Перекрёстки

Время тикало, оно приближалось к полуночи, а Ллойд всё возился с жестянкой, крышка которой до сих пор находилась выше края выкопанного углубления. Теперь Ллойд точно был уверен, что он успел сломать ногти на обоих руках, пальцы ныли от тупой боли, песок проникал в появившиеся трещинки, поэтому он просто обхватил руками кучку уже выкопанной земли и засыпал ей жестянку. Получилось не очень красиво, больше всего напоминало маленький курган, появившийся в самом центре перекрёстка.

У Ллойда не осталось сил что-либо переделывать, если он не успел или выполнил действия слишком криво, то зазря притащился в эту глушь. В любом случае он выкурит сигарету, нет, сначала посидит и подышит, только потом достанет из кармана рубашки пачку сигарет. Пусть его сердце не выдержит такого, зато он умрёт вместе со своей привычкой.

Ллойд представлял, как закурит, а если начнёт тошнить, то просто отвернётся в сторону. Ему вдруг очень захотелось вкусить табачного дыма…

– Привет. – Произнёс человек, стоящий по ту сторону перекрёстка. Он находился на продолжении линии Ллойд – закопанная коробка и появился в тот момент, когда Ллойд прикрыл глаза. Только что перекрёсток был пуст, а теперь на нём появился этот человек.

Выглядел он столь непримечательно, что изначально Ллойд не связал его появления с закопанной коробкой. Ему подумалось, что на дорогу вышел бродяга, глазам которого открылось странное зрелище: сидящий на земле человек в дорогой рубашке, освещённый лунным светом. Что бы на это сказали его друзья? Насколько сильно они бы удивились, узнав о том, что свой отпуск Ллойд проводит, скитаясь по безлюдным перекрёсткам?

Он собирался поднять грязную руку в приветствии, но идущие слова вышли кашлем. Ллойд повалился на четвереньки, выпучивая глаза, а в голове у него формировалась цепочка событий, казавшаяся невероятной. При такой луне он бы заметил приближающегося человека, но этот не шёл по перекрёстку, он вообще не двигался. Он просто … возник на том месте, где его увидел Ллойд. Откашлявшись, он посмотрел на холмик насыпанной земли, под которым он захоронил жестянку. Он собирался попробовать, и, видимо, у него получилось.

Он ещё раз посмотрел на поприветствовавшего его человека. Тот, если и производил впечатление, то не впечатляющее. Маленький, весь как будто бы ссутуленный и втиснутый в обветшалое пальто, жиденькая чёлка была зачёсана за одно ухо, плечи задраны вверх, нервные пальцы беспрестанно массируют ладони. Типичный представитель педофила, каким его, наверное, принято изображать в полицейских учебниках. Все детали Ллойд просмотрел мельком, его интересовали глаза, они…

– Они не красные. – Подтвердил очевидное человек по ту сторону перекрёстка. – И не светятся в темноте. Это всё выдумки, как и многое другое.

Вопрос, прозвучавший в голове Ллойда, всё же обрёл ответ, но сам Ллойд потерял ориентировку, он продолжал стоять на четвереньках и по-собачьи пялиться на появившегося человека.

– Не красные? – Протянул он.

– Нет. Абсолютно. Ни сколько. – Тон у появившегося человека был скучающий, но всё же он решил внести окончательную ясность. – Совершенно не красные.

Не известно, сколько времени Ллойд провёл бы в собачьей позе, если бы из его нагрудного кармана не выскользнула пачка сигарет. Она плюхнулась в дорожную пыль, подняв облачко мелкого песка, этот звук вывел Ллойда из ступора. Он попытался одновременно занять стоячее положение и подхватить выпавшую пачку. Раньше он и не замечал, как сильно дрожат его руки. Человек по ту сторону перекрёстка терпеливо наблюдал на неуверенными движениями Ллойда.

– Вообще-то я… – Страждущий исцеления Ллойд вдруг совсем забыл, зачем пришёл в это забытое людьми место.

– Я знаю. – Утвердительно заявил человек по ту сторону перекрёстка. – У тебя дурной вкус, Ллойд. Да и на фотографии ты получился не очень. – Говоривший одним подбородком тряхнул в сторону закопанной коробки, его руки ни на секунду не останавливались, пальцы теребили друг друга с такой силой, что в любой момент могли оторваться.

– Ты знаешь, кто я такой? – Ллойд сильно увлёкся игрой пальцев своего собеседника, но вовремя вернул себя к теме разговора. Об этом он читал, что ж, в таком случае можно избежать целого ряда вопросов, над ними он как-нибудь порассуждает позже, если для него останется это самое позже. – Ты знаешь, кто я такой, тогда тебе известна причина, по которой я здесь.

– Конечно известна. – Человек на той стороне не двигался, он словно обратился в статую, подвижность сохраняли только переплетающиеся пальцы да язык, выскакивающий, чтобы облизать губы. Эти губы сразу не понравились Ллойду, они выглядели слишком тонкими и напоминали спагетти. – От тебя несёт внутренней гнилью, ты даже не представляешь, насколько близок к могиле. Я знаю, сколько сигарет ты выкурил за свою жизнь. Я знаю день, когда ты пристрастился к этой привычке. Я знаю, сколько затяжек ещё смогут выдержать твои лёгкие.

После этого монолога губы-спагетти человека по ту сторону разошлись в улыбке, которая абсолютно не изменила постного выражения его лица. Пальцы двигались, язык высовывался и тут же прятался. Его глаза ничуть не напоминали красные. Ллойд не мог разглядеть их цвет, но видел, что глаза у человека слезящиеся, как будто он постоянно смотрел через дым.

– И ты можешь забрать это? – Ллойду представилось, что на его вопрос он получает отрицательный ответ, а человек на той стороне поворачивается к нему спиной и исчезает. Голос дрогнул.

– А ты захочешь отдать это? – Человек с той стороны ловко перекинул вопрос Ллойду. – Вижу, ты успел подготовиться к нашей встрече, а потому должен знать, какая валюта единственно ценится в таких сделках. – Он шумно втянул носом воздух. – А твоя валюта вполне даже чиста, я бы даже сказал, что она хороша собой!

– Так, ты сможешь забрать это? Ты сможешь исцелить меня, убрать эту мерзость из моей груди? – Ллойд уверено продолжал гнуть свою линию.

– Да. – прозвучал лаконичный ответ с той стороны перекрёстка.

– Тогда я согласен на сделку. – Скорее всего, Ллойд не осознавал важность происходящего и настоящую цену, которую ему придётся заплатить.

Человек по ту сторону перекрёстка не выразил никаких эмоций, его слезящиеся глаза продолжали смотреть прямо в лицо Ллойду, пальцы мяли фаланги другой руки.

– А знаешь, что, Ллойд? Ты очень азартный. – Человек с то стороны вдруг заговорил совершенно о другом.

– Я? – Ллойд был искренне удивлён, азартные игры его никогда не привлекали, к Лас Вегасу он не приближался и на двести миль, и никогда не спорил на деньги. – Это точно не про меня, я не…

– Это точно про тебя, потому что ты заядлый курильщик, Ллойд. Табак – твой азарт. И даже не пытайся отнекиваться. – Человек с той стороны дороги сделал приглашающий жест. – А знаешь, я хочу предложить тебе не совсем обычную сделку. Мы можем немного отступить от привычного сценария и выйти за его рамки. Что скажешь, Ллойд?

Сделка на перекрёстке изначально не выглядела привлекательно, но после такого отступления становилось ещё напряжённее. Ллойду следовало бы остерегаться столь кардинального отклонения от плана сделки. Об этом не раз говорилось в статьях, которых он успел начитаться. Внезапно ему показалось, что человек с губами-спагеттинами откажется лечить его!

– Что звучит это очень подозрительно. – Он не хотел вестись на провокацию, но всё же не выдержал и как бы мимоходом озвучил свой вопрос. – И что же такого необычного ты можешь предложить?

– О, всего лишь небольшой бонус к тому, который ты и так получишь. – Яркий язык всё чаще выглядывал из его рта, пальцы продолжали безостановочно теребить друг друга. – Я излечу тебя, ведь именно за этим ты сюда и пришёл. Я заберу из твоих лёгких рак, ведь это тебе и нужно.

– Да, это я собирался просить. – Ллойд не удивлялся тому, что человеку на той стороне всё про него известно. – И какой бонус ещё ты хочешь добавить к этой сделке?

Губы-спагеттины продолжали кривиться.

– Я всего лишь сделаю так, что сигареты перестанут причинять тебе вред. Вообще. Ты сможешь смолить целый день, и это никоим образом не скажется на твоих лёгких, никотин не будет влиять на твой организм, но наслаждение ты будешь получать, как и прежде.

Пришёл черёд Ллойда немного улыбнуться и поднять кверху ладони.

– После всей этой истории я планирую завязать с курением…

– А я планирую отрастить крылья. – Резко перебил его человек с той стороны перекрёстка. – Кого из нас ты хочешь обмануть, Ллойд, себя? Потому как я знаю, что ты этого не сделаешь. Я не зря назвал тебя азартным, потому что ты настолько свыкся с табаком, что и нескольких дней не протянул без него. Твои слова пусты.

На каком-то уровне сознания Ллойд был согласен с тем человеком, он храбрился, говоря о том, что разом бросит курить, на деле он подразумевал, что станет заниматься этим реже обычного. Будет заставлять себя сдерживаться. По крайней мере станет пытаться.

Ему оставалось признать правоту человека на той стороне перекрёстка.

– И ты предлагаешь сделать меня неуязвимым для сигарет? Предлагаешь мне мечту курильщика без оглядки на возможные ухудшения здоровья? Звучит слишком красиво, чтобы оказаться правдой, уверен, ты не договариваешь оборотную часть этого бонуса.

– А она очень проста: одна из сигарет тебя убьёт.

Ллойд удивлённо вытаращился на того человека. И это называется бонусом? Ну уж, нет, ему резко перестала нравиться эта сделка без свидетелей при лунном свете. Спасибо, конечно, но от такого предложения вынужден отказаться…

– Отказаться? – Интонации человека с той стороны звучали удивлённо. – Наверное, ты просто не понимаешь, какой карт-бланш я предлагаю тебе. Самая обычная, назовём её классической, сделка на перекрёстке заканчивается обменом души на исполнение желания. Всем это известно. Известно и то, что человеку даётся десять лет жизни, а после этого за ним приходит наш посланец. Десять лет. А ты получишь столько времени, сколько посчитаешь возможным. Сигареты не будут причинять тебе вреда, но от одной из них ты моментально умрёшь. Это может случиться уже завтра, если ты не сумеешь отказаться от своей привычки, а, может и через сорок лет! Ллойд, даже мне не будет известна та самая сигарета… К тому же, ведь ты собирался бросить курить, не так ли?

Цифра в десять лет встречалась ему постоянно. именно такой срок отмерялся счастливчику в обмен на его душу. С одной стороны, это не мало, для Ллойда, которому оставались считанные недели, десятилетие представлялось новой жизнью, но имея возможность выбирать между десятью годами и куда большим сроком, здравый смысл перетягивал в сторону последнего. Весьма неплохой стимул, чтобы бросить курить. Наверное, он сумеет заставить себя отказаться от сигарет, тем более зная о том, что одна из них станет для него последней.

– Давай я проговорю условия нашего соглашения. – Ллойд принялся загибать пальцы. – Во-первых, ты излечиваешь меня. Во-вторых, делаешь так, что сигареты не причиняют мне никакого вреда, сколько бы я их не выкурил. А в-третьих, ты отменяешь десятилетний срок, если я соглашаюсь на… э-э-э… неклассический вариант сделки? – Три пальца оказались прижатыми к ладони, которую он продемонстрировал человеку на той стороне перекрёстка.

– Всё верно. И что же ты ответишь на такое предложение, Ллойд?

Устрашающий стимул придал ему самоуверенности, поэтому Ллойд выразил своё согласие.

– Да. Я согласен.

– Ради этих слов я и существую. – Проговорил человек на той стороне перекрёстка. Он слегка развёл свои подвижные руки в стороны, низко склонил голову и быстро зашевелил губами-спагеттинами.

Когда он закончил шептать, его руки вновь сплелись на груди, а слезящиеся глаза уставились на Ллойда.

– И всё? – Удивлённо спросил он, ощупывая своё тело. Ллойд ничего не заметил, с ним абсолютно ничего не произошло, его состояние ничем не отличалось от того, что было пять минут назад.

– А ты чего ожидал? Финальной сцены из фильма "Константин"? Мы с тобой не в кино, да и на Киану Ривза ты не сильно-то похож.

– А нам не нужно скреплять сделку поцелуем? Во многих источниках говорилось, что это обязательно…

Ллойд поднял голову, на другой стороне перекрёстка уже никого не было. Да и не пригрезился ли ему весь этот диалог? Он почувствовал усталость, как будто из него выпустили весь воздух, и не оставалось сил, чтобы держаться на ногах. Нужно было возвращаться и хорошенько отлежаться, он почти не сомневался в том, что ночное путешествие ещё несколько дней будет напоминать о себе болью в мышцах.

Но перед тем, как повернуться спиной к пересечению дорог и небольшому насыпанному им холмику, Ллойд решительным движением выхватил из нагрудного кармана пачку сигарет и запулил ею в придорожную канаву.

***

Первое, что сделал Ллойд, проснувшись ближе к обеду следующего дня, это удалил из телефонной книжки номер доктора Мариуса, с этим человеком его теперь ничего не связывало. Затем он записался на приём в ближайшую больницу, где за плату делали рентгенографические снимки лёгких, а после заварил себе невероятно крепкий чай.

Трое суток его желудок пустовал и по пробуждению настойчиво требовал пищи. Ллойд не видел причин отказывать ему, поэтому распахнул холодильник и стал выкладывать на стол практически все продукты, на которые падал его взгляд. Взбалтывая яичницу, переворачивая гренки и очищая апельсин, Ллойд не переставал прислушиваться к своему организму. Он думал, что ему удастся уловить изменения, но он не ощущал ничего нового.

Из зеркала на него смотрело исхудалое и ввалившееся внутрь лицо, ему не мешало бы побриться и изобразить хотя бы подобие жизнерадостности. Пока что единственное, в чём он был уверен, так это боль, отдававшаяся во всём теле, вечерний марафон давал о себе знать, ноги пружинили при каждом шаге, коленки немного дрожали, возвращаясь в комнату, Ллойду приходилось придерживаться за стену, чтобы не упасть.

Пропитанную потом и пылью рубашку он бросил в ванну, грязные и порванные брюки – в мусорную корзину. Пока ещё он имел возможность покупать вещи, поэтому мог и спокойно выкидывать их.

На этот раз одеваясь, он отдал предпочтение свободной майке и лёгким штанам, от больницы его отделяло несколько кварталов, и их он решил преодолеть пешком, пусть даже ноги по-прежнему были тяжёлыми после вчерашней прогулки.

Сначала он даже не поверил своим глазам, когда на рентгеновском снимке не обнаружилось чёрных пятен. Их там не было. Тяжёлые частицы прошивали его лёгкие, но на своём пути не встречали ничего смертельного. Проводивший фотографирование медик сумел выявить только сколиоз небольшой степени, появившийся у Ллойда ещё в средней школе, во всём остальном внутренности Ллойда являли собой образец здоровья. Он так и выразился: образец здоровья.

Получив подтверждение того, что события ночи не стали частью его сна, Ллойд вышел из больницы с конвертом в руках, снимки печатались на больших форматах, нести их было неудобно, но они не шли ни в какое сравнение с жестяной коробкой, которую Ллойд захоронил под перекрёстком. Его телефон в кармане вибрировал, номер не определялся, но он практически не сомневался, что это доктор Мариус звонит с целью назначить ему новое свидание, чтобы снова выразить свою жалость и получить за это кругленькую сумму. Ллойд игнорировал вызовы.

Он так и шёл до самого дома с большим конвертом, зажатым подмышкой, руками, засунутыми в карманы, и впервые за очень долгое время дышал полной грудью.

***

Его сил и внутренней выдержки хватило на неделю. Семь дней он держался без сигарет, семь дней у него не возникало пагубного желания закурить, сто шестьдесят восемь часов он хранил верность своему отказу. И не смог устоять соблазну, когда по дороге на работу ему на глаза попался небольшой киоск, торгующий прессой, где помимо свежих газет можно было приобрести и курево.

Обычно он добирался до работы на машине, но после той ночи на перекрёстке дал себе зарок как можно больше ходить пешком. Возможно, ему бы удалось удержаться, если он, как и прежде воспользовался машиной, возможно, ему бы на глаза не попался этот самый киоск, если бы он не крутил головой по сторонам.

Ллойд уверял себя, что сбавил темп только для того, чтобы успеть прочитать броские заголовки первых полос, но он лишь мельком скользнул по ним глазами, а потом как бы ненароком посмотрел туда, где были выставлены сигаретные пачки. Тут продавалась одна дрянь, дешёвка, которую он бы никогда себе не позволил в былые дни. Но былые дни закончились на грунтовом перекрёстке, а здесь и сейчас ему нестерпимо захотелось купить пачку дешёвых и омерзительных сигарет.

Он их просто купит, не будет же он и в самом деле совать в рот эту дрянь? Курить подобное – не уважать самого себя, таким промышляют только конченные нищеброды и представители общественного дна. Люди со вкусом побрезгуют называть это сигаретами.

Всё это Ллойд проговаривал про себя, ожидая пока толстая женщина перед ним скупит все журналы с гороскопами на неделю вперёд, он уверял себя, что хочет лишь потешить самолюбие, в последний раз совершить привычную покупку. Он-то завязал, он бросил это дело, его впереди ждали не десять лет, а куда больше времени, которым он собирался воспользоваться… Пальцы сами вытащили нужную купюру из бумажника и положили купленную пачку в нагрудный карман.

А всего пару часов спустя во время обеденного перерыва Ллойда начало ломать. Сидя на рабочем месте, он никак не мог успокоиться, руки всё время лезли проверять пухлую картонную пачку, раздувающую его карман. Он не мог сосредоточиться на расчётах и деловой переписке, он облизывал губы и часто выходил в туалет, чтобы смочить лицо.

Ему хотелось закурить, хотелось разорвать целлофан, отогнуть клапан и засунуть в рот одну из этих мерзких сигарет. В кармане джинсов притаилась зажигалка, давешняя привычка не желала так скоро забываться. У него во всех штанах лежало по зажигалке или на худой конец пачка бумажных спичек. Ллойд готов был закурить прямо в офисе, если это принесёт ему хоть какое-нибудь облегчение.

Перед ним стояло лицо с раздвинутыми губами-спагеттинами, оно не соврало, когда сказало, что заберёт болезнь – лёгкие Ллойда были первозданно чисты, значит и по поводу всего остального тот человек на перекрёстке не соврал. Значит, действительно, в этом мире находилась одна сигарета, способная убить его. И не исключено, что как такая и скрывается в пачке, которую Ллойд купил нынче утром.

Он раньше положенного времени ушёл на обед. Помещение для курения, отграниченное от остального офиса и вынесенное на специальную веранду, пустовало. Ллойд присел на дальнюю скамейку, в руках он сжимал пачку, а в голове происходила борьба с самим собой. Ногти нервно ковыряли целлофан, который начинал постепенно рваться. Он обещал себе, что бросит! Он мечтал об этом в те дни, когда его рвало кровью! Он считал себя сильным!

Сорванный целлофан полетел на пол. Он смял картонную коробку, разгладил, снова смял. Сигареты внутри потеряли свою форму и стали ещё более неприглядными, чем прежде. Ллойд колебался, его язык облизывал пересыхающие губы, к голове скачками подступала кровь, потные ладони мяли картон.

Сигареты не причинят тебе вреда… Да, человек с той стороны перекрёстка сделал его неуязвимым. Даже если задуматься о его словах, то выходило, что риск практически отсутствует. Какова с математической точки зрения вероятность того, что случайно вытянутая сигарета окажется роковой? При ста сигаретах этот шанс равнялся одному проценту, а с ростом их количества вероятность неуклонно стремилась к нулю. Пренебрежимо малая величина, вот как такое называлось на лекциях по высшей математике, которые Ллойд слушал в Университете.

И всё же… он сомневался, ситуация напоминала ему игру в рулетку.

– Всего одна! Только одна, она ничего не решит, от неё не будет вреда! Я её даже не замечу! – Ллойд резко отогнул картонку и вытянул из двадцати одинаковых одну сигарету. Он взял её наугад, как билет на экзамене, надеясь на то, что ему попадётся лёгкий вопрос.

В этот момент скрипнула дверь, и в помещение зашёл Клайд Коллинс, менеджер отдела управления проектами с третьего этажа, в зубах у него уже была зажата сигарета. Из заднего кармана Коллинс извлёк стилизованную под маленький револьвер зажигалку, чиркнул курком и подпалил кончик дорогой и элегантной сигареты.

Он с явным неодобрением пробежался взглядом по изломанной и дешевой сигарете Ллойда, но не стал по этому поводу ничего говорить.

– Ты с кем-то говорил? Я слышал голос. – Слова выходили неспешно вслед за затяжками. Коллинс покрутил головой, но кроме них двоих в помещении никого больше не было.

– Да, со своими внутренними демонами. – Ответил Ллойд. – Они пытались отговорить меня от курения. Вот только у них ничего не получилось.

Клайд Коллинс не нашёлся, что на это можно было ответить, поэтому протянул Ллойду свой маленький револьвер, плюющийся огнём.

– Нет, спасибо. – Вежливо отказался Ллойд. – У меня своя.

Не обращая внимания на косые взгляды, Ллойд достал собственную зажигалку и покрутил колёсико, искры вкупе с газом дали пламя, кончик вспыхнул, бумага начала тлеть. Его расклад измерялся одним к неизвестному количеству. Его лёгкие наполнились безвредным для него дымом. Ллойд подумал, что эти дешёвые сигареты не так уж и плохи.

А в это время человек с той стороны перекрёстка записал на своё счёт первое очко.