Анарх

— С... с девушкой все в порядке?

Баскевиль посмотрел на него. — С дочерью Гаунта? Опять же, фес меня, если знаю. Это все?

Бленнер кивнул. Баскевиль протолкнулся мимо него к выходу. Он остановился.

— Есть что-нибудь от Харка? — спросил он Бленнера.

— Я ничего не слышал.

— Ничего по каналам Префектус?

— Нет, Баск.

— Значит, мы понятия не имеем, где Колеа?

— Нет, — согласился Бленнер.

Тревога внезапно снова заревела. Она ревела секунду до того, как выключиться. Бленнер вздрогнул.

— Фес это, — сказал Баскевиль, и быстро ушел.

В одиночестве, Бленнер прислонился к дверному косяку и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Его руки тряслись, так что он засунул их в карманы плаща.

— Славно поболтали? — прошептал Мерин.

Бленнер резко отпрянул. Танитский капитан стоял прямо позади него в тени арочного прохода.

Мерин ухмыльнулся своей жульнической ухмылкой.

— Не делай так, — прошипел Бленнер.

— У меня есть кое-что для тебя, Вэйном, — сказал Мерин. Он вытащил мешочек с таблетками и положил их в верхний карман мундира Бленнера. — Кое-что, чтобы снять напряжение.

Затем Мерин наклонился вперед, пока не оказался лицом к лицу с Бленнером, а затылок Бленнера не оказался прижат к каменной стене позади него.

— Я все слышал, — сказал Мерин. — Этот разговор с Баском. Ты фесов идиот. Насколько, на самом деле, ты хочешь выглядеть виновным? Играй в это расслабленно, ради феса. Я не шучу, Бленнер. Если паду я, ты тоже падешь. И если все дойдет до этого, я думаю, что смогу бросить тебя чертовым волкам намного более эффективно, чем ты сможешь бросить меня. Мы друг друга поняли?

— Да.

— Хорошо, — улыбнулся Мерин. Он поднял руки и разгладил переднюю часть мундира Бленнера, как будто он был портным, завершающим великолепную подгонку. — Не заставляй меня снова говорить об этом с тобой.

Мерин ушел, напевая себе под нос. Бленнер вытащил мешочек с таблетками. Сомния. Он принял две.

Он знал, что этого едва ли будет достаточно.

Длинные ряды коек были расставлены вдоль арочных подземных залов. Работали обогреватели, и светосферы висели под арками. Воздух пах потом и вулканическими испарениями и чертовыми уборными.

И страхом. Вся свита была напугана. Кроме грязного дела с Вайлдером и Гендлером, все слышали историю об Элоди и бедной маленькой Йонси. Какой-то монстр на пустоши позади Низкого Острия уничтожил целый отряд вражеских солдат и почти убил их тоже.

Баскевиль шел по размещению, останавливаясь, чтобы поговорить с солдатами и членами свиты. Он делал все, что мог, чтобы приободрить их. Они делали все, что могли, чтобы быть приободренными.

Баскевиль заметил старого Аятани Цвейла, осторожно скармливающего кусочки сухого мяса полковому талисману – псайбер-орлу.

— Откармливаете его, отец? — спросил Баскевиль.

— Ох, нет, нет, — ответил Цвейл, предлагая новый кусочек и пытаясь угадать, какая голова его возьмет. — Втираюсь в доверие к зверю. Пытаюсь подружиться, знаешь ли? Я назвал его Квил. У него не было имени. Это сокращенно от...

— Я понял, — сказал Баскевиль.

— Это ставит нас в хорошие отношения, понимаешь? Делает нас друзьями. Так что я смогу подобраться достаточно близко, чтобы привести его в надлежащий вид.

— Привести его в надлежащий вид? — спросил Баскевиль.

— Привести его в надлежащий вид и, может быть, повесить гирлянды из ислумбина на каждую из его голов... ой! Ублюдок почти откусил мне палец!

— Потому что? — спросил Баскевиль.

— Я полагаю, потому что он голодный, — сказал Цвейл.

— Нет, отец. Почему вы хотите привести его в надлежащий вид?

— Ну, потому что будет парад. Когда она доберется сюда. Мы хотим, чтобы кусачий маленький ублюдок выглядел наилучшим образом.

— Парад?

— Для Беати, мужик.

Баскевиль нахмурился. — Отец, прибытие Беати не открытое знание. Как вы узнали? Кто вам сказал?

— Никто, — ответил Цвейл, его глаза были зафиксированы на хищнике, пока он протягивал еще один кусочек.

Он бросил взгляд на Баскевиля.

— Я – аятани имхава, майор, — сказал он. — Один из ее странствующих избранников. Я знаю такие вещи. Так же, как знаю, что имхава собираются в Элтате. Собираются отовсюду. Некоторым понадобились годы, чтобы добраться сюда, следуя длинным дорогам паломничества Святой. Я полагаю, что даже несколько делегаций храмовых аятани тоже идут сюда. Ее духовенство, майор, собирается рядом с ней на месте победы.

— Это победа? — с сомнением спросил Баскевиль.

— Будет, — ответил Цвейл.

— Что-то не похоже на это.

— Я не говорил, чья победа, — сказал Цвейл. — Ой, не смотрите на меня так, майор. Я не пессимист. Пути эшоли еще не открыли исход будущего, даже для таких избранных ей, как я. Все, что мы знаем, мы должны быть рядом с ней в это время и фес! Ублюдок! Дерьмо! Мудак!

— Он что, снова укусил вас за палец, отец? — спросил Баскевиль.

— Я нахожу, что у него есть стремление сделать это, — сказал Цвейл, сося палец.

— Тогда, может не стоит вам совать пальцы ему в клювы?

— Я добуду палку, — сказал Цвейл.

— Чтобы вы могли предложить ему кусочки на расстоянии руки? — спросил Баскевиль.

— Ой, — сказал Цвейл. — а эта идея куда лучше.

Элоди помогала нескольким солдатам из Роты Е вытереть полы во внешнем коридоре сводчатого подвала, где подземные воды просочились из дренажа прачечной.

— Муниторум может справиться с этим, — сказал ей Баскевиль, когда подошел.

Элоди оперлась на швабру. — Сейчас помещения затапливает, майор, — ответила она.

— Это неприятно, — согласился он.

— Они говорят, что идет сильный дождь, — сказала Элоди. — Вода поднимается из ливневых дренажей.

— Такое часто случается?

— Очевидно, такого раньше никогда не было, — ответила она.

— Ну, значит мы благословлены, — сказал Баскевиль. — Ты в порядке?

Она пожала плечами и кивнула. Она не выглядела в порядке. Она была измотана, как будто она не спала много или хорошо, и там, где ее руки держали швабру, Баскевиль мог видеть, что она коротко обгрызла ногти.

— Я не знаю, что произошло, майор, — сказала она. — Я все еще не могу вывести вонь крови из своей одежды. Сыны Сека были прямо перед нами, а затем... они были мертвы и мир свернулся.

— Свернулся?

— Я отключилась. Я не знаю. Там был звук.

— Какой звук?

— Похожий... на пилу для костей. Я повидала некоторые плохие вещи, и побывала в некоторых плохих местах, но это была самая ужасающая вещь, которая когда-либо случалась со мной. Ужасающая, потому что я понятия не имею, что это было.

— Но ребенок в порядке?

— Я не видела ее. Она с Далином, я думаю. Думаю, что она в порядке. Йонси никогда много не говорит, но...

— Но?

Элоди посмотрела на него.

— Она очень странный ребенок.

— Она всегда была такой, мэм.

— Она иногда говорит вещи, — сказала Элоди. — Бросающие в дрожь вещи, серьезно. Я... я раньше думала, что это потому, что она была, всего лишь, ребенком, но она не ребенок, так ведь? Я имею в виду, что она больше не ребенок. Она ведет себя, как намного более юная, чем она есть на самом деле, как будто это защитный механизм. Способ заставить людей любить себя.

Баскевиль кивнул. — Если честно, — сказал он, — у нее было сложное воспитание. То, что она повидала в своей жизни, я бы не пожелал такого никакому ребенку. Если она ведет себя, как юная, чтобы заставить людей любить ее, тогда это, вероятно, попытка получить некоторую безопасность.

— Может быть, — ответила Элоди, пожав плечами.

— Что? — спросил Баскевиль.

Она покачала головой. Он чувствовал, что не должен давить на нее. Бан Даур должен был скоро вернуться. Может быть, она доверится своему мужу.

— Вы знаете, что такое оборотень, майор? — внезапно спросила она.

— Как... в волшебных сказках? — спросил он.

— Да. Иногда я действительно думаю, что она оборотень. Не человек. Подмененная при рождении.

— Разве это не... немного злобно? — рискнул спросить он.

— Конечно, так и есть, — согласилась она. — Но вы знаете историю насчет нее, так ведь? Половина свиты уверена, что у Колеа было два сына, не сын и дочь. Естественно это нонсенс. Но почему так много людей думают так?

— Слухи? — предположил Баскевиль. — Недопонимания? Истории перемешиваются?

— Нет никакого смысла спрашивать Гола, — сказала Элоди. — Я думаю, что большая часть его воспоминаний отсутствует, ну знаете, после Хагии. Он, если подумать, даже не знает хорошо своих собственных детей.

— Он не был слишком хорошим отцом для них, — сказал Баскевиль. Он состроил гримасу. — Это неправильно прозвучало. Что я имел в виду, так то, что у него не было шанса. Он думал, что они давно были мертвы, и к тому времени, как он обнаружил, что они были живы, Крийд взяла их под опеку. Спасла их обоих. В любом случае, мы не сможем спросить Гола.

— Он все еще отсутствует?

Баскевиль кивнул.

— Слушай, не говори ничего, — сказала Элоди. — Я имею в виду, что я сказала насчет Йонси. Все на пределе и я просто подскакиваю от теней, из-за того, что случилось у Низкого Острия. Это выбило меня из колеи, Баск, серьезно. Так что это просто говорят мои нервы.

— Не буду, — сказал Баск.

В дальнем конце подземного размещения, пространство было отведено для ящиков с припасами и куч вещмешков. Муниторум привез сюда личные вещи Танитских солдат, все еще расположенных в Милгейте. Бонин, Домор и Сержант-Майор Еролемев сортировали вещевые мешки, работая со списком.

Баскевиль знал, что они делают. Список был списком жертв боевых действий в Милгейте. Люди откладывали в сторону личные вещи солдат, которые не вернутся, чтобы забрать их.

Это была печальная задача, которую им приходилось делать слишком часто. Собственность мертвых будет отсортирована, распределена, переработана, если возможно. Награды будут возвращены в полковую казну. Личные безделушки могут быть отданы близким друзьям в качестве напоминаний.

Баскевиль наблюдал за их работой какое-то время, затем признался себе, что было бы жестоко не помочь им.

Они кивнули ему, когда он подошел. Вместе с Комиссаром Фейзкиель, Баскевиль и Домор перенесли тяжелое время вместе прямо перед эвакуацией из Низкого Острия.

— Есть что-нибудь от Гола? — тотчас спросил Домор.

Баскевиль помотал головой.

— И мы даже не можем доставить предупреждение наверх шефу, — вздохнул Домор. — С каких пор Гаунт перестал отвечать на запросы из шеренг?

— Он теперь Первый Лорд Исполнитель, Шогги, — сказал Баскевиль. — У него дел по горло.

— Но это срочно, — поднажал Домор. — Фесов ордос вынюхивает кровь Колеа.