Аномалия

Димка, идущий последним, то и дело оборачивался, всматривался в сумеречное пространство, отставал и вновь нагонял товарищей. Наконец он ускорился и опять сравнялся с Доктором:

– Они стали ближе, – буркнул он тревожно и тихо, будто боясь, что преследователи его услышат.

Доктор остановился, и Пришлый упал, наткнувшись на его санки, но тут же поднялся и вместе со всеми всмотрелся в вибрирующие, на глазах густеющие сумерки – нечто действительно шло по их следу. Теперь это было явное черное бесформенное пятно, постоянно меняющее свои очертания.

– Еще быстрее! Уже рядом!  – скомандовал Доктор, и они побежали, то и дело оборачиваясь. Пятно уменьшилось, но быстро вновь разраслось, расширилось, увеличившись даже больше прежнего, распадаясь на части и вновь сливаясь в целое.

– Волки! – уже не таясь выкрикнул Димка. – Это волки!

Теперь и смутные подозрения слились в нечто объемное и конкретное – волки.

– Быстрее! – прорычал Док и бросился бежать. – Санки… не бросать!

Пришлый с Димкой ринулись за ним, в миг обогнали, не разбирая пути в темноте и толкаясь друг о друга. Доктор же отстал, как ни старался вложить в ноги все силы – воздуху не хватало.

– Правее! – выкрикнул он прытким товарищам выверенное по компасу направление. – Вправо бери!

Вскоре они исчезли из виду. Но Доктор не остался один: за спиной послышался короткий волчий рык – догнали! Доктор и сам едва не зарычал от усилия, но на всем бегу поскользнулся, упал, остановленный лямкой, больно врезавшейся в плечо, спешно вскочил, развенулся и выдернул из заспинного чехла короткое копье. Со знанием дела юркие тени тут же обступили его со всех сторон.

Доктор вцеплся в рукавицу зубами, дернул оголенную руку в левый карман бушлата, вырвал из него самодельную зажигалку и поднес к пропитанной обмотке у наконечника копья. “Чирк” – и копье вспыхнуло ярким желтым пучком, раздвинувшим границы синей темноты, в которой суетились оторопевшие черные тени.

– А-а-а! А-р-р! – выкрикнул он, морщась злобно и оголяя белые зубы. Но хищников больше пугало горящее копье, которым человек размахивал неистово, стараясь охватить и “поджечь” всю темноту вокруг.

Убедившись в действенности факела, он попятился, натянул лямку, и санки скользнули вслед. Так он шагнул несколько раз спиной вперед, ошалело размахивая гудящим пламенем на “палке”, приловчился к неудобной ходьбе и ускорил шаг. Но в пятне факельного света, на самой границе желтого и синего появился молодой волк. Справа еще один преодолел страх света и огня. Значит, решили брать!

– Господи, – прохрипел Доктор дрожащими связками. – Прости меня за все… Сделай как захочешь. Аминь!

У головы над правым плечом воздух шумно дрогнул и метнулось нечто быстрое, и от того неуловимое для глаз. Идущий по правую сторону зверь завалился на бок, заюжил волчком и так истошно завизжал, что лицо Доктора перекосилось гримасой боли больше, чем от чувства неминуемой смерти, которая уже определенно занесла над ним свою цепкую хвать.

Второй волк отстал, смешавшись с темнотой, которая вблизи света и вовсе почернела.

– Давай я потяну! – Димка! Это был Димка с его луком и стрелами! Он подхватил лямку саней, и пятящийся Доктор, облегченный и воодушевленный, радостно вскричал:

– Димка!

Всего три десятка шагов отделяло их от убежища – полузатонувшего, некогда белого, рыболовного траулера, настолько заржавленного, что даже в ночи он казался сгустком темени в темноте.

– А вот и ковчег! – прохрипел разгоряченный Димка, когда они добрались до катера. Он гулко бухнул кулаком по железному борту, обернулся и порыскал лучом фонарика в темноте. Волков не было – отстали.

Путники бросили санки на льду, потушили факел, обмотав его тряпкой, и поднялись на палубу по шаткому, брошенному кем-то давно, бревну.

Уставшие и разбитые, они спешно укрылись за герметичными дверями железной рубки, неприступной башней возвышающейся над темной пустотой ледовой равнины.

– Ну… Спасибо, брат, – поблагодарил отдышавшийся Доктор, когда они закрылись на мостике, похожем на изъеденный ржавчиной бункер. – От смерти ты меня спас. Я, уж было, приготовился.

Димка осторожно сел на прогнувшийся скрипучий рундук, усмехнулся и отшутился:

– Это не я, это стрелы, – сидя он снял рюкзак, положил рядом и откинулся затылком к шершавой облупившейся стене. – Сколько там зверьков, интересно?

– Их четверо было, – уведомил Пришлый. Он уже оценил обстановку с верхней палубы и теперь уютно устроился на уцелевшем мягком лежаке. – Одного убили. А сейчас еще пришли. Пока вы сюда влазили. Штук шесть. Еще штук шесть пришло.

– Теперь их девять… – подсчитал вслух Доктор. Он засветил тусклый фонарик, водрузил его на приборную панель у закрытого фанерой окна и разместился в капитанском кресле с высокой спинкой. Остальные погасили фонари, и “бункер” погрузился в рыжевато-коричневый полумрак. Док устало закрыл глаза и помассировал их пальцами. – Перебить не выйдет. Сколько стрел?

– Семь, – ответил Димка. – Несколько штук могу убить или ранить, но не больше. Устал, руки слабые. Да и стемнело уж почти…

– Ну давай передохнем, восстанавливайся, – ответил Доктор и растер лицо ладонями. Димка полуразлегся на рундуке и привалился плечом к махровой от ржавчины стене, а Пришлый встал и подошел к окну. Он то и дело выглядывал наружу и пытался пересчитать лежащие и стоящие на снегу смутные волчьи тени.

– А мародеры? – вспомнил он о другой опасности. – Не придут за нами? Мародеры могут…

– Могут, – ответил Доктор не открывая глаз. – Иногда бывает. Здесь опасно долго отсиживаться, уж лучше волки…

– Волки съедят! Они хищники! А мародеры… – возмутился Пришлый, но поразмыслив, добавил тихо: – Мародеры тоже.

– Волки попроще, – отозвался Димка. – Они хотя бы сделают это быстро.

В рубке воцарилась тишина, такая же ровная и тревожная, какой ровной и тревожной была темнота за окном.

– А что эта… Аномалия? – вернулся к теме предыдущего разговора Пришлый. – Волками не питается? Душами волков не питается? А то съела бы их. Души бы их съела. А мы бы шкуры забрали, и мясо. Забрали бы себе. Я бы взял.

– Не питается она душами, – ответил Доктор. – Ни волчьими, ни человечьими. Страшная она, конечно. Но она ничем не питается.

– Ну а что она тогда? – не успокаивался Пришлый. Он отошел от окна, повернулся к Доктору и притулился плечом к грязной жестяной стене. – Что в ней? Этот–то, как его? Рожу-то вылечил? Морду. Этот, что бабу нашел.

– Вылечил. – ответил Доктор. – Однажды он пришел совершенно здоровым, я даже его не узнал. Чистое лицо такое, довольно красивое. Сам он только переменился. Но… мог что угодно. Таскал в поселок сгущенку рюкзаками, снаряжение новехонькое, даже снегоходом обзавелся. Завалил свою комнату разными предметами – все новое. Книжек сотни. Приносил, бросал в беспорядке, и уходил обратно.

– Что ж ему нужно было? – спросил Димка и привстал, чтобы лучше видеть лицо Доктора. – Что он искал?

– Себя… – ответил Доктор. – Эта аномалия, она такая, знаешь… Дает желаемое, без особых условий. Но нужно понять, чего ты, собственно, хочешь. И хотеть этого. А как понять? Сложным он был человеком, непростым. В себе разобраться… Это не просто. Кто ты? Кто такой человек вообще? Что это за мир? Зачем все это? Тут не до желаний становится, если серьезно погрузиться.

– Так оно все давало? – восхитился Пришлый, отчего его глаза выпучились, а лоб покрылся множеством глубоких морщин. – И жратву? Жратву давало? Я бы взял. Я бы целый подвал запасов взял. Огурцы маринованные. Я бы сала взял копченого! Сала! А ты? Я бы жратвы!

Димка кивнул, мечтательно улыбаясь:

– Я бы от сала не отказался, с чесночком и прослоечкой, да? – ответил он Пришлому. – И фруктов свежих, апельсинов или яблок. Иногда аж зубы сводит, так хочется фруктов. Витаминов не хватает, что ли.

– Ладно, – остановил разговор Доктор и встал. – Это бездонная яма. Пустому человеку на куске сала не остановиться, будет жрать, пока не лопнет. А настоящему, глубокому, это все не нужно. Вот он-то может дойти до глубины. Но там он уже будет настолько другим, что… Для нас, как сумасшедший.

Он вышел на верхнюю палубу. Волки разбросились веером вокруг корабля, едва различимые в темноте даже на фоне снежного льда. Говорили, что это особое племя, смешавшееся с собаками. Поэтому они не боялись людей – люди были для них просты и предсказуемы.

Светит! – вскрикнул Пришлый, схватив Димку за рукав и притягивая к себе. – Там свет! Смотри, кто-то есть там! Откуда мы пришли, там есть…

Димка вскочил, подбежал к окну и всмотрелся в темноту:

– Точно! Михалыч!

– Вижу! – ответил встревоженный Доктор. – Это они! Снегоходы!

Димка выбрался на палубу:

– Что делать? Уходить прямо через волчью стаю?

– Нет, не пройдем! – ответил Доктор, стараясь говорить быстро. – Бей, сделай сколько сможешь. Мародеры знают это место, и скоро будут здесь! Мы улизнем другой дорогой.

Димка торопливо снял колчан, воткнул все стрелы в снег возле себя, взял лук и одну из стрел:

– Присветите? – обратился он к Доктору. – Или нас увидят?

– Уже увидели, – ответил Доктор, включил яркий фонарик и обошел лучом пространство вокруг носовой части корабля. Димка выбрал находящуюся ближе всего пару, прицелился и отпустил стрелу, за нею сразу же вторую. Первая стрела вошла лежащему зверю в шею, почти полностью пройдя ее насквозь. Вторая сбоку пронзила волку грудину. Тот взвизгнул, и обильно окрашивая снег, ошалело засуетился на месте.

Остальные животные повскакивали на лапы и отскочили от корабля, стараясь держаться дальше.

– Теперь будет сложнее, – посетовал Димка и прицелился. Третья стрела воткнулась в снег вплотную возле зверя. Тот рявкнул и бросился в темень, прочь от луча фонарика.

– Ничего, – подбодрил Док.

Димка перевел “взгляд” оружия на следующую цель. Выстрел. Молоко.

Следующий волчок обнаружился за спиной, он лежал боком, довольно близко, и всеобщая суматоха его не коснулась – за кораблем он не видел всего происходящего.

Доктор навел фонарик чуть в сторону, чтоб не спугнуть зверя. Димка прицелился, натянул и, приточнившись, с выдохом сквозь губы отпустил. Стрела рассекла воздух и вошла в брюхо. Волк завизжал, тонко затявкал, мурлыкнул жалостиво и притих.

Следующую жертву нашли не сразу, все звери разбрелись подальше. Димка вычленил из сумерек на краю светового луча блеск глаз и неподвижную тень, удлиненную лучом.

– Ну… – пробормотал Доктор без надежды.

Димка напряг тетиву в пол силы, примерился к цели, выглянул из-за лука, опять прицелился, туго натянул и замер. На том конце прицеливания мишень вильнула головой, глаза блеснули, и Димка опять выдохнул сквозь крепко стиснутые губы. Волк молча завалился набок, превратившись в неподвижную тень.

– Есть! – тихо воскликнул Доктор.

– Осталась одна стрела, – сказал Димка. – Но все далеко, никого не достану.

– Ладно! Пусть останется как талисман. Надеюсь, теперь эти зверюги побоятся идти за нами.  – ответил Доктор. – Попробуем уйти западнее, там скалы, трудно выбраться на берег, и туда никто не ходит. Думаю, и мародеры не пойдут, будут искать нас на обычном пути. Вперед!

Они спустились на нижнюю палубу, приготовили каждый свое оружие, включили налобные фонари и открыли дверь. Волки не приближались. С этого ракурса их даже не было видно. Зато в ночной тишине забормотали моторы – снегоходы приближались.

– Санки потащим тройкой, не гуськом! – скомандовал доктор. Они тихо вышли на лед, озираясь, торопливо выстроились в шеренгу и поволокли сани, по очереди оглядываясь назад и осматривая фланги. Со страху уходили шустро и в лучах их налобных фонариков, выхватывающих из темноты маленькие желтоватые кусочки большого иссиня-черного мира, оставшийся позади корабль тускнел и уменьшался. Пока не исчез вовсе.

Монотонный ритм и темнота окутали их со всех сторон, и не имеющее видимых ориентиров и попутных изменений бегство превратилось в тревожную и тягостную дремоту. О существовании чего-то иного в этой вязкой реальности напоминал только компас, который твердил лишь то, что “знал”. Но и он ощущался как слабый ориентир. В его правдивость можно было только верить, будто он действительно прав, будто он не сломан, и будто существует магнитное поле, управляющее крошечным металлическим ромбиком на светящемся люминофором циферблате. Кусочек железа на острие иглы. Все их жизни на кончике стали, может быть, в одну молекулу толщиной.

Ожидание чего–то ужасного, если подкрашено однообразием, невыносимо. Любая мелочь, даже опасная, лучше однообразия, ибо вкупе с темнотой оно разрушает время. Потому странным облегчением для всех стал вскрик Доктора, нарушивший липкую тишину:

– Идут, собаки! – его голос дрогнул разочарованием и отчаянием. – Блестят глаза в темноте. Волки… Их много!

Путники ускорили шаг, хотя и без смысла, и продолжили движение, попеременно бросая подсвеченные фонариками взгляды вперед, вбок и назад. И снова: вперед, вбок, назад. И снова вперед…

– У меня спереди сбоку! –прохрипел Димка. Он шел крайним справа.

– У тебя тоже! Спереди тоже! – выкрикнул Пришлый Доктору, идущему крайним слева.

Передние волки замедлились и от того приблизились, скалясь и рыча в пучке света, которого не боялись. Знали, что свет – это не огонь: запаха нет.

– Санки друг на друга! – отчаянно выкрикнул Доктор команду, и как скоординированные муравьи, они быстро соорудили из поклажи стену для защиты спины. Невысокую, метра в полтора, но стену.

Димка зарядил последнюю стрелу, натянул до скрежета, ожидая повода выстрелить. Доктор, обороняющий крепость с другого края, поджег копье и выставил в опасную, шевелящуюся темноту, тут же почерневшую рядом с ярким подвижным огнем. Пришлый вжался в стену между спутников и выставил вперед нож:

– Пистолет бы, а? – умоляюще взвизгивал он. – Простой пистолет! Они боятся огнестрела! Боятся выстрелов!

Ночь взорвалась, когда потух факел. Волки бросились разом. Димка прострелил первого, на “автомате” дернул из колчана следующую стрелу – второй волк лег на тело первого, третий свалился и завизжал на краю луча.

Выкрикивая нечто нечленораздельное, Пришлый палил по зверю из пистолета. И попадал – оказался неплохим стрелком.

Доктор, выйдя на шаг вперед, чтоб не задеть товарищей, размахивал копьем как косой.

И внезапно волки отшатнулись, ринулись обратно в темень и в панике разбежались, как от самого страшного волчьего привидения.

Бойцы остановились, все еще напряженные и разгорячие, и вгляделись в ночь и в собственные тени, которым просто неоткуда было взяться. Но тени быстро таяли, потому что за спинами у них росло и увеличивалось нечто более яркое и насыщенное, чем крошечные налобные фонарики.

– Победили, Док? – поразился Пришлый, не замечая изменений в расступающейся ночи. – Сделали? Испугали? Док, мы их испугали!

– Это не мы, – вздохнул Доктор: – Похоже, это она…

– Аномалия! Столб! – догадался Димка и они втроем обернулись: шагах в двадцати от них стоял высокий телеграфный столб с большой деревянной поперечиной, увешанной изоляторами. Столб был обмотан толстенным медным проводом, похожим на застывшую змею. Откуда-то изнутри своего состава он так насыщено светился дрожащим голубоватым неоном, что казался подкрашенной стеклянной скульптурой.

На всякий случай добытчики обошли стену из санок, защищая ею спины от бежавших волков, и завороженно уставились на странную аномалию. Ее трепещущий голубовато–лазурный свет источал величие и могущество.

– Ух ты! Аномалия! Столб аномальный! – выпалил Пришлый, попытался сунуть пистолет в карман, но опомнился, тупо уставился на оружие: – А откуда пистолет? У меня пистолет откуда? Док! У меня пистолет!

– А у меня стрелы, – усмехнулся Димка и пошутил: – Не подумайте дурного, но я ничего не скрывал, и у меня правда была только одна стрела!

Он снял колчан и бросил на голубой, мерцающий в лучах аномального неона, снег. Колчан был полон.

– Старайтесь ни на чем не концентрироваться, – объяснил доктор. – Столб исполняет желания, но не делает нас людьми. Это мы сами должны…

– Так он исполняет?! Желания исполняет? – перебил его Пришлый. – А как надо? Как загадывать? Мне рюкзак сгущенки. Это он может, Док? Сгущенку может?

– Может, – ответил Доктор, невольно любуясь красотой неона и оранжевым блеском меди.

Пришлый шагнул вперед, поднял лицо к синим лучам, зачем-то снял шапку и попросил:

– Сгущенки. Рюкзак сгущенки. Только побольше, – он неуверенно двинулся еще на полшага, но с глухим стуком запнулся о неровность во льду. – А это что, Док? Тут что–то есть. Ящик какой-то. Тут ящик, Док!

Пришлый счистил ногой хрустящие наледи снега, и они увидели грубый деревянный щит на калиточных петлях. Пришлый открыл ящик, встав на колени:

– Тут погреб! – в «ящике» оказался продовольственный подвал с банками огурцов, помидоров, коробками и бочонками со снедью. Подвал освещался лучами столба прямо сквозь лед или крышу, если она была, и казался призрачной голограммой.

– Пришлый, подожди, здесь не может быть погреба! Ты должен понять одну вещь! – попытался его остановить Доктор, но Пришлый уже скользнул по лесенке, и поглядывая на друзей снизу-вверх, с хохотом и азартом принялся осматривать и обнюхивать трофеи.