Мафиози и его Одержимость. Часть 2

Мой взгляд сфокусировался на двери, и я увидела, как поворачивается ручка.

Нет.

Глава 4

Виктор

Страх парализовал меня, и паника вцепилась в меня когтями. Я перешел от ощущения тепла к холоду, мой желудок провалился глубоко в кишечник.

Пальцы Валери сжали мои плечи. Она пыталась прижать себя ко мне. Ее тело придвинулось ближе, как будто она хотела спрятаться во мне, мое тело было ее убежищем от того, кто был за этой дверью.

Но я не мог спрятать ее.

Наши глаза встретились, и ее губы дрогнули. Она поняла мое молчание. Ее руки соскользнули с моих плеч, и она отпустила меня.

Как бы сильно я ни хотел украсть мою прекрасную Валери, я должен был правильно разыграть карты. Мне еще предстояло освоить игру. И я не мог поставить ее на путь опасности.

Я тоже выдернул руки из ее объятий и заставил себя отпустить ее. Только сейчас.

Она высвободилась из моих объятий, и я быстро побежал к большим окнам. Шторы были тяжелыми и достаточно темными, чтобы скрыть меня. Проскользнув за занавеску, я стал ждать. Кровь бурлила в жилах, сердце бешено колотилось.

Мои пальцы дернулись. Я был не из тех, кто боится других. Никогда. Этого слова не было в моем словаре. Напротив, меня всегда боялись. Люди съеживались от страха. Моя тень заставляла их дрожать, зная, что их ждет неминуемая смерть. Я был тем ублюдком, который посылал их к дверям ада.

Впервые я почувствовал страх.

Я услышал голоса, и мое тело напряглось в ожидании, пока я прислушивался к одностороннему разговору. Мои кулаки сжались, а пальцы впились в ладонь. Легкий укол боли удерживал меня на земле, пока я отодвигал край безумия.

Когда я наконец узнал голос, то почувствовал, как мои мышцы расслабляются.

— Я принесла тебе завтрак, — сказала Сара. Это была новая горничная, которую я нашел несколько недель назад после смерти Игоря. Она была союзницей, матерью Егора, и я знал, что она позаботится о Валери, если я не смогу.

Но сейчас даже она не могла знать правду о моих отношениях с Валери. И никто не мог. Эта проклятая жизнь научила меня, что тайна перестает быть тайной, если ее знает больше одного человека. — Как у тебя дела сегодня? — спросила Сара. Только Валери молчала. Будучи настоящим ублюдком, которым я и являлся, я улыбнулся осознанию. Только у меня был ее голос. Он принадлежал мне так же, как и моей мышке.

Секунды тянулись медленно, и когда Валери продолжала молчать, Сара вздохнула, и я услышал, как ее ноги зашаркали прочь. Дверь закрылась, и я глубоко вздохнул. Не успел я отойти от окна, как занавески раздвинулись, и меня поприветствовала улыбающаяся Валери. — Привет.

Она всегда была такой красивой и сексуальной. Но иногда она была такой чертовски милой. Никогда не думал, что признаюсь в этом, но, черт возьми, она была самым милым созданием, которое я когда-либо видел.

Паника и страх, давившие мне на сердце, растаяли, сменившись теплом, которое принесла с собой улыбка Валери. Она сделала шаг вперед, приближая наши тела друг к другу.

— Мне нужно уходить, детка. Сейчас уже так поздно. Это опасно, — объяснил я. Ее плечи поникли, и прелестная улыбка исчезла.

Я чертовски ненавидел это.

Мои руки обвились вокруг ее талии, и я поцеловал ее в лоб. Мои губы задержались там, не желая пока отстраняться. Мне пришлось заставить себя вырваться из ее объятий. Валери удовлетворенно вздохнула от моего поцелуя. Она впитала его, и я позволил ей. Я вдыхал ее запах, и она вдыхала меня одновременно.

Когда мы отстранились, она кивнула. — Я должен отпустить тебя.

Я заметил, как ее плечи выпрямились, сила сияла в ее позе. Она была совершенством во всех отношениях.

— Я вернусь сегодня вечером, — сказал я. Она выглядела удовлетворенной моим обещанием. Еще раз поцеловав ее в губы, я вышел из спальни.

Когда я уходил, меня внезапно осенило. Я не боялся за себя, когда подумал, что кто-то входит в комнату. Я боялся за нее. Я беспокоился только за Валери.

Я сказал ей, что я эгоист. Я брал то, что хотел; я брал то, что не было моим. Слишком поздно я понял, как это может навредить моей Валери. Она была невинна, но все же попала в ловушку игры между двумя монстрами.

Сначала я думал, что хочу ее тело. Я хотел чего-то запретного, вкусить чего-то, что не было моим. Я хотел владеть ею, возможно, чтобы доказать, что могу получить все, что захочу.

Таково было мое правило. Я вижу. Я присваиваю. Моё.

Я не мог владеть Айлой, поэтому хотел владеть Валери так, как никто другой.

Но взамен она владела мной. А теперь я просто нуждался в ней. Также, как я нуждался в следующем глотке воздуха. Я вдыхал ее и выдыхал. Она была воздухом, который питал мое выживание.

Наверное, я был так же слаб, как и Алессио. Мои губы скривились, а кулаки сжались от этих мыслей. Я никогда не думал, что женщина станет моей слабостью, но я упал в кроличью нору. Мне хотелось солгать и сказать, что я не хотел быть жертвой. Мне хотелось верить, что это Валери соблазнила меня, но кого, черт возьми, я обманываю?

Я соблазнял ее, искушал и играл…пока мы оба не свалились в кроличью нору.

На середине коридора передо мной возник Егор. Он посмотрел мне за спину, в сторону комнаты Валери. Его взгляд стал жестче, и я застонал от его серьезного, как черт, выражения. — Не читай мне нотаций. Я не хочу этого слышать.

Его губы были сжаты в прямую линию, и я знал, что его убивает то, что он не мог ничего сказать. Я увидел разочарование в его глазах. Егор издал сдавленный звук, но благоразумно промолчал на эту тему.

Егор, может быть, и был человеком Солоника много лет, но он был одним из нас — Иваншовым. Он чертовски устал от Валентина Солоника, устал уже давно. Когда он понял, какой настоящий мудак Солоник, он поклялся нам в верности, когда Алессио стал Паханом. Он был нашими глазами в течение многих лет.

И теперь он был моим заместителем. Для каждой миссии существовали Альфа и Бета. Это были мы с Егором.

— Валентин хочет встретиться с тобой в своем кабинете, — наконец сказал Егор.

Ну, блядь. — Он вернулся? — прорычал я. Мне казалось, что я задыхаюсь от каждого слова.

Егор кивнул. — Он вернулся около часа назад. Ты бы знал, если бы не проводил время в комнате Валери, — проворчал он себе под нос.

Я смерил его взглядом. — Осторожнее, Егор. Есть черта — не переходи ее.

Я двинулся вперед, не дожидаясь его ответа. Но его слова остановили меня. — Ты был недостаточно осторожен. Ты понимаешь, что подвергаешь опасности не только себя, но и Валери? Бедняжка даже не понимает, что настигнет её, когда Валентин наконец-то даст волю своему гневу из-за твоего предательства.

— Еще одно слово, и я, блядь, вырублю тебя, — предупредил я тихим голосом. Убийственная ярость вскипела во мне при упоминании о том, что Валентин причинил боль Валери. Повернувшись лицом к Егору, я позволил ему увидеть мои глаза, темноту — злую ярость, которая прекрасно скрывалась под ними и просто ждала подходящего момента, чтобы напасть.

Его темные глаза скользнули в сторону, а затем он снова сосредоточился на мне. — Я просто волнуюсь, понимаешь? Это опасно для всех нас. Ты должен это знать.

Егор был хорошим человеком, верным и свирепым. Я ему доверял, это уж точно. За последний год он стал близким другом и доверенным лицом. Таких, как он, в нашей жизни было очень мало. Я знал, что его сердце и мысли были в правильном месте.

Мы были на задании, и он не хотел, чтобы что-то пошло не так.

Я резко кивнул. — Я не облажаюсь. Поверь мне.

— Почему мне кажется, что я в основном нянчусь с тобой, чтобы ты на самом деле не облажался? — немедленно ответил он, подняв одну из своих темных бровей. Выражение его лица теперь было расслабленным, так что я знал, что этот разговор остался позади.

Я ухмыльнулся Егору с нечестивым ликованием и пожал плечами. — Потому что это в основном и есть твоя работа.

Его губы скривились, и он фыркнул, прежде чем оттолкнуть меня и уйти. Да, я был мудаком, это точно. Посмеиваясь, я последовал за ним в кабинет Валентина.

Мы вошли внутрь и обнаружили ублюдка, сидящего за своим столом с широкой улыбкой на лице. Он был счастлив, и это было опасно. Судя по выражению его лица, он выиграл в гребаную лотерею, и мне это не понравилось. Не. На. Одно. Блядь. Мгновение.

— В чем дело, старик? — спросил я небрежно. Опустившись на стул перед его столом, я откинулся назад, скрестил правую лодыжку на противоположном колене и стал ждать его рассказа. Глубоко внутри меня была подавлена кипящая ярость.

Его лицо напомнило мне мучительные дни моей милой Валери. Каждая слеза, каждая боль…каждый миг ужаса. Я был очень сдержан. Если бы не это, я бы уже соскочил со стула и вырвал его гребаный язык через горло, а затем снова засунул его, прежде чем свернуть ему шею его собственными проклятыми кишками.

Я бы оставил его гнить, а ворон питаться его трупом, и это было бы хорошим и кровавым напоминанием любому, кто осмелился бы прикоснуться к моей женщине.

— У меня есть для тебя подарок, — начал он, вырывая меня из моих убийственных мыслей.

Я скрестил руки на груди. — Подарок? Что именно ты можешь дать мне такого, чего у меня еще нет?

Он ухмыльнулся шире, лукаво, а затем тихо рассмеялся. — Этот — особенный.

Я хрустнул костяшками пальцев, наблюдая за ним в ожидании. Я нащупал пистолет в кобуре на бедре, все еще ожидая. Кровь пела песню в моих венах, жаждая схватки.

Валентин подвинул что-то на своем столе. Я наклонился и увидел десять фотографий. На каждой были изображены разные женщины. Все они выглядели молодыми, лет восемнадцати-двадцати. Двое из них выглядели почти несовершеннолетними.

— Что это такое? — спросил я, чувствуя, как раздуваются мои ноздри, и на мгновение мне показалось, что я потеряю свое дерьмо. Мне не нравилось, к чему все идет.

Это было плохо…очень плохо.

— Твоя будущая невеста. Ты можешь выбрать одну, сынок. Я сократил выбор, чтобы облегчить тебе задачу. Все десять — мои любимые. Они красивы, молоды и плодовиты. Уверяю тебя, они-лучшие кандидатки. Просто выбери себе что-нибудь по вкусу, — объяснил он, как будто это было обычным делом.

Егор прошипел себе под нос, когда мы наконец поняли план Валентина. Моя челюсть сжалась и хрустнула под давлением, когда я стиснул зубы. — Невеста? Какого хрена ты имеешь в виду?

Валентин цокнул, внезапно став очень нетерпеливым. — Жена. Брак. Пора, Константин. Тебе пора произвести на свет наследника. И тебе понадобится одна из этих женщин, чтобы помочь тебе с этим.

Мое дыхание внезапно застряло в горле. — Нет, — резко сказал я, прежде чем смог остановить себя.

Выражение лица Валентина изменилось, и теперь он выглядел несчастным, разочарованным моим отсутствием сотрудничества. — Они все девственницы, если ты об этом беспокоишься, — легко ответил он. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на меня, приподняв бровь.

Константин показался, пока-пока Виктор. — Да неужели? Нетронутые, говоришь. Лучше бы так и было. Я не играю с использованными дырками. Если одна из них станет моей женой, я хочу, чтобы она была нетронутой. Чистой, чтобы я мог осквернить её по-своему.

Все это было темной паутиной лжи, и теперь выхода не было. От этих слов меня затошнило, и я с трудом подавил позыв к рвоте.

Он снова выглядел удовлетворенным. — Может быть, ты и не мой настоящий сын по крови, но я ни на секунду не сомневался, что ты мой настоящий наследник.

— Я бы обиделся, если бы ты сомневался во мне, — я ответил спокойно.

Он махнул рукой и потом улыбнулся. — Никогда, сынок. А теперь выбирай невесту. У нас нет целого дня. Чем скорее ты выберешь одну из них, тем быстрее у тебя в постели появится девственница. Она будет вся твоя.

Была только одна женщина, которую я хотел как свою.

И она была заперта в своей башне.

Запретная, она была опасным выбором, но тем не менее я выбрал ее.

Я посмотрел на фотографии. Женщины действительно были прекрасны. Их лучше всего можно было бы назвать дочерьми Евы. Соблазнительные искусительницы. Но никто из них не сделал этого для меня. Ни одна.

Наугад выбрав одну, я толкнул ее обратно к Валентину. Он посмотрел на фотографию и широко улыбнулся. Такой зловещей улыбкой.

— Отличный выбор, Константин, — протянул он. — Как насчет того, чтобы встретиться с ней сейчас? Познакомиться поближе?

Я в замешательстве нахмурил брови. Мое сердце бешено заколотилось. — Сейчас? Они все здесь?

Он кивнул. — Конечно. Я подумал, что ты захочешь попробовать свой выбор, прежде чем решение будет окончательным. Если она тебе не понравится, ты сможешь выбрать другую.

Ты ублюдок, засранец, но ты еще и такой тупой. Появился дьявол на моем плече, снова дразня меня.

Ни одна из этих женщин не хотела…конечно, не хотела. Они были товаром. Девственной киской и плодовитым чревом. Их задачей было произвести для меня на свет наследника.

Мне вдруг стало трудно дышать, когда дверь кабинета открылась. Краем глаза я заметил, как вошла молодая девушка. Она была одета в белый халат, практически прозрачный. Когда она прошла вглубь комнаты и приблизилась ко мне, я заметил, что она была полностью обнажена, и я мог видеть все.

Ах, к черту мою жизнь.

Я оглянулся на Валентина и увидел, как он пожирает ее глазами. Отвратительная свинья. Он пристально посмотрел на меня, а затем удобно откинулся на спинку стула, выглядя вполне довольным своим решением.

Девушка остановилась рядом со мной и опустилась на колени у моих ног. Мои легкие сжались, а желудок свело судорогой. Мои пальцы сжались, а потом я сжал кулаки. Гнев. Разочарование. Беспомощность. Меня переполняло столько ошеломляющих эмоций.

— Она очень послушная. Они все такие. Ее учат быть идеальной женой, — начал Валентин. Он мельком взглянул на девушку, потом снова на меня, прежде чем продолжить. — Идеальная шлюха для тебя, сынок. Она будет слушать тебя, не вызывая никакой драмы. Даже если она это сделает, она твоя, чтобы наказывать и дисциплинировать, как ты захочешь.

В горле у меня пересохло, и мне пришлось несколько раз сглотнуть. Я не мог говорить, поэтому просто кивнул.

Она молчала, опустив голову, избегая зрительного контакта. Девушка была застывшей статуей во времени. Она ждала моей команды.

— Ты должен проверить ее послушание. Я обещал что она хороша, но проверь сам, — он говорил тихо и выглядел слишком нетерпеливым. Энтузиазм не мог не прозвучать в его голосе.

Смысл его слов был ясен, и я боролся с желанием сорваться, убить, искалечить. Мои губы приоткрылись, я попытался сказать нет — я хотел, — но Валентин заговорил прежде, чем я смог отказаться, прежде, чем я смог спасти достоинство девушки, и прежде, чем у меня был шанс остановить мое надвигающееся предательство по отношению к моей милой мышке.

— Соси его член, Холли. Покажи ему, какой хорошей женой ты можешь быть. 

Глава 5

Холли подошла ближе, к моим ногам. Она была уравновешена, и каждое маленькое движение было сделано элегантно. Она была хорошо обучена. Гребаная рабыня-вот что я увидел, стоящая на коленях у моих ног. Она была питомцем, а не женой, не равной.

Не так, как Алессио и Айла. Они были Королем и Королевой. Идеальным союзом. Прекрасный брак.

Если бы я женился на условиях Валентина, у меня бы этого никогда не было. Моя жена была бы просто гребаной марионеткой с натянутыми струнами, бесчувственной, с душой, наполненной пустотой, телом, чтобы соблазнить меня, и утробой, чтобы родить моего наследника.

Валентин выглядел очень гордым собой. Он знал, что какую бы игру мы с ним ни затеяли, он выиграл.

Виктор Иваншов никогда не проигрывал…и уж точно не подчинялся командам старого пса.

Рука Холли потянулась к поясу моих брюк, а затем к молнии. Я посмотрел на девушку у своих ног. Ее светлые волосы скрывали от меня большую часть лица. Она все еще молчала, не поднимая головы. Черт, она даже не могла посмотреть мне в глаза. Холли было не больше девятнадцати. Она действительно была прекрасна. Изысканна. Она сделает счастливым любого ублюдка.

Я знал, что она хорошо послужит мне; она была прекрасно подготовлена к этому. Но мне не нужна была послушная рабыня.