел ввиду. В драках Джесс всегда был потрясающе крут, а Эдмундс только усилил и усовершенствовал его навыки. Даже раньше на соревнованиях ему не создавало труда повалить более сильного соперника, я сам наблюдал это десятки раз. Я же не успел дойти до уровня, где изучают подобные приемы. Меня забрали с тренировок сразу после смерти мамы, а потом нам пришлось переехать.
— Посмотри сюда. — Он указал на таблицу в центре большого стенда у спортивного зала. Фамилия «Лавант» возглавляла список старшекурсников.
— Я уйду, но эта строчка не должна меняться, ты понял?
Поделиться книгой: