Проект Триада

– Можно со слюной, – поднял брови Билл, привставая на локтях.

На самом деле, он не думал, что Радек согласится, но проворство, с каким его напарник начал расстёгивать мудрёные застёжки лётной формы, как бы намекало, что предложения заняться сексом ждали давно. Спустив комбинезон, Радек начал помогать Биллу раздеться.

– Лис, надеюсь, ты не все логи передаёшь Йори и Смиту, – хохотнул Билл, разворачиваясь и вставая на четвереньки.

– Не все, Грим, – подтвердил корабль, вероятно, смущаясь от происходящего, – секса на его борту ещё точно не было.

Радек вновь знал, что делать. Необходимость облизывать пальцы и добавлять слюну его никак не смущала, а войти в порядком разработанный анус Билла не составляло труда даже без специальной смазки. Секс был быстрым и жёстким – возбуждало и место, и ситуация. Когда оба находились практически на пике, а Билл озаботился тем, чтобы не испачкать кресло (Радек давно уже кончал внутрь), Лис неожиданно запустил интеграцию. Сначала никто из пилотов даже не понял, что вообще происходит, – изменились и картинка перед глазами, и ощущения. Билл, догадавшись, мысленно отправил наглому кораблю забористое ругательство, а потом кончил. Это был самый странный и самый обширный оргазм в его жизни. И точно не хотелось его повторять.

«Конец интеграции», – как ни в чём ни бывало сообщил Лис.

– Больше так не делай! – рявкнул Билл, пытаясь успокоить дыхание и сердце, а заодно вытащить салфетку, чтобы вытереть испачканную в сперме руку. Радек пришёл ему на помощь.

– Мне было интересно, как это происходит у людей, простите меня, – не особо виновато сказал корабль.

– Этот лог ты точно не отправишь, – Билл позлорадствовал, успокаиваясь.

Радек в ответ засмеялся – искренне. Билл тоже улыбался. Но больше не выходке хитрого Лиса, а тому, что напарник остался лежать на его груди. Не сбежал, как обычно.

– Если бы использовали контактный способ интеграции, такого бы не произошло, – произнёс Билл.

– Это жуть, – поёжился Радек, прижимаясь к нему. – Я видел, как выглядят контактные разъёмы.

– Правда? Я думал, что такого уже нет.

– Морган, биологический отец моей сестры, – единственный, кто сохранил рассудок после интеграции с первыми композитными кораблями, – ответил Радек. – У него остались разъёмы – на шее, на спине. Это ужасно.

– Хорошо, что так больше не делают, – Билл погладил его по волосам.

– Я слышал, что не со всеми кораблями можно справиться бесконтактным методом. А контакт обеспечивает полное слияние.

– Нам бы с триадами разобраться, – вздохнул Билл.

Его охватило странное чувство. Или скорее предчувствие – что-то нехорошее должно произойти. И произойдёт. Обязательно. Но это будет потом…

– Радек, я тебе нравлюсь?

– Билл, Йори говорит, что это последствия интеграции… – подняв голову, неуверенно пробормотал тот.

– Замолчи, – Билл закрыл его губы поцелуем.

На «Вортекс» «Лиса» прибыла первой, естественно, безупречно выполнив задание. Однако на космодроме один из сержантов передал приказ Смита немедленно явиться к нему в кабинет. Билл ожидал, что их распекут за мухлёж и двухчасовую самоволку. Возможно, даже логи считали и знают, чем пилоты занимались в это время. Но у майора их ждал несколько растерянный Йори. Смит же сверкал глазами от плохо сдерживаемой ярости.

– С сегодняшнего дня отменяете мелитик, – постановил майор. – Мне нужна работоспособная триада, без костылей.

Йори, похоже, не был с этим согласен, но против руководства идти не мог – всё-таки Смит был на «Вортексе» главным. Он же и отвечал за выпуск практически всех групп триад.

Билл настолько увлёкся наблюдением за доктором и майором, что чуть не упустил, как Радек резко погрустнел и после разбора полётов, ссутулившись, плёлся за ним в квартиру, как на эшафот. Резкая перемена в настроении напарника поразила – всего пару часов назад они задорно трахались и болтали потом, а теперь Радек был словно придавлен каменной глыбой.

Не успели они дойти до жилых блоков, как Йори вызвал Радека к себе. Одного. Билла охватило чувство надвигающейся катастрофы, но он старался об этом не думать. Тем более что Радек, вернувшись, объявил, что ему нужно на пару дней уехать на Старую Землю.

– У тебя там кто-то есть? – спросил Билл, чувствуя, как из-под ног уходит пол.

– Неважно, – с горечью ответил Радек. – Уже неважно.

Он быстро собрался и покинул квартиру – нужно было успеть на единственный рейс до перевалочной базы. Билл, оставшись в одиночестве впервые за месяц, не мог найти себе места. Таблетки принимать перестал – мыслям вернулась полная ясность, от которой он уже и отвык. Вновь голова показалась единым целым, а не решетом, сквозь которое хаотично просачивалась энергия. Если бы Билл знал, насколько правдоподобны его метафоры, он был бы больше готов к тому, что произойдёт.

Радек вернулся, как и обещал, через два дня. Чужой, немного отстранённый – вновь фальшиво улыбался и казался угловатым. Не таким. Первая же интеграция выдала критические ошибки – не дотянули даже до шестидесяти процентов, всего тридцать восемь. Мысли Радека метались, мешая Биллу и Лису, создавая проблемы для полёта.

Уже в квартире Билл в расстроенных чувствах саданул кулаком по стене – боль перекрыла непонятное ощущение, разъедающее его изнутри. Дело было не в нём – несмотря на отмену подавителя, в его мыслях не было и толики враждебности. А вот Радек, ранее безупречно дополнявший их триаду, неприятно шокировал полным рассинхроном. Что же произошло во время поездки на Старую Землю?

– Радек, в чём дело? – Билл приблизился к нему, не давая возможности избежать зрительного контакта.

– Ни в чём, – в глазах Радека было только отчаяние – глухое и безнадёжное.

– Ты её любишь? – руки невольно зафиксировали плечи напарника.

– Ты не понимаешь… – вырваться он не пытался, наоборот сник, как побитый щенок.

И тут до Билла начало доходить – нет, возможно, всё решила необычайная ясность мыслей, появившаяся пару дней назад. С момента отмены мелитика. В их триаде изменился только этот фактор. Радек тут же потерялся и не смог нормально войти в интеграцию. Без мелитика? Или же… Таблетки, похоже, и были причиной ярости Смита…

– Ты… ты не принимал таблетки, да? – Билл толкнул Радека к стене.

– Нет… Это Йори, он заставил, – оправдывался тот.

– И всё это время ты меня читал, – ухватив Радека за грудки, рыкнул Билл.

– Я не мог иначе, я не подхожу, – не выдержав взгляд, Радек опустил глаза – он осунулся и казался почти ребёнком.

– И трахался со мной, – Биллу хотелось разбить голову подлого напарника – так, чтобы кровища вокруг и мозги по стене размазались. – Шлюха!

– А ты бы как поступил? – в исступлении крикнул Радек. – Считаешь, что твоя жопа дороже всей нашей цивилизации? Что мне было делать?

– И зад свой тоже бы подставил? – с презрением спросил Билл.

– Подставил! А что бы ты сделал на моём месте? Ты же один из лучших пилотов из всех ёбаных триад без пары! Ас, блядь! Мне просто нужно было не отсвечивать при интеграции, но ты дрочил на светлый образ своей Дайны…

Билл залепил ему оплеуху – бить кулаком осознанно не стал, много чести ублюдку. Ладонью, как зарвавшуюся сучку, обиднее. И заткнётся наконец!

Ноги вынесли его из квартиры – вновь, как в самом начале, он бродил по ухоженным дорожкам. Вновь, утомившись, прилёг на газон из настоящей травы. Красивая обложка – гнилое содержание. Обман. Везде обман.

Созерцание мерно парящих над ним облаков позволило гневу улечься. Здесь, на «Вортекс», всё воспринималось иначе. А там, на рубежах, шла война. Возвращаться обратно на астероид, потерпев сокрушительное фиаско? Или же отправиться воевать в компании со лживой блядью? Всё равно их ждёт смерть.

Радек своими действиями приближал её, а мог ведь просто запороть задание и остаться в живых, отправиться обратно на Старую Землю к своей девушке, или кто у него там. Доучиться на педиатра… Но он, сжав зубы, старался наладить контакт, пусть и путём обмана, с пилотом, который ему никогда не нравился. Чтобы потом умереть с Биллом, сгорев в одном корабле на соседних креслах. Подлость ли это? Ему всего двадцать один – слишком мало. Или уже достаточно? Достаточно, чтобы сделать определяющий жизнь выбор. Жизнь – для других, смерть – для себя.

Осознание накрыло с головой, в сердце резко закололо. Не Радек виноват в крушении его иллюзий, и даже сука-Йори непричастен. Только война – жестокая, подминающая под себя жизни и судьбы. Ломающая, причудливо издевающаяся над всем живым и светлым. А значит, Билл должен ей ответить. Должен, чтобы жертва Радека не осталась бесполезной. Чтобы кто-то из тех ребят, с кем они тренировались, прожил дольше на рубежах. Нужно бороться. Нельзя возвращаться на вонючий астероид, где Билл – одно из ничтожеств, перекладывающее из пустого в порожнее. Здесь, на «Вортекс», он пилот. И будет пилотом на рубежах. Отомстит захватчикам настолько, насколько ему хватит сил.

Билл поднялся с примятой весом его тела травы и направился в сторону квартиры.

– Радек, – постучался в дверь спальни напарника и, дождавшись, когда тот, бледный, с красными глазами и отметиной от пощечины, откроет, произнёс: – Мы должны попасть на рубежи любой ценой. Я согласен, ты меня читаешь, да, только секса больше не будет!

Часть 1. Глава 5

Билл, превозмогая душевную боль, позволил Радеку копаться в своей голове. Он же решил, что попадёт на рубежи любой ценой, а для этого напарник должен читать его мысли на постоянной основе – иначе успешной интеграции им не достичь. Это было дико и шло вразрез с природой практически любого адекватного человека: доверяться тому, кому не доверяешь. Оттого неосознанное сопротивление истерзанного сознания вылилось в тупую пульсирующую боль в висках.

– Давай помогу, – Радек осторожно подсел рядом и положил Биллу на лоб ладонь – она была неестественно горячей. – Так дальше не пойдёт. Нужно сделать блок с постоянным доступом.

– Чего? – нахмурился Билл, заметив, что головная боль испарилась, будто её и не было вовсе.

– Говорю, что ты не должен каждый раз давать мне разрешение, – Радек, которому не нужно было врать, перестал казаться угловатым.

– Я в ментальных делах ни хера не понимаю, извини, – Билл не скрывал, что никогда не интересовался всей этой ерундой. Но теперь нужно было вникать – сильный менталист будет с ним до самого конца, а потому задал давно интересовавший его вопрос: – Когда ты меня чуть не угробил во время интеграции, ты же потом и полечил?

– Да, – Радек кивнул. – Я могу справляться с мелкими проблемами.

– Ни хуя себе мелкими! – оскалился Билл.

– С раной от импульсника помочь не смогу, – пожал плечами Радек и добавил: – Так вот, нужно перепрограммировать блоки, чтобы ты во время интеграции случайно от меня не закрылся.

– Я не понимаю, – «Может, в третий раз до Радека дойдёт?»

– Я могу тебя научить, – напарник был терпелив.

– Ты же эмпат и чтец, не программер.

– Мой отец был программером. Сильным. Всех обучал, меня в том числе. И даже помогал поднимать уровень.

– Вот как. Похоже, он не только программированию тебя научил, – в голосе Билла чувствовалась желчь. – Кстати, какое наказание полагается за несанкционированное чтение чужих мыслей? Что там в Кодексе менталистов написано по этому поводу?

– Билл, не надо… – Радек запнулся и отвёл глаза. – Мой отец принимал участие в создании Кодекса. И сам в него свято верил, – он вздохнул и вновь посмотрел на Билла. – Теперь ты знаешь, насколько низко я пал, связавшись с Йори.

– А просто сказать, как есть, не мог?

– И ты бы разрешил себя читать? – лицо у него казалось совсем взрослым, как будто в теле двадцатилетнего поселился старик.

– Нет, – Билл ответил честно.

– Вот и я про то же, – вздохнул Радек. – Уголовной ответственности не будет, во время войны и во имя войны на нарушения Кодекса смотрят сквозь пальцы. Нужно было просто отправить на рубежи отличного пилота. Думаю, если эксперимент сочтут удачным, то изменится принцип подбора пилотов для триад.

– И трахаться не обязательно, – горько усмехнулся Билл.

Они молчали несколько минут – Билл не знал, о чём думал сейчас Радек, уложивший голову на ладони и уставившийся в одну точку невидящими глазами. Его же мысли почему-то лишь скользнули по перспективам, которые ждут их на рубежах, а потом устремились к длинным пальцам Радека, колючим волосам и вечно меняющим цвет глазам. Да, чувства Билла почти не претерпели изменений после того, как он узнал, что его обманывали. Странное дело: по-прежнему любил этого вероломного засранца. «Интересно, его раскаяние искреннее? – подумал Билл. – Или вновь врёт как дышит?» Он сознавал, что Радек, скорее всего, читает его мысли прямо сейчас, но это доставляло ему болезненное удовольствие. Мучить и себя, и его.

– Давай уже, показывай, как этот грёбаный блок сделать.

Занимались практически до утра – как оказалось, наука менталистов ничуть не проще, чем управление истребителем. А если говорить про восприятие Билла – значительно сложнее. И ведь наглядных пособий нет вообще. Билл ругался про себя, но старался слушать, что ему говорит Радек, для которого эта херомантия казалась простой и понятной. Как Биллу кабина истребителя.

Наконец, когда Радек добился от него желаемого, разбрелись по спальням. Даже на душ не хватило сил. Поутру столкнулись в ванной – до очередной практики оставалось не больше часа. Радек вёл себя иначе, спокойнее, что ли. Билл решил, что это связано с тем, что ему не нужно больше играть заинтересованность, а ещё ублажать, как последней шлюхе, безразличного ему пилота. И тут же попытался остановить себя – теперь все его мысли в свободном доступе напарника!

– Билл, всё нормально, я стараюсь не читать, пока мы не в интеграции, – произнёс Радек, вытираясь.

– А как ты тогда узнал, что я об этом думаю? – утомлённо ответил Билл, который пришёл к выводу, что недельная щетина ему вполне идёт, – сил побриться не было. Нет, он больше не злился – знал, на что подписывался, но очередной порции вранья не хотелось – наелся.

– Мысль яркая, проскочила. Прости, – щёки Радека покрыл лёгкий румянец, он тут же взял себя в руки и добавил: – Йори лучше не говорить о том, что ты знаешь. Снимет нас с полётов.

– Сука твой Йори, – хмыкнул Билл, ещё раз брызнув ледяной водой в лицо, чтобы окончательно проснуться.

– Он такой же мой, как и твой, – сухо ответил Радек, покидая ванную.

Последующие интеграции показывали результат не более шестидесяти процентов, при этом все учебные задания «Лиса» по-прежнему выполняла безупречно и с огромным преимуществом. Радек отлично справлялся, считывая мысли напарника, так что Билл решил, что низкий показатель связан с его растерзанными чувствами – невозможно было абстрагироваться от них даже во время слияния с кораблём. Впрочем, Билл чётко решил, что его личные заморочки не должны влиять на дело: на войне нет места для разбитых сердец и изнасилованных разумов. Просто нет – надо сжать зубы и наконец попасть на рубежи.

Их группа отбывала на станцию «Бэй» для краткой боевой практики и дальнейшего распределения на фронт. На «Вортекс» триады просто учили взаимодействию, не нагружая данными о противнике. Сразу возник резонный вопрос – отправлять ли проблемный экипаж вместе с остальными. Билл с Радеком подходили к кабинету Смита после полёта, когда услышали ожесточённую дискуссию:

– Они не готовы! – причитал Йори. – Столько усилий, чтобы погибнуть на первом же боевом задании! Пятьдесят два всего! А до этого сорок семь было! Даже в трудные времена мы не выпускали триады, если у них меньше семидесяти пяти!

– Док, хуйня это всё! – рыкнул Смит. – У твоей титьки засиделись! Сгниют в тылу на хер! Ты на цифры не смотри – смотри, как они справляются! Лучше, чем те, у кого девяносто! – майор, заметив пилотов, являющихся предметом разговора, приветственно им кивнул: – О, подошли! Лодж, Камински, готовы отчаливать?

– Да! – не сговариваясь, хором ответили те.

Билл ответил потому, что ждать уже больше не мог: устал от лжи, от показной заботы, от бессилия… Почему Радек уверенно выкрикнул вместе с ним, он не знал. Вряд ли мальчишка настолько хотел скорой смерти или рвался в бой. Во всяком случае, Билл не замечал у него таких стремлений раньше. Но вопрос решился – Смит подписал приказ о переводе.

Биокорабли транспортировали на станцию «Бэй» на грузовом крейсере, пилоты находились в пассажирском отсеке. Пять пар почти сутки должны были вариться в замкнутом пространстве, причем четыре из них беспрерывно болтали друг с другом о чём-то: о прошлом, о настоящем, о том, что их ждёт на рубежах. Только пилоты «Лисы» молчали и старались даже друг на друга не смотреть. Билл не очень понимал почему, но в этой тишине ему было комфортно: если бы Радек нервно болтал, как в самом начале их знакомства, было бы гораздо хуже.

– Кит, ты знаешь, что корабли риттаи наши называют пакостниками? – щебетала конопатая девчушка лет двадцати, пилот «Волка-5».

– Странное название, – ответил более возрастной пилот «Росомахи-2».

Когда грузовик пристыковался к станции, стало ясно, что на «Бэй» война ощущается гораздо сильнее, чем на «Вортекс»: никакой роскоши, минимум удобств, раздолбанная мебель и гравитация, от которой менялась походка.

– Что, салаги, готовы? – их встретил пилот в привычном лётном комбинезоне. – Начинается тур по станции!

Его звали Тупица – один из пилотов триад, которые активно и вполне успешно (больше сотни боевых вылетов) воевали на рубежах. Да, так был устроен процесс обучения: новичков инструктировали опытные пилоты – в течение недели у тех был своеобразный отдых от бесконечных патрулей, который они проводили с пользой для общего дела. Потом триады вновь отправлялась на рубежи, а их место занимали другие, пилоты которых прибывали «отдохнуть». Билл оценил эту идею – кто, как не понюхавшие пороху лётчики, смогут передать новобранцам свои знания о противнике?

Командовал станцией полковник Моро, на вид ему было не больше, чем Биллу. Тоже бывший пилот триады, потерявший пару – об этом вскользь упомянул Тупица. Видимо, звания сейчас раздавали не скупясь.

– Итак, корабли риттаи мы делим на три категории, уверена, кто-то уже слышал, – начала лекцию в импровизированном учебном зале Арахна, напарница Тупицы, – пакостники – мелкие истребители, чистильщики – покрупнее, их задача – вырубить всё аналоговое оборудование на борту, и пожиратели.

Каждый пункт сопровождался большой голограммой вражеской машины – странной, угловатой, будто сваренной из металлических ящиков. Билл не раз видел их в новостях. Только голограмма пожирателя была мелкой и нечёткой.

– Для чего нужны пожиратели? – спросил один из пилотов.

– Мы думаем, что это крейсеры риттаи. Для чего нужны – толком никто не знает, – замялась Арахна. – Собственно, потому, что никто их не видел. Точнее, никто не выживал после встречи с ними.

– А если взять в плен риттаи и допросить?

– Они выпиливаются сразу, как только берём корабль в захват.

– Откуда голограмма? – оживился Радек – Билл тоже чувствовал подвох.