Ученик Дракона

– Его никто не отменял. Но за неимением у местного населения оного на территории острова широкого распространения не имеет.

– Что с магами, которые занимались исследованием храма?

– Они не смогли пробиться на причал и организовали оборону храма. Потом к ним присоединились каторжане, по разным причинам не согласные с бунтарями. Одним словом, организовался целый лагерь. Его так и называют – Новый лагерь. Возглавляет его Самсон. Кстати, – Ведан тронул рукой вечную свечу, – это его работа.

– Кто занят изучением дравидов?

– Маг Сорос, большой знаток их мифологии. Живет затворником. Теперь самое главное – на востоке среди болот находится храм Странников. Смотритель в нем Ю’Винтин.

– Он маг?

– Нет. Бывший рудокоп. В прислужницах у него две девушки. Одна появилась совсем недавно. При возникших трудностях обращайся к нему. В сокровищнице храма много занятных вещиц. После мятежа в этих болотах обосновалась какая-то странная секта, возглавляемая неким Аль-Галимом. Присмотрись к нему.

Еще один типаж, о котором тебе нужно знать. Это генерал Воислав. Он в Новом лагере возглавляет охрану. Был несправедливо, по навету осужден. С унижением не смирился, грезит о мщении. В своих бедах винит короля. Косвенно тот действительно виновен. Виновен своим бездействием. Но Родана можно понять – у него убили супругу. В убийстве обвинили Воислава. А генерал он был хороший, дравидам спуску не давал. Поэтому и убрали.

– Я говорил с королем, – произнес Лану негромко.

– И?

– Он в отчаянье…

– Имеешь поручение?

– Да.

– Арий в помощь!

Глава 2. За куполом

Рудная долина располагалась в юго-западной части острова. Ее неприступными стенами с трех сторон окружал скалистый горный массив; с юга она круто обрывалась в море. Одна-единственная дорога связывала долину с центральной частью Датии. По ней на старых скрипучих повозках везли продовольствие и каторжников, а обратно – в закрытых деревянных ящиках металлические кирпичи необогащенного люцидия.

Люцидиевую руду добывали в старой шахте, породу поднимали на поверхность, размалывали и плавили в огромных печах. Отделив таким образом металл от шлака, разливали по формам. Полученные слитки не были чистым люцидием, а сплавом с железом, никелем и другими металлами. Содержание самого люцидия составляло только от десяти до двадцати процентов. Плавильщики Бореи обогащали сплав до пятидесяти процентов люцидия и добавляли в сталь, из которой лили заготовки для мечей и листовую сталь для кирас и доспехов паладинов.

Открытая повозка, запряженная парой усталых лошадей, выехала из северных ворот Арьяна. Солнце стояло прямо над головой и бросало сквозь густую листву деревьев на дорогу и расположившихся в повозке людей яркие блики.

В повозке сидело четверо: двое стражников, облаченных в легкие защитные доспехи, худощавый судья в желтой мантии и молодой мужчина помятого вида и неопределенного рода занятий. Хотя последнее было не совсем так, если судить по хмурым взглядам стражников, которые те временами бросали на него, и брезгливому подергиванию нижней губы судьи – занятие у незнакомца в ближайшее время появится.

Когда повозка, скрипя и покачиваясь на ухабах, поднялась по извилистой дороге к таверне «Веселый толстяк», глазам пассажиров отрылся огромный сверкающий немыми всполохами молний купол. Зрелище было до того завораживающим, что сидевший до этого спокойно мужчина встрепенулся, повернул свое покрытое недельной щетиной лицо в ту сторону и провел грязными пальцами по давно не расчесанным волосам.

Стражник, сидевший ближе к вознице, толкнул того в бок. Возница натянул поводья. Лошади фыркнули и остановились. Стражник спрыгнул с повозки, разминая отекшие без движения мышцы, проверил цепь, которой был привязан к повозке пленник, не спеша поправил амуницию и с быстротой, доступной его грузной фигуре, исчез за дверью таверны. Спустя несколько минут он вернулся, шумно отрыгнул скопившийся в желудке воздух, образовавшийся от спешно выпитой кружки пива, и кряхтя взобрался на свое прежнее место.

– Ураз, – толкнул он приятеля, – теперь ты!

Последним с повозки слез судья. Слезал он неторопливо, всем видом подчеркивая свою значимость. Подойдя к таверне и оглянувшись, окинул взглядом лошадей, телегу с людьми и исчез за дверью.

Время тянулось медленно. Солнце припекало, возница дремал. Стражники постепенно теряли терпение. И когда его, казалось, не осталось совсем, представитель правосудия снова появился в их поле зрения. По выражению лица, с каким судья залез обратно в повозку, можно было понять, что посещение таверны доставило ему огромное удовольствие.

Первый стражник снова толкнул возницу в бок. Возница щелкнул кнутом. Лошади дернули повозку, и она покатилась по дорожной пыли, но уже вниз, под гору, – все дальше и дальше, в сторону грозно блистающего купола, оставляя позади гостеприимную таверну, пока та не скрылась из виду за очередным поворотом. Спустя полчаса они въехали в зеленую долину, заполненную пасущимися овцами, миновали горбатый мосток и уперлись в закрытые ворота. Так как открывать ворота было некому, стражник, которого звали Ураз, кряхтя слез с телеги.

– Как поставили этот чертов купол, так порядка совсем не стало, – бурчал он, раздвигая скрипучие половинки ворот и наваливаясь на них всем телом. – Всю стражу поубирали… Вот теперь открывай сам…

Повозка въехала в каньон. Здесь было сумрачно и сыро, несмотря на солнечный день и полуденную жару. Лошади побежали веселей.

Дорога петляла, следуя изгибам каньона, и вскоре вывела к широкой деревянной платформе. Возничий натянул поводья. Лошади фыркнули. Телега замерла.

Благодушие, установившееся после посещения таверны, давно уже покинуло стражников и судью. Ругаясь и ворча, стражники вытолкали заключенного с повозки, отстегнули цепи. Затем, подталкивая его рукоятями мечей в спину, повели по деревянному настилу на платформу, где у противоположного конца высилась покрытая голубоватыми всполохами разрядов стена магического купола. От нее шел непрестанный звук, напоминающий гул шмелиного роя. Стена отвесно уходила вверх, и солнце, успевшее изменить свое положение на небосводе, светило сквозь нее, бросая на настил колеблющуюся узорчатую тень.

Заключенный пощурился на солнце. Непривычно голубой диск дрожал в вышине.

Заключенного подвели и поставили лицом к стене. Недалеко стояли две вагонетки. От них за гудящую поверхность купола шли четыре деревянных бруса. По всей видимости, это были рельсы, по которым вагонетки скользили туда и обратно. Приводился в движение этот транспортный механизм с помощью двух лебедок.

Внизу под платформой, метрах в двух-трех, поблескивало водной гладью небольшое озеро, лежащее в котловине и окруженное мрачными скалами. Пологий левый берег озера густо порос осокой, правый укрывал деревянный настил – туда от платформы тянулись рельсы.

Между зарослями осоки и настилом виднелась узкая полоска песчаного пляжа. Неширокая тропа начиналась там и вскоре исчезала за каменным уступом. Нигде не было ни души. Как же могло быть иначе, если поставка живого товара была внеплановой.

Между тем судья извлек из недр своей мантии сложенный вдвое лист бумаги, кашлянул, привлекая к себе внимание. Стражники подхватили подсудимого под локти и повернули к судье. Судья придал лицу важное выражение, развернул лист и, поднеся поближе к глазам, громко изрек:

– Подсудимый…

– Можно короче? – перебил тот.

Судья исподлобья глянул на подсудимого, махнул рукой. Стражники снова повернули его и толкнули в направлении купола.

– Именем Индры, стойте! – раздался вдруг чей-то сильный голос.

Стражники и каторжанин оглянулись. По помосту быстро поднимался маг. Полы его красной мантии развевались словно языки пламени, указывая, на принадлежность мага к школе стихии Огня. Все замерли в ожидании. Рука мага сжимала какую-то бумагу.

Подойдя ближе, маг, не обращая никакого внимания на напыщенного судью и истуканов-стражников, обратился прямо к заключенному.

– Ведан, – произнес маг, протягивая заключенному запечатанный конверт, – рекомендовал тебя как честного малого. Передай это послание магам, которые остались в Старой крепости.

– Ведан? Этот чудаковатый старец на Храмовой площади? Мг, а что я буду с этого иметь?

– Без награды не останешься, – добродушно улыбнулся маг.

Каторжанин взял конверт, повертел, рассматривая, и спрятал в глубине одежды.

– У вас все, почтеннейший? – угодливо поинтересовался судья.

Маг брезгливо поморщился и кивнул.

Судья торопливо взмахнул рукой, стражники повернули заключенного лицом к куполу и сильно толкнули в спину. Мужчина сделал шаг, другой и, по инерции проскочив колыхающуюся, словно полуденное марево, стену, полетел вниз в озеро.

Судья и стражники с чувством исполненного долга вернулись обратно в повозку. Возничий щелкнул кнутом. Повозка, поскрипывая, скрылась за поворотом каньона. Маг подошел вплотную к гудящей стене купола. Постоял так некоторое время, наблюдая за поверхностью озера. Увидев, что колонист вынырнул и благополучно добрался до пляжа, прошептал что-то ему в напутствие, повернулся и пошел прочь.

Выбравшись из воды, новоиспеченный колонист огляделся. Все вокруг: вода, песок, скалы – было непривычного голубоватого оттенка. Он поднял голову. В вышине, над пустой платформой, ровно сияло терпимое ко всему миру светило. Поверхность купола постоянно меняла прозрачность, и это создавало эффект набегающих облаков. Изредка небосвод от края до края прорезали безмолвные разряды молний. Но что было удивительным, так это ватная тишина. Создавалось впечатление, что внезапно заложило уши.

Колонист потряс головой, присел на корточки и, набрав полную пригоршню воды, плеснул в лицо, наслаждаясь звоном падающих капель, ухмыльнулся своему отражению, раздробленному водной рябью.

– Так, со слухом все в порядке. С прибытием! – и поднявшись, зашагал вверх по тропе.

Однако ощущение смутной тревоги не покидало его. Молодой человек прислушался к своим чувствам. Виной было полное безветрие. Ни единое движение воздуха не касалось влажных рук и лица.

Миновав скалистый уступ, заключенный вышел к деревянному укреплению с воротами. Собственно говоря, самих ворот уже давно не было. Остался только проем да лебедка, с помощью которой эти ворота когда-то приводились в движение – поднимались и опускались.

Все заросло сорной травой. Судя по примятинам, видневшимся то тут, то там, этим укреплением время от времени пользовались, но в данный момент оно стояло в полном запустении.

Оставив ворота позади, широкая тропа, до этого идущая в гору, сузилась и с постепенно нарастающим уклоном пошла вниз, петляя между скалами, и вскоре вывела к деревянному мосту. Мост был перекинут через неширокое ущелье к довольно просторной площадке с беспорядочно сваленным мусором – от разбитых ящиков до глиняных черепков.

Оставив тропу бежать дальше, колонист перешел мост и сразу наткнулся на узловатую палку, гладкую от долгой полировки ее многими руками. Поднял, осмотрел. Убедившись, что палка крепкая и вполне еще может пригодиться в дороге, одобрительно хмыкнул и сунул ее подмышку. И тут же отскочил назад.

Пуча свои маленькие черные глазки, на него смотрело жирное существо цвета битого кирпича величиной с небольшую собаку, напоминающее одновременно свинью и крота. «Свинокрот», – так назвал он это чудище.

Колонист помахал найденной палкой перед мордой свинокрота. В ответ животное распахнуло пасть, полную мелких и, должно быть, острых зубов, зашипело.

– Ну, красавец, ну хорош, – добродушно улыбнулся колонист и сильно хлопнул в ладоши.

От неожиданности животное присело на задние лапы и захлопнуло пасть, попыталось снова открыть, но передумало и поспешило ретироваться в ближайший разбитый ящик. Не вылезало оттуда до тех пор, пока заключенный находился на площадке, и таращило на него крохотные глазки.

Не найдя более ничего стоящего внимания, колонист вернулся на тропу и поспешил по ней вниз, пока та, вильнув, не прижалась к скалистому отвесу, оставив другую сторону висеть над пропастью. По краю обрыва сбегали вслед тропе плетеные ограждения.

У края пропасти он остановился. Отсюда открывался широкий вид на Рудную долину, Старую крепость. Поселение вокруг нее, обнесенное деревянной оградой. Лес, вплотную подошедший к укреплению справа и слева. За крепостью громоздились сиреневые отроги. Внизу перерезала долину река.

Напротив места, где стоял колонист, река раздваивалась: один ее рукав близко подходил к внешнему кольцу крепости, другой – плескал свои воды у подножья обрыва. Воздух был чист, и видно было далеко, но что-то было не так. Не хватало яркости солнечным лучам! Пройдя сквозь завесу купола, они рассеивались и мягко освещали долину, не создавая контраста.

Молодой человек стоял, опершись руками об изгородь, и думал о том, что ждет его там, внизу. Он много раз за свою короткую жизнь оказывался в самых невероятных и, казалось, безвыходных ситуациях, но всякий раз его выручала интуиция. Вот и сейчас он решил полностью положиться на нее.

Бросив последний взгляд на долину, снова зашагал по устремившейся вниз тропе. Вскоре тропа вывела его к лесу. На опушке у костра сидели двое мужчин в одеяниях из волчьих шкур. Рядом с ними лежали луки. Мужчины жарили подстреленную птицу.

– С успешной охотой! – поприветствовал их наш колонист.

– Привет и тебе, – ответил один из сидевших у костра. – Что-то лицо твое мне не знакомо.

– А я только что из купели!

– Действительно! Еще одежда не просохла. Стало быть, новенький. Тогда присаживайся, скоро курица будет готова.

– Курица?

– Да дронта мы так называем. Мы с Лари охотимся здесь на них. А я Эдвин.

– Тебя как зовут? – грубовато буркнул второй. – Впрочем, можешь не отвечать, но так, что ли, человечнее будет.

– Пью Вандер.

– Очень длинно, вряд ли приживется. Оставь что-нибудь одно.

– Что оставить?

– Пью – это несерьезно. Оно мне что-то маленькое и желтое напоминает. Не подойдет.

– Остается Вандер.

– Вандер, – словно пробуя на вкус имя, произнес первый. – Это подходит. Это солидно звучит. Ты только прислушайся – Ван-дер! Не знаю, но мне кажется, что с таким именем ты многого добьешься.

– Пусть будет Вандер, – пожал плечами колонист и, помолчав немного, спросил: – Расскажите лучше о долине, о порядках здесь.

– Для начала неплохо усвоить, – сказал первый охотник, – что доверять здесь никому нельзя. Здесь каждый за себя. Любой, кто сильнее тебя, может ограбить или даже убить. Ну, я бы сказал, почти любой. Вот нам от тебя, например, ничего не нужно, ибо люди мы свободные, ни от кого не зависим. Охотимся на дронтов и относим свои трофеи к себе в поселок. Тем и живем.

– Сколько поселений в долине?

– Три. Старая крепость. Монастырь на болоте с храмом и послушниками. И наше – Свободное.

– Почему ваше поселение называется Свободное?

– Потому что в нем живут свободные граждане, такие как я и Лари. Другими словами, все, кому надоело махать кайлой в Старой шахте и горбатиться на Горана – это пахан Старой крепости.

– Вот-вот, – вступил в разговор Лари. – Здесь у тебя только три пути. Если не мыслишь жизни без кайла в шахте, то тебе в самый раз к Горану. Но что-то мне подсказывает, что это не твой путь. Тогда ты можешь присоединиться к нам – к сообществу свободных тружеников.

– Какая мне от этого выгода?

– Свой человек! – толкнул приятеля в бок Эдвин. – Сразу видно, с пониманием… Какая выгода? Спросим так: хочешь ли ты оказаться на свободе, я имею в виду за куполом?

– Кто же этого не хочет?!

Эдвин снова толкнул Лари в бок, тот кивнул.

– Все дело в том, что маги, которые основали наше поселение, как раз и ищут способ выбраться отсюда.

– Ну и как, нашли?

– Пока нет. Но найдут непременно. Что тебя еще интересует?

– Где находится Старая шахта?

– За этим лесом. Мимо не пройдешь.

– В Свободном есть шахта?

– Да. На ее основе и вырос поселок.

– Получается, у вас тоже находятся желающие махать кайлой?

– Так это ради общего блага!

– Понимаю. А что с монастырем на болоте?

– Он расположился в пойме реки. Но к ним примыкать не советую.