Помоги проекту - поделись книгой:
Возникла пауза. У Хуана челюсть в очередной раз за день отвисла. Вероника посмотрела на Хуана, опять на Мику. Пыталась что-то сказать, но не смогла подобрать слова. Мика развел в стороны бутылки, так и не успев сделать себе коктейль:
– Я сам не знаю, почему комиссия выбрала Хуана. Причем минуя внутренние турниры. Просто пришло сообщение доставить его на игру и подготовить к ней. – Подергиваясь от смеха, Мика таки после ответа налил себе коктейль, добавил в стакан кубик льда, пластиковую трубочку и с удовольствием отхлебнул.
– И сколько у нас времени на подготовку? – Веронике не было весело как Мике.
Во время вопроса Мика делал очередной глоток, но от услышанного засмеялся, отчего подавился напитком:
– Завтра игра, – Мика залился смехом. – Не спрашивайте больше ничего, я сам не имею ни малейшего представления, почему так все происходит.
Выждав паузу, наблюдая за недоумевающими землянами, Мика добавил:
– Давайте на сегодня закончим, вам надо отдохнуть. Был тяжелый день.
Мика наклонился, достал что-то из-под стойки и поднес к столику.
– Это планшет, в нем свод правил игры. Не думаю, что в ней возможно разобраться, но постарайтесь разучить хотя бы основные действия. И не спрашивайте меня ничего о ней – я представления не имею как в нее играть, никогда не интересовался.
– Дай нам тогда поговорить с твоими боссами, может они нам что-нибудь прояснят? – строго заявила Вероника.
– Какой в этом смысл? – возразил Мика, – Если они решили что так надо, значит так и надо. Если они решили, что для подготовки к игре Хуана потребуюсь только я, значить этого достаточно. Не держите их за дураков.
Веронике нечего было ответить.
Мика в очередной раз пожелал им отдохнуть перед игрой и попрощался. Через мгновение Хуан и Вероника оказались в другой сфере, размером больше. Внутри была пара гостиничных номеров и небольшой общий холл с креслами и фуршетным столиком в углу с едой и напитками.
Хуан устремился к столику, схватив королевскую креветку гриль на деревянной шпажке и канапе с сыром, оливкой и кусочком тунца. Вероника, мысленно возмутившись безразличием Хуана, отправилась в номер, приняла душ, облачилась в халат, поставила подушку на кровати в вертикальное положение, уперлась в нее спиной, вытянув ноги на кровати, включила планшет и принялась читать правила.
Вернувшись через несколько часов, Мика застал Веронику все еще не спавшей и ожидаемо изучающей правила игра. Он не входил к ней в комнату, она сама вышла, услышав шаги в холле. Хуан же дверь за собой не закрывал и предстал перед всеми крепко спящим. Его кровать не была расправлена, он лежал прямо на покрывале в верхней одежде и обуви. Рядом был стул, заваленный тарелками с фуршетного стола и остатками еды и пустыми шпажками в них.
Спустя короткое время, все втроем оказались в холле, сидящими в креслах. Вероника была сильно встревожена: она всю ночь безуспешно пыталась разобраться в правилах, но чем дольше она их изучала, тем больше терялась в них.
– Мика, сколько у нас времени до игры? – наконец, отвлекшись от планшета, сказала Вероника.
– Шесть часов
– О, господи! – сокрушилась Вероника, – Ладно. Объяснить я все равно ничего не смогу, так как сама ничего не поняла, но расскажу про основные действия и стандартные комбинации. Это, конечно, вряд ли поможет против всегалактических разумов, но будь что будет… – она убрала планшет, вздохнула:
– Итак, слава богу, бегать, прыгать, стрелять и гонять мяч не надо. Игра чисто интеллектуальная, – посмотрела на Хуана, потом в пол и тихонько добавила, – а может и не «слава богу»… В общем, игроку выдаются шары, их число не ограничено, но все они делятся на 17 видов, которые разделены на 4 группы: сиреневые, зеленые, красные и один желтый. Сами сферы полупрозрачные и внутри имеют фигуры: шар, куб, тетраэдр… – опять посмотрела на Хуана и добавила, – это треугольник, а так же другие фигуры. Все варианты запоминать смысла уже нет, тем более их названия. К примеру, сиреневый с кубом – «истинный», а с тетраэдром – «очарованный», желтый вообще – «хиггс». Господи, Мика, это ты переводил на испанский эти правила?
– Я? – ухмыльнулся Мика, – я вообще не знаю испанского!
Возникла немая пауза, но Вероника решила не уводить разговор в сторону и продолжила:
– Во время игры участники собирают комбинации этих шаров и отправляют в игру. Когда комбинации всех участников собираются, они начинают взаимодействовать, при этом «аннигилируя», то есть взаимоуничтожая, друг друга, либо сохраняя себя как есть, либо объединяясь с комбинациями других игроков или отдельными их шарами. Так же, при взаимодействии с шарами противника, один или несколько из твоих шаров могут распадаться на другие. Когда произойдет всеобщее взаимодействие, игроки, чьи шары выжили, отправляются в следующий тур.
Вероника изрядно устала. Она встала, подошла к фуршетному столу, налила себе в стакан сок из кувшина и впервые попробовала что-то, не привезенное с Земли.
– Сами шары обладают комбинацией разных свойств. Их тут куча, из более понятных: масса, заряд, спин – значит «вращение». Какие-то шары могут иметь все эти свойства, какие-то часть их. – Вероника взяла в руки планшет и, пролистав там несколько слайдов, добавила, – тут есть целая таблица с этими свойствами. В зависимости от этих свойств шары и взаимодействуют друг с другом. Причем даже на этапе сбора комбинаций, неподходящие друг к другом шары могут не собраться или, что страшнее, собраться и развалиться спустя короткое время. Но и это еще не все! Характеристики шаров и комбинации из них могут носить вероятностный характер: получается, если бы нам дали вечность на изучение игры и всех возможных комбинаций, все, что мы могли бы собрать для победы, носило бы исключительно вероятностный исход. Мало того! Надо учитывать все возможные комбинации соперников, а как ты говорил, Мика, их тут триллион или больше. Таким образом, твоя связка шаров, пусть даже она будет самой крутой, окажется в лучшем случае стабильной и стойкой на какой-то процент из описанных для нее свойств.
Вероника опять встала с кресла и подошла к столику. Поднесла к носу квадратный графин с прозрачной жидкостью, поморщилась, налила в стакан, выпила половину залпом, еще сильнее поморщилась и повернулась к мужчинам:
– Ребята, у меня все. Делайте с этой информацией все, что хотите, но я смертельно устала и должна хоть немного поспать. – произнеся это, Вероника направилась в свою комнату и закрыла за собой дверь.
Мика продолжил смотреть в свой стакан с привычным уже джином с лимонным тоником, а Хуан, наконец получивший небольшую свободу, отправился к столику за очередной порцией королевских креветок.
Спустя три часа, когда уже Мика начал нервно посматривать на свои часы, Вероника вышла из своей комнаты. Ее вид все еще был напряженным, но заметно посвежевшим. Намокнув в душе, волосы стали непривычно для партнеров вьющимися, хотя Вероника и пыталась их безуспешно высушить и натянуть в хвостике.
– Поехали на эту вашу игру, – скомандовала девушка.
Мика встал и прошел к третьей двери холла, на которую раньше не обращали внимания земляне, а возможно, ранее ее и не было здесь. Открыв дверь, они увидели внутреннее убранство другой сферы, чуть меньшего размера, чем их гостиница. Она была похожа на VIP комнату на футбольном стадионе: впереди, лицом к прозрачной стене сферы, стоял стол и один стул, явно для игрока, позади пара диванов для сопровождавших. Рядом со столом несколько коробов из тонкого белого немного прозрачного пластика. Сквозь него было видно, что внутри находятся игральные шары, они сами немного светились. В отличие от гостиницы, все поверхности, кроме пола, были прозрачными и опять путешественникам открывался безумный вид окружающего мегаполиса под названием Седна. Когда все зашли внутрь и уселись на диваны, сфера начала свое неспешное движение.
– Нам некуда спешить, – произнес Мика, – место сбора совсем рядом и игроки потихоньку собираются в общую сферу.
– Послушай, Мика, – вдруг обратился Хуан, при этом сделав многозначительный вид, – ты сказал, что не знаешь испанского. При этом говоришь с нами на нем, без какого-либо акцента.
– Конечно, я говорю с вами на финском, потому что я – финн.
Хуан удивился, а Вероника безмятежно читала свой планшет. На фоне всей фантастичности происходящего, ее такая мелочь видимо не удивляла, или она была сосредоточена на изучении правил игры.
– Я говорю на финском, – продолжил Мика, – и других языков толком не знаю. В 30-х годах XX века, в которые меня и забрали прямо студентом из университетского общежития в Хельсинки, еще не было глобализации как таковой и знание языков не было прикладным.
– Я бы решил, что у тебя где-то спрятан голосовой переводчик, но движения твоих губ соответствуют испанским словам? – продолжал допрос Хуан, при этом скрестив руки на груди.
– Сложно сказать, как это тут происходит. Я так же общаюсь и с другими расами, а у них не только языки принципиально другие, но и у многих речи как таковой нет. Я это называю умной материей. Не в смысле, что материя сама по себе умная, а современные технологии что-то с ней сделали и она теперь преобразует все ощущаемое для каждого индивидуума в понятное для него, ожидаемое скорее даже. Вот, к примеру, общаюсь я часто с одним из гуманоидов. Он похож на четырехпалого паука. А я даже не уверен, что он выглядит именно так, как я это вижу. Скорее всего, эта материя рисует мне его так, черпая что-то из моей фантазии. Да и речи в его расе может и не быть, возможно, обмен информации у них идет совсем по другим принципам, нам не понятным даже в переводе. Но мы вполне болтаем о всякой ерунде. Возможно, и его рядом со мной нет: сидит там в своей паутине на Сириусе 7Б, а со мной по типу телемоста присутствует. Может и меня тут нет – тело аннигилировали еще в Хельсинки, а сам тут витаю словно душа… – Мика встал и безучастно пошел делать очередной коктейль.
Хуан сделал многозначительный вид, но чересчур театрально.
– Давно еще, в самом начале, – Мика отхлебнул и продолжил, – познакомился с одной из разумных планет. Правда, это не совсем так. Это газовый гигант и жизнь там газообразная. И разумна не сама планета, а три жителя на ней. Вот с одним из них я и познакомился. Болтаем с ним: я в своей сфере, а он передо мной. А я и задумался. Во-первых: он представился, его зовут Юпитер. Почему Юпитер? Он знаком с древнеримской мифологией? Или знает земные названия планет Солнечной системы? Да ему лет больше, чем динозаврам на земле! Во-вторых: он находится прямо передо мной. Если отсутствие его гравитации еще можно объяснить технологиями, то как объяснить его перемещение ко мне для разговора? Он своим двум другим товарищам сказал: «Так друзья, мне тут поболтать надо, потерпите часик без родной звезды, сейчас метнемся в другую галактику.» В общем, тут сложно разобраться, как все это работает.
– Ты говоришь, живешь тут с 30-х годов XX века? – Вероника отвлеклась от планшета.
– Да, так и есть. Мне было 22 года. Сначала я продолжал стареть, как полагается времени проведенному здесь, но потом остановился в текущем состоянии.
– Я о другом. Неужели за почти сотню лет ты так и не изучил этот мир со всеми его законами? – немного несдержанно, удивилась Вероника. – Тут ведь есть какое-то подобие интернета или вселенской Википедии?
– Конечно, пытался. Но, во-первых: сотни лет мало, чтоб изучить хоть малую часть всего этого мира. Во-вторых: ты сейчас читаешь этот планшет. У тебя возникло желание узнать как он устроен? Как работают транзисторы в процессоре? Как кодируются байты в потоке?
Вероника нахмурилась.
– Ты просто в свое время узнала, куда тыкать пальчиками для получения нужной тебе информации. Так же и с кофеваркой и домашним вайфаем и со всем, что тебя окружает. Если не брать в расчет антропологию, ты все изучаешь исключительно по принципу «как этим пользоваться, не задумываясь как это устроено». – Мика был немного раздражен.
Спустя час их сфера остановилась в пустом пространстве. Это читалось по пустоте среди мегаполиса, как будто посреди нее взорвали огромную ядерную бомбу, расщепив внутри огромную шарообразную пустоту. Потом в эту пустоту начали слетаться аналогичные сферы. Поначалу казалось, что они занимают места в хаотичном порядке, но спустя время стала вырисовываться огромная сфера, образованная этими шариками. Взгляда хватало на детальное рассмотрение только малой части этой сферы, остальная – виделась светлой пеленой, уходящей очень далеко. Мика ранее говорил о порядка триллиона участников. Значит, из этого порядка и состояла общая сфера.
Перед столом игрока вдруг загорелся таймер, отсчитывающий, судя по интервалу, вполне земные 300 секунд. Хуан быстро устремился за стол, заметно нервничая. Потом встал, схватил один из ящиков с шарами, вернулся на место и поставил его на пол справа от себя.
– Ну что ж, судьба Земли и престиж Млечного пути у тебя в руках, Хуан. Желаю удачи, – торжественно подняв стакан произнес Мика и, не найдя с кем чокнуться, отпил. Хуан обернулся, он был сильно взволнован и стал вопрошающе смотреть на Веронику.
– Значит так, – начала Вероника, – пытаться тут что-то проанализировать не представляется возможным. Пойдем проторенной дорожкой. Я нашла здесь несколько стандартных комбинаций и испробовала их на мини тренажере в этой программе из планшета. Возьмем самый стабильный. Его свойства сохраняются с почти стопроцентной вероятностью и при этом он очень инертный. Хуан, бери один «верхний» и два «нижних», собери вместе и толкай вперед себя!
Хуан, суетясь, открыл коробку, посмотрел внутрь и с еще большим вопрошанием посмотрел на Веронику.
– Один сиреневый с белым шаром внутри и два с тетраэдром. С треугольником, – командовала Вероника
Хуан начал разгребать шары, ища нужные. Они вылетали из коробки, но застывали рядом в воздухе. В итоге, находя нужные, он откладывал их на стол. Шары в свою очередь поднимались над столешницей на 10 сантиметров и застывали в воздухе. Взяв три штуки, Хуан начал их подносить друг к другу. Свел два шара, они небольшое время оставались вместе, но пока Хуан осторожно подносил третий, эти два расходились. На табло оставалось 120 секунд. Наконец догадавшись, Хуан перестал медлить и быстро свел три шара вместе. Комбинация при этом не развалилась. Шарики продолжали неспешное движение по кругу, но при этом оставались всегда связанными друг с другом.
– Мика, а мы разве не нарушаем правила игры, тем, что участие принимаю еще и я? – абсолютно спокойно спросила Вероника. Она вообще стала непривычно уверенной последние пару часов.
– Ну, раз тебе это сейчас удается делать, значить можно. Насколько я знаю, игроки, участвующие в этой игре, настолько подготовлены к ней, что помощь других тут бесполезна. Наверно в правилах это даже не регламентируется, ибо смысла в этом нет.
На табло оставалось 30 секунд и Хуан, не дожидаясь команды, оттолкнул всю связку от себя вперед. Шары подлетели к стенке их сферы, прошли сквозь нее и, изрядно набрав скорости, устремились в центр пустоты общей сферы. Отовсюду так же в сторону центра полетели маленькие огоньки подобных шаров. Удаляясь от своих игроков, они набирали все большую скорость. Спустя время в центре началось свечение, стали происходить вспышки и затухания. Триллионы шаров и связок из них начали активно взаимодействовать друг с другом, уничтожая одни комбинации и образуя новые. На месте табло с обратным отсчетом, появились графики с цифрами. Куча цифр, обозначений шаров и других символов. Одно из значений с процентами отличалось по цвету:
– Это вероятность нашего успеха, – невозмутимо заявила Вероника. – Происходят взаимодействия с другими, от того и меняется значение. Если показатель станет нулем и красного цвета, значит – мы проиграли. Все наши шары аннигилированы. – После сказанного, она поднялась, взяла фужер и налила туда шампанского. Ее самоуверенность приобрела черты равнодушия. Она сделала все, что могла и ее совесть была абсолютно чиста, даже перед судьбой всего человечества.
Значение вероятности победы, стартовав с пятьюдесятью процентами стремительно стало убывать, быстро перейдя в значение меньше единицы. Справа от запятой была куча цифр, но ближайшая к ней так же быстро сменяла значения от девятки к единице. Потом, так же справа от запятой, стали появляться нули. Сначала один, потом два, три. Нули прибавлялись. Цифры менялись стремительно до тех пор, пока за нулем и запятой их не стало восемь штук и значение «367» после них. Показатель замер.
– Триста шестьдесят семь триллионных! – торжественно заявила Вероника и опустошила бокал
– На тоненького прошли! – ухмыльнулся Мика.
В общей сфере стали появляться пустоты – проигрывающие игроки покидали игру. Общая сфера начала стягиваться, заполняя пустоты и сокращая свой радиус.
– Больше у нас такой маневр не пройдет. – Тихо добавила Вероника, глядя на дно бокала.
На табло загорелась цифра 7200 и начался обратный отсчет. До следующего раунда оставалось два часа.
– Что будем делать, Вероника? – обратился Хуан.
– Я. Не. Знаю. – Отрывисто отчеканила Вероника, усевшись наконец на диван.
Хуан принялся доставать из коробки шары и экспериментировать с их комбинациями. Все они разваливались.
– Мика, ты говорил, что люди им не интересны, – Вероника, казалось, стала безразличной к происходящему, возможно, шампанское тут тоже оказало свою роль. – Тогда почему ты здесь?
– Не знаю, – ответил Мика и опустил глаза в пол.
– Ты не спрашивал? – Вероника все еще держала пустой бокал в руке и разглядывала его.
– Нет.
– Или ты боишься услышать ответ? – Вероника при этом саркастически улыбнулась. Мика не отреагировал на вопрос, продолжая изучать пол. – Правильно, зачем им целая Земля, достаточно живого экспоната…
– Перестань! – Мика явно был задет за живое.
Вероника рассмеялась и пошла за следующей порцией игристого.
– У тебя есть тут какие-нибудь дела? Работа? – наливая из бутылки, продолжила Вероника. Мика только вернулся к изучению пола, но немного спустя ответил:
– В какой-то степени я тоже занимаюсь антропологией. Изучаю «души». – Мика заставил на мгновение смутиться Веронику. Она вернулась на диван и повернулась к нему, проявляя явный интерес.
– Души?
– Да, я их так называю. Я говорил, что все эти триллионы цивилизаций из общей вселенской тусовки, лишь малая часть всей разумной или не очень жизни во вселенной. Мало кого интересует вся эта остальная жизнь и информации о ней очень мало. Вот я и увлекся изучением «душ». Это не какая-нибудь отдельная интересная раса. Насколько мне удалось понять, «душами» становятся очень многие цивилизации на определенном этапе своего развития. Вид сначала идет интеллектуально эволюционным путем, потом развивается технологически. На определенном этапе, продлевая свою жизнь, он уходит от плоти, сначала имея искусственное тело, а потом избавляется и от него. Материально мне сложно описать как это выглядит, они становятся чем-то на подобии свободного сознания. Некая материальность у них есть – они ощущают себя в пространстве, понимают свое местоположение, но при этом абсолютно проницаемы. Определенный кусок непонятной материи, без четких границ и слабо взаимодействующий с окружающей материей.
– Это то, что ты говорил про умную материю? Неосязаемую и при этом взаимодействующую с другими? – Вероника явно была заинтересована.
– Думаю, это разные вещи, но в качестве представления подойдет. Разобраться очень сложно. С ними нельзя поговорить, но при этом они болтают без умолку.
– Это как?
– Они на своей волне. Встречаешь такого, он сразу начинает тебе рассказывать о себе, своей истории, откуда он, чем занимался раньше, его переживания, эмоции, страхи… Рассказывает- рассказывает не останавливаясь. Очень похоже на сумасшедшего. Задаешь ему вопросы – на секунду замолкает и продолжает свой монолог. Пытаешься поддержать диалог – тоже самое, как будто не слышит тебя. Просто говорит и говорит обо всем подряд. И может это делать бесконечно. Уходишь от него – замолкает и продолжает свое странствие. Возвращаешься – начинает все заново, словно в первый раз видит тебя. Ничего не помнят, каждый раз как в первый.
– Ты пытался отследить откуда они? Из какой звездной системы, планеты? – Вероника была крайне заинтригована.
– Да, конечно. Абсолютно разные места и расы. Всех их объединяет одно: они достигли этих технологий долголетия до того, как смогли освоить полеты в глубокий космос и столкнуться с остальными. Точнее до того как им позволили себя обнаружить. Я думаю, это некий закон природы, закон развития технологий. Те, не самые технологичные цивилизации, кого пригласили в общую тусовку, но которые пошли другим путем, им повезло – свернули перед пропастью.
– Почему ты считаешь, что им повезло?
– Души несчастны. Тут не надо быть психологом. Они миллиарды лет летают в пустом космосе. Они одиноки.
– Почему так? Летая везде, они же встречают вас? Должны увидеть цивилизацию и приобщиться к ней.
– Они, как и большинство остальных, не интересны местным. Их, я думаю очень много – поэтому. Что-то с настройкой этой, как я называю разумной материей. Она не позволяет им видеть нас, для них вокруг пустота. Как и земляне никогда не увидят этот мир, пока им это не позволят сделать. Скажу больше. Эти «души» выходцы из множества рас, но они не видят даже друг друга, только своих.
– А как же ты с ними тогда общаешься?
– Думаю, материя не позволяет мне общаться, я их только слышу.
Вероника поставила бокал на пол и закрыла лицо ладонями.
– Господи, одиночество в миллиарды лет. С ума сойти можно. Я бы покончила с собой уже в первый миллион лет.
– Они не могут! – Мика вдруг нервно засмеялся. Желание быть неуязвимым ко всему и привело их развитие к тому, что они умереть не могут. Нет во вселенной энергии и материи, способных их убить. Поверь, они мечтают об этом.
– Господи, даже не хочу представлять это…
– Знаешь, что самое интересное? Некоторые из них говорили о бесконечно долгой пустоте и ярких вспышках, после этого рождались новые галактики. Это, судя по их рассказам, повторяется вновь и вновь: галактики растворяются во времени и появляются новые. Они говорят о немыслимых периодах времени, таких цифр даже нет. Я думаю, многие из них рождены даже не в нашей вселенной. Рождается и умирает одна, потом «большой взрыв*» рождает следующую и так далее. А они продолжают жить…
*– общепринятая космологическая модель, описывающая раннее развитие Вселенной.
– Получилось! – вдруг воскликнул Хуан. Перед ним была связка из пяти шаров, соединенных друг с другом. Как только Мика и Вероника повернулись посмотреть, связка распалась.
Далее Хуан, бросил свое дело, отправившись перекусить. Вероника была полностью погружена в саму себя, переваривая рассказ Мики про души. Мика безучастно изучал пространство за пределами их шара, как будто в первый раз оказавшись здесь.
Неожиданно для всех табло моргнуло, продолжив отсчет со значения в 3600 секунд.
Вероника повернулась, пытаясь улечься на коротком диване. В позе эмбриона ей было неудобно и пришлось закинуть ноги на диванный подлокотник. Она закрыла глаза, пытаясь отдаться дреме.
Поделиться книгой: