12 Russell B. The Prospects of Democracy // Mortals and Others: American Essays 1929–1935 / Ed. by H. Ruja. L.; N.Y.: Routledge, 1996. P. 2, 24; Stephen J.F. Liberty, Equality, Fraternity. Chicago; L.: University of Chicago Press, 1991. P. 168.
13 Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Прогресс, 1992. С. 501.
14 Black B. Anarchy after Leftism. Columbia: C.A.L. Press, 1997. P. 71. Представительная демократия может также включать незначительные элементы прямой демократии, как это происходит в США с судом присяжных. Но представительские чины (судьи) сильно ограничивают присяжных. См.: Black R.C. FIJA: Monkeywrenching the Justice System? // UMKCLaw Review. 66 (1). 1997. P. 12–13.
15 Black B. Nightmares of Reason. 2010. Chs. 14, 15. Опубл. на сайте theanarchistlibrary.org.
16 Руссо Ж.-Ж. О политической экономии / Пер. А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. С. 129.
17 Lomasky L.E. Default and Dynamic Democracy // Lomasky L.E. Liberty and Democracy / Ed. by T. Machan. Palo Alto: Hoover Institution Press, 2002. P. 3.
18 Kerr C. Unions and Union Leaders of Their Own Choosing. N.Y.: The Fund for the Republic, 1957. P. 12. Схожим образом швейцарская демократия является одной из самых коллегиальных в мире, хотя швейцарцы «не особенно коллективны в экономической и общественной жизни». См.: Linder W. Swiss Democracy. Basingstoke; N.Y.: Palgrave Macmillan, 2010. P. 127.
19 McConnell G. Private Power and American Democracy. N.Y.: Vintage Books, 1966. P. 120–127; Buchanan J.M., Tullock G. The Calculus of Consent: Logical Foundations of Constitutional Democracy. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1962. P. 169; Spitz E. Majority Rule. Chatham: Chatham House Publishers, 1982. P. 153; Taylor M. Community, Anarchy and Liberty. Cambridge: Cambridge University Press, 1982. P. 54–55.
20 Торо Г.Д. О гражданском неповиновении / Пер. З.Е. Александровой // Торо Г.Д. Высшие законы. М.: Республика, 2001. С. 268.
21 Гоббс Т. Левиафан / Пер. А. Гутермана // Гоббс Т. Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1991. С. 127.
22 Calhoun J.C. Disquisitions on Government and Selections from the Discourses. Indianapolis; N.Y.: Bobbs-Merrill Co, 1953. P. 29.
23 Spitz E. Majority Rule. P. 183; Steiner J. Decision-Making // Encyclopedia of Democratic Thought / Ed. by P.B. Clarke and J. Foweracker. L.; N.Y.: Routledge, 2001.
24 United States v. Carolene Products Co. 304 U.S. 144, 152–53. N 4 (1938).
25 McConnell G. Private Power and American Democracy. P. 105, 109.
26 Burnheim J. Is Democracy Possible? Alternatives to Electoral Politics. Cambridge: Polity Press, 1985. P. 83; Waldron J. The Dignity of Legislation. Cambridge; N.Y.: Cambridge University Press, 1999. P. 132, 142–143; Buchanan J.M., Tullock G. Calculus of Consent. P. 125–127, 132–133; Dahl R.A. A Preface to Democratic Theory. Chicago: University of Chicago Press, 1956. P. 91–99; Dahl R.A. Dilemmas of Pluralist Democracy: Autonomy vs. Control. New Haven & L.: Yale University Press, 1982. P. 88–89.
27 Ролз Дж. Теория справедливости / Пер. В. Целищева. М.: URSS, 2010. С. 206.
28 Barber B. The Conquest of Politics: Liberal Philosophy in Democratic Times. Princeton: Princeton University Press, 1988. P. 79; Kendall W., Carey G.W. The “Intensity” Problem and Democratic Theory // American Political Science Review. 62 (1) (March 1968). P. 5–24.
29 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре / Пер. А.Д. Хаютина и В.С. Алексеева-Попова // Руссо Ж.-Ж. Указ. соч. С. 231.
30 Steiner J. Decision-Making. P. 130.
31 Spitz E. Majority Rule. P. 3.
32 Mill J.S. Representative Government / / U tilitarianism, Liberty, and Representative Government. N.Y.: E.P. Dutton and Company; L.: J.M. Dent and Sons. 1951. P. 346–347 (рус. изд.: Милль Дж. С. Рассуждения о представительском правлении. Челябинск: Социум, 2006.); Barclay B. People Without Government: An Anthropology of Anarchism. L.: Kahn & Averill with Cienfuegos Press, 1982. P. 118; Linder W. Swiss Democracy. P. 110.
33 «Потребность в таких вожаках очевидна уже потому, что под именем предводителей групп они встречаются в собраниях всех стран и являются настоящими властелинами этих собраний». См.: Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995. С. 294.
34 Taylor P.J., Gudgin G., Johnston R.J. The Geography of Representation: A Review of Recent Findings // Electoral Laws and Their Political Consequences / Ed. by B. Grofman, A. Lijphart. N.Y.: Agathon Press, 1986. P. 183–184; McConnell G. Private Power and American Democracy. P. 92; Dahl R.A. Dilemmas of Pluralist Democracy. P. 97–99; Cain B.E. The Reapportionment Puzzle. Berkeley: University of California Press, 1984. P. 36–37.
35 Arrow K. Social Choice and Individual Values. N.Y.: John Wiley & Sons, 1963. P. 94–95; An Essay on the Application of Probability Theory to Plurality Decision-Making (1785) // Condorcet: Foundations of Social Choice and Political Theory / Tr. & ed. by I. McLean, F. Hewitt, F. Aldershot. Brookfi eld: Edward Elgar Publishing, 1994. P. 120–130. Некий преподобный Доджсон ввёл понятие «Ни один из вышеупомянутых» как вариант голосования (см.: A Method of Taking Votes on More Than Two Issues // The Political Pamphlets and Letters of Charles Lutwidge Dodgson and Related Pieces: A Mathematical Approach / Ed. by F.F. Abeles. N.Y.: Lewis Carroll Society of North America, 2001. P. 95). С тех пор Теореме Эрроу, «теоретическому обоснованию, что выборы могут обеспечить желаемые результаты, был нанесён удар, от которого она вряд ли сможет полностью отойти». См.: Keech W.R. Thinking About the Length and Renewability of Electoral Terms // Electoral Laws and Their Political Consequences. P. 104.
36 Riker W.H., Weingast B.R. Constitutional Regulation of Legislative Choice: The Political Consequences of Judicial Deference to Legislatures // Working Papers in Political Science. N P—86–11. Stanford: Hoover Institution, 1986. P. 13–18 (реальные примеры бесконечного циклического большинства); Nurmi H. Voting Paradoxes and How to Deal With Them. Berlin: Springer, 1999; Fishburn P.C. Paradoxes of Voting // American Political Science Review. 68 (2) (June 1974). P. 537–546 (ещё пять парадоксов); Kramer G.H. On a Class of Equilibrium Conditions for Majority Rule // Econometrica. 41 (2) (March 1973). P. 285. Единственная причина, по которой циклические большинства не являются общим местом в реальной жизни, это влияние недемократических практик вроде логроллинга (см. дальше).
37 Shapiro I. Three Fallacies Concerning Majorities, Minorities, and Democratic Politics // NOMOSXXIII: Majorities and Minorities / Ed. by J.W. Chapman, A. Wertheimer. N.Y.; L.: New York University Press, 1990. P. 97; Riker W.H. Introduction // Agenda Formation / Riker W.H. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1993.
38 Method of Taking Votes on More Than Two Issues. P. 46–58; Wolff R.P. In Defense of Anarchism. N.Y.: Harper Torchbooks, 1970. P. 59–63; Arrow K. Social Choice and Individual Values P. 94.
39 Buchanan J.M. Tullock G. Calculus of Consent. P. 132–133; Burnheim J. Is Democracy Possible? P. 6; McConnell G. Private Power and American Democracy. P. 111–112.
40 Noonan J.T. Jr. Bribery. N.Y.: Macmillan; L.: Collier Macmillan Publishers. 1984. P. 580; Clayton P.C.P. Equality and Variety in the Delivery of Municipal Services // Harvard Law Review. 100 (1) (Nov. 1986). P. 959. В XII в. в Италии, в Генуе и в Пистойе, на консульских выборах логроллинг был запрещён. Martines L. Power and Imagination: City-States in Renaissance Italy. N.Y.: Alfred A. Knopf. 1979. P. 29. Такие законы не действуют: «Законы против логроллинга (принятые, вероятно, частично с помощью логроллинга) существенно не влияют на функционирование демократии в странах, которые приняли их» (см.: Tullock G. The Vote Motive. n.p.: The Institute of Economic Aff airs. 1976. P. 41). Они только развивают кулуарность и лицемерие. Большинство в две трети для принятия Тринадцатой поправки в Конституции США об отмене рабства было достигнуто логроллингом (см.: Noonan J.T., Jr. Bribery. P. 456–458).
41 См., н апример: T ullock G. The Vote Motive. P. 45–46. Референдум, другое выражение прямой демократии, это ещё один яркий пример логроллинга, когда ради достижения большинства на одно голосование ставятся не связанные между собой предложения (Ibid. P. 48–49). Конституции некоторых штатов пытаются запретить количество более одной темы в бюллетене для голосования. Эти положения откровенно неэффективны. Они также являются недемократическими, ведь последней инстанцией является судебная власть. В политической системе без сдержек и противовесов демократия – это тирания. Но сама политическая система сдержек и противовесов не является демократической.
42 Rescher N. Risking D: Problems of Political Decision // Public Aff airs Quarterly. 13(4) (Oct. 1999). P. 298.
43 Tullock G. The Vote Motive. P. 5. Отбросив моральные соображения (куда подальше), управление большинства с логроллингом может привести к неэффективным результатам – максимальная эффективность требует, на удивление, супербольшинства: «Таким образом, в целом управление большинства не является оптимальным» (Ibid. P. 51–55).
44 The Phenomenon of Outvoting // The Sociology of Georg Simmel / Ed. by K.H. Wolff. N.Y.: The Free Press; L.: Collier-Macmillan, 1950. P. 241–242.
45 Stephen J.F. Liberty, Equality, Fraternity. P. 70.
46 Spitz E. Majority Rule. P. 192; Lijphart A. Encyclopedia of Democratic Thought, q/v “Consensus Democracy” (мажоритарная демократия «замкнута, конкурентна, враждебна»); Mansbridge J.L. Beyond Adversary Democracy. N.Y.: Basic Books, 1980. P. 273. Мэнсбридж добавляет, что поскольку встречаться с враждебным большинством мучительно, то согласие даётся с трудом. Воинственно настроенные и высоко мотивированные люди могут победить и пережить противника: «Чем партия слабее и малочисленней, тем больше в ней единства; и часто бывает, что небольшое число непреклонных берёт верх над многочисленным, но более умеренным противником» (Бэкон Ф. О партиях // Бэкон Ф. Новая Атлантида. Опыты и наставления нравственные и политические / Пер. З.Е. Александровой. М.: Изд. Академии наук СССР. 1962. С. 132). Не последнюю роль в успехе собрания играет различие между экстравертами и интровертами. Ассамблея отбивает охоту участвовать в ней человека, не желающего находиться в одной комнате, например, с Мюрреем Букчиным или с Питером Штоденмайером.
47 «Видеть, как мнение человека, презираемого нами, оказывается предпочтённым нашему, как пренебрегают на глазах у нас нашей мудростью; в неясной надежде пустой славы навлекать на себя несомненнейшую вражду, не зная при этом, победим ли мы или окажемся побеждёнными; ненавидеть и быть предметом ненависти из-за несогласия во взглядах; бесплодно открывать всем наши замыслы и желания, когда это не нужно; оставлять в небрежении собственное хозяйство, всё это я называю недостатками демократии» (Гоббс Т. О гражданине / Пер. Н.А. Фёдорова // Гоббс Т. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1989. Т. 1. С. 380).
48 Shapiro I. Optimal Participation? // Journal of Political Philosophy. 10(2) (June 2002). P. 198–199.
49 Торо Г.Д. Указ. соч. С. 264. Цитируется в: Anarchism: What It Really Stands For // Goldman E. Red Emma Speaks: Selected Writings and Speeches / Ed. by A.K. Shulman. N.Y.: Vintage Books, 1972. P. 60; Waldron J. The Dignity of Legislation. P. 126–127.
50 Mencken H.L. Notes on Democracy. N.Y.: Alfred A. Knopf, 1926. P. 89; см. также: Dahl R.A. Dilemmas of Pluralist Democracy. P. 83–84.
51 Burch S. Encyclopedia of Democratic Thought, q/v “Electoral Systems”.
52 Linder W. Swiss Democracy. P. 84. В швейцарской системе один голос жителя маленького аграрного кантона Ури перевешивает голоса 34 жителей Цюриха (Ibid. P. 81).
53 Напр.: B ookchin M. Anarchism, Marxism, and the Future of the Left, 1993–1998. Edinburgh; San Francisco: AK Press, 1999. P. 314.
54 «В парламентских собраниях мы встречаем черты, общие всякой толпе: односторонность идей, раздражительность, восприимчивость к внушению, преувеличение чувств, преобладающее влияние вожаков» (Лебон Г. Указ. соч. С. 291).
55 Michels R. Political Parties: A Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy. N.Y.: The Free Press; L.: Collier-Macmillan Limited, 1962. P. 64, 98–102. Для всех, кто сомневается в демократии, эта книга является наиважнейшей.
56 Гоббс Т. О гражданине // Гоббс Т. Указ. соч. С. 381. См. также: Freud S. Group Psychology and the Analysis of the Ego / Tr. & ed. by J. Strachey. N.Y.: W.W. Norton & Company. 1959. P. 9; Le Bon G. The crowd: a study of the popular mind. Minneapolis: Filiquarian Publishing, 2005.
57 Джон Джей, цитируемый в: Life of John Jay / Ed. by W. Jay. N.Y.: J. & J. Harper, 1833. Vol. 2. P. 315. Джей, один из авторов сборника «Федералист» (1788), был первым председателем Верховного суда США.
58 Фукидид. История / Пер. Г.А. Стратановского. Л.: Наука, 1981. С. 273.
59 Asch S.E. Social Psychology. Englewood Cliff s: Prentice-Hall, 1952. P. 458, 477.
60 Finley M.J. Democracy. P. 52; Гегель Г.В.Ф. Указ. соч. С. 374.; Фукидид. Указ. соч. С. 126–133.
61 Hardin R. Encyclopedia of Democratic Thought / Ed. by S.M. Lipset. Washington: Congressional Quarterly, 1995.
62 Фукидид. Указ. соч. С. 268; Ecclesiazusai // Aristophanes: Plays II / Tr. By P. Dickinson. L.: Oxford University Press, 1970. Vol. 2. P. 256.
63 Гоббс Т. О гражданине. С. 382.
64 Wills G. Inventing America: Jeff erson’s Declaration of Independence. Garden City: Doubleday & Company, 1978. P. 20, 23. Бостонцы воссоздали курительную комнату в Континентальном Конгрессе, где Джефферсон заметил, что «<Сэмюэль Адамс> постоянно созывал советы высокопоставленных людей, среди которых был Ричард Генри Ли, и где большинство вопросов было решено заранее, а их обсуждение распределялось между участвующими в этом действии актёрами» (P. 25).
65 Sinclair R.K. Democracy and Participation in Ancient Athens. Cambridge: Cambridge University Press, 1998. P. 144–145.
66 Brown R.M. Violence and the American Revolution // Essays on the American Revolution / Ed. by S.G. Kurtz, J.H. Hutson. Chapel Hilname = "note" University of North Carolina Press; New York: W.W. Norton & Co, 1973. P. 102.
67 Гоббс Т. О гражданине. С. 382.
68 Мэдисон Дж. Федералист № 10 // Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М.: Прогресс-Литера, 1993. С. 83.
69 Bookchin M. Rise of Urbanization and the Decline of Citizenship. San Francisco: Sierra Club Books, 1987. P. 243; Budge I. Encyclopedia of Democratic Thought, q/v “Direct Democracy”.
70 Wolff R.P. In Defense of Anarchism. P. 44–45.
71 Такое «всеобщее избирательное право, по мне, всего лишь лотерея» (Proudhon P.-J. General Idea of the Revolution in the Nineteenth Century / Tr. by J.B. Robinson. L.: Freedom Press, 1923. P. 141.
72 Barlow J. To His Fellow Citizens of the United States. Letter II: On Certain Political Measures Proposed for Their Consideration // American Political Writing during the Founding Era, 1760–1805 / Ed. by C.H. Hyneman, D.S. Lutz. Indianapolis: Liberty Fund, 1983. Vol. 2. P. 1106.
73 Barber B. The Death of Communal Liberty. Princeton: Princeton University Press, 1974. P. 197.
74 Напр.: G oldman E. The Individual, Society and the State // Red Emma Speaks. P. 98; см. также: Hoff man R.L. Revolutionary Justice: The Social and Political Theory of P.-J. Proudhon. Urbana: University of Illinois Press, 1972. P. 187. Выражение обычно приписывают Алексису де Токвилю (Democracy in America. P. 250), а в дальнейшем оно было популяризовано Джоном Стюартом Миллем и было использовано как минимум одним антифедералистом во время дебатов о ратификации (Wood G.S. The Creation of the American Republic. P. 484). С тех пор это выражение стало повсеместным.
75 Например, добровольное проживание в стране называют «молчаливым» согласием на её демократическое правительство. Принимай это или убирайся! Невероятно, но большинство демократов не замечают, что если добровольное проживание считать за согласие быть управляемыми, то это означает согласие быть управляемыми любым правительством, деспотическим или демократическим (Brighouse H. Democracy and Inequality // Democratic Theory Today: Challenges for the 21st Century / Ed. by A. Carter, G. Stokes. Cambridge: Polity Press, 2002. P. 56; Plamanatz J.P. Consent, Freedom, and Political Obligation. L.: Oxford University Press, 1968. P. 7–8; Simmons A.J. Moral Principles and Political Obligations. Princeton: Princeton University Press, 1979. P. 73–74 & ch. 4. В антологии Democratic Theory Today одиннадцать авторов – все профессора колледжей – торжественно обсуждают гражданский республиканизм, развитие демократии, совещательную демократию, ассоциативные демократии и т. д. Ни один из них не остановится, чтобы оправдать саму демократию.
76 См., на пр.: Godwin W. Enquiry Concerning Political Justice / Ed. by I. Kramnick. Harmondsworth: Penguin Books, 1976. P. 209–253; Sartwell C. Against the State. Albany: State University of New York Press, 2008. P. 39–96; Simmons A.J. Moral Principles and Political Obligations; Black B. Nightmares of Reason, ch. 19 & passim.
Анархия и демократия: непреодолимая пропасть
Анархизм (от греч. anarchos, «без правил») означает, если я не сильно ошибаюсь, прекращение господства всех и каждого над всеми и каждым. Это то, что всегда имелось в виду, что бы ещё ни добавляли к определению. Вот почему анархист с Хеймаркет[3] Альберт Парсонс заявил в ходе судебного процесса, приговорившего его к казни, что «является ли правительство одним над миллионом или миллионом над одним, но анархист противостоит как власти большинства, так и власти меньшинства»1. Именно поэтому анархистский историк Джордж Вудкок заявил, что «ни одна из концепций анархизма не находится так далеко от истины, как та, которая рассматривает анархию в качестве крайней формы демократии»2. Именно поэтому анархист-денди Оскар Уайльд писал, что «демократия – не что иное, как припугивание толпой толпы в интересах толпы. Это очевидно»3.
Если взглянуть на историю демократических государств – консервативных, либеральных или социалистических – то они всегда подавляли анархистов в США, в Германии, в Испании и везде, где они видели в анархистах опасность для своего режима. Они оставляют нас в покое лишь тогда, когда считают безвредными, и то не всегда.
И тем не менее некоторые самозваные анархисты утверждают, что анархия на самом деле не анархия. Что это на самом деле чистейшая прямая демократия. Для профессора Дэвида Грэбера «анархия и демократия являются – или должны являться – во многом идентичными»4. Эту мысль разделяют Синди Мильштейн, Ноам Хомский, Дана Уорд и Рэмси Канаан. Видные учёные анархо-демократы и случайные антрепренёры. Редко они пытаются оправдать демократию, ещё реже они примиряют анархию и демократию. Они просто объявляют, что они более или менее одинаковы. Но им и придётся это доказывать, потому что заявленная схожесть противоречива и большинство анархистов всегда отвергали это. Анархисты отвергают утверждение, что демократия основывается на согласии управляемых, и они знают, что обоснование «согласия» является ложным, что признали даже некоторые академики-политологи, не анархисты5.
Тем не менее я уже пытался представить аргументы против демократии, и не только как противоположной анархии политической системы, но как глубоко несовершенной системы, неважно, верите вы в правительство или нет[4]. Подобно аргументам о существовании Бога, обоснования для существования государства находились в обращении в течение достаточно долгого времени и, как и первые, они все давно опровергнуты. Если нельзя оправдать государство вообще, то нельзя оправдать и государство демократическое.
Единственный известный мне самозванный анархист, предлагающий любые аргументы в пользу демократии, это всегда своеобразный Мюррей Букчин. Я не использую его пример, чтобы облегчить себе задачу. По крайней мере он предлагает несколько аргументов, хотя они неоригинальны и давно дискредитированы. Он никогда не был тем влиятельным анархистом, каким себя позиционировал. Как нам теперь известно, со страниц его посмертного веб-сайта “Communalism” он в частном порядке отрёкся от анархизма ещё до того, как опубликовал книгу, в которой утверждал, что не только являлся анархистом, но и что его версия анархизма, во всех её подробностях, была единственной возможной версией анархизма6. Сегодня букчинизм это единственная возможная версия анархизма, завтра это уже вообще не анархизм.
Но отступничество есть единственный путь анархо-демократов: Рэмси Канаан, основатель AK Press и PM Press, также отказался от анархизма. Другие тоже последуют – я ожидаю, и я хотел бы поторопить их на этом пути.
Букчин защищает власть большинства, не замечая, что пренебрёг сначала оправдать саму власть. Но затем он считает вредным рассматривать власть большинства как собственно власть:
В этих утверждениях поражает их в высшей степени уничижительность. Большинство, казалось бы, не решает и не спорит: скорее, оно «управляет» и «диктует», и, возможно, <?> командует и принуждает. Но свободным обществом будет то, которое не только допускает, но и способствует распространению инакомыслия; трибуны на собраниях и средства массовой информации будут открыты для полнейшего выражения всех мнений, и его учреждения будут настоящими местами дискуссий. Когда такое общество дойдёт до принятия решений в сфере общественного благосостояния, оно вряд ли сможет что-то «диктовать» всем. Меньшинство, выступающее против решения большинства, будет свободно в выражении инакомыслия и в средствах, направленных на отмену этого решения посредством возобновления обсуждения и пропаганды7.
Невероятная несообразность. Почётный директор в отставке просто меняет тему на ту, где у него имеются аргументы – с правления большинства на свободу слова, как будто только принуждение большинства, которому можно возражать, является нарушением свободы слова. Поскольку для Букчина слова являются высшей реальностью, он предполагает, что они являются высшей реальностью для всех. Он ссылается на муниципальное собрание граждан, которое он считает основой коммуны, анархо-демократии. Но некоторым людям нечего сказать собранию, кроме «не наступай на меня!»[5] Ведь я могу просто игнорировать государство, громить его, не соглашаться с ним. Как и большинство людей, я бы скорее поговорил не о политике, а о чём-то другом. И я бы предпочёл не находиться в одной комнате с Мюрреем Букчиным. Может или не может собрание «диктовать» кому-то что-то – это не имеет ничего общего с болтовнёй, предшествующей решениям этого собрания. В коммуне свобода слова существует только в её собраниях и в её средствах массовой информации. (Но видимо, никаких других средств массовой информации и не будет.) Если «власть» является уничижительной, на то могут быть причины. Слова, описывающие уродливую действительность, сами по себе могут быть отвратительными.
Единственное, что Букчин говорит по существу, это что:
…те, кто решил прийти на собрание, сесть, послушать дискуссии и поучаствовать в них, этически и политически получают возможность участвовать в процессе принятия решений. <…> Те, кто решил не присутствовать (сославшись на неблагоприятные обстоятельства), безусловно, имеют право не выполнять свой гражданский долг, но по этой причине они не имеют возможности влиять на решения. Они не имеют морального права отказаться выполнять решения собрания, так как они могли повлиять на те решения, просто посещая собрания8.
Куда ни кинь – всюду клин! Вы связаны решениями собрания, и неважно, участвуете вы в них или нет. Герберт Спенсер высказывался (как и я) об этом «скорее нелепом принципе»: предположим, что при голосовании гражданин понимал, что соглашается на все решения, которые может принимать его представитель. Но предположим, что гражданин голосовал не за этого представителя, а наоборот, приложил все силы, чтобы избрать кого-то с противоположным мнением – что тогда? Ответ, вероятно, в том, что, принимая участие в таких выборах, гражданин молчаливо согласился подчиниться решению большинства. А что если он не голосовал вообще? Почему же тогда он не может справедливо жаловаться на любые налоги (или что-то ещё) ввиду того, что он не протестовал против их введения. Так что, как ни странно, кажется, будто он дал согласие на любое решение – сказал бы он «да», сказал бы он «нет», или ничего не сказал!9
На чём основаны эти предполагаемые обязательства? Те, кто решил не участвовать в собрании, не согласились быть управляемыми. На самом деле они явно дали понять о своём отказе. Можете их переспросить. Они вам ответят, согласившись быть управляемыми. Они вам ответят и не согласившись.
Даже те, кто участвует, не обязательно согласились подчиняться решениям. Тот, кто голосует против закона, очевидно, не соглашается с ним, или голосует за другое10. Голосование не означает согласия – выражение согласия быть управляемыми редко становится причиной голосования. Кто-то участвует в этом, например, именно потому, что эти люди будут управлять вами, нравится вам это или нет, и поэтому вы вынужденно пытаетесь повлиять на их управление. Принуждение не означает согласие, оно отрицает его. Так рассуждал Лисандр Спунер:
По правде говоря, факт участия индивидов в голосовании не должен приниматься как доказательство даже временного согласия. Напротив, следует считать, что, даже не будучи спрошенным, человек без его согласия обнаруживает вокруг себя правительство, которому он не может сопротивляться <…>. Он видит также, что другие люди приводят в жизнь эту тиранию над ним посредством голосования. Следом он видит, что если он тоже будет избираться сам, то у него есть шансы освободиться от тирании других, тираня их. Короче говоря, сам того не желая, он обнаруживает, что, голосуя, он может стать повелителем, а не голосуя, он должен стать рабом. И нет другой альтернативы кроме этих двух. В целях самозащиты он ставит на первое. Его положение аналогично тому, кто вынужден вступить в бой, где он должен или убивать других, или быть убитым. И из того, что, спасая свою собственную жизнь в бою, человек пытается лишить жизни своих оппонентов, не следует делать вывод, что бой является его собственным выбором11.
Нет никаких причин даже действительно добровольному участию быть обязательным. Приходя на собрание и присутствуя на совещании, я влияю на того, кто победит, не больше, чем зрители на стадионе, наблюдающие за бейсбольным матчем. Когда я голосую за того, кто проиграет, мое участие и мой голос, по определению, не влияют на решения. На самом деле это то же самое, если бы я голосовал за того, кто победит, за исключением случая, если мой голос оказывается решающим, но это редкость. Таким образом, нормальная ситуация при прямой демократии та, что никто не соглашается на любые государственные меры, даже если он голосовал, и даже если он часть большинства.
Является ли согласие следствием проживания в коммуне или где бы то ни было? Нет, если её жители ясно дают понять, что их проживание здесь не означает согласия. В конце концов, вы должны где-то жить, и если метод Букчина победит, коммуны распространятся по всему миру12. Вполне возможно, в моём доме будет образована коммуна. Если мои новые соседи потом создадут ассоциацию, с какой стати я вдруг подпаду под её правила – только из-за того, что их больше? Что если мои анархистские соседи и я напечатаем объявление о «политически свободной зоне» или о «постоянной автономной зоне»[6] – значит ли это, что новички согласны на анархию? Я не обязан соглашаться только потому, что другие люди напечатали какие-то объявления.
Аргумент проживания много всего проясняет. Если проживание это знак согласия быть управляемым коммуной – даже если я настаиваю на обратном – то, значит, проживание это согласие быть управляемым правительством13. Аргумент предполагает, что коммунары или самоуправляющиеся либертарианцы должны подчиняться существующему сегодня правительству, поскольку они проживают на его территории, хотя в какой-то момент их революция будет включать незаконные действия, в том числе и непредсказуемую степень насилия, как допускает Букчин. Насилие, направленное против государства, всегда незаконно. Поэтому если аргумент проживания действителен, Букчин обязан, законно и морально, отказаться от либертарианского самоуправления.
Как допускает Букчин, «множество либертарианцев»14 – на самом деле все они – «раз за разом возражали демократии в этом аспекте». Точно: анархизм откровенно антидемократичен. Вот как это излагает Эррико Малатеста:
Мы не признаём право большинства навязывать закон меньшинству, даже если воля большинства по нескольким сложным вопросам действительно может быть установлена. Факт наличия большинства на одной стороне никак не доказывает его правоту. На самом деле человечество всегда развивалось по инициативе и усилиями отдельных лиц и меньшинств, в то время как большинство, по самой своей природе, является малоподвижным, консервативным, покорным превосходящей силе и установленным привилегиям15.
Дэвид Миллер обобщает позицию в энциклопедической статье об анархизме: «Никакой анархист не позволит вынуждать меньшинство выполнять решение большинства. Для принуждения требуются принудительные полномочия, что является отличительной чертой государства»16. Альберт Парсонс, упоминавшийся вначале, говорил о том же. Управление большинства, как любая другая форма государства, сводится к понятию «кто сильнее, тот и прав»17.
Принуждение это вопрос. Большинство может делать всё, что угодно, – в своих собственных рамках. Продолжая несообразности, Букчин (вторя Синди Мильштейн) требует пояснений о том, как принимать решения, если не большинством – стандартная государственническая позиция, как отметил Роберт Пол Вольф18. Не задерживаясь для ответа, Мюррей Букчин пускается в длинную тираду против консенсуса о принятии решений, приводя в пример – вероятно, личностный и корыстный пример – Clamshell Alliance19. Консенсус должен быть неприятным явлением для человека с такой волей к власти, как у Букчина, но аргумент против консенсуса не является аргументом в пользу управления большинства. Он ненавидит консенсус настолько, что называет его «унижающим достоинство, а не демократическим» (!), потому что возвышает количество над качеством20. Под качеством он имеет в виду: Мюррей Букчин. Я собирался написать, что Платон и Ницше «не могли бы сказать лучше», но, конечно, они говорили об этом лучше. Букчин редко говорил что-либо такое, что кто-то не сказал бы лучше.
Есть и другие возможности, в том числе временное бездействие21 и временное разделение. Брайан Мартин рекомендует демархию, случайный выбор добровольцев из членов функциональных групп по принятию решений. Барбара Гудвин предлагает лотерею для широкого спектра вопросов, помимо выбора присяжных22. Установление правил вообще может быть неважно в тех структурах, что предлагает Вацлав Гавел, которые являются «открытыми, динамичными и малыми» – и временными23. А лучше, если «по возможности решение должно быть таким, при котором большинство и меньшинство могут каждое следовать своей собственной политике и объединяться только во избежание столкновений и взаимных вмешательств» (Джованни Бальделли)24.
Малатеста указывает на очевидное: «Поэтому, по нашему мнению, необходимо, чтобы большинство и меньшинство пришли к совместной плодотворной жизни взаимным согласием и компромиссом, интеллектуальным распознаванием практических потребностей общественной жизни и полезности уступок, которых обстоятельства делают необходимыми». Он также предлагал третейский суд, но ожидал, что это будет таким же случайным, как формальное голосование. Если разность во взглядах невозможна, если она не стоит размежевания, если «долг солидарности» требует единства, тогда меньшинство должно уступить, но даже в этом случае только добровольно25. Будет ещё одна возможность. В отличие от «демократии, которая обычно этого не подразумевает»26.
По иронии судьбы, управление большинства не было даже афинским идеалом, а только практикой. Идеалом был консенсус; это не так очевидно, ведь большинство вопросов ставилось на голосование. А вот как говорит Букчин, до конца 1960-х годов «городские совещательные дискуссии в Вермонте часто предпочитали общественный консенсус»!27 Букчин романтизировал эти остатки прямой демократии, хотя их не было даже там, где он жил: в городе Берлингтон, штат Вермонт.
Анархисты признают консенсус за метод принятия решений как соответствующий – не обязательно предопределённый – их принципам, тогда как управление большинства таковым не является. Некоторые люди могут удивиться, узнав (как я, например), что консенсус также является единственным парето-оптимальным методом управления решением28. За исключением эго Букчина, полезность консенсуса зависит от социальной среды. Если коммуна это органичная социальная среда, то граждане в принятии решений будут основываться не только на обсуждаемых вопросах, но и уделять должное внимание последствиям принятия решений в дальнейших отношениях между собой29. В небольших населённых пунктах без особой социально-экономической дифференциации отношения, как правило, используя термин антрополога Макса Глюкмана, «мультиплексные», многоцелевые – парень по соседству это не просто сосед, он также является членом прихода, случайным наёмным рабочим, кредитором, возможно, троюродным братом, и т. д.30 Городские собрания в Новой Англии не были прямой демократией на практике: в их «презрении к прямой демократии» они стремились и часто достигали консенсуса. Дебаты и разделение были редки31.
В подлинно органичном обществе прийти к консенсусу не должно быть трудно. У жителей племени басари в южном Иране, которые являются пастухами-кочевниками, первичные общины – это лагеря на 10–40 палаток (в течение большей части года). Каждый день все важные решения о том, как далеко двигаться и куда, принимаются единогласно главами семей. Ежегодные собрания тысяч черногорских соплеменников делают реалистичным принятие политических решений на основе консенсуса32. Несомненно, Clamshell Alliance исповедовал коммунальную идеологию, но в действительности это была группа, члены которой объединялись ради относительно узких политических целей. Консенсус в такой организации, вероятно, становится формальностью.
Хотя Букчин не имеет аргументов за управление большинства, он цитирует самый известный аргумент за прямую демократию, предложенный Руссо, которого Бакунин называл «истинным основателем современной реакции»:
Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по которой он не может быть отчуждаем. Он заключается, в сущности, в общей воле, а воля никак не может быть представляема; или это она, или это другая воля, среднего не бывает. Депутаты народа, следовательно, не являются и не могут являться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего не могут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон. Английский народ считает себя свободным: он жестоко ошибается. Он свободен только во время выборов членов Парламента: как только они избраны – он раб, он ничто33.
Известный аргумент Руссо это не аргумент вообще. Он считает вопрос решённым. Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по какой он не может быть отчуждаем. Почему нет? Потому что «заключается, в сущности, в общей воле, а воля никак не может быть представляема». Почему нет? Забудьте о «суверенитете», может ли воля быть представлена, вот вопрос. Сказать, что законы, принятые представителями, являются недействительными, это сделать вывод из умозаключения, а не привести аргумент в его поддержку. «Общая» означает «универсальная», единодушная и, как говорит философ-прагматик Джереми Бентам, по этой логике все законы всегда были недействительны34. Если это означает что-то ещё, как оно кажется, то «общая воля» это, должно быть, «метафорический язык», который ненавидит Букчин, потому что воля является атрибутом индивидуальностей, за исключением фашистов. Дж. П. Пламенац указывает, что Руссо рассматривает в качестве общей воли общее благо, которое на самом деле совсем не является волей. Даже Букчин намекает, что концепция сомнительна35.
Теперь вы можете создать доказательную базу – на мой взгляд, очень хорошую – что воля не будет представлена, по всем причинам, рассмотренным в моей критике делегирования полномочий при прямых демократиях, выступающих за становление делегатов представителями36. Даже если этого не будет, всё равно аргумент Руссо, как он есть, применяется в обеих ситуациях. Если английский народ свободен, только когда голосует за представителя, то жители коммуны свободны, только когда они голосуют за делегатов, или за свой курс: «После того как выборы заканчиваются, они возвращаются в состояние рабства: они ничто». У делегатов может быть меньше возможностей выражать свою собственную волю, чем у представителей, но разница лишь в степени, и нет никаких других различий. Они оба в будущем могут поплатиться, если утратят доверие, но пока они властелины, а избиратели – рабы. Букчин, которому не хватает ещё большего абсурда, не понимает, что аргумент Руссо направлен ad absurdem (лат. до абсурда, до нелепости, до бессмыслицы) против прямой демократии, что совершенно очевидно из его одобрения выборной аристократии в другом месте в том же сочинении. Демократия просто невозможна:
Если мы возьмём термин в строгом смысле слова, то реальной демократии никогда не было, нет и не будет. Это противоречит естественному порядку для многих управлять и немногим быть управляемыми. Невообразимо, чтобы людям приходилось постоянно пребывать на собраниях и тратить своё время на общественные дела, и очевидно, что они не могут создать комиссии для этой цели без каких-либо изменений в своей организации37.
Аргумент Руссо против представительства опровергает не только делегирование полномочий, он опровергает и прямую демократию (если он вообще что-нибудь опровергает). Подобно законам, которых «Народ» не ратифицировал лично и являющимся недействительными, законы, которые люди ещё не ратифицировали лично, также являются недействительными. Последнее является, по сути, лучшим аргументом, потому что идентифицируемые люди существуют в той же плоскости, что столы и стулья; но вот если Народ означает нечто иное, чем отдельные люди, то это какой-то метафизический, если не мистический интеллектуальный конструкт, требующий отдельного проявления. Только индивидуальный человек может дать согласие быть управляемым, поскольку, как утверждают анархисты, никакие разглагольствования о социальной природе человека не меняют тот факт, что физическое лицо является той реальностью, какой не является такая абстракция, как общество38. Уильям Годвин видел сущность позиции Руссо:
Если правительство создаётся с согласия людей, то оно не может иметь власть над любым человеком, который отказал правительству в своём согласии. Если уж молчаливое согласие неприемлемо, ещё меньше я соглашусь с мерами, которые резко отрицаю. Это явно вытекает из наблюдений Руссо. Если народ или индивидуальности, из которых состоит народ, не может делегировать свои полномочия представителю, то и любой человек не может делегировать свои полномочия большинству в собрании, участником которого он является39.
