Помоги проекту - поделись книгой:
— Сжечь!
— Колесовать!
— Но что сделали вы, когда все покинули вас? Вернулись ли вы на истинный путь? Отреклись ли от погрязших в грехе и пороке магов? Упали ли на колени, посыпая голову пеплом и испрашивая у богов прощение? Нет, — старик сделал паузу и указал рукой на толпу, — Вы заскулили, словно побитые псы. Возопили, что боги оставили вас. Но ведь это вы оставили их. Вы отвернулись от их света, павши во всякое мракобесие. Война — это кара божия за наши грехи. А голод и болезни — это наш шанс вернуться к божественному свету и теплу. Нынче никто не поможет нам, кроме нас самих. Так что мы сделаем? — старик снова замолчал, выдерживая паузу, — Продолжим скулить и ползать на брюхе, в надежде, что владыки дадут вам подачку? Или заслужим прощение богов?
— Прощение!
— Боги никогда не оставляли нас! Так и мы не оставим их!
— Они смилуются над нами, если мы вернёмся к ним!
— Как? Скажи нам, как!
— Пора нам вернуться на истинный путь. Возьмите в руку свою пылающий меч. Возденьте его. И очистите Эйденвальд от всех, кто хоть раз соблазнился этой нечестивой сущностью. Каждая ведунья, каждый ворожей должен сгореть на костре. Очистить свои грехи и грехи всего человечества божественным пламенем! Отправится на суд божий, и выслушать там свой приговор. Лишь очистив наши земли от этой скверны, мы получим прощение. Лишь став божественным мечом, что карает всякого нечестивца, мы вернёмся к истинному свету и получим мир и покой на нашей земле!
Толпа одобрительно заревела. Крестьяне потрясали вилами, воины копьями, а купцы — кулаками. Люди скандировали лишь одно слово: «Сжечь! Сжечь! Сжечь!»
Хорошее настроение улетучилось моментально. Это было уже не крестьянское мракобесие, быстро вспыхивающее и быстро затухающее. В Деммерворте шла целенаправленная, жестокая и беспощадная охота на ведьм. А значит следовало быть вдвойне осторожным.
Глава 4 «Наёмник»
— О, да ты никак принарядился, — хмыкнул Тур, осматривая меня с головы до пят. Дрова он уже не колол. Просто сидел на крыльце и жевал соломинку.
— Вроде того, — кивнул ему я, — Так хоть выглядеть буду не как головорез с большой дороги. Да, кстати, как там наша принцесска?
— Та которая с лютней, — хохотнул Тур, сходу поняв на кого я намекаю, — Спит, как младенец. Похоже, его тоже немало помотало в последнее время.
— Война помотала всех, — сплюнул я, — А её последствия многих продолжают мотать до сих пор. Ладно, собирайся. Пойдем сейчас к местному старосте, спросим насчёт работы. Кстати, а где Вернон?
— Пошёл на рынок, продавать травы. Надеется найти там торговцев, которым можно сбыть это барахло хотя-бы за пару альдингов.
Зараза. Надеюсь у него хватит ума не трындеть направо и налево про то, в чьей кампании он путешествует. Мне как-то совсем не улыбается перспектива быть сожжённым заживо. Да и его скорее всего вздёрнут на ближайшей виселице, как пособника чародея.
— Ладно, пойдем к местному старосте — узнаем насчёт работы, — кивнул я здоровяку, — Может встретим и Вернона по дороге.
Тура долго уговаривать не пришлось. Делать ему всё равно было пока нечего, так что он взял свою здоровенную секиру, нахлобучил на голову подшлемник и шапель, и без лишних разговоров направился вслед за мной.
До площади добрались без особых проблем. Разве что пара Деммервортских стражников, попавшихся нам по дороге, косо на нас посмотрели и направились дальше, в сторону городских ворот. Значит, всё-таки они патрулируют улицы. По крайней мере — днём.
Я тихо надеялся, что старик за прошедшее время успел закончить свою «проповедь», и горожане разошлись по домам или занялись своими делами. Но уже на подходах к рынку стало ясно, что надежды были напрасными. Напротив, на площади собралась уже огромная толпа. Человек двести, а может и все триста. Они стояли плотным кольцом вокруг помоста и чего-то ждали, периодически друг с другом переговариваясь.
Перед тем самым помостом стоял довольно высокий деревянный столб, под который несколько молодых послушников ордена уже укладывали брёвна. Некоторые горожане с большим энтузиазмом им в этом помогали. Колода получалась внушительная, высотой в половину человеческого роста. Несколько человек тащили к костру объемные глиняные бутыли. Скорее всего в них было масло.
Внезапно на другой стороне площади раздался отчаянный крик. Толпа зашевелилась. Люди начали поворачиваться к источнику шума. Там, из бокового проулка, уходящего куда-то в трущобы два воина, облачённые в форму ордена тащили на цепи какого-то бедолагу. Это был человек. Голый и истощённый. На спине краснели кровавые раны от ударов кнутом. От местных его отличало лишь одно — кожа была иссиня-чёрного цвета.
Толпа заревела. В сторону бедолаги полетели камни и тухлые овощи. Он что-то лопотал на каком-то причудливом языке и периодически тоскливо завывал, пытаясь вырваться из мертвой хватки рыцарей ордена. Но те были непреклонны. Просто волокли бедолагу по земле, подтаскивая его все ближе и ближе к разъяренной толпе. Лишь один раз боец ордена передал цепь своему товарищу, подошёл к брыкающемуся пленнику и со всей силы зарядил ему латной перчаткой по морде. На каменную мостовую закапала кровь и слюна, перемешанная с осколками зубов. После этого пленник больше не дёргался. Лишь тихонько скулил и подвывал.
— Это что за чудо-юдо такое? — изумлённо вытаращился на него Тур, — И из каких это лесных дебрей такое могло вылезти?
— Это человек, — устало возразил ему я, уже ничуть не удивляясь происходящему, — Такой же, как ты или я.
— Ну не скажи, — покачал головой здоровяк, — Он вона, это… Чёрный, как смоль. Или уголь. А мы то с тобой, вроде нормальные. Может он это… С колдунами якшался. Или просто обгорел.
— Ну ты же не… — я осекся, поняв, какую глупость только что чуть не сморозил. Прямо посреди разъярённой толпы, которой нужно только одно — найти колдуна, привязать его к столбу и сжечь. Прямо перед носом у послушников местной инквизиции. Зараза… Нет, надо быть осторожней. И соображать всё-таки быстрее, чем чесать языком, — В тех краях, откуда я родом, таких вот «существ» тоже считали людьми. Да они от людей — то ничем и не отличались. Те же две руки, две ноги, зубы, нос, член. Их называли — негры.
— Видать из далеких ты, Генри, краёв, — покачал головой Тур, — У нас тут такие диковины нечасто увидишь, — здоровяк замолчал, глядя на то, как двое рыцарей втаскивают бедолагу в толпу, — Ну, положим, я тебе и поверю. Но их, — он указал на беснующихся людей концом секиры, — Переубеждать не рекомендую. Может плохо кончится.
— Причем для всех нас, — кивнул ему я, — Понимаю. Жалко его, конечно. Он не выбирал, каким родиться, но… Для нас он никто и звать его никак, — а про себя подумал: лишь ещё один непись или игрок, пропавший на просторах Эйденвальда, — И я не собираюсь впрягаться за него, рискуя своей и вашими…
Я не договорил. На помост взобрался старик в белой робе, «проповедь» которого я успел послушать буквально час назад. Он обвел взглядом толпу, и перекрикивая её рёв снова заговорил.
— Узрите грешники! Узрите праведники! Узрите демоново отродье, волшбой развращённое! — он указал на избитого негра стоявшего на коленях перед своим погребальным костром, — Почернела душа его, а вместе с ней и обуглилась кожа. Ныне же перед вами стоит уже не человек, но отвратительный, мерзкий гомункул, извращённый нечестивыми ритуалами, — старик замолчал набирая воздуха в грудь, и толпа тут же взорвалась криками.
— Убить! Убить его!
— Мерзкая тварь!
— Сжечь! Сжечь демоново отродье!
— Но сегодня справедливость восторжествовала, — продолжил старик, — Он был предан в руки слуг божиих. И ныне искупит свои грехи. Очистит свою душу и тело от греха в божественном пламени!
Рыцари подняли пленника и привязали его к столбу. Послушники ордена откупорили принесённые бутыли и принялись поливать брёвна маслом, не забывая при этом и про негра. Всё действо заняло не больше минуты. Толпа замерла. Смолкла и застыла в ожидании скорой развязки. Негр пытался дёргаться, извивался и скулил. Но толстые пеньковые верёвки держали крепко.
— Скулишь! Молишь о пощаде! О прощении богов! — старик воздел руки к небу, — Но о нём надо было думать тогда, когда ты отвернулся от них! Когда открыл свой разум для нечестивых помыслов, а душу для скверны! Когда демоны извращали твоё тело богопротивными ритуалами, делая из него сосуд. Сосуд для своего воплощения в нашем мире! — послушники передали старику пылающий факел, и тот начал потихоньку спускаться с помоста не прекращая проповеди, — Но возрадуйся. Сегодня твоя душа будет очищена от скверны божественным прикосновением. Ты отправишься на суд божий, где получишь справедливый приговор и, быть может, второй шанс.
Негр дёргался, извивался и орал что-то на непонятном языке. Толпа бесновалась, выкрикивая оскорбления и бросаясь в него чем попало. А старик подходил всё ближе. Он остановился буквально в паре шагов от сложенной колоды. Остановился, немного помедлил и наконец бросил факел на брёвна. Ревущее пламя взвилось почти мгновенно, своими языками ноги пленника. Он взвыл от боли и задёргался ещё сильнее. Завыла и толпа, заглушая собой очередную проповедь старика.
— Пойдем отсюда, — кивнул я Туру, — Смотреть тут больше не на что.
Здоровяк спорить со мной не стал. Молча последовал за мной к дому местного старосты, который располагался тут-же, неподалеку. Лишь один раз пробубнил себе под нос что-то вроде:
— Негр. Ну надо же. Вылезло, понимаешь, чудо-юдо заморское.
Дом оказался не в пример больше того, в котором жил староста Медовища, хоть и тоже двухэтажный. Просторный нижний был заставлен дорогой мебелью. Возле стен ютились полки с грудами каких-то старых свитков. Был тут даже шкаф с книгами в дорогом, кованном переплёте. На богато украшенном резном столе стояли несколько деревянных кубков. Рядом на посеребрённом подносе расположилась недопитая бутылка вина. Деньги тут водились, и это было видно невооруженным взглядом.
— Вы, милсдари, к кому изволите, — слуга, одетый в черный, обитый бархатом дублет, появился как будто из ниоткуда.
— Старший ваш нужен, — кивнул ему я, стараясь состроить как можно более зверскую морду, — Мы за работой пришли.
Слугу мои потуги явно не впечатлили. Он зевнул, аккуратно прикрыв рот рукой, кивнул и пошел на второй этаж, оставив нас мяться у входа.
— Ну так это… — Тур посмотрел ему вслед и неуверенно почесал бороду, — Нас примут али как?
— Да должны, — так же неуверенно протянул я, косясь на один из стульев. Сесть нас не приглашали, но ведь прожжённым воякам и не нужно спрашивать дозволения. Вряд-ли они бы неуверенно мялись у входа, ожидая когда их позовут, — Пойдем сядем. Тут для нас, смотрю и выпить оставили.
При этих словах здоровяк заметно оживился. Залить в себя алкоголя он был готов в любое время дня и ночи. Правда заметного эффекта выпивка на него не оказывала от слова совсем. Глушил, как обычную воду из меха или из фляги.
— Ну, живем, — хмыкнул он, наливая полный кубок и протягивая мне бутылку. Я же плюхнул на самое донышко. Для вида. Никогда не был большим любителем алкоголя, да и сейчас мне потребуется трезвая голова, чтобы общаться с местным заправилой. А противобухловой защиты, как у здоровяка, у меня нет.
— Живём, — кивнул ему я, поднимая свою чашу, — Чтоб наши клинки тоже не просыхали от крови…
Тур не стал ждать когда я договорю, а просто влил в себя содержимое кубка. Крякнул, занюхал рукав, взял со стола бутылку и допил остатки прямо из горла. Немного посидел, разочарованно глядя на опустевший сосуд, а затем аккуратно поставил его обратно на стол.
— Может это? Ещё попросим? — хмыкнул он, — А то, чтож они дорогих гостей встречают полупустой бутылкой да ещё и без…
— Вы что сделали! — чуть ли не взвизгнул вернувшийся обратно слуга. Лицо его сейчас напоминало переспевший помидор, а на фоне чёрного дублета оно смотрелось ещё более комично.
— Промочили горло, — непонимающе уставился на него Тур, — Хорошая кстати у вас тут брага. Есть ещё?
— Брага?! — взорвался слуга, — Это по твоему «брага»? Да это вино стоило больше чем ваши жизни вместе взятые. Олендорское красное, 958 года сбора. Подарок от самого лорда де-Виета. Редчайший экземпляр, а вы…
— Так это, — я ухмыльнулся, внезапно осознав, что вот теперь мы произвели на этого высокомерного идиота нужное впечатление. Впечатление грубых, неотёсанных вояк, привыкших брать нахрапом, наглостью и говорить лишь на одном языке — языке силы и стали, — Ещё есть? Было хорошо, но мало. Не распробовали даже. И закуси бы. А то на голодный желудок…
— Северные варвары, — презрительно процедил слуга. Он уже взял себя в руки и его лицо приобрело привычное скучающее выражение, — Идите за мной. Господин Ольберт вас примет.
— А у него будет закусь? — поинтересовался Тур, чуть не доведя слугу до новой истерики.
Перед глазами тут же высветилась очередная надпись.
До следующего уровня персонажа осталось 185 очков.
Получено 10 очков уважения в Деммерворте. До следующего уровня уважения осталось 40 очков. Ваш текущий уровень уважения: «проходимец».
Вот как. Выходит права была старуха шапокляк. Хорошими делами прославиться нельзя. Ну или можно, но далеко не всегда. Иногда стоит побыть и «неотёсанным северным варваром» чтобы тебя стали больше бояться. И уважать соответственно.
Кабинет «господина» тоже был обставлен не в пример богаче того, что был у Одора. Посреди комнаты стоял тяжелый стол из красного дерева, покрытый причудливой вязью узоров. Окно уже не было затянуто бычьим пузырём. Напротив, внутри тяжелой железной рамы располагался витраж из сотен цветных осколков стекла, складывавшихся в фигуру какого-то древнего воина. Возле стен стояли стеллажи с книгами в дорогих, посеребрённых переплётах.
Сам же хозяин всех этих богатств тоже разительно отличался от одутловатого, хоть и крепкого старика. Это был сухощавый мужик лет тридцати-тридцати пяти с короткой черной шевелюрой, в которой уже начинала проглядывать первая седина. Резкие черты лица, загорелая кожа, пышные закрученные усы и внимательные серые глаза, казалось, видевшие нас насквозь.
Так, а вот с этим типом надо уже быть поосторожнее. Это явно не истеричный служка, падающий в обморок от любой выходки, выходящей за рамки местного этикета. Но и слишком скованно себя вести тоже не стоит. Раз уж начали строить из себя «крутых и прожжённых», этого курса и надо придерживаться дальше.
— Ваше благородие, гости… — слуга поклонился и знаком попытался показать, что нам следует сделать то же самое. Я посмотрел на него. Сплюнул прямо на дорогой ковер, которым был устлан пол, прошёлся по нему грязными, изгвазданными в навозе ботинками, плюхнулся на резной стул и сходу выдал, — Мы тут за работой. Есть у вас задания для четырех мечей?
Тур тоже стесняться не стал. Проследовал за мной, плюхнулся рядом, положив свой здоровенный бродекс на колени, так, чтобы его видел потенциальный наниматель.
От этой выходки слуга и впрямь чуть не упал в обморок. Он покраснел, прикрыл рот рукой, глядя то на грязные следы, оставшиеся на ковре, то на нас с Туром.
— Вы… Вы что себе… — его голос вновь сорвался на противный визг, отдалённо напоминавший визжание свиньи, которую ведут на бойню… Так, стоп. А это я откуда знаю? Мне игра уже что, догружает потихоньку не мои воспоминания для «полноты» образа и ощущений. Ладно, потом с этим разберусь.
Слуга явно хотел добавить что-то ещё, но Ольберт жестом велел ему заткнуться и выметаться нафиг из комнаты. Ну и правильно. Тут собрались беседовать серьёзные, уважаемые люди. Истерики и лишние уши тут ни к чему.
Дождавшись, когда слуга уйдет, хозяин кабинета встал, подошел к окну из-за которого все ещё доносились крики разъяренной толпы, брезгливо поморщился и закрыл его.
— Вот сколько раз я их просил, не устраивать свои варварские сожжения у меня под окнами, — пожаловался он нам, — Казнили бы этих своих… Чаровников, или как их там, просто отрубанием головы. Быстро, чисто и никакой возни с брыкающимися пленниками. Но нет, надо устроить из этого целое представление. Так вы, — он вернулся на своё место и окинул нас с Туром своим изучающим взглядом, — наёмники значит. И у вас — четыре меча?
— Вроде того, — кивнул я, немного подумал и добавил, — Четыре опытных меча, вместе прошедших не одну схватку.
— Да? — его брови удивленно поползли вверх, — Но почему я здесь вижу только два.
— Остальные два ушли по делам, — пожал плечами я, — Договариваться с бичами диавола о том, чтобы не перебивать друг у друга контракты, — идея пришла в голову внезапно, но показалась мне весьма удачной. Приврать знакомством с более опытными наёмниками оно никогда не помешает, да и не исключено, что люди этой профессии реально так поступали.
— Вот как, — ухмыльнулся Ольберт, — Разумно. Впрочем… — он сделал небольшую паузу и снова чуть ли не прожёг нас со здоровяком своим взглядом, — Я бы просто не дал вам один и тот де контракт одновременно. Или в том захолустье, откуда вы выползли, с наёмниками работают иначе?
Упс. Похоже, вышла промашечка. Ну ничего. Нравы везде разные, а мы люди нездешние и, можно сказать, что необразованные. Бывает.
— Ну, положим, — хитро улыбнувшись продолжал местный староста, — Работа у меня и впрямь найдется. Но тут уже вопрос в другом. Потянут ли эту работу два вчерашних кмета, только-только взявших в руки оружие. Один из них, — он хмыкнул, — даже где-то изыскал средства на приличную броню работы братьев Рейнхольдов, очевидно, чтоб произвести на меня впечатление. Он купил её сегодня утром и сразу же побежал ко мне в поисках работы, выдавая себя за опытного бойца. Не знаете, кто это был?
Зараза. А вот теперь нас раскусили.
Глава 5 «Неожиданные гости»
— Ты точно уверен, что нам нужно выполнять этот контракт, — скептически поинтересовался Тур, закрывая за нами дверь, — Просто это — уж совсем какая-то грязная работа.
— Ну, другой у местного старосты для нас не нашлось, — пожал плечами я, убирая свиток контракта в поясную сумку, — А грязная или нет — платят то неплохо. Выбор у нас с тобой небольшой: или браться за те контракты, которые есть, или пухнуть с голоду, или начинать попрошайничать милостыню у входа в трактир. Не думаю, что последние два варианта тебя устраивают.
— Совсем нет. Я ведь тебе не пропойца какой-нибудь, чтобы опускаться до такой низости, — сказал здоровяк пару часов назад одним залпом осушивший почти полную бутылку вина, — Ладно. Надеюсь потом нам дадут что-нибудь более стоящее, чем подобные задания.
— Посмтри на это с другой стороны. Вряд-ли тебе прийдётся сильно рисковать своей шкурой охраняя добро того кмета. Максимум — выловим какого-нибудь мелкого воришку, надаём ему по зубам, оттащим к старосте и получим монету.
— Меня бы всё устраивало, если бы я не знал, что это за добро, — хмыкнул Тур. Тут со здоровяком спорить было трудно, хотя нам все равно уже не впервой руки пачкать.
Торговались со старостой мы довольно долго. Поначалу этот хитрожопый хрен подсунул нам контракт в котором была написана совсем уж незначительная сумма — двадцать железных альдингов. Он явно рассчитывал на то, что два «северных варвара» не обучены грамоте, и надеялся обвести нас вокруг пальца, заставив работать за сущие гроши. Но тут его ждало разочарование. Читать я умел. И как только мои глаза дошли до стоимости нашей будущей работы, контракт тут же отправился к нему обратно на стол. Правда сам … тоже не растерялся. Он заявил, что ошибся, и вообще тут должны быть бронзовые альдинги. На этой сумме по итогу и сговорились. Для одного-двух дней работы на четверых — весьма неплохо, как по мне.
Костёр, на котором сжигали негра уже догорел. Теперь на его месте дымилась лишь кучка углей, да чуть в стороне лежал расколотый обгоревший череп. Похоже, местные пытались пинать его, на манер мяча, но вышло не очень. Толпа уже разошлась. Вокруг помоста копошились лишь двое орденских служек, постепенно его разбирая.
Вернона опять нигде не было видно, несмотря на то, что возле торговых прилавков собралось уже немало народа. В основном тут продавали съестные припасы или всякие безделушки, вроде ножей, каких-то инструментов, подков и прочей полезной в быту, но не шибко нам интересной мелочи.
Задерживаться мы тут не стали. Денег при себе всё равно не было, да и тратить их на бесполезный хлам не особо хотелось. К тому-же наша «принцесса» наверняка уже проснулась, а значит её надо было запрячь какой-никакой работой. Чтоб не просто так харчи в отряде жрала и не вляпалась в неприятности, пока мы занимаемся более серьёзными делами.
— Слушай, а может это… — прервал молчание Тур, — Действительно к бичам за какой-нибудь работкой получше обратимся? А вдруг у них будет.
Поделиться книгой: