Помоги проекту - поделись книгой:
– Да, нормально всё будет, Андрюх. Ты заяву написал? – потирая ладони, спросил Копченый.
– Цвет я указывал, – тут же ответил я, проигрывая комбинацию в уме.
– Ну вот и славно, – расплылся в улыбке Копченый и хлопнул меня по плечу.
– Ты вот с такими данными и возвращайся через полчасика в отдел, – играя бровями, тепло пропел Ринат. – А мы пока к Ли Квану – сани в долг выкупим. Ну а потом, сам понимаешь.
– Понимаю, – подмигнул я татарину, а Копченый от такого расклада расплылся в улыбке и присвистнул, показав недостающий зуб на месте шестерки.
***
Ветер хлестанул по затянутому пленкой окну и воспоминания растворились в памяти, как и полбутылки Поповки. Я затушил бычок в обрезке банки, улыбнулся и вновь оживил в памяти лицо дежурного, когда явившись через полчаса в отдел, я дал наводку на лавку Ли Квана. Вспомнил вновь ту ночь, последующий переполох в Панту с облавой и последующим расстрелами за людоедство. И как наша троица стала единственными владельцами трех саней да без долгов. И как никогда прежде, ели мы досыта и работали без передышек, пьяные от усталости, но свободные в своих делах настолько – насколько человек в то время вообще мог быть свободен – дыша полной грудью.
«Да, было время, – подумав, тут же еще раз вспомнил лица всех друзей и врагов, – было и прошло».
Допил бокал, убрал пузырь за пазуху и поднялся. Выйдя из дома, аккуратно прикрыл за собой дверь. Шел к утесу, вокруг тишина – мгла. Вдали едва заметны разбросанные по долине землянки. В одних еще горит свет, другие сливаются с ландшафтом долины, и только проблескивающая луна нет-нет да играет бликом на затянутых пленкой окнах.
Ветер бьет в лицо, гонит рябь по заливу. А я иду с булькающей в так шагу бутылкой, хлещу из горла, и останавливаюсь у кромки обрыва. Вижу, как лунная дорожка стелится по водной глади, и сквозь Солнечные столпы уходит к большой воде знакомый буксир.
«Куда это Фёдорыч намылился в такую погоду, неужто рыбзавод с рейса вернулся? – отхлебнул из бутыли, брага обожгла горло и углями упала в пустой желудок. – Скорей всего так, – бросил взгляд на оставленную позади землянку. – Значит, будет вам рыба, а я наконец-то в море уйду».
Поутру был на причале, барометр успокоился и я готовил свой бот к выходу. На перекуре лежал на баке, полуденное солнце грело кожу, а я наблюдал, как после вестей о возвращении рыбзавода ожил поселок. Одни торопливо семенили к причалу, в сетках гремят пустые трехлитровые банки – отмыты от былого улова и готовы к обмену. Другие, обменяв пустую тару на закрученную в банки рыбу и припасы с большой земли, пыхтят под весом, да держат путь к дому.
В толпе я разглядел Эл с ребятней. Она толкала телегу с вымытыми стекляшками, мальчишки кружили рядом. Загасив бычок о палубу, я махнул им рукой, Эл лишь кивнула. А Джек с Брюсом уже неслись к моей лодке со всех ног. Я улыбнулся, бросил взгляд на рубку. В два прыжка оказался у руля, подхватил холщовку, в которую было завернуто давеча выменянное на компас ружье. Уложил в сундук, глянув на ребятню, подумал:
«Может она и права, не надо им пока о моем промысле знать, не хворост теперь добываю».
Прикрыв брезентом снаряжение для охоты, выскочил на причал и подхватил сорванцов на руки, закружив их на руках так, как когда-то кружил меня в парке Победы отец, которого я помню по своему далекому детству.
Поделиться книгой: