Помоги проекту - поделись книгой:
Вообще, в первый день он обошёл каждую лавку и записал цены на изделия. Сначала он брал самые дешёвые предложения, так как качество изготовления брони его волновало не сильно – надо будет, перекуют готовый металл во что-то своё, самобытное…
После стёганок, по количеству, шли кирасы. Двести семьдесят четыре кирасы, за которые пришлось отдать пять с половиной килограмм чистого золота, были разного качества, но Освальд был очень рад, что удалось купить сразу так много.
Третьим по количеству, но не по важности, товаром были шлемы. Сто сорок девять шлемов, половина из которых принадлежали к типу морионов, обошлись в два с четвертью килограмма золота.
Вообще, шлем – это одна из важнейших вещей для воина и солдата.
Кинематограф исказил представление современного Освальду человечества о данном виде экипировки, но заинтересованные лица всё знают – без шлема вообще никуда.
Освальд видел видео, в котором описывался анализ битвы при Висбю, где воины датчан забили до смерти готландское ополчение. Убито было, примерно, тысячу семьсот готландцев, что позволило археологам собрать богатые сведения о битвах тех лет.
Основную массу ударов тогдашние воины наносили по ногам и головам. Потому что это единственное, что выглядывает из-за большого щита и находится в доступе противоборствующего воина. Поэтому, примерно 15–20 % смертельных ранений было нанесено именно в голову.
В кино же главные герои рассекают по полю боя без шлема, а различные диванные специалисты по средневековью оправдывают это тем, что так лучше видно.
«А тупые средневековые солдаты не знали, что так лучше видно, поэтому старались найти или купить шлемы потяжелее», – улыбнулся своим мыслям Освальд.
На самом деле, в кино просто очень сложно передать эмоции носящих глухой шлем персонажей. Актёрская игра – это ведь не просто слова. Это ведь эмоции, мимика и так далее. А стальной топфхельм плохо помогает передать не только мимику и эмоции, но даже голос. И пусть голос поддаётся переозвучке, но без остального фильм просто не будет жить…
Поэтому шлемы важны. Но также важны и наручи с поножами.
К сожалению, наручей и поножей в Гавре, практически, не было. Ос смог купить только пятьдесят комплектов стальных поножей и сорок комплектов того же материала наручей. Пренебрегают местные наёмники бронёй рук и ног…
На самом деле, тащить на себе даже лишние полкило металла – это неприятно, и плохо сказывается на подвижности воина. С другой стороны, разрубленная нога – это еще более неприятно и совсем плохо сказывается на подвижности.
Следующим пунктом было оружие.
Двести девяносто девять аркебуз, четыреста арбалетов, семь тысяч арбалетных болтов – это было только дистанционное оружие.
Пушки ему не продали, так как нужно было разрешение от бургомистра, но тот дал принципиальный отказ. К счастью, удалось купить две тонны пороха, что будет весьма не лишним.
Мечи, топоры, копья – этого Освальд купил в изобилии, суммарно около двух тысяч единиц. Качество дерьмовое, полуржавое, но зато очень дешево.
Помимо этого, удалось купить качественные семена, целое семейство кур, а также десяток голов овец. Придётся потесниться, но бараны найдут своё место в Мексике, так как они – источник не только очень ценного белка, но и шерсти. Освальд надеялся, что Хуицилихуитл IV не забросил борьбу с расплодившимися на дармовых трупах волками…
В качестве кульминация, Освальд объявил скупку металла, причём, по троекратной цене.
Люди несли любое железо, которого на руках было довольно много. Горожане хранили старое оружие, которое было жалко продавать на металлолом за бесценок, а тут приехал Освальд с золотом и серебром.
Естественно, на них думали наехать местные криминальные личности.
Только вот Освальд прибыл со ста пятьюдесятью воинами, которые оперативно разберутся с местной шпаной, вооружённой всякими несерьёзными кинжалами и топориками.
Выкупив весь доступный металл, а также закрыв большую часть позиций своего крейгслиста[2], Освальд засобирался в путь.
Французы, в целом, произвели благоприятное впечатление. Впрочем, когда у тебя куча бабок и силы, чтобы их защитить, окружающие склонны выказывать тебе уважение.
Погрузившись на изрядно потяжелевшую каравеллу, они пошли на Лондон.
В Париж Освальд идти не захотел, так как смотреть там сейчас нечего: Эйфелеву башню ещё не построили, Лувра тоже нет, а жилые массивы ничем не отличаются от тех, которые он уже видел в Гавре. Единственное, Собор Парижской Богоматери можно было бы посмотреть, но Ос никогда не был религиозным, чтобы это было так уж важно.
Ясно одно – во Франции ситуация тоже критическая. Люди боятся умереть от морового поветрия, но жить надо, поэтому локальная вялотекущая торговля всё ещё идёт. Правда, города фактически изолированы друг от друга, но это уже запоздалые меры. Вирус внутри. И он оставляет за собой трупы.
– Ви алл лив ин фзе йеллоу субмарин, йеллоу сумбарин… – напевал Освальд, видя приближающийся город.
Лондон – это столица Англии, а в будущем – Великобритании. Впрочем, пандемия гриппа может обернуть всё иначе и никакой Великобритании не будет.
В целом, очень сложно что-то прогнозировать, но у Франции шансы выйти из этого смертельного кошмара в нормальном состоянии всё-таки выше. Населения у французов существенно больше, чем у англичан, а значит, потеря определённого процента людей для французов будет не так экономически значимо, как для англичан. Скажем, если из условных четырнадцати миллионов французов[3] умрёт двадцать процентов, то это страшно, трагично, но не смертельно для Франции. А вот для англичан, которых сейчас на островах просто не может жить больше пяти миллионов[4], потеря двадцати процентов населения – смертельно опасная катастрофа.
В пути Освальд долго думал об этом. Французы размазаны по всей огромной площади Франции, с некоторой концентрацией людей в городах, а вот у англичан с пространствами дело очень плохо. Поэтому живут они сравнительно плотно, из-за чего грипп будет бить по ним очень больно.
Другое дело, что грипп убивает не 20 % людей. Вообще, Освальд не имел подробной и точной статистики, но некоторые ацтекские деревни, куда они заходили, порой вымирали почти полностью. Переболевшие были защищены от этого штамма гриппа, но имели склонность покидать родные деревни, чтобы найти местечко поспокойнее и без неприятных ассоциаций, поэтому Ос даже не знал, что и думать про точную летальность гриппа. Может, есть предположенные им 20 %, а может существенно меньше, он не вирусолог, чтобы делать какие-то конкретные выводы.
Главное, что нужно знать про эту пандемию – это трагедия.
Но для Освальда это невероятная возможность, так как ни о какой экспансии в Новый Свет, теперь уже точно, речи идти не может. Ближайшие лет двадцать европейцы будут решать свои внутренние проблемы, так как целые отрасли обязательно деградируют от пресечения торговых путей и сокращения численности рабочих рук. Обязательно возникнут соблазны решить неразрешимые проблемы с помощью малых, но очень победоносных войн, а ещё ведь религиозные проблемы никуда не делись.
Про лютеранство Освальд толком ничего не знал, но католический проповедник в сиротском приюте как-то рассказывал, что протестанты – это мерзкие скоты, а Мартин Лютер – это их идол. Ос некоторое время, по юношеской необразованности, думал, что Мартин Лютер Кинг, которого убили в Мемфисе, и Мартин Лютер, который начал реформацию – это один и тот же человек, просто его иногда называют не по полному имени. Потом ему объяснили, что Мартин Лютер – это вообще немец, причём он никогда не бывал ни в США, ни в Мексике, а Мартин Лютер Кинг – это негр, который боролся за права негров. Один потерпел успех, а другой крах.
«Что-то там было про гуситов… или про гусаров?» – думал Освальд, спускаясь по трапу. – «Нет, точно гуситов. Как с этим связана Жанна Д’Арк? Вроде никак… Мысли путаются, м-м-мать…»
Ос не любил это состояние, когда, вроде, что-то помнишь, но сомневаешься в своих воспоминаниях, так как прекрасно понимаешь, что мозг стремительно старается подкинуть ложную, додуманную им самим, информацию. Мозг – это лжец.
«Надо было лучше учиться в школе», – подумал Освальд раздражённо. – «А ещё надо было не идти в полицию, а прорываться в США и работать в какой-нибудь автомастерской или садовником, ага…»
Не знал он никаких подробностей о реформации. Не дошёл он в роликах на историческом канале до этого раздела… Зато, вроде бы, стало ясно, откуда вообще вылезли в его памяти гуситы – он видел, когда-то, тизер тематического ролика, который собирался выпустить автор канала. Там что-то было про Яна Гуса, вагенбурги, закат рыцарской кавалерии и так далее. Интересно, но жалко, что не посмотрел…
В общем, Европу, судя по всему, ждут очень «весёлые» времена, поэтому Освальду надо закупиться по максимуму и уходить в Мексику. Потому что в Мексике тепло и хорошо.
«Итак, Лондон».
3. Лондон – это столица Английского королевства
– Вашу мать, какой ужас… – тихо произнёс Освальд, прикрывая лицо шарфом.
Горы пылающих трупов.
Тела жгут на пустыре у наружной части городской стены. Стена, от этого, покрылась чёрной жирной сажей, идущей длинной полосой вверх. Пепел сгребают деревянными лопатами в корзины, а затем грузят на телегу люди в кожаной одежде и тряпичных масках.
Освальд не знал, как к этому относиться. Картина, почему-то, ужасала больше, чем заполненные трупами улицы.
Лучше бы уехать отсюда побыстрее, но ему всё ещё нужно конвертировать золото во что-то более полезное.
В Виго и Гавре не было так депрессивно, как в Лондоне.
Видно, что часть города выгорела к чертям, преимущественно окраины. Неважны причины, но ощущение разрухи и отчаянья будто бы передавалось вместе с гриппом, по воздуху.
– Идём в город, поищем рыночную площадь, – дал указание спутникам Освальд.
– Не нравится мне здесь… – произнёс Альваро, а затем перекрестился. – Город выглядит, как смерть… И воняет смертью…
– Потому что сейчас по всей Европе идут не самые лучшие времена, – ответил ему Освальд.
Чувство вины за то, что не смог ничего изменить – вот что посещало его время от времени.
Но нельзя было сказать, что все эти смерти на его совести. Он и предположить не мог, что попал в другое время или в другую реальность. Это ведь последнее, что может прийти в голову, когда приходишь в себя прямо посреди джунглей.
А вот за то, что не смог застрелить Тототла и себя после того, как узнал, что в ином мире, за то, что не догадался, что его сезонная простуда…
«Нет, виноватить себя в том, что не предусмотрел всего – последнее дело сейчас».
Это даже ошибкой не назвать. Просто дерьмо иногда происходит. И как-то отрегулировать масштаб происходящего дерьма не в силах человека.
Английские попрошайки были тактичнее французских, поэтому начали клянчить деньги на пропитание только когда Ос и его люди покинули порт. Они подождали, пока группа явно небедных людей зайдёт на набережную Темзы и только потом осторожно приблизились, состроив просящие мины.
Освальд вытащил из кошеля пригоршню медных монет, полученных на сдачу во Франции, после чего бросил их перед попрошайками.
– Храни вас Господь, господин!
– Да продлится ваша жизнь долгие годы!
– Храни вас Господь!
Английская речь. Вроде бы понятные слова, но говорят они их не так. Это было непривычно.
Английский он, волей-неволей, выучил ещё в подростковом возрасте. Он хотел, каким-то способом, свалить в США, а там без английского совсем никак, поэтому приходилось выкраивать время и учиться.
В полиции этот навык помогал, когда надо было взаимодействовать с приезжими гринго. Некоторым из них в Мексике как мёдом намазано, поэтому они приезжают целыми семьями. В основном, чтобы причаститься к местному колориту, посмотреть на своих садовников, горничных и автомехаников в естественной среде обитания.
Гринго любили Мексику за День Мёртвых, тако, мариачи, а также за марихуану и кокаин. Не все, конечно, но многие. Не любили за то, что вслед за мариачи, тако, марихуаной и кокаином в США приезжали члены картеля, героин, а также нелегальные мигранты.
Отношения у Мексики с США всегда были сложными, так как, по данным одного опроса, многие гринго считают, что поголовно все мексиканцы спят и видят, как живут в США и отнимают у гринго рабочие места…
И вот, Освальд идёт по прародине многих знакомых ему гринго, которые лишились шанса родиться в будущем.
На площадь вышла группа вооружённых мужчин. Вероятно, местные силы правопорядка.
– Кто такие? – грубым тоном спросил упитанный, но крепкий мужик в бригантине и шлеме-шапеле.
– Мирные торговцы, – ответил Освальд на английском. – Прибыли с торговыми делами.
– Раз мирные торговцы, то поэтому вы все вооружены и бронны? – изогнул бровь незнакомец.
– Времена небезопасные, – пожал плечами Освальд.
– Почему так дивно говоришь на английском? – задал следующий вопрос неизвестный.
– Мы прибыли из Нового Света, – пояснил Освальд. – Английский для меня не родной язык.
– Испанцы, значит? – судя по лицу, мужику явно не нравились испанцы. – Чего забыли тут?
– Торговля, – вновь ответил Освальд. – Покупаем оружие и броню за золото и серебро.
– Город скоро закроют на карантин, поэтому у вас есть ровно два дня, чтобы купить всё, что хотите, а после этого уматывайте в свою Испанию, – припечатал его неизвестный.
– Приемлемо, – ответил Освальд.
– Ведите себя прилично, – напутствовал его неизвестный, а затем ушёл вместе со своими людьми.
Освальд проводил его взглядом, а затем тяжело вздохнул.
– Недружелюбные они какие-то, – прокомментировал произошедшее Альваро.
– Ну, так и времена очень недружелюбные, – ответил ему Освальд. – Времени мало, поэтому скупаем всё, что можем, а затем убираемся отсюда, как советовал этот парень.
В отличие от Виго и Гавра, тут работали уличные лавки, люди торговали не очень разнообразной едой, даже была лавка с пока ещё живыми гусями, а также лавка с брюквой или чем-то вроде того, Ос не разбирался в европейском сельском хозяйстве.
Но одно он знал точно – картошки у них ещё нет. У картошки был свой путь, трудный и полный судьбоносных поворотов.
Крестьяне редко принимают в обиход что-то новое, поэтому всегда нужно влияние извне, например, государства. К новой сельскохозяйственной культуре крестьяне отнеслись настороженно, поэтому понимающим людям из государства пришлось насаждать картошку практически насильственными методами. И, как показала практика, так было практически везде. Более того, изначально считалось, причём очень долго, что картофель – это декоративное ядовитое растение, которое нельзя использовать, как пищу.
Но потом, когда тренд сменился, появились умные люди, доказавшие безвредность картофеля. Вот тогда-то соображающие люди из государства начали его продвижение в массы. Распробовав новый продукт и найдя его полезным, крестьяне уже не видели своей жизни без картофеля.
Правда, картофель из XXI века и картофель из века XVI – это совершенно разные вещи. Виденный Освальдом картофель размерами существенно меньше, чем тот, который продавали в супермаркетах и на рынках Мексики, но даже в таком виде он всё равно выгоднее в вопросе урожайности, чем зерно или рожь.
Люди Хуицилихуитла IV отправились на территорию инков, которые, как знал Ос, были большими знатоками по картофелю. Людям предлагалось обменять бронзовое оружие на самый крупный картофель, который только есть. Вероятно, к возвращению Освальда из Европы посланцы уже должны будут доставить сверхценный товар.
Если картофель будущего в Мексике позволяет собирать 200–300 центнеров с одного гектара плодородной почвы, то от местного картофеля Ос ожидал не менее 100–150 центнеров с гектара.
В картофеле Освальд разбирался, так как целых полгода воинской службы работал на ферме, где они выращивали не только картофель, но также маис с бататом и ананасами. Поэтому с архаичным сортом картошки он точно не подкачает. А ещё они будут культивировать картофель, чтобы ещё больше увеличить его урожайность.
Кардинально решённый вопрос со снабжением нации пищей – это ключ к успешной панамериканской экспансии.
Хуицилихуитл IV точно не ограничится одной только Мексикой. Северная и Латинская Америки – это неисчерпаемые на нынешнем этапе ресурсы, как ископаемые, так и людские. Метцтитланский союз, благодаря передовым санитарии, сельскому хозяйству и образованию, станет самым густонаселённым государством в Новом Свете, что, практически, гарантирует доминирование сначала в регионе, а затем и на обоих континентах.
И, когда вновь сунутся европейцы, их будет кому встретить. Пусть без стального оружия, пусть без изобилия огнестрельного оружия, но с тактикой, с крепким тылом, а также солдатами, которые будут решительно готовы убить захватчиков или умереть в процессе.
Культ Вечного Солнца – это очень удобный инструмент для управления народными массами. Простолюдины привыкли, что как говорит жрец – так оно обычно и есть, поэтому управлять ими легко. Они редко поднимают восстания, а если и поднимают, то это, обычно, свидетельствует о том, что правящая верхушка конкретно и безоговорочно облажалась. Очень удобные в управлении люди, чего Ос не мог сказать про современных ему мексиканцев из XXI века…
– Вон там, похоже, продают броню, – указал Альваро на лавку, расположенную почти в углу рыночной площади.
Освальд пошёл туда, но уже в пути заметил, что некие люди заколачивают окна лавки паршивого качества досками.
Поделиться книгой: