Игрушка властелина болот

Три следующих дня Берк не трогал пленницу.

Даже не приближался к ней, лишь издали сверлил пристальным, недовольным взглядом. Один раз он все же подошел и тихо, чтобы не услышали остальные, пригрозил:

– Я не знаю, что за заклятие ты там использовала, ведьма, но больше тебе подобного не провернуть, – разбойник вынул из кармана амулет с символикой Пресветлого. – Вот. У Хеда взял, так что больше ты меня не заколдуешь…

Эбби ничего не ответила. Что тут скажешь? На душе стало тяжело. Амулет Пресветлого – сильная вещь! Вряд ли Мортигус сможет совладать с ним. Мортигус… Как же сильно хотелось надеяться, что он и впредь будет на стороне Эбби…

Тревожными эти три дня выдались.

И три ночи тоже. Две из них Эбби мучили кошмары, и только одна – ставшая для нее таинством таинств – оказалась иной.

Крепкий сон пришел после полуночи. Сперва он полнился тревогой: Эбби в очередной раз снилось, будто за ней по всему болоту гоняется Берк. Руки у него длинные, как корабельные канаты, и протянуты всюду, запутаны, смотаны узлами.

Эбби бежала… бежала, пока под Берком не разверзлась бездна, и он не ухнул туда, вместе со своими бесконечными руками. Потом все было черно и тихо, и озарено точками-вспышками, как звездная ночь.

Постепенно из этой первозданной тьмы родился пейзаж – невиданный город с куполами, колоннадами и великолепными открытыми террасами, что, подобно ступеням, спускались из-под облаков к морскому заливу. Дивная земля не походила на те места, где Эбби жила и выросла. Не походила она ни на картинки из книжек, ни на рассказы заезжих путешественников – редких гостей в отцовском доме.

На одной из террас ждал Мортигус.

Наконец-то Эбби смогла разглядеть его во всех подробностях – благородные черты лица, невероятно красивые и все же какие-то неземные, чужие. Из другого времени, из иного мира…

– Мортигус.

Эбби подошла и тронула его руку, вгляделась в лицо. Живое лицо, не то, что было под водой. И глаза – живые, небесного цвета, без поволоки у мути. Без белой пленки.

– Здравствуй. Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Будет война между эйю и хона. Большая война, – зазвучал знакомый голос.

– Ты пойдешь туда?

– Да, – Мортигус обнял Эбби и прижал к себе. – Я должен пойти, без меня они не остановятся до тех пор, пока не погубят всю землю.

– Но тебя прозовут демоном за это.

– И пусть… Пусть прозовут.

О, Пресветлый, как прекрасны эти объятия. Вся картинка прекрасна, вся ситуация. Сердце Эбби трепетало, а в душе бушевала буря. Ураганы эмоций – радости, нежности, страсти, боли… Все вперемешку. Сладость момента – чистое наслаждение – эти объятья и этот волшебный город на другом конце земли. И страх. Ведь настоящий момент – лишь память, лишь начало. И боль. Ведь Эбби знает, что будет потом… Не останется ничего, лишь бледный лик в черной воде. И голос…

– Не уходи. Пожалуйста, не уходи, – на глаза навернулись предательские слезы. – Ты погибнешь. Я никогда тебя больше не увижу. Живым…

– Многие погибнут. Так записано в великой книге жизни. Ничего не поделаешь, не перепишешь. А ты не плачь, – Мортигус подцепил пальцами подбородок Эбби, заглянул в глаза, в самую душу. – Мы с тобой еще увидимся. Обязательно увидимся, – он раскрыл ладонь, демонстрируя лежащие на ней камни. Один из них алел, как кровь, два остальных – плохо различимые, скрывала дымка тумана…

Эбби было не до камней.

Поцелуй пламенем ожег ее губы, пьянящий, огненный, долгий, заставляющий тела переплетаться и неистово вжиматься друг в дружку, а сердца биться с двойной быстротой…

– Зачем ты так, Мортигус? – прошептала Эбби, получив короткую передышку между ласками. – Страх и боль не изгонишь одним поцелуем, одним обнадеживающим словом. Ты разбиваешь мое сердце, но я не твоя игрушка.

– Ты – моя…

Сон оборвался.

Эбби резко проснулась и села, давясь воздухом от неожиданности. Странное ощущение – будто она и вправду только что целовалась, как оголтелая, с… Мортигусом? А почему она рыдала в его объятиях? Почему просила не уходить? Ощущение необъяснимого страха все еще       витало в воздухе… Что это было вообще? К чему?

***

На следующий день их ждал долгий переход.

Погода испортилась с самого утра. Дождь хлестал по лицу, по ушам мулов, по разбойничьим плащам. Эбби выдали огромную мужскую накидку, которая неудобно путалась в ногах из-за непомерной длины.

На ночлег встали рано. Долго пытались развести костер, но дождь, будто в издевку, каждый раз заливал новорожденное пламя. Пришлось сдаться. Разбойники натянули между спинами мулов плащи и сгрудились под ними. В отсутствии огня начали согреваться выпивкой. Хед разрешил:

– Скоро придем в Аталанту, там и пополним запасы, а сейчас вы мне нужны здоровыми и бодрыми, еще не хватало, чтобы вы расхворались, – проворчал, отстегивая седельную сумку и вынимая из нее бурдюк с вином.

Как только он это сказал, дождь закончился, словно по мановению волшебной палочки. Тучи стремительно разошлись в стороны, над болотами выгнулась радуга.

Разбойники переглянулись между собой. Вопросительно посмотрели на Хеда – не убирать же выпивку обратно? Тот махнул рукой – демон с вами, пейте, раз начали!

Сообразив, что дело приобретает скверный оборот, Эбби привычно подхватила котелок и пошла прочь от лагеря.

– Эй, куда намылилась? – бросил ей в спину Одер.

– Воду принесу. Костер ведь разводить будете?

Она очень надеялась, что разбойники все-таки займутся костром. Очень-очень! «Пусть возятся с сырыми сучьями, теми самыми, что насобирали по дороге и приторочили к седлам мулов. Пусть ставят триногу. Пусть ищут крючья и разделывают подстреленную в пути утку. Пусть чем угодно занимаются, только ее не замечают и не трогают. Пусть пьют поменьше» – молила Эбби Пресветлого, не особо надеясь на помощь свыше.

Когда на болото спустились сумерки, Эбби попыталась отойти подальше от костра, чтобы ненароком лишний раз не мозолить Берку глаза. Она укрылась за длиннокосыми ивами – не слишком надежное место, но другого ведь нет? «Только не напейся до потери сознания, Одер, пожалуйста, не напейся» – мысленно умоляла Эбби.

Откуда-то издали, от костра, донеслось развеселое пение. Одер все-таки напился… Наверняка и Берк уже тоже. Может, спит?

Нет.

Тяжелые шаги раздались совсем рядом, и Эбби попыталась не дышать, но все было тщетно. Разбойник обнаружил ее – разве спрячешься от неизбежного на крошечном клочке земли?

– Ты моя теперь, – прорычал грозно.

– Я Одера позову, – попыталась зацепиться за «соломинку» пленница.

– Он тебя мне отдал, – объявил Берк. – Я ему пять золотых за тебя заплатил. Целых пять золотых! Так что не вздумай ломаться…

Критическая ситуация. Кажется, это все. Конец.

Эбби попятилась, поскользнулась. Злорадно шикнула мокрая трава, и вместе с этим звуком в голове родился еще один – такой знакомый, обнадеживающий.

– Прыгай! Прыгай ко мне… – Это Мортигус звал. Уговаривал настойчиво и ласково. – Просто доверься мне и прыгни в воду. Раз – и все.

Раз – и все… Забвение. Смерть. Но лучше так, свободной и гордой, чем поруганной против воли, изломанной и ненавидящей все и вся, мертвой в живом теле… И голос Мортигуса, такой ласковый, такой манящий… Голос из сна…

Эбби задержала дыхание, прикрыла глаза на секунду и решительно шагнула к водной кромке. Берк издевательски расхохотался.

– Эй, девка, ты чего удумала? Ну, не дури! Думаешь, я поверю, будто ты вот так…

Не договорил.

Последовал шумный всплеск. Эбби плюхнулась прямо в бездонную тьму болота. Холод мгновенно огладил ее тело, утяжелил одежду, на миг затянул под воду, но потом что-то еще более холодное, чем окружающая стихия, что-то ледяное и сильное уперлось в живот и толкнуло ее на поверхность.

Ладони Мортигуса. Так вот они какие на самом деле…

– Плыви на остров! Живее! Пока я один здесь!

Новый толчок предал ускорения, отправляя Эбби к малюсенькому островку с тощей ракитой в центре. Девушка грудью бросилась на напитанный влагой лохматый бугорок, заползла на него, судорожно цепляясь за травяные патлы.

Оглянулась.

Берк метался по берегу с выпученными глазами, рычал и ругался.

– Дура! Дура сумасшедшая! Чего ты творишь? – он скинул перевязь с мечом, отстегнул кожаный с металлическими пластинами нагрудник. – Думаешь, не достану тебя там? Достану! Еще как достану – я все равно до тебя доберусь!

Шумно дыша, он подошел к воде и осторожно окунул в воду мысок сапога. Эбби видела его глаза – в них ярость мешалась со страхом. Берк боялся! Отчаянно боялся того, кто притаился в темной воде.

– Вот оно, значит, как, – бормотал он себе под нос, желая хоть немного расхрабриться. – Ничего опасного в этих мертвяках. Сказки все орочьи! Никого они не топят и не жрут. Девка, вон, прыгнула и цела-целехонька. Хоть бы хны. Если она, дуреха, не потопла, я уж точно…

Договаривать он не стал. Вдохновленный, сиганул с берега в воду и в несколько мощных взмахов доплыл до спасительного островка.

– Ну, что, недотрога? Думала сбежать? От меня так просто не сбежишь, – он уперся ладонями в травяную подушку и хотел подтянуться, но что-то стянуло его обратно в воду.

Раздался громкий всплеск, и задорный голос Мортигуса грянул в голове Эбби:

– От меня тоже, обычно, никто не сбегает так просто!

Все произошло быстро.

Жутко.

Берка затянуло под воду, и тьма сомкнулась над ним. Черное зеркало пошло рябью, но вскоре успокоилось, снова став блаженно-гладким, невозмутимым.

Эбби испуганно вгляделась в воду. Четко и ясно проступил в ней светлый лик Мортигуса: бледное лицо, белые волосы, безупречные черты представителя древней расы… Неожиданная улыбка на плотно сжатых губах…

Эбби готова была поклясться, что мертвяк довольно улыбается.

– Эбби! Эбби, очнись! Услышь меня!

Голос в голове звучал настойчиво и взволнованно.

– Я слышу тебя. Слышу…

– У меня к тебе дело, Эбби! Очень важное дело! Дело на миллион золотых.

– Дело? – девушка непонимающе помотала головой. О каких делах может идти речь в такой момент? Она еле жива от страха, ей ведь нужно еще как-то на «материк» перебираться со своего островка.

– Вставай, Эбби. Давай же.

Она нехотя поднялась, устало взглянула на белый силуэт, просвечивающий через бурую тьму.

– Что, Мортигус?

– Помнишь волшебные камни из твоего сна?

– Ты видел мои сны? – поразилась Эбби.

– Я их тебе показывал, но сейчас не об этом. Хочешь заполучить один из волшебных камней прямо сейчас?

– Заполучить? Разве его можно заполучить? Разве камни не утеряны навсегда?

– Один из них здесь, подо мной. У тебя есть шанс его достать. Нужно только нырнуть, Эбби! Просто нырнуть – и все.

– Судя по твоим словам, это действительно просто. Я попробую, Мортигус… Попробую…

Эбби растерянно подошла к водной кромке. Травяной бугорок предупреждающе пружинил под ногой. Осторожно! Нужно быть осторожной – чистое самоубийство нырять на дно Скорбного болота, но она ведь не боится смерти? Или теперь, без назойливого Берка под боком, мысли о самоубийстве потеряли свою актуальность?

– Тебя не тронут. Они заняты, – убеждал Мортигус.

– Кто «они»?

– Утопленники. Остальные…

Не хотелось думать, чем они там заняты. Эбби примерно догадывалась.

– Я нырну – попробую. Только где мне искать твой камень?

– Ты увидишь его.

***

Вода расступилась и сомкнулась.

Белое платье намокло и потянуло вниз.

Эбби не закрывала глаза – видела все. Невозмутимое лицо Мортигуса, его руки, утягивающие ее вниз, толкающие в самую глубь…

… и там – сотня мертвяков, терзающая тело Берка… Бледные руки, скрюченные пальцы, глазницы – пустые или с белыми глазами, перекошенные рты, оскалы, зубы… Страшные, вытянутые морды утонувших коней, вьющиеся лентами пряди длинных хвостов, тусклый блеск сбруй, зелень в гривах, в шерсти…

– Не смотри на них, ныряй глубже, – настаивал Мортигус, и что-то давило на Эбби, толкая вниз. – Он близко. Смотри!

Искра.