Рабыня

Вячеслав Резеньков

Рабыня

Удивительная страна Тоганота! Непреходящая, засушливая жара со своим влажным экваториальным климатом так не похожа на остальные страны африканского континента, как и не похожа своими вековыми законами и обычаями. Археологическая группа в составе двенадцати человек, во главе с ее начальником, сухощавым на вид Юрием Лукиным, продиралась сквозь непролазные тропические чащи вечнозеленых лесов. Их сопровождали звонкие крики каких-то дивных пестрых птиц. Всюду был слышен шум и шорохи прыгающих, ползающих и порхающих тварей. Впереди шел темнокожий проводник с оголенным торсом по имени Симба, что в переводе с африканского означало – Лев. На правом плече извиваясь, играл уродливый шрам от старой рваной раны. Ловко работая руками, Симба раздвигал свисающие лианы, словно женские волосы, и нырял в зеленую пучину, ускользая из виду. Лукин, идущий за ним, то и дело окриками сдерживал его прыть.

Не смотря на свои тридцать семь лет, Юрий Лукин слыл опытным археологом. Прошедший Африканский континент вдоль и поперек, он вел новую группу к месту доисторического захоронения довольно редкого и малоизученного африканского племени Бакута.

Пройдя километров, пять непролазных чащей, проводник вдруг обернулся и показал рукой. Лукин быстро среагировал и посмотрел вперед. Сквозь свисающие зеленые ветки, его взору представились покосые хижины, напоминающие больше птичьи гнезда. Экспедиция тут же вышла к небольшой деревушке, которая располагалась по периметру округлой лесной поляны. В центре виднелась небольшая, вытоптанная от людских ног, пыльная площадь, на которой скопились голосливые местные жители.

– Что там за столпотворение? – спросил Лукин у проводника, заполняя пробелы в знании местного языка, доступными для понимания жестами.

– Рабов продают! – равнодушным тоном ответил Симба.

Удивление, от услышанных слов проводника, быстро сменилось живым интересом у всех членов экспедиции. Движимые любопытством они, протолкнулись сквозь толпу местных аборигенов поближе к центру, и с интересом стали наблюдать за жутковатым действием. В середине площади на небольшом помосте со связанными руками и ногами стояли двое темнокожих юноши, напоминающих плети, и одна девушка с кудрявыми волосами.

– Боже мой, какая дикость! – с явным отвращением произнес Лукин.

Рядом стоял его помощник Борис Костенко, и оживленно крутил головой во все стороны. Темнокожих юношей внимательно рассматривал бородатый негр, в белой рубашке и темных штанах. На его волосатой груди болталась увесистая, похожая на череп, безделушка. Осмотрев мужской товар, тот одобрительно кивнул, и передал деньги работорговцу. Юношей быстро развязали, затем посадили в кузов небольшого грузовика, стоявшего поодаль, и уехали.

– Почему девушку никто не покупает? – спросил начальник экспедиции, обращаясь к Симбе.

– У нас ценятся только мужские руки! – ответил тот.

Девушка обреченно стояла, перед многоликой и шумящей толпой, направив взгляд себе под ноги. Было заметно как на ее вспотевшем лице, под лучами обеденного солнца играли капельки пота. Она изредка переминала босыми ногами по бревенчатому неотесанному настилу и ерзала связанными руками. Оборванное серое платье, напоминающее балахон, придавало еще больше темных красок в ее незавидной судьбе.

– Сколько хожу, но такого еще не видел! – с удивлением вырвалось у Костенко.

– А сколько хочет за нее хозяин? – спросил вдруг Лукин у проводника.

– Такой товар не стоит и трехсот долларов! – ответил Симба.

Лукин отодвинул рукой, впереди стоявшего, облысевшего африканца, шагнул из толпы, и направился к работорговцу. Помощник, стоявший рядом, вытянул по-гусиному свою шею, и с удивлением стал наблюдать за действиями своего начальника. Подойдя к невысокому и тучному продавцу живым товаром, Юрий Лукин достал из потертых джинсов кожаный портмоне, вынул из него несколько денежных банкнот, после чего протянул хозяину. Африканец молча принял деньги, и подняв руки демонстративно пересчитал их, как бы говоря толпе, что все в порядке, сумма сходится с ценой товара, затем сунул доллары в брючный карман и спросил:

– Вы кто?

Не понимая до конца смысл его вопроса, Лукин представился по установленной форме и стал ждать. Работорговец, немного помедлив, осмотрел необычного белокожего покупателя, затем вынул какую-то бумагу, что-то записал в ней и протянул Лукину. Рабыню тут же развязали, и слегка подтолкнули в спину к новому хозяину. Юрий, не мешкая, взял девушку за хрупкое предплечье, ощущая ее нежное и влажное от пота тело, затем протискиваясь сквозь людской рой, повел к своим. В молчаливых и растерянных взглядах коллег он увидел и недоумение, и жалость и полную растерянность. Все стояли, молча, пытаясь осознать происходящее, и при этом никто не знал, как на все это реагировать.

– Как тебя зовут? – спросил Лукин у молоденькой девушки в окружении своих товарищей.

– Амади! – ответила тихо та, не поднимая головы.

– Значит Амади! – повторил начальник, – Хорошо!

Его голос слегка дрожал, выдавая скрываемое волнение. Было понятно, что истоки сделанного им поступка, лежали в глубинах его доброй человеческой души и морали.

– Амади – значит радость, – вклинился в разговор Симба, стоявший рядом.

– Сколько тебе лет? – продолжил новый хозяин.

– Пятнадцать! – покорно ответила та.

Из-за спины вмиг появился Костенко, положил на плечо Лукину руку и развернул его лицом к себе.

– Ты что с ума сошел? – недоумевал помощник,– И что ты с ней теперь собираешься делать?

– Отпущу домой! – ответил резко тот, скидывая с плеча чужую руку. Лукин медленно повернул голову, и бросил недовольный взгляд на своего помощника, поигрывая скулами на загорелом лице. Костенко, зная вспыльчивый характер своего начальника, замолчал и отступил назад.

– Ты теперь свободна, иди домой! – поворачиваясь к Амади, заявил начальник.

Амади подняла голову и с непониманием посмотрела на своего нового хозяина.

– Я тебя отпускаю, понимаешь? – повторил Лукин, – Можешь идти!

– У меня нет дома! – с трудом вымолвила девушка.

Отпечаток растерянности слегка тронул загорелое лицо начальника. Такого оборота он не ожидал.

– Ну, вот! – снова вклинился в разговор, поодаль стоящий Костенко, – Видишь, что ты натворил!

Помощник экспедиции хоть и не имел таких научных степеней как Лукин, но в житейских вопросах в свои сорок два года, явно разбирался гораздо лучше. И с этим нельзя было, не согласится. Но самолюбие Лукина брало верх.

– Значит, продам! – злобно рявкнул новый хозяин.

– Юра опомнись! Чем ты тогда будешь лучше того работорговца? – не унимался Костенко.

К ним подошла, экспедиционный повар Екатерина Фролова, которая еще по совместительству была медсестрой. Она с упреком посмотрела на своих начальников, а затем аккуратно взяла девушку под руку.

– Пойдем, будешь мне помогать!

Спор сразу притих. Лукин и Костенко, осаждено посмотрели им вслед, а затем, молча, разошлись. Более ничего не оставалось делать, как увеличить численность экспедиции на одного человека.

Покупка рабыни стала главной темой разговоров последующего дня. Увиденное в африканской деревне было похоже на открытие могилы Тутанхамона. В отличие от помощника, остальные члены группы в поступке начальника ничего зазорного не увидели. Все без исключения пришли к единому мнению, что решение включить в состав экспедиции девушку-рабыню было правильным.

Группа, с проводником Симбой, снова тронулась в путь. Пройдя еще с километр, экспедиция вышла к реке и по приказу Лукина разбила палаточный лагерь, готовясь к ночлегу. Привал был нужен и потому, что проделанный путь за последние сутки составлял почти двойную норму. Для Амади выделили место в палатке Фроловой. За расселением наблюдал рядом стоящий Лукин, к которому вскоре подошел помощник.

– Возьми, тут ребята собрали кое-какие вещи, – протянул руку с объемистым рюкзаком Костенко.

– Не надо, Катя уже нашла ей вещи! – неохотно буркнул начальник.

– Бери ей надо одеться! – настаивал помощник.

Лукин отвернул голову в сторону, затем что-то соображая, все-таки согласился.

– Ладно, давай! Спасибо за поддержку!

– Ребят благодари!

Преображение Амади волшебным образом подействовало на стиль отношений членов группы. Сочувствие к бедной рабыне быстро смешалось с повышенным интересом к молоденькой красивой мулатке со стороны более молодого мужского состава группы. Из простой рабыни, словно гадкий утенок Амади на глазах, превратилась в привлекательную девушку. О чем тогда думали члены экспедиции вместе с Лукиным и Костенко, можно было только догадываться.

На следующий день группа прибыла к намеченной цели. Рядом с местом захоронения разбили лагерь, и работа сразу закипела. Появившиеся дополнительные женские руки мало-помалу начали нести женскую ношу в быту экспедиционной группы. Природа брала свое. Приготовить пищу, постирать, оказать помощь больному естественным образом вошло в обязанности Амади. А спустя время дело с покупкой рабыни приняло совсем другой оборот. Без нее трудно уже было обходиться. Лукин уже стал подумывать, что вообще пора пересмотреть численность официально утвержденного штатного состава экспедиции. Рабыня быстро влилась в новую обстановку, и никто уже не считал ее чужой. Потянулись обыденные рабочие дни. Работать на раскопках приходилось по двенадцать часов, с перерывом в жгучие, обеденные, часы.

Но вот однажды один из членов группы молодой Василий Тимченко, вместо того, что бы аккуратно спустится в отрабатываемый слой, просто спрыгнул вниз и подвернул ногу.

– Не пойму как это произошло? – говорил тот, находясь в палатке с Фроловой и Амади.

– Ты с собой глаза бери, когда спускаешься, ладно! – иронически упрекнула Василия улыбающаяся медсестра. Она отвернула ему калошу на больной ноге и прощупала травмированную ногу.

– К счастью ничего серьезного! – заключила Фролова, и перебинтовала ступню эластичным бинтом.

– Полежи немного пока не спадет отек, а потом пойдешь!

Лукин, воспользовавшись положением, не упустил момента навешать на Тимченко ведение документации по результатам раскопок. Эту нудную работу он просто ненавидел. Все члены экспедиции об этом знали, и всячески избегали моментов, когда начальник мог их заарканить, и переложить свои обязанности на кого-то другого.

Оставшись наедине с Василием, Амади вдруг почувствовала на себе его неравнодушный взгляд, в котором явно просматривались нехорошие намерения молодого человека. Однако она не стала ждать, когда тот предпримет какие-либо действия, и быстро выпорхнула из палатки.

– Амади! – окликнул ее Василий.

Та остановилась, затем склонив голову, вернулась обратно в палатку, и застыла в смиренном ожидании.

– Набери мне свежей воды! – попросил археолог заигрывающим тоном.

О слабости Тимченко к женскому полу в экспедиции знали все. По возможности он не пропускал ни одной юбки. Лукин в это время сидел за раскладным столиком в густой тени и рассматривал найденный фрагмент бердовой кости. Оторвавшись от добытого образца, он случайно посмотрел в сторону палатки медсестры, и заметил, как из нее вышла девушка с кружкой в руках. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять, что Амади находилась в взволнованном состоянии. Его сердце по-особому кольнуло, и учащенно забилось. Когда девушка снова вернулась в палатку, начальник быстро положил добытый экспонат на стол, решительно встал, и направился к палатке Фроловой.

– Амади выйди! – тяжело дыша, кинул он девушке, едва та успела войти внутрь.

Та снова выскользнула наружу. За своей спиной она услышала жесткую речь Лукина. Тимченко вначале огрызался, но потом замолчал и только слушал. Молодая девушка по интонации начальника поняла, что разговор на непонятном русском языке, явно выходил за рамки деловых отношений, и касался непосредственно ее. Девичье чутье еще подсказывало и то, что ее новый хозяин в глубине души скрывает по отношению к ней нечто большее, чем дружественные и деловые отношения. Она понимала, что на поле мужского сражения, которое разыгрывалось у нее за спиной, уже реял черный флаг. По закону природы на нем должен остается только один.

Лукин вышел наружу, достал из кармана сигареты и нервно закурил, прикусывая зубами желтый фильтр. Рядом с палаткой стояла Амади, и потирала вспотевшие ладони. Начальник, не выходя за рамки деловых отношений, снова откинул входную занавеску, после чего спросил у лежачего больного:

– Документы готовы?

– Пока не готовы, но скоро закончу! – виновато пробурчал Тимченко.

– А почему тянешь? Учти, если к завтрашнему утру не сделаешь… В общем, ты меня знаешь! – отрезал Лукин, и пошел к своему рабочему столику.

Рядом находящиеся члены группы с недоумением смотрели за происходящим. Таким они своего начальника еще не видели.

– Что это с ним? – спросил один археолог у рядом стоящих коллег.

– Какой-то африканской болячки подхватил! А, может еще чего…! – ответил двусмысленно второй.

Фролова, также наблюдавшая за Лукиным, слегка помотала головой , многозначительно улыбнулась, и продолжила чистить какие-то экзотические овощи под крытым навесом.

Этот случай не повлиял на взаимоотношения в коллективе. Лукин и Тимченко не стали врагами, но какая-то кошка все же пробежала между ними.

Прошло два месяца с того момента как экспедиция обосновалась для исследований загадочного африканского племени Бакута. И вот настал день, когда работа была полностью завершена. После последней бессонной ночи, научные работники позавтракали, затем не спеша стали разбирать свои обжитые палатки, и собираться в обратную дорогу. Добытый материал тщательно упаковывался в походные рюкзаки. Амади с растерянностью на лице помогала собирать вещи археологов, с тревогой предугадывая дальнейшую свою судьбу. Она мало разговаривала, и больше молчала. Да и члены группы, понимая настроение девушки, пытались лишний раз ее не тревожить. Однако безучастным в дальнейшей ее судьбе не было никого. Всех интересовал только один вопрос, – Что с ней будет дальше? Трудно верилось, что настал час прощаться с Тоганотой. Лукин и Костенко, под тенью пальмового дерева, вели оживленную беседу.

– Ну, куда ты ее возьмешь? – по-дружески спрашивал Борис, – Ты же знаешь, чего стоит добиться гражданства. А, потом наша широта с московскими морозами, она просто не выдержит! Нет, Юра это пустая затея!

– Но люди как-то решают такие проблемы? Что в Москве нет африканцев? Полно, и ничего живут! – настаивал Лукин.

– Послушай Юра, давай определим ее здесь! Подыщем ей подходящее жилье, найдем ей работу, или лучше устроим в школу, ведь она же не глупая.

– И это все?

– А чего ты еще хочешь? – удивленно посмотрел заместитель.

Костенко пододвинулся поближе к Лукину и продолжил:

– Я все понимаю! Ты думаешь, мне ее не жалко! Она нам как родная, но что мы здесь можем сделать для нее? Забрать с собой это практически не реально! Сам подумай!

Тут к ним подошла Фролова и сунула Лукину бумажку с номером телефона.

– Придем в Тогу, позвони по этому номеру! – обратилась та к начальнику.

– Что это за номер? – поинтересовался начальник.

– Это номер международной благотворительной миссии ООН, в Тоганоте. Они занимаются просветительской миссией в этой стране. Особо одаренным предоставляют возможности обрести образование, включая проживание, и все необходимое для жизни. Думаю это неплохой вариант для Амади!

– Откуда это у тебя? – удивился Лукин.

– Ребята где-то нарыли! – ответила Катя и пошла к коллегам.

Прошло одиннадцать лет с тех пор, как археологическая экспедиция с Тоганоты вернулась в Москву. Холодный декабрь щедро посыпал снегом проспекты и улицы столицы. На календаре было тридцать первое число. Около двух часов дня в московскую квартиру открылись двери, и протискиваясь сквозь дверной проем Лукин затянул в свою трехкомнатную квартиру новогоднюю елку. Следом зашел его бывший помощник Костенко. Этот новый год они решили встретить со своими семьями вместе.

– Нико-о-го! – осматривая квартиру огласил Юрий Лукин.

– Ничего удивительного! Как обычно бегают по магазинам! Чего с женщин возьмешь? Все им надо посмотреть, кругом сунуть свой нос, без этого они не могут! Тем более, сейчас предновогодние скидки! – со знанием дела высказался Костенко.

– Ладно, время еще есть, приготовить на стол успеют. Пойдем ставить елку! – предложил Лукин.

Около трех часов дня в квартире раздался телефонный звонок, Юрий подошел к стационарному аппарату и снял трубку.

– Алло! Да я! Кто..?

Костенко вдруг заметил, как лицо бывшего начальника резко поменялось. Было видно, что он был ошарашен каким-то сообщением. Юрий стоял и слушал кого-то на другом конце провода, оттопырив нижнюю губу, которая мимо воли подергивалась.

– Откуда ты звонишь? Из аэропорта? А во сколько самолет? Жди меня, слышишь, я сейчас приеду! Я приеду, только жди!

Костенко, стоящий с игрушками в руках, и наблюдавший за другом, издал удивленный звук, а затем спокойно спросил:

– С кем это вы, Лукин, так мило разговаривали? Случаем не с папой Римским?