Помоги проекту - поделись книгой:
«АФРИКА – ФРИО!» [39]
Ну и все жители без исключения… простите, повторяюсь про цвет. Многие представительницы прекрасной половины замотаны в платки – мусульманская страна. Но без ортодоксального фанатизма, как в том же Каире. Отсутствие закутанности позволяет разглядеть, что девушки здесь красивые и разные. Но главная и особенно выдающаяся их особенность… нет, об этом будет отдельная глава. Да не просто глава – ОДА! О, ДА!
Есть, конечно, ощущение ирреальности: эбонитовые люди, деревья в цвету, будто огромные букеты на первое сентября, марабу
«Пацаны! Мы в Африке! ААААА!» [41]
(Оно понятно – это его первый закордонный вояж)
Добрели до места отдохновения местных. Огромный парк-сквер. Выходной день, тусовка, все с детьми, мороженым и политическими плакатами фланируют. Даже нам предлагали проявить политическую активность и приобрести значки с какой-то кандидатской чёрной физиономией в пиджаке. Поляна на холме амфитеатром и людей на ней тьма. Песни звучат, ритмы зажигательные, африканские. Ильменка? Грушинка? [42]
– Ба, да вот же оно – место митинга, что только что по ТВ оценили!
– Особенно один оценил, у которого на митинги встаёт.
В самом центре увидели Биг-Бен местный. Бокса в очередной раз напрашивается на пилюлю от Председателя, с гордостью вещая:
– У нас тоже есть свой Биг, и ещё какой Бен! Правда, только ПЕСОЧНЫЙ…
(«Песочный Бен» [43]… АААА! У меня кредит «Лео-Банка» давно просрочен, потому даже не смеюсь, а просто ложусь аккуратно на асфальт и молча умираю в конвульсиях)
Закончили первый поверхностный осмотр города в пафосной алеманской кофейне. Кенийский кофе, пацаны, гадость отменная. Будут предлагать, сразу плюйте в рожу:
«Скисла ваша самогонка!» [44]
По дороге в жирафий парк узнали много интересного от водилы. Во-первых, жираф – один из главных символов Восточной Африки, одна из её «священных коров». Корова эта, жираф в смысле, присутствует на гербе Танзании, на денежных купюрах и им подобных рекламных купонах. Вы не поверите, но они
Во-вторых, наконец прояснили ситуацию с теми странными помещениями в дыму, что видели периодически по ходу пешей прогулки: комнаты в дымину! А мы, ошалелые, чего только не надумали. И было отчего. Только представьте: маленькое герметично закупоренное помещение, квадратов десять, всё в густом жёлтовато-сером дыму. Сквозь который иногда проглядывают части тел и непривычные для аборигенов бледные серые лица. «Пытошная»? «Рюмошная»? Хренвамошная! Это курительные комнаты,
Я не курю, но и меня продрало до самых лёгких.
Жирафий центр – рассадник непуганых алеманов: «с бабами, дитями и мороженным» [47]. Тут тебе и кафе
Было ещё одно светлое пятно
Ну, а жирафы… что жирафы? Они и в Африке – жирафы. Над ними будто в Фотошопе [51] поработали, да перестарались – перевытянули. Такие затяжные животные.
В который раз актуализировался вопрос с закуской. При одном упоминании «Тоблеронов» [52] у меня позывы рвотные. Изжога у меня от них после третьей бутылки. Потому на обратном пути остановились у овощной будки, чтобы набрать реквизитов для старинной кубинской забавы «Эль накатить». Бананы, ананасы, арбуз и виски с текилой – что ещё нужно, чтобы скоротать вечер до приезда Марика
И люди на улицах тоже мыслят «по-левому». На тротуаре вокруг нас постоянно образовывался затор: мы мысленно рулим вправо, а встречные аборигены наоборот – влево. Получается влобовую. Спасало только то, что шли боевым порядком – «свиньёй», точней «гиппопотамом», с глыбоподобным Лео впереди.
«И Лео такой молодой, и юный Октябрь впереди!» [55]
Бокса начитался про Найроби:
– «Эсо вам не эсо» [56], не Куба! Говори шёпотом. Тут что полиция, что бандиты – не разберёшь. Заберут, ищи потом. Кругом ведь, как у негра в…
Опа! От стойки в алеманском «Кенгелес» призывные стреляющие взгляды чёрных Ангелов. Солнце ещё не закатилось, а жрицы уже на работе. Но мы не за тем, мы только пива попить. Ну и заесть первые впечатления.
Чтобы глубже приобщиться к местной кулинарной традиции и продегустировать максимальное количество блюд, заказали вразнобой. У меня вышла «кура в коконате»: суп-пюре прямо в кокосовой скорлупе из того же кокоса, приготовленный с филе птицы – самое неожиданное и необычное блюдо за всю поездку. Хотя вкус «Баунти» [57] в куриной похлёбке к концу трапезы стал навязчив. У кого тилапия-гриль, у кого говядина. А говядина у них… «хрену к ней не хватает» [58]! В общем, не умеют они мясо готовить. Наглухо! Одно слово – «баклажаны». Но про мясо поняли уже позже, когда статистики наели. Зато у Председателя Лео, как самого важного и представительного, вышло фирменное блюдо заведения «Кукку Кения-стайл» – кура по-кенийски. Значит, теперь его по праву можно называть нашим «Кенийским Петухом» [59]!
(Это не я, это Бокса сказал)
У Джимми на тарелке гарнир непонятного вида и вкуса, типа пюре. «Угали» называется. У какой именно Гали узнавать не стали, но на мятую батькину картоху блюдо явно не тянет. Это я вам как исконный бульбаш говорю. Гораздо позднее разобрались с корнями сего явления. Пацаны, это же рисовое пюре! Однажды даже стали свидетелями его формования: огромный чёрный повар могуче месит крокетной клюшкой крутую белую субстанцию. Только пот в разные стороны. Нате!
Позже из достоверных источников стало известно, что аутентичный гарнирный продукт «угали» имеет в своей основе не рис, как изначально было заявлено аборигеном официантской наружности, а кукурузу. То есть южнорусские мотивы в повествовании имеют вполне конкретную почву: ведь крутая кукурузная каша – это и есть национальная молдаванская еда «МАМАЛЫГА».
Сидим наетые, пива местного напитые
«А на Малеконе щасхарашооо…» [60]
До приезда Марика около двух часов – самое время «эль накатить». Чтобы всё шло точно по пунктам Плана
– Ну, конечно: сейчас вы выпьете ещё «уно-дос-трэс-плюс-закрепляющая» [62] и будете сидеть в номере. И как настоящие кенийцы будете тупо глядеть на противоположную стену. И главное – не скучно!
Мы тоже не остались в стороне от полемики, выдав на-гора домашнюю заготовку про его ненасытного и вечно «пламенного Фиделя Кастро». Типа, у Профессора в штанах Фидель сидит, одна сигара из бороды торчит. Боба добил:
– …и не терпится Фиделю четырежды поднять своего бойца в атаку.
В конце сей живописной взаимной пикировки я пошёл на мировую:
– Ладно, Саня, не кисни. До приезда товарища Марка ещё есть время растрястись. Пойдём на счёт дискотеки провентилируем – разведку боем проведём.
Мальчик на вахте:
«Нет, Отец, это не то… это ещё не то… это совсем не то!»
Зато у входа в кафе, как на часах, нас уже поджидает совершенно определенная категория призывных и зовущих взглядов, совершенно отчётливо и недвусмысленно нам подмигивающих. А их обладательницы уже поводят в нетерпении своими внешними формами, попутно оценивая внутреннее содержание наших закромов. Форма и содержание – такое вполне материальное столкновение философских категорий под лёгкую танцевальную музыку и начавший забирать алкогольный кумар:
«Ну вот, Отец, это уже то. Это уже хоть что-то. А ты боялся…»
Навстречу нам демонстративно мимо продефилировала «мучача, вся такая линда» [63]. В стройных белых лосинах и фигуристом синем лосиновом платье. На ум тут же пришло:
«Если женщина хорошо выглядит в лосинах, она будет выглядеть хорошо в чём угодно»
А тем более без чего угодно. Потому что в человеке всё должно быть прекрасно: и душа, и мысли, и тело лежащей рядом. Ну прошла и прошла: мы же просто в разведке. И «языков тел» пока в плен не берём. Но тем быстрее потрусили обратно в «Терминал» Юстасу докладывать [64]. По дороге нас остановил как вкопанных голос муэдзина с мечети, что в двух шагах по ходу. А мы с Профессором, хоть и не настоящие, но где-то в глубине души азиатская кровь играет. Стоим, двинуться не можем. Пока «Найробийская месса» не закончилась, не шелохнулись:
– Обязательно надо будет прикупить диск арабский, настоящий.
– Аллахакбарский!
В комнату заглянул Джимми: «Марик приехал…» – и, главное, так обыденно это сказал, будто тот каждый день к нам в Африку из Америки наведывается. Бурная встреча, беглые комментарии о пройденном пути, прожитом дне, Плане вообще и планах на самое ближайшее вечернее время. «Лонли Плэнет» [65] рекомендует по этому поводу заглянуть во «Флориду» – злачную дискотеку, что прямо за углом.
Но беглый осмотр достопримечательности показал, что та откроется нам лишь в 11 вечера. А нашего Профессора уже спасать надо: глаза закатывает, губы пересохли – умирает, титечку чёрную просит. И тут, словно знак свыше, у входа встречаем «мучачу, всю такую линду», совершенно случайно дефилирующую мимо… всю в стройных белых лосинах и в лосиновом же синем платье. Дежавю? Перезагрузка Матрицы: в течение двух часов в разных точках незнакомого города уже дважды случайно уткнуться в одинаково стройные лосины и синее лосиновое платье?
«Это судьба, пойми это, Саня!»
Ну, слава Аллаху
Дожидаясь одиннадцатичасовой дискотеки и третьей совершенно случайной лосиновой встречи, вернулись в уже обстрелянное летнее кафе «Симас». Со всех сторон, откуда ни возьмись, на сладкие алеманские крошки стали слетаться стайками представительницы сферы обслуживания, самой старейшей и почётной её отрасли. В лосинах и без. Точёная, чёрного дерева мучача Линда
(Знаем мы этот угар, СПИД называется)
Дабы как-то сбить накал предстоящих страстей, приходится применять проверенный Кубой ряд:
– «Штука» шиллингов, максимум. Две, если на всю ночь.
– Дай две, на всякий…
Английский – второй государственный язык Кении. Английский язык у привратника в отеле вполне внятен: за
– Держи 200 шиллингов, купишь ему «Сказку о потерянном времени». Всё впереди, моя мучача Линда, вечер только начинается…
Конечно, падры не упустили случая поглумиться над моими романтическими соплями, безуспешно пытавшемуся увидеть в «линде» Линду:
«А потом он напишет в Саге: мне был ЧЁРНЫЙ АНГЕЛ…»
Не было Ангела. Не-бы-ло!
Люди, открытые к общению, такие как кубинцы, к тому же НЕ-носители языка, имели возможность слышать наши ужасающие потуги англоязычной речи. С Африкой вопрос был куда сложней. Барьер на сей раз превратился в неприступную стену и не дался
– А то, – говорят, – мы как сливные бачки: всё через нас. Надо бы и нам от этих бессловесных алеманов денюжков поиметь.
Среди остальной же части нашего поселения нередки были следующие диалоги:
– Может, сходишь, провентилируешь на вахте на счёт… (далее предмет разговора)?
– Вот ты загнул: я же не умею по-ихнему ни ходить, ни вентилировать.
Конечно, поторговаться на базарчике – это одно. Для этого одного только пьяного куража достаточно. Другое дело ситуация, в которой оказались в последние дни. Когда цена вопроса подлетела с трёх рублей до трёх тысяч долларов. Но об этом позже.
Общий сбор членов команды «Руссо туристо» [69] в баре отеля во внутреннем дворике, что прямо под нашими окнами. Именно тут чуть отставшие по пути из кафе товарищи в красках живописали ранее прибывшим, свидетелями какой дикой сцены только что стали: как на углу, уже на подступах к отелю люди в форме прикладами прибили к земле соплеменника. Не стесняясь с эмоциями и их практическим выражением. Буквально сровняли того с асфальтом. Что случилось? Телефон своровал! Ад-на-ка! Вот вам, блин, и «Найроби – самая криминальная столица мира».
Затем уже все вместе переместились двумя этажами выше, на внутреннюю открытую террасу у наших окон. Сигару неспешно попыхиваем, тему цвета обсуждаем: в первый день все представленные оттенки баклажанового очень даже в диковинку и ещё не успели приесться. Тут-то в самый разгар диспута записной острослов Бокса и произнёс ключевую фразу, ставшую классикой жанра, в полной мере отражающую сложные взаимоотношения между расами и полами на этом Чёрном Континенте:
«СВЕТ ВЫКЛЮЧИЛ – ДЕВУШКА ИСЧЕЗЛА!»
И что на это могут ответить их прекрасные шоколадные губы?
«А мы вам в темноте улыбаться будем»
Раз уж коснулся этой неисчерпаемой темы, умолчать о самом главном не смогу. Не коснуться хочется – утонуть! Не могу молчать о ней: невообразимой, сочной, пышной, рельефной, с ума сводящей, коварной… АБСОЛЮТНОЙ ПОПКЕ. Африканской Попке! Никаких фитнесов, качалок и прочей алеманской лабуды. Такой лекальности специально не добиться. Она – благословенное дитя Матери-Природы, кровь от крови, и кровь с молоком. Божественное чудо шоколадного цвета и огромный, пышный, пропитанный патокой и вожделением кофейный торт ко дню всех рождений разом.
Это даже не «Совершенство в квадрате», ведь квадрат подразумевает нечто плоское и угловатое. Она же – интеграл, взятый сперва по кругу, а затем по объёму! А ведь Она не только форма: тугая и упругая, Она наполнена негой и тайной. Она трещит от страсти и желания. Она скромно подмигивает и бесстыдно предлагает себя. Она нежно манит и настойчиво зовёт, высасывая последние остатки твоей воли.
И что остаётся нам, простым смертным с белёсыми, опущенными до колен, дебёлыми кусками целлюлита? Идти за Ней, влечься, будто во сне, протягивая к Ней свои трясущиеся в сладостном предвкушении руки. Обозначая тем самым её траекторию. Трассируя. Пока кто-нибудь над ухом властно не отсчитает:
Оттрассировался…
Так уж исторически сложилось, что в путешествиях мы стараемся употреблять напитки исключительно страны пребывания
Но пить-то что-то надо! И мы, конечно, прошлись, по мере сил и возможностей, по карте вин местного африканского разлива. Один раз даже попробовали фирменную танзанийскую водку «Коньяги» градусов 30-ти от роду, оказавшуюся редкостной гадостью, несмотря на очень ободряющее название. На Занзибаре чуть не потравились кокосовой самогонкой под именем «Гонго». Благо, Капитан Бо предварительно запугал нас рекомендациями умерших от неё людей о наличии в составе этого пойла метила. Да, и предлагавшие её личности были… да что уже скрывать – тёмные личности они были, в прямом смысле этого слова
И уже на обратном пути в Найроби вкусили брендового кенийского бренди, дабы заглушить подступившую уже к самому горлу тоску по Родине. Но про этот и прочие выдержанные напитки пройдусь подробней по ходу пьесы, а сейчас хочется остановиться на пиве.
Потому что наиболее полно раскрыли тему местных солодовых напитков. Первым и основным из которых стал «Tusker», с бутыли которого нам обнадёживающе улыбался приветливый весёлый слоник и было начертано:
(О, как! А мужики-то не знают!) [72]
Пробовали и более крепкое «Safari»
Ну и под занавес наткнулись на Зелёный Таскер, «Tusker Malt Lager» – очень вкусное хмелевое пиво. Последние глотки этой Саги – именно в его зелёных лагерных парах. Также очень хотел привезти домой глоток Серенгети. Запихал в рюкзак, плюс ещё два Зелёных Таскера за компанию. В Москве багаж получаю… подозрительно влажно и… пивом несёт… так и есть – «слоны» целы, а «леопард» в хлам! Зато одежда насквозь Африкой пропиталась.
Ещё пару слов про жестяные банки. Поразил их непривычный, даже странный объём –
15 октября, День Третий
До аэропорта просто так не проехать – блокпосты кругом. Несколько раз остановили угрюмые люди в униформе с «Калашами» [73]. И наряду с документами шофёра и нас подвергли визуальному осмотру с пристрастием. До самых печёнок. Звери, похлеще гаишников [74]. Операция «Перехват»? Вроде и не бандиты мы особенно, и не драгдилеры, и даже телефонов вчера вечером в подворотне не крали, но в кресла вжались, и шеи в плечи вдавили. Не то, что смеяться, с разговорами поутихли. Уж на что у меня ветер в голове, и тот притих. И впрямь, «заберут, ищи потом».
Поделиться книгой: