Лунный свет

– Я пойду с вами, юный господин.

– Нет, Адель. Это…

– Да, я пойду с вами, – Адель улыбнулась и легко спрыгнула на землю.

– Адель, – мужчина хотел возразить твёрдым решительным голосом, но девушка уже ушла вперёд.

Таккеро удержался от смеха только благодаря красноречивому взгляду господина.

Адель и Лиам шли по дороге молча. Полоса заезженной земли, казалось, петляла меж полей бесконечно, пыль поднималась столбом, грозя попасть в глаза, ветер трепал волосы, а с лица девушки не сходила улыбка. Наконец вдали показались смутные очертания домов.

– Извините, сэр! – Лиам махнул рукой старику, возившемуся с телегой. Тот быстро глянул на него, затем на его спутницу, смягчил взгляд, улыбнулся и убежал в дом. Лиам недоумённо замер на дороге, но даже спустя десять минут снаружи никто не появился. – Пожалуйста, не отходи от меня далеко…

Адель перестала улыбаться и теперь с любопытством смотрела по сторонам. Улицы были пустыми, но ухоженными, во дворах – ни души, только цветущие деревья и сушащееся бельё, – и только где-то на окраине деревни истошно лаяла собака. Адель и Лиам отправились на этот звук.

– Прошу прощения, мэм, – мужчина окликнул женщину, вышивающую во дворе. Она тут же обронила пяльцы, низко опустила голову и, смеясь, забежала в дом.

Лиам нервно вцепился в деревянный забор. Адель развернулась.

– Мальчик, – тихо позвала она своим высоким звонким голосом, и ребёнок, сидевший на поляне за домом, вскинул голову. Русые волосы и большие впалые глаза цвета пасмурного неба блеснули на солнце.

Он держал в руках собаку, чей лай рвал неестественную тишину в клочья. Большой чёрный пёс извивался на коленях хозяина, яростно клацал зубами, пытаясь вырваться на свободу, но детские ручки не позволяли ему двинуться с места. Мальчика это забавляло, но сейчас, подняв глаза на двух путешественников, он повеселел ещё больше: распахнул глаза, заулыбался и подался вперёд. Лиам инстинктивно вцепился в руку Адель.

– Девочка и мальчик. Госпожа и господин. Нехорошие… – Лиам сощурился, на что мальчик рассмеялся. Его смех эхом прогремел по всей деревне. – Нехорошие люди вас ждут. Нехорошие дела. Все будут много врать…себе и друг другу, – он вдруг сдвинул брови и посмотрел на Адель. Весёлый тон превратился в злобный, колющий стальными нотками и пробирающий до мурашек. – Уходите.

Лиам закрыл девушку собой, почувствовал её тёплые ладони на своей спине. Поймал взгляд потемневших сузившихся глаз. Собака затрепыхалась сильнее, будто ощутив нарастающее напряжение, извернулась и укусила ребёнка. Алая кровь хлынула в траву, прокусанная рука обмякла, но мальчик даже не вздрогнул.

– Колесо нашей кареты сломалось. Пожалуйста, помогите нам, и мы сразу уедем.

– Не будет вам помощи. Мы уже помогли тебе. Уходи, мальчик, – отчеканил ребёнок и, выпустив собаку, резко встал.

Безвольная посиневшая рука качнулась в сторону. Пёс обнажил окровавленную пасть и тут же зарычал, но не решился напасть снова.

Адель медленно вышла из-за спины Лиама, присела в реверансе, склонила голову так, что длинные волосы закрыли лицо.

– Пожалуйста, одолжите нам повозку. Хотя бы для того, чтобы отправить господина Таккеро домой.

Мальчик оскалился и прошипел:

– Ни за что!

Где-то в соседнем дворе послышался смех.

– Извините за беспокойство, – Лиам взял Адель за руку и, слегка поклонившись, быстрым и уверенным шагом направился к карете.

Смех слышался отовсюду, нарастал, словно подгоняемый ветром. В мутных стёклах домов мелькали широкие улыбки, впалые глаза внимательно прослеживали каждый шаг. Лиам и Адель уже стояли на краю деревни, когда всё тот же мальчик окликнул их тяжёлым шершавым голосом.

– Стой. Мы поможем тебе, мальчик, – кажется он делал особый упор на последних двух словах, потому что только тогда перевёл взгляд с Адель на Лиама. – Мы дадим телегу.

Лиам поклонился.

– Спасибо вам.

– Но ты оставишь её. Здесь. Прямо сейчас, – любой другой на месте мужчины мог подумать, что речь идёт о карете, и это выглядело бы более чем реалистично для подобной ситуации. Но Лиам чувствовал – речь идёт об Адель. О той самой Адель, которую он наконец увидел спустя двадцать томительных лет.

– Нет.

Пока Лиам думал об этом, за те считанные мгновения промедления, за спиной мальчика показались жители. Они медленно выплывали из домов и дворов, теряя прежние восторженные улыбки с первым шагом на дорогу. С любопытством разглядывали незнакомцев и потирали деревянные рукояти: кто-то – ножей, кто-то – вил.

Гнев Лиама снова закипал глубоко в груди, но на этот раз его брызги уже обжигали горло и глаза. Лиам становился графом не для того, чтобы дорогие ему люди были в опасности на территории его графства. И чем чаще он повторял это себе, тем тяжелее вздымалась его грудь.

– Я никому её не отдам.

– Она даже не пытается помочь тебе, мальчик. Посмотри.

– Она уже достаточно помогла мне, – ладонь девушки стала обжигать, и мужчина вдруг понял: он разгорячился настолько, что тепло Адель стало обжигающе холодным. Лиам отпустил маленькую руку, вышел вперёд, медленно обнажив меч. – А я уже не мальчик.

Ребёнок поморщился и зашипел.

– Нехорошие…очень нехорошие…ты уверен? Ты точно уверен?

– Да, – Лиам зашипел в ответ. Его голос был намного ниже и жестче, поэтому ответ вышел похожим на животный рык.

Внезапно ребёнок бросился на мужчину. Сталь ножа пронзительно блеснула на солнце, легко прошлась по мускулистой руке. Скорость и сила, с которой двигался мальчик, принадлежала не ребёнку, и даже высокому натренированному Лиаму было тяжело уворачиваться от его выпадов. Два схлестнувшихся тела начало уносить в толпу, и мужчина с ужасом осознал: люди обступают их, готовясь напасть. И подходят всё ближе к Адель.

Лиам сглотнул гнев и позволил рукам вспыхнуть.

Парировав очередную атаку, он перепрыгнул мальчика. Тот ожидал, что он выпрямиться, но Лиам сделал быстрый кувырок, плавно перекатился в сторону и ударил точно в рёбра. Ребёнок отшатнулся и упал. Обозлённый, он попытался встать, но физическая боль, хотя и жила в его теле отдельно от чувств, всё же существовала. Лиам ловко развернул меч, ударил тупой рукоятью точно в голову. Маленькое тело дёрнулось.

Мужчина молниеносно растолкал толпу. Она наступала медленно, будто вообще не намереваясь причинять боль или считая это истинно обыденным занятием. И всё же она наступала: сверкая сталью, которая могла поранить кожу спокойно стоящей Адель. Адель, которая переливалась золотом и жемчугом на солнце, и чьи тёмные глаза по-прежнему грели своей печалью и сочувствием.

Горькая ностальгия захлестнула разум Лиама, и он, не задумываясь, полоснул лезвием близко подошедшего мужчину. Алая кровь хлынула на лицо и камзол, закапала на траву, смешалась с его собственной.

Рядом снова показался ребёнок. Мужчина поймал руку Адель и оттолкнул её подальше, не отводя взгляда от чёрных глаз. Он всегда хотел быть добрым, но время от времени был вынужден причинять вред живому. Нести смерть. И сейчас впалые глаза, потемневшие и сузившиеся, тускнели – теряли жизнь, как и цвет, капля за каплей. По его вине.

– Не помочь. Тебе уже не помочь. Ты уже мёртв, – устало бросил ребёнок, задержал взгляд на долгую минуту и растворился в толпе. Люди медленно последовали за ним.

Мальчик хотел, чтобы Лиам увидел в нём своё отражение. Лиам увидел. Но пока не решил, что будет делать с этой информацией.

* * * * * * *

Гнев продолжал нести его вперёд, даже когда деревня скрылась за горизонтом. Тяжело дыша, игнорируя потерю крови и почти не чувствуя боль, мужчина быстро шёл вперёд и притом тащил за руку Адель. Девушка не улыбалась – просто молчала, словно чувствуя или зная, что сейчас ничего, кроме слабости, Лиама не остановит.

Дорога на этот раз казалась в разы длиннее. Но мужчина упал лишь на середине пути: сначала рухнул на колени, потом перекатился на плечо, испачкав лицо в пыли, а затем лёг на спину. Адель посмотрела на него сверху вниз. Присела на корточки, помедлила несколько мгновений и обхватила за плечи. Сердце Лиама пропустило удар.

– Юный господин, вы намного тяжелее, чем я думала, – рассмеялась девушка, оттаскивая Лиама в поле. Они опустились в густую мягкую траву, пахнущую утренней росой. Адель снова посмотрела на мужчину, но на этот раз задержала взгляд на долгую минуту. Затем неспешно сняла с Лиама камзол, собрала и размяла в кулаках травы, обложила ими рану. Как оказалось, нож рассёк не только руку, но и задел живот, поэтому крови и угроз для организма было больше, чем Лиам мог предполагать. Хотя он не боялся ни того, ни другого, он прекрасно знал, как вид крови неприятен Адель. Этого было достаточно, чтобы начать невольно избегать её взгляда.

– Прости, Адель. Прости, что тебе приходится терпеть это… – просипел мужчина и закашлял. Капли крови, как назло, окропили его торс и изумрудную травяную кашицу.

Она снова его спасала, обрабатывала его раны. Совсем как тогда, двадцать лет назад.

Девушка встала. Посмотрела на Лиама, поймала его затуманенный взгляд, моргнула. И подол её нежного лёгкого платья с треском порвался столь же лёгким движением нежных рук.

– А-адель, не надо…

Но она уже стояла с оголёнными ногами, безжалостно разрывая ткань на лоскуты. Лиам отчаянно захотел спрятать лицо, но Адель принялась медленно, со спокойствием и сноровкой лекаря накладывать повязки. По телу мужчины предательски не вовремя побежали мурашки.

Оба сделали вид, что этого не произошло.

– Как только кровотечение остановится, мы осторожно выдвинемся к карете. Вам нужно попить и поесть как можно скорее. Хорошо? – Лиам кивнул, словно послушный ребёнок, девушка улыбнулась. Но не так, как обычно, а едва заметно, будто самой себе.

Лиам хотел выдохнуть, однако судьба распорядилась подать ему переизбыток дорогих сердцу прикосновений. Адель медленно переложила его голову на свои колени, коснулась лба и щёк, как делала это в детстве.

Их взгляды встретились.

По телу Лиама прокатились мурашки, словно кто-то тронул шею острым скальпелем, и лезвие легко поцарапало каждую клеточку кожи. Мужчина сглотнул. Пальцы Адель отследили качнувшийся кадык и медленно скользнули к ключице. Волосы отбросили тень на её лицо, оттого красновато-чёрные глаза потемнели и угольные ресницы особенно ярко выделились на фоне бледной кожи.

Мужчина задержал дыхание.

Попытался избавиться от ненужных мыслей, но они всё ползли и ползли в голову с блеском алых глаз, кипятили кровь в венах, остужали руки. Лиам не заметил, как дотронулся до губ девушки. Они не были бархатистыми – они были раскалёнными и суховатыми на ощупь, с небольшими глубокими ранками.

Девушка приоткрыла рот и пальцы обдало горячим дыханием. Теперь вся она вдруг стала обжигающе горячей, и Лиам успел подумать, что бредит в лихорадке, как Адель, касаясь губами его пальцев, прошептала:

– Идёмте, юный господин?

Мужчина медленно сложил руки на груди, от движения головой и без того короткое платье девушки задралось, и Лиам снова ощутил прикосновение горячей кожи. Мурашки станцевали очередной вальс на его шее. Прежде чем ответить, он мысленно проклял Двух Богов.

– Идём.

Вскоре Адель и Лиам, поддерживаемый девушкой, дошли до кареты. Рядом был припаркован богатый экипаж, чьих хозяев Лиам предпочёл бы не видеть в ближайшие несколько жизней.

– Господин, госпожа, что случилось?! – испуганный Таккеро тут же засуетился вокруг спутников.

Из окошка экипажа медленно высунулась рука, обтянутая в белую перчатку. Изящно, с подобающей леди небрежностью махнула в сторону.

Толпа слуг выбежала из второй повозки и принялась хлопотать вокруг Лиама и Адель с трепетом и страхом, о коих любой здешний феодал мог только мечтать. И если возле Лиама девушки и парни дрожали, кланяясь каждый раз, как случайно заглядывали в глаза, то Адель они беспокойно поглаживали по плечам и осматривали с ног до головы не то с жалостью, не то с завистью.

Молодая бледнолицая красавица с чёрными глазами в услужении графа – большинство рабов предпочли бы каторгу такой судьбе.

Когда лекарь начал хвалить качественную обработку ран, рука в перчатке дёрнулась. Сверкнули массивные перстни на тонких пальцах, затем – улыбка вышедшей из экипажа леди.

– Мой дорогой Лиам, что с вами произошло?

– Миссис Дерил, – Лиам поклонился, на что лекарь испуганно закачал головой и бросился выпрямлять мужчину. – Мы с моей спутницей пытались найти помощь в ближайшей деревне, но, не дойдя до пункта назначения, наткнулись на разбойников. К счастью, всё обошлось без кражи и серьёзных травм.

– Святые Граали, дорогой Лиам! – миссис Дерил вскрикнула и, оттолкнув лекаря, испуганно прижалась к здоровой руке Лиама. – Вы совсем забыли о безопасности! Как граф может быть столь беспечен в таких серьёзных вопросах? Совсем не заботитесь о себе.

– Благодарю за беспокойство, миссис Дерил, но я с детства полон здорового эгоизма.

Девушка сдвинула идеально ровные брови домиком, слегка приоткрыла губы, заглянув в глаза, помедлила и тихо проговорила:

– Дорогой Лиам, я же просила называть меня просто Лесли. Мы же очень добрые друзья.

Лиама, у которого и так кружилась голова, стало выворачивать от стойкого запаха парфюма и пудры. Не выдержав, мужчина сморщился.

– А я просил вас называть меня согласно моей фамилии, миссис Дерил. Хотя бы потому что мы друзья.

Девушка, наполовину обиженная, наполовину удивлённая, округлила глаза, но не растерялась. Её алые губы снова растянулись в сверкающей улыбке.

– В любом случае, я бесконечно рада, что всё обошлось. Теперь вам не о чем беспокоиться. Я и мои рабы довезём вас туда, куда нужно, а потом пришлём людей за каретой.

Таккеро скривился: слово «рабы» было настолько непривычным для него, что мгновенно раскаляло глотку и кулаки. Но он помнил, что носит имя дворецкого семьи Тиара, а его господин – человек, достойный его терпения.

– Эй, вы, пошевеливайтесь и принесите наконец господину нормальную одежду, – с этими словами Лесли выпрямилась, не отпуская руки Лиама, и легко провела пальцами по его мускулам. Лиам стиснул зубы и попытался сдержать кашель.

– Вы пользуетесь артиле?

– Что?

Мужчина распахнул глаза, увидев стоящую рядом Адель. Девушка, держа в руках деревянную плошку, мило улыбалась. Дряхлый плед на плечах и кое-как повязанный на рваное платье передник давали понять, что в ней рассмотрели простую рабыню.

Миссис Дерил, брезгливо осмотрев незнакомку с ног до головы, фыркнула.

– Какое тебе дело, чем я пользуюсь, деревенщина?

– Вы пользуетесь артиле – травой с бледно-розовыми цветами и узорчатыми листьями. А у юного господина на неё аллергия, – спокойно сказала Адель и потянулась к лицу Лиама. Опустила пальцы в плошку, промокнула зеленоватой жидкостью с приятным ароматом и принялась втирать в кожу вокруг губ и носа.

Опешившая Лесли смотрела на девушку в оба глаза, лекарь что-то недоумённо бормотал под нос, а Лиам не мог оторвать взгляда от любимого умиротворённого лица. Словно сейчас, так искусно и культурно кольнув самовлюблённость Лесли, девушка тоже успокоилась.

Но это было маловероятно.

– Смотрю, вы обзавелись новой чрезмерно заботливой рабыней, дорогой Лиам? – Лесли демонстративно прижалась ближе, коснувшись его плеча завитыми локонами. Лиам в который раз пожалел, что в его стране этикету уделяют так много внимания. – Как деревенщина из Климменса вроде неё может знать что-то о врачебном деле?

– Адель – не моя служанка, – на последнем слове Лиам будто невзначай понизил голос. – Она – моя дорогая гостья.

Лесли, усмехнувшись, побледнела.

– Вы же не серьёзно, дорогой Лиам? Не серьёзно, ведь эта…девчонка называет вас господином, – миссис Дерил усмехнулась снова, но на этот раз её голос и взгляд дрогнули.

– Как она меня называет, никого, кроме нас двоих, не касается, миссис Дерил, – Лиам проглотил смущение и почувствовал приятный жар в груди. Существование чего-то личного, пусть и такого мелкого и необычного, понятного только ему с Адель, радовали до глубины души.

И только мужчина подумал об этом, как его взгляд зацепился за ладонь девушки.

– Что это? – резко высвободив здоровую руку, он мягко коснулся пальцев Адель. Они были измазаны в грязи и исцарапаны, но ужаснул Лиама проткнутый насквозь большой палец.

Адель удивлённо посмотрела на свою руку, затем – в беспокойные глаза Лиама. Она улыбнулась, но не успела ничего сказать.

– Сэр, пожалуйста, обработайте ей рану, – лекарь дёрнулся, как от удара, посмотрел на мужчину широко распахнутыми глазами и тут же склонился в глубоком поклоне. – Я буду вам очень признателен.