Наперекор судьбе

В приемном покое ему дали халат и сказали, в какой палате лежит его сын. Он подошел к двери, чуть приоткрыл ее и увидел Люду. Она сидела спиной к нему, а вот Павлуша во все глаза смотрел на него. Да как закричит, — папочка, пришел, я так ждал тебя, — он соскочил с коленей матери и шатаясь направился к нему. Люда вовремя поддержала его, а то бы упал.

— Павлик, мой хороший, ты поправляйся, я очень тебя люблю, — он поцеловал сына. В это время Люда тихо вышла из палаты и прикрыла за собой дверь.

— Папочка ты не уйдешь больше никуда, почему у тебя работа такая? У Ромки папка рано с работы приходит и с ним играет.

— Подожди немного, я вас скоро забирать буду, и будем играть с вами на улице, вот выздоровеешь.

— Папа, а ты не знаешь, почему мама часто плачет, кто ее так сильно обидел. Ты их всех накажи, а то ты ничего не знаешь, тебя дома то нет. Она и ночью плачет, сядет рядом со мной и ее слезы на меня капают. Хорошая у нас мамка, лучше всех. И бабушка стала больше плакать, как придет, так кого-то ругает. Паразит говорит, дождется он, а вот кого я не знаю. Спрашиваю у нее, а она только руками махает.

— Все будет хорошо, ты выздоровеешь, и мы будем часто с тобой видеться, я тебе обещаю. А сейчас мне бежать надо, работа не ждет. — Он посадил сына на койку. Поцеловал его и выскользнул за дверь. В коридоре Люды не было, это очень хорошо, он не хотел с ней встречаться. А теперь к Тоне, а то та скандал закатит, почему так долго был. Да еще выбивать этот долбанный половик. Но он дождется, пока стемнеет, тогда и вытрясет.

Люда стояла в другом конце коридора и видела, как вышел Игорь. Вот теперь нужно идти к сыну, у него еще температура держится, но уже меньше стала. Врач сказал, что оставит ее только до завтра. А потом она уйдет. Если узнает главврач, ему не поздоровится. И так хорошо, первые дни болезни самые тяжелые. Слаб еще Павлуша, еле на ногах стоит.

— Мама, ты где была, тут папа приходил, а ты его не видела? — взволнованно сказал Павлик.

— Как это не видела, он пришел, а мне нужно было срочно за лекарством идти. А как он вышел, мы с ним поговорили. Он желает тебе скорее выздороветь и возвратиться домой. Пока в садик не будешь ходить, бабушка с тобой посидит.

Свекровь торопилась в больницу. И уже на подходе с ней столкнулась с сыном. Он торопился домой.

— Куда так разбежался? А ну-ка осади, сынок, поговорить с тобой хочу. Что ты решил делать?

— Разводиться с женой буду, мать, и ты меня не отговоришь.

— Да я уж поняла, тебя ни чем не остановишь. Разводись, но знай одно, я Люду и внучат не брошу. А ты для меня будешь никто с этой со свой. Что же ты в ней нашел такого хорошего, чего нет в твоей жене. Добрая, степенная, ласковая, чего тебе еще нужно было.

— Тебе не понять, мать, дай пройти.

— Не дам, — она уцепила его за отворот пальто и рванула на себя. — Сволочь ты, сынок, разве так делают. Но спасибо, что к сыну сходил, видел какой он больной.

— Не дави мне на жалость, я детей не бросал, — оторвал он от себя руки матери.

— И попробуй только отобрать квартиру у жены и у детей. Я знаю, что это все твоя эта решила, а ты не соглашайся. Иначе я с тобой по-другому буду говорить.

— Не пугай меня, иди, отдыхай, я тороплюсь, — и он устремился вперед по дороге.

— Беги, беги, там тебя ждут с распростертыми объятьями.

А что она может сделать, да ничего, насильно его домой не утащишь. Был бы маленький ребенок, взяла на руки и принесла домой.

Как там внук, совсем плохенький и температура еще не спадает. Зашла в палату, Павлуша с криком — бабушка, — кинулся к ней.

— Мой хороший, как ты тут, вижу, повеселел немного, — и у нее по щекам полились слезы.

— Мама, ну чего ты плачешь, ему немного лучше стало, — сказала я.

— Бабушка, а к нам папа приходил, да мама. Он сказал, что будет нас с Алешкой забирать и на улицу водить. А я же болею мне нельзя на улицу. Он, наверное, не знает, но ему мама скажет об этом.

— Ничего он не знает, и знать не хочет, паразит. Ну, ничего, все у нас будет хорошо. Все наладится со временем. Главное не раскисать и держаться всем вместе. Мы все равно победим.

8

Сегодня проснулась рано, Павлик еще спал. Будить нужно сейчас придут уколы делать. Но я сразу определила, что температуры у него нет, это уже хорошо. Значит, сейчас меня отправят домой. Как он один, без меня будет. Хоть и большенький, а все за меня цепляется. Попросила соседку по палате, у нее маленький ребенок, она и за моим Павлушей присмотрит. Вот уже вызывают на пост.

— Люда, сейчас сюда главврач придет, быстро собирай вещи и уходи. Да не беспокойся ты, за твоим ребенком присмотрим. Ему уже лучше стало, а то нам всем попадет. Уволят, куда пойдем работать. А у нас с этим строго. И так двое суток с ним была. Пошел на поправку ребенок, температура сегодня есть?

— Пощупала лобик холодный.

— Вот и хорошо, собери вещи и на выход.

Еще раз попросила соседку присмотреть за Павлушей и быстро выскочила из палаты. И так хорошо спасибо им, не каждый врач пойдет на это. А он у нас хороший, и родители, и дети его любят. Шла дорогой, а у меня текли по подбородку слезы. Это еще только один этап. Выпишут из больницы, и будем оформляться в город на операцию. Вот тут будет самое страшное.

Дома была свекровь, Алешка спал, еще рановато будить его.

— Люда, что случилось, а как же там Павлик будет один? — всплеснула руками она.

— Мама, сейчас главный врач должен прийти и всем там попадет, если меня увидит в палате. Не положено и так хорошо, двое суток там с ним была.

— Жалко ребенка, плакать будет, разрешили бы мне, побыла там с ним.

— Не разрешают, как вы тут без меня, как Алешка?

— Вспоминает всех и маму, и папу и братика. Сидит вчера вечером и рассуждает, почему вы его забыли и не идете домой, а на глазках слезки блестят. Уговорила, сказала, что сегодня придете. Что тебе прошлый раз в больнице Игорь говорил? — полюбопытствовала свекровь.

— А ничего не говорил, я увидела его и вышла из палаты, чтобы не мешать ему, видеться с сыном. Ждала в коридоре пока он выйдет, вот и все.

— И что ты решила насчет него, как дальше жить?

— У меня выбора большого нет. Но одно скажу, что жить я ним после всего не буду. И не уговаривай меня, не могу я ему простить измену. Да даже не измену, через всех переступил, через меня, через детей. Да он и сам не захочет с нами жить. У него там любовь.

— Только отсюда не уходи. Я прошу тебя, живи в квартире и добивайся, чтобы остаться с детьми тут. — Она не рассказала снохе, что Тонька хочет перейти сюда жить. Это был бы удар для нее.

— Мама, это его квартира, как я могу на нее претендовать. — Не успела она договорить, как дверь открылась, и вошел Игорь.

— А, Игорь Алексеевич пожаловал, собственной персоной и чего же ты нам хочешь на этот раз сказать. — выступила вперед свекровь.

— Уйди мать, я не с тобой буду говорить, а с ней, — и он показал на меня.

— Ох, сынок до чего ты дошел, даже по имени боишься ее назвать, тьфу на тебя, — и она ушла в другую сторону.

— Времени у меня мало, на работу спешу. Я за разводом пришел, с тобой больше жить не хочу.

— А я тебе его дам, с удовольствием. Не нужен мне такой муж, который по чужим бабам шляется. Иди в суд и подавай, а я все документы подпишу, — сказала я.

— И еще одно, ты освободи квартиру, мы сюда с Тоней и ее сыном переедем. У нас с ней ребенок будет. И там мы все не разместимся. Чем быстрее уедешь, тем лучше.

— А ну-ка осади сынок, — из другой комнаты выбежала свекровь. — А в честь чего это она с ребятишками из квартиры съедет. Получал ее ты, правильно. Но одному бы тебе трехкомнатную квартиру не дали. Там рассчитывали на жену, и на твоих, запомни сынок на твоих детей. А не на чужих, за которых ты печешься. Эту квартиру вы приватизировали на всех членов семьи. И твоя доля тут маленькая, одна комната, тебе как раз принадлежит. Выбирай, в какую вы перейдете. А Люда отсюда никуда не уйдет, понятно тебе. И все будет через мой труп, костьми лягу, но вас сюда не пущу. Значит, свои дети скитайтесь, где хотите, а вы будете жить как короли. Позвала она тебя в свою квартиру, вот и живи там.

И правильно, что Люда согласилась на развод с тобой. Я бы и дня не смогла, прожить с такой с…. Ты хоть раз спросил, как я, как отец. Ну ладно тут тебе никто не нужен. Но мы то твои родители. Отец на таблетках сидит, сердце прихватило. Он в первую очередь за твоих детей переживает, за своих внуков. Да что я с тобой говорю, — и на глазах у нее появились слезы. — Уходи отсюда, все решил. А квартира тебе не достанется. Если хочешь, то можешь подать на размен, но так, чтобы у твоих детей был свой угол.

— Ну это мы еще посмотрим, пойду к адвокату, он подскажет, что делать.

— Ни один адвокат не выселит детей из квартиры, понятно, я тоже законы знаю.

— Мама, не плачь, — я прижала свекровь к себе, она дрожала, как в лихорадке.

— Не буду больше, нам еще нужны силы, чтобы бороться. Ее понять можно, она за квартиру борется. Но он, то, что у него слова там нет своего. Сказал бы дети останутся там жить и все.

— Мама, как ты не понимаешь, тогда она бы не стала с ним жить. На что он ей такой нужен. Девчонки говорили, она в большом поиске. У нее уже два претендента на роль мужа было до него, теперь он попался в ее сети.

— Теперь я ее понимаю, кто больше даст, тот и мужем будет. Да ей все равно кто будет Игорь или другой, — рассуждала свекровь. — Ой, что-то плохо мне, облапошит она его и заставит подписать ей свою часть. Надо что-то делать и срочно. Ты тут оставайся. А я домой побегу, таблетки у меня там, без них я не могу. Вечером к Павлуше побегу, а ты тут с Алешкой будь, что-то он тоже хандрить начал. Видит ребенок, что все неладно в семье, вот и результат. И дети страдают из-за него. К Тоньке идти бесполезно, она со мной даже разговаривать не будет, своего добивается.

Ушла, тоже переживает, боится что ее сын останется без квартиры. А там видно хищная и хитрая акула сидит. Мне тоже не мешает к адвокату сходить и узнать, что я имею в этой квартире, какую долю. Но это сколько по судам нужно будет ходить. Сколько нервов потратить, прежде чем чего-то добиться. Себе дороже будет. Откажусь от всего, уйду к матери. Та сначала говорила, что без него проживешь, будем все вместе жить. А теперь другое говорит, видно свекровь ее настроила, тоже не разрешает уходить из квартиры. А отец тот кричит, он тут будет жить как барин, а вы скитаться неизвестно где.

— Люда, чего сидишь голову повесила, — в комнату вошла соседка.

— Надя, а я и не слышала, как ты вошла. А знаешь, сегодня Игорь приходил, и сказал, чтобы я освободила им квартиру, они сюда с Тонькой перейдут.

— А вот этого он не хотел, — она показала фигу. — Не будь дурой, не уходи из квартиры. Уйдешь, назад тебя никто не пустит. Борись, трудно будет, но ты не отступай. А я тебя поддерживать буду. И твоей свекрови подсказала, что нужно делать.

— Она с ума сходит, боится что он потеряет квартиру.

— А что и такое может быть, ох и хитрая эта Тонька, на людях ли-ли-ли, а на самом деле совсем другой человек.

— Это какая же тяжба то начнется, не выдержу я.

— Выдержишь, ты думай в первую очередь о детях, они ни в чем не виноваты. Ты выходила за него замуж, хотела хорошей жизни, детей ему нарожала. Ох, и сволочь он. Я даже не думала, что до такой степени. Все ходил хихоньки ему, да хахоньки.

Свекровь в этот день не пришла к нам. Позвонила и сказала, что у Павлуши была, у него все хорошо. А я как всегда последние дни ночами не сплю, встаю и хожу по квартире, это нервное. Под утро задремала. А тут и будильник прозвенел, нужно на работу собираться, больничный закончился.

На обед не пошла, кушать не хотела, лучше поработаю в конторе. Коллеги не знали истинного положения моих дел, да это и к лучшему. Мне сейчас и так тяжело.

После работы взяла Алешку из садика и повела домой. Хотела открыть дверь ключом, но она уже была открыта. Это кто же дома, свекровь пришла. Открыла дверь и увидела умилительную квартиру, муж в майке и трико сидел в кресле и стриг ногти на руках. Я дар речи потеряла, как будто и никуда не уходил.

9

Я залетела в зал и закричала, — ты зачем сюда пришел, уходи, я не буду с тобой жить, понятно тебе, уходи!

— Ты забыла, это моя квартира и я в ней хозяин, и не кричи на меня больше.

— Папка, — кинулся к нему сын, — пришел, я так скучал по тебе, — сын одетый забрался к нему на колени.

— Я по тебе тоже скучал, вот и пришел, — он поцеловал сына. — А я еще подумала, как будто ничего и не произошло и все как прежде. Но такого не может быть, не может, кричало мое сердце.

Я подошла к мужу, схватила сына, поставила подальше от него и начала его хлестать по лицу, — уходи, уходи, хотя бы дай мне собраться, и я уйду отсюда. С тобой я жить не смогу больше, ты понял не смогу! — со мной случилась истерика, я кричала на него, не разберешь что. Но тут меня схватили крепкие руки свекрови, — остановись Люда, все хорошо. Он уйдет, я возьму его к себе.

— А что же Тонька, почему он к ней не идет! — кричала я.

— Да их сегодня на работе начальник вызывал обоих и сказал, чтобы прекратили свои свидания на работе, иначе он уволит их обоих. Вот он испугался и пришел домой. Идти то ему больше некуда. И Тонька видно струхнула, проводила его домой.

— Уж не ты ли мать нажаловалась нашему начальнику. Мне сказали, что тебя видели там.

— Нет, не я, но кто сделал, молодец. Давно вашу любовную связь нужно разогнать. Где же твоя любовь, сынок, или прошла уже? — ехидно спросила свекровь.

— Ничего я тебе говорить не буду. А жить буду дома, понятно, — и он закрыл дверь в зал.

— Пойдем в другую комнату, Люда. Успокойся, вот паразит, что-то они задумали с Тонькой, а вот только что.

— Захотел ушел, захотел пришел, да это издевательство надо мной. Я долго так не выдержу, уйду я отсюда, — плакала я.

— Нет, только не уходи, иначе освободишь ей свое место, даже без боя. А мы еще поборемся за него. Узнать бы что они задумали, вот только у кого?

— Мама, я не могу тут оставаться с ним, боюсь. А вдруг что сделает со мной. Он ведь правдами и не правдами хочет добиться этой квартиры.

— А ты и не будешь одна, я сейчас сбегаю домой и приду. А то давай с тобой сходим, Алешка пусть тут останется. Отец он ему все-таки, присмотрит за ним.

Не успели мы выйти из дома, как навстречу нам попалась Надя. — Ну что у вас нового, рассказывайте.

— Муж вернулся домой, ты представляешь, — округлила я глаза.

— Не мудрено, после того как начальник им вставлял по полной программе. Это я к нему ходила и все рассказала. Соседи же вы мне, родные люди, вот я и беспокоюсь за вас. Все рассказала, и как он выгоняет тебя с детьми, а сам сюда хочет с Тонькой зайти. У начальника аж челюсть отвисла. Говорит, мужик он или не мужик. Ну ушел, так зачем квартиру то у детей отнимать. Вот после этого он и пришел домой, испугались и она и он. А еще начальник сказал, прежде чем уходить из дома, нужно было разойтись с женой, и честно поделить квартиру на всех членов семьи. Чтобы в первую очередь не пострадали дети. Хороший у нас начальник, справедливый.

— А мне-то что теперь делать не подскажешь. До каких пор он будет дома, что назад к ней вообще не собирается, — на глазах моих появились слезы.

— Терпи, если будет ругаться или драться, я всегда к твоим услугам, вместе отобьемся, — и она засмеялась.

— Только смотрите, чтобы он вам не навалял, кулаки у него здоровые, — сказала свекровь. — Сегодня думала, ну все, сейчас как звезданет Люду. Она ему хорошо лещей надавала.

— За все, за свое унижение в первую очередь. Зачем так делать. Даже если полюбил другую, подошел бы ко мне, поговорили. Решили все мирным путем. И квартиру разменяли бы.

Пришли домой, Алешка бросился к нам и обнял меня. И тут же дверь в зал закрылась, это и хорошо, чтобы его не видеть и не слышать.

— Пойдемте ужинать, я проголодалась, за целый день ни кусочка в рот не кинула. Некогда было, — улыбнулась свекровь. — Тебе тоже некогда было. Я целую чашку пирожков напекла, такие как вы любите с капустой.

Мы прошли в кухню, на столе стояла чашка, и там лежал один пирожок.

— Ой, — всплеснула руками свекровь, — а куда же пирожки то делись? Не ты ли Алешка их скушал?

— Мы с папкой, он сказал ох, и жрать хочу, — и ребенок засмеялся.

— Нельзя так говорить, это что же его там, не кормили что ли? — удивилась свекровь.

— Мама о чем ты, там любовью был сыт, — сказала я.

— Вот тебе и покушали, Люда яичницу хоть что ли поджарь, яйца у вас есть. Я на днях приносила. Переодеваться сюда приходил, там ему ничего не стирали, кушать сюда прибежал. Да это что же за баба-то такая. Ох, паразит, дождется он, никому не нужен будет, — сказала она.