Помоги проекту - поделись книгой:
История третья. Про фирму «Хонма-когио» и ее проекты.
Elena Golovina:
«I collaborated with Sergey in a large-scale sports project named “SEIKENDO” (“Ultimate Boxing”) which took part in Japan in 2000-2004. Sergey represented “RAMTL” and Russian Muay Thai League being one of the principal partners of this project.
During 4 years Sergey prepared and send to Japan hundreds of boxers from the CIS, Lithuania, Georgia and Sweden
who participated in 112 tournaments in 30 cities all over the country.
Tokyo → , Asahikawa →, Hakodate →, Kyushiru →, Kanazawa →, Kyoto →, Takazaki →, Kisarazu →, Yokohama →, Naero →, Abashiri →, Morioka →, Yamagato →, Toyama →, Kitami →, Obiharo →, Hirosaki →, Sapporo →, Jaetsu →, Niigata →, Mari → , Hitinaka → , Chiba → , Muroran →, Hirotaka → , Nagoya → , Takikawa → . Tomakomai →, Funabashi → , Koriyama →
Japanese promoter highly appreciated Sergey for his business qualities such as energetic and dynamic approach, strict adherence to commitments, ability to adapt to the difficult situations and respect for his partners` interests as well as his personal charm and good sense of humor.
Sergey contributed greatly to the success of the project» (см. видео)
Elena Golovina (France).
В 1998–2004 гг. работала как переводчик фирмы «Премьер»
в Японии на боях SWA Boxing.
История четвертая, литературно-фантастическая. (И.Цуяку)
Все события и герои вымышлены. Любые совпадения с реальными личностями случайны.
12 лет погружения в «недра» японской фирмы. Я стала свидетелем ее невероятной трансформации: от процветающей «империи» до оглушительного краха. Иногда приходилось щипать себя, чтобы убедиться, что у меня не галлюцинации. Адресую это повествование широкому кругу любопытных читателей, но особенно тем наивным, как я, чудакам, кто грезит устроиться на «непыльную» и хорошо оплачиваемую работу в стране развитого капитализма.
***
ПРЕЗИДЕНТ
Мужчина протянул мне руку и представился: « Президент фирмы N». Я в свою очередь отрекомендовалась: « Переводчица V», – и почтительно прикоснулась к его холеным пальцам. Это было первое и единственное рукопожатие, которым он меня удостоил. Позже, став рядовым членом коллектива, при встрече я делала вежливый поклон «кейрей», а он в лучшем случае слегка кивал головой.
Японский этикет предусматривает три вида приветственных поклонов в зависимости от статуса собеседника. Они различаются углом наклона тела: 10 градусов для равного, 30 – для начальника, 45 – если вам доведется общаться с императором. Для шефа я выбрала угол в 30 градусов.
***
Президент оказался очень высоко роста для японца – выше «моих» 170 см. У него была прическа в стиле «Помпадур» с гладко зачесанными на висках волосами и высоким черным коком, блестящим от лака. Особую эффектность ему придавала одна совершенно седая прядь. Костюм был просто с иголочки, а галстук украшен булавкой с драгоценным камнем.
Хммм… Кого-то мне напоминает эта прическа и это надменно-холодное выражение лица. Вдруг меня осенило: передо мной японская версия Элвиса Пресли! Моя догадка подтвердилась, когда несколько позже я услышала, как Президент исполняет в караоке хит из репертуара певца «Love me tender». Тот же обволакивающий тембр, та же интонация!
***
Гостиничной империей, доставшейся ему от отца, он руководил железной рукой. Это был «one-man-president»: ни одно событие на фирме не укрывалось от его контроля. Даже о сломанном стуле сотрудники обязаны были докладывать лично Президенту.
Дисциплина поддерживалась различными методами, включая и физические. Однажды во время проведения боксерского шоу (фирма занималась и такой деятельностью) упал плохо закрепленный боковой канат на ринге. Президент был в ярости. После завершения поединков он выстроил своих служащих в ряд и, пройдя с одного конца на другой, отвесил каждому звонкую оплеуху. У меня просто ноги к полу приросли от ужаса. А Президент с тех пор перед началом каждого шоу лично проверял канаты на ринге.
Еще одна особенность состояла в том, что он спал днем, а работал ночью. Такой режим был мучителен для всех: и подчиненных, и партнеров. Даже популярнейший японский рестлер, сидя ночью в переговорной, тяжело вздыхал: « Ох, и устаю же я здесь…». Я выражала ему сочувствие, и мы обменивались понимающими взглядами.
Как-то Президент рассказал, что такой режим появился у него в юности, когда он сопровождал советские цирковые коллективы на гастролях, проводимых его отцом. В ту пору молодой человек работал наравне с обычными сотрудниками фирмы при ночных переездах из города в город. Президент изредка вспоминал о времени, когда его спальное место было рядом с клетками животных и однажды он проснулся оттого, что на него помочилась цирковая обезьяна.
***
С первых же дней работы меня поразили его болезненная подозрительность и навязчивый страх предательства. Если у Президента возникало малейшее сомнение, то проводилось целое расследование. Он вызывал «подозреваемого» для неоднократных «допросов» и в разных формах задавал ему одни и те же вопросы. Ответы затем бесконечно сопоставлялись, анализировались и выявлялись «нестыковки».
На фирме царила система тотальной слежки. «Пукнуть нельзя, чтобы босс об этом не узнал», – приглушенным голосом шутили служащие. Они же рассказали мне, с чего все началось.
Выяснилось, что после смерти отца Президента глава токийского филиала фирмы создал свою собственную контору, уведя с собой всех служащих и клиентов. Это было воспринято как предательство. К моему изумлению, позже я стала свидетелем, как Президент лично звонил этому «ренегату» с просьбой помочь провести гастроли в Токио. И эти гастроли были организованы на высшем уровне – «ренегат» оказался Профессионалом.
***
К моменту моего приезда дела фирмы шли замечательно. Только что ввели в строй новую 4-звездочную гостиницу на побережье (а их уже было немало). Инаугурация в присутствии руководства префектуры прошла с триумфом.
Процветание чувствовалось даже в обстановке офиса. Он занимал целый этаж. Здесь был большой общий зал; к нему примыкали две переговорные комнаты.
Убранство их отличалось особым шиком. Мебель из ценных пород дерева, картины на стенах. Внимание привлекали два предмета интерьера. Выполненная из малахита гроздь винограда на подставке из полудрагоценного камня и огромный инкрустированный глобус.
Президент понимал толк в «камушках». Принося документы в кабинет, я не раз заставала его, с лупой в руках рассматривающего очередное приобретение. Он был завсегдатаем ювелирных аукционов. Все купленные изделия раскладывались по отдельным шкатулкам в зависимости от цены. Когда Президент хотел сделать кому-то из партнеров подарок, он приказывал секретарше принести шкатулку номер 1 или, например, 4.
На столе в переговорной стоял макет пассажирского самолета. Мне объяснили, что фирма приобрела его по совету финансового консультанта для снижения налогов. Самолет находился в лизинге в одной из стран северной Европы, а потом планировалось использовать его где-нибудь в Азии.
Жизнь в офисе кипела. Звонили телефоны, один за другим приходили посетители, служащие рьяно грохотали скоросшивателями. Главбух с невероятной скоростью считала что-то на калькуляторе. Периодически она доставала из ящика стола японские счеты «соробан» и самозабвенно щелкала костяшками. Наблюдать за ней было увлекательно.
На том же этаже находился кабинет Президента и приемная его секретарши.
***
ОТЕЦ И ЕГО КОМАНДА.
На самом почетном месте в кабинете Президента висел портрет Отца. На нем был изображен пожилой мужчина с грустной полуулыбкой и мудрым усталым взглядом точно таким, как у Марлона Брандо в фильме «Крестный отец».
Отец был, без преувеличения, идолом Президента, и в память о нем он решил возобновить турне российских артистов в Японии. Каждый раз после подписания нового гастрольного контракта Президент молча молился перед портретом несколько минут.
Отец родился в маленькой деревушке в семье бедняков. Мальчик обладал сильным характером и желанием изменить свою жизнь. В возрасте 16 лет он убежал из дома, прихватив с собой все скудные сбережения родителей. Об этой, на наш взгляд, постыдной детали мне поведал сам Президент. В его тоне слышалось не осуждение, а скорее восхищение.
Начав самостоятельный путь таким решительным образом, к концу жизни Отец создал мощную «империю». Несколько крупных гостиниц, сеть кинотеатров, центры азартных игр «Пачинко», залы караоке.
Он стал «крестным отцом» местной мафиозной структуры. Этот статус его сын не унаследовал. Так сказал мне Президент, но, думаю, что он слегка лукавил. За время работы на фирме я не раз слышала его телефонные переговоры с сотрудниками миграционной службы, выдававшей визы артистам. Если документы задерживались, Президент переходил на очень специфическую манеру общения с выражениями и тональностью, характерными для фильмов Такеши Китано. После такого разговора, визовое разрешение поступало уже на следующий день.
Особой любовью Отца был советский цирк. Многие годы он проводил успешные гастроли по всей Японии. Я встречала немало российских артистов старшего поколения, которые со слезами благодарности на глазах вспоминали об этом периоде.
***
Своему сыну он оставил не только имущество, но и сотни человек вышколенного персонала. Служащие фирмы работали безостановочно и точно, как часы.
В «ближнем круге» Президента находился Начальник «Сводного отдела». Он руководил своими подчиненными не только в офисе. Его команда дружно выезжала к месту гастролей для подготовки зала. Начальник вместе со всеми расставлял стулья и продавал сувенирную продукцию. В свободное время он защищал честь фирмы на турнирах по гольфу, был большим балагуром, и в его лексиконе мелькали даже русские «соленые» словечки, в молодости заимствованные им у артистов.
В число приближенных входила и Главбух – симпатичная женщина лет пятидесяти. Она работала на фирме так давно, что мужское руководство, обращаясь к ней, фамильярно использовало суффикс «кун», который употребляют при дружеских разговорах в мужской компании.
Главбух была молчалива и скрытна по характеру. Лишь однажды она проронила, что еще при Отце ходила на работу в офис, привязав младенца к себе за спину: его не с кем было оставить дома. Витали слухи, что у нее был ребенок от Отца…
Главбух обладала просто железной работоспособностью. Когда под утро я уходила спать, она еще оставалась в офисе. Когда днем я приходила – она была уже на месте. И при таком режиме отлично выглядела!
Эта женщина виртуозно владела калькулятором и японскими счетами. Я получала эстетическое удовольствие, наблюдая, как она пересчитывает нереализованные билеты. Она брала из коробки толстую пачку, раскладывала ее веером, а затем, отделяя двумя пальцами другой руки сразу ровно по 10 штук, молниеносно пересчитывала их общее количество. Это было круче, чем цирковой фокус! Когда все сотрудники штамповали входные билеты, Главбух умудрялась с легкостью сделать в 3 раза больше других. Штампы в ее руке мелькали, как молнии!
***
ДРУГ
У Президента был единственный Друг еще со школьных времен. Он появлялся в офисе пару раз в неделю ближе к полуночи, одетый каждый раз в новый спортивный костюм люксовых брендов и такие же кроссовки. До входной двери его всегда сопровождали несколько молодых людей атлетической наружности. В помещение они не заходили, а ждали снаружи.
Из кабинета Президента тут же начинали доноситься оживленные голоса и взрывы хохота. Офисный «планктон» тоже был рад. Приезд Друга означал, что работа окончена и нас скоро отпустят домой отдыхать.
В сезон вылова крабов он частенько привозил огромные клешни «кегани» – дальневосточного волосатого краба. Секретарша доставала специальные щипцы, и все лакомились вкуснейшим крабовым мясом.
Со временем я узнала, что Друг был «оябун» – глава местной мафиозной группировки. Это являлось его официальным статусом, и в качестве такового он был на учете в полиции. Друг с усмешкой рассказывал, что его регулярно раз в месяц вызывают для проведения «профилактической» беседы. Полицейские тщетно пытались убедить его переквалифицироваться из мафиози в добропорядочного члена общества.
***
Поделиться книгой: