Помоги проекту - поделись книгой:
Он предсказуемо подбирается, серьёзнеет и выпрямляется в кресле:
— Вы понимаете, что в своём текущем статусе вы не имеете права на пересечение границы?
— Заранее согласен с каждым вашим словом. Никаких претензий не имею ни к вам лично, ни в адрес служебных процедур, в будущем в том числе. Определяемых как действующим законодательством, так и ведомственными приказами и инструкциями вашей линии подчинения.
— Хм? — в его взгляде снова примерно половину секунды мелькает любопытство.
— Заранее полагаюсь на ваш процессуальный аппарат, — продолжаю изображать солдата Швейка. — Свою личность назвать не в состоянии по причинам медицинского характера: чётко ощущаю симптомы ретроградной амнезии. — Неосознанно копируя его манеру, тоже выпрямляюсь по стойке смирно.
«Не знаешь, что делать, действуй по уставу». Правило идиотское, но тем не менее.
Устав в данном случае будет не мой, а его, но, надеюсь, человеческие варианты в нём тоже в наличии.
Рассуждая цинично, говорят вокруг на языках в той или иной степени мне не чужих. Русский так и вовсе родной. В первую очередь и в том числе.
— Пожалуйста, назовите свою настоящую личность, — от улыбки на лице начальника смены не остаётся и следа.
Очередь за моей спиной в первый момент затихает, потом начинает активно перешёптываться. В основном не по-русски, но в целом понятно. Примерно как если бы кто-то был из Нукуса.
— Я не уверен, что смогу назвать свою личность достоверно, — если подумать, лучшая стратегия при данных обстоятельствах — это чистая правда. Наверное. — Могу сказать то имя, которое помню как собственное рефлекторно. Говорить?
Ну а чего. Виктор Островских, в местной базе биометрии этого тела всё равно нет. В случае аппаратных проверок на правдивость, буду абсолютно искренне доказывать, что это я и есть.
— Нет, — он спокойно качает головой, затем щёлкает ногтем по виртуальной кнопке на своём дисплее. — Вы временно задержаны для установления личности.
Прозрачные стенки по бокам, образующие коридоры к капсулам, слегка вздрагивают: из пола позади меня поднимается ещё одна панель.
Она отделяет меня от основной очереди.
— Пожалуйста, соблюдайте спокойствие! — тип в кабине переключил микрофон на громкоговоритель. — Стандартная процедура! Пожалуйста, не толпитесь! Пройдите на соседние дорожки!
Его голос звучит на весь зал.
Если бы меня кто-то сейчас спросил, я бы ему честно ответил: устав я ненавидел всегда, добросовестно и искренне. Хотя на разных жизненных этапах и уживался с ним (через силу).
В голову спонтанно приходит мысль, которую тут же и озвучиваю в окошко:
— Подскажите, пожалуйста, как мне сейчас лучше всего себя вести?
Старший смены удивлённо открывает глаза, следом рот.
— Я не играю, не изображаю, не провоцирую. — Говорю чистую правду, надеюсь, убедительно. — Вы сейчас предупредили меня о моём задержании. Я изо всех сил хочу оставаться в рамках закона, поэтому спрашиваю у вас, как у должностного лица: как мне сейчас себя
— Соблюдайте все законные требования представителей власти, — он наконец отмирает. — Этого достаточно.
— Так и тянет спросить, каким образом человек без памяти может отличить законные требования от незаконных, — бормочу себе под нос. Затем говорю громче. — А конкретнее?
— Сложите руки за спину и повернитесь спиной сюда, — он указывает на проход, по которому в мою сторону уже марширует пятёрка людей в амуниции астронавтов. — Ведётся запись. Вы обладаете правами перемещаемого лица, которые в развёрнутом виде будут…
Дослушать самое интересное у меня не получается.
Торопясь выполнить его то ли совет, то ли инструкцию, я добросовестно поворачиваюсь спиной к космонавтам. Складываю руки за спиной. Даже слышу, как сзади отъезжает та пластина, что отделяла меня от них (туда шли передо мной все те, у кого с личностью было благополучно: она разблокируется после успешной идентификации).
А затем в моей голове второй раз за эти сутки зажигается лишнее солнце (на сей раз, для разнообразия — в районе затылка).
Аман добросовестно дошёл до кухни и даже воткнул кнопку электрочайника — вскипятить воду.
Через какое-то время в служебной сетке, в которой он сейчас сидел через нейро-концентратор, замигало оповещение от старшего смены: «Смежники, ваш выход!».
Параллельно с этим, по официальному каналу прошло уведомление о задержании странного типа для его последующей идентификации.
Аман чертыхнулся, проклиная собственное любопытство, и вышел в коридор:
— И как вы только успеваете так быстро одеваться?
Мимо прошли те самые смежники, которых звал босс, числом почему-то пятеро. Они шагали в направлении заблокированного стакана.
Сержант пошёл следом.
Отсутствующий в базе мужик дисциплинированно стоял спиной к проходу, сложив руки за спиной, и о чём-то разговаривал с мастер-сержантом.
Один из пятёрки явно решил развлечься: сразу после открытия турникета в его руке мелькнул штатный парализатор и странный тип повторно повалился на бетонное покрытие.
— На*уя? — равнодушно поинтересовался соседний шлем. — Неси его теперь сам.
Видимо, старший из пятерых; в этом прикиде они все — на одно лицо, подумал Аман. А затем сержант неожиданно для себя подошёл и вмешался в происходящее:
— Зачем? Он же не сопротивлялся. Ваше дело — экспресс-анализ на возможный подрыв, затем отконвоировать в опросную, если прямой опасности нет. Бить было нахрена?
— Ты нас решил жизни поучить? — равнодушно отозвался главный полицейский (да, это он, теперь точно).
После очередной реорганизации структур служба миграции проходила по ведомству пограничников (которые, в свою очередь, относились понятно к чему).
Смежники же, теоретически обеспечивающие безопасность аэропорта и сослуживцев сержанта в процессе работы, являлись сотрудниками министерства внутренних дел.
Временами имели место и конкуренция (не всегда добросовестная), и конфликты, и просто взаимный игнор.
— Ведётся видеофиксация происходящего в зоне пограничного контроля, — шеф Амана из солидарности закономерно поддержал подчинённого. — Рапорт о случившемся сгенерирован в автоматическом режиме. — С этими словами он картинно поиграл бровями, ухмыльнулся и провёл указательным пальцем по виртуальному интерфейсу. — Хоп. Готово.
— Нах*я?! — повторился старший смежников, но уже гораздо более обеспокоенно и в другую сторону. — Что мы тебе сделали?!
— Хер его знает, — абсолютно искренне пожал плечами пограничник в ответ. — Рефлекс. Может, я просто за законность и порядок?
— Б*я. Мне же теперь полдня отписываться, если он предъявлять начнёт! — возмутился полицейский. — Ну нафига?! Ты что, не человек, что ли?! Одно дело ведь делаем… В опросную этого! — бросил он в следующий момент подчинённым раздражённо. — Ты! — тычок пальцем перчатки в грудь игривого сотрудника, секунду назад убравшего парализатор обратно. — Присутствуешь при опросе миграцией от и до, лично! Если понадобится, сопровождаешь задержанного по результатам!
— Это ж до утра волокита! — занервничал проштрафившийся. — Э-э, я же просто пошутил! Да ничего ему не будет!
— Бумеранг в действии, — как будто ни к кому не обращаясь, констатировал Аман, переключая на себя общее внимание. Затем он повернулся к своему непосредственному начальнику. — Шеф, они там у себя в кандейке опять порнуху крутили и за обстановкой не следили. Они не видели, что он сознание только что терял, вот и развлекаются по тупости. Если у пострадавшего есть реальные проблемы по медицине, то…
— Э, стоп, ну-ка? — старший пятёрки от избытка эмоций даже потащил с головы шлем. — В смысле, терял сознание?
— Минут десять назад, — спокойно ответил сержант. — Когда стоял в очереди на контроль. Его ещё бабки вперёд пропустили после этого.
— Б*я. — Главный над смежниками без разговоров коротко врезал по корпусу учудившему подчинённому. — За залёт! — Затем добавил спокойнее. — Я сказал: присутствуешь при опросе. Если нужно — звони нашим дознавателям, но хотя бы на административку этот тип должен присесть. С ними сам рассчитывайся, чтоб никаких жалоб от него по медицине. Особенно обоснованных.
— Беспредел, — поднял бровь Аман, комментируя действия в некотором роде коллег.
— Да х*й с ним, — недовольно бросил главный полицейский. — Тебе что, жалко, что ли? Ну нахрена мне даже потенциальные проблемы, ещё и в конце периода? А вдруг он какая эпилепсия или ещё что? Отбросит коньки — нам потом башляй в дэвэбэ…
— Моя бабушка говорила, что проблемы индейцев шерифа не е*ут. — Сотрудник миграционной службы почему-то решил закусить удила и упереться на ровном месте. — Закон есть зак…
— ОТСТАВИТЬ! — старший смены хлопнул Амана по плечу, затем сказал смежнику. — Договорились. Мы попытаемся со своей стороны посодействовать, но… — он опять ухмыльнулся и многозначительно потер большой палец об указательный. — Дружба дружбой, однако источники табака смешивать не стоит.
— Без вопросов. — Главный полицейский коротко кивнул. — Половина суточного оклада этого мудака тебя устроит? — он походя отпустил подзатыльник подчинённому.
Перчатка глухо стукнула о защитный шлем.
— Это много! — виновный постарался возмутиться, но в следующий момент кулак начальника повторно прилетел ему в район пупка.
— Договорились? — старший пятёрки требовательно смотрел на сотрудника миграционной службы.
— Деньги вперёд, — равнодушно пожал плечами тот. — И тут же — да.
— Через пять минут будут наличными. — Полицейский повернулся к своему сотруднику. — В банкомат и обратно! Одна нога здесь — другая там! Исполнять!
— Есть…
Вслух не прозвучало, но всем было понятно: в нынешнее время только наличные не оставляют следов при подобных расчётах.
Кроме того, для снятия денег без комиссии смежнику предстояло рысью нестись в соседний терминал, потом обратно. Альтернатива — попасть ещё на пару процентов, это если он будет снимать деньги в этом здании, из банкомата другого банка.
Аман скрипнул зубами: разумеется, и в их службе допускались нарушения. Разумеется, при многочисленных рейдах и взятки с гастарбайтеров были в ходу, и неучтенные платежи за миграционные талоны, и многое-многое другое.
Виртуальная борьба с коррупцией — она виртуальная и есть. Никто в реале не позволит пересохнуть ручейкам ежедневных поступлений снизу вверх (которые наверху, как он предполагал, складывались в полноводные реки и даже океаны).
Он и сам любил деньги. Но сейчас всё происходило как-то… неправильно?
— Вернись на место и работай дальше, — сухо бросил начальник, отправляясь по проходу вслед за полицейскими.
Видимо, эмоции сержанта от его внимания не ускользнули.
Двое здоровяков волокли задержанного, который оставался без сознания.
— Есть. — Аман захлопнул двери прозрачного стакана изнутри.
Уже в капсуле сержант сформулировал, что именно его покоробило.
Одно дело — реальные нарушения или реальная «дойная» статья (либо аналогичный пункт инструкции).
Но совсем другое — когда тип, в принципе, не нарывался.
С неприятным инцидентом его немного примирило сообщение в привате, появившиеся от босса буквально через пять минут:
Зайди в кухню. Забери у меня свою половину.
Аман чертыхнулся в сторону и сказал очередной пассажирке:
— Извините. Пройдите, пожалуйста, в следующее окно — у меня блок.
Его терминал был действительно принудительно отключен секунду назад «сердобольным» начальником: автоматический рапорт был сгенерирован именно с этого рабочего места.
Теперь, чтобы отозвать электронный документ, по внутренней процедуре требовались оба личных ключа (сержанта и мастер-сержанта).
Разумеется, проводить такую операцию было лучше из тихого места, находившегося за пределами системы видеонаблюдения аэропорта.
Глава 4
В себя прихожу в немаленькой комнате примерно шесть на четыре. Матовые, словно стеклянные, стены — но не прозрачные (или, наверное, прозрачные, только в одну сторону).
Руки и ноги зафиксированы специальными зажимами кресла, которое напоминает электрический стул из кинематографа того мира.
— Назовите себя. Полное имя, дата и место рождения? Каким образом попали в содружество федераций?
На противоположной от меня стороне стола сидит старший смены местных пограничников. Он же и задаёт вопросы.
Интересно, у них тут что, царство универсальности? Тип из наряда по проверке документов уполномочен и на дознание?
Впрочем, я не юрист. Мало ли, как оно положено.
И что ему ответить на всё это? Пока был без сознания, с местной памятью лучше не стало.
— Я затрудняюсь ответить на ваши вопросы, но не злонамеренно. Пожалуйста, подскажите, у вас есть аппаратная возможность проверить, правду ли я говорю?
Из-за спины доносится едва уловимый шорох (мы здесь не одни? Предсказуемо).
За спиной спрашивающего, проморгавшись, обнаруживаю: не обращая ни на кого внимания, что-то листает в планшете такая докторша, что мысли сами сворачивают куда-то не туда. Или это не врач, а кто-то иная? А белый халат — только реквизит?
— Спрашиваю, чтобы понять, как мне лучше вас убедить, — отвечаю на вопрос, который он только что не успел задать (хотя и очень хотел, судя по его лицу).
— Убедить нас в чём? — из-за моей спины таки выходит ещё один человек, на сей раз одетый в гражданское.
Поделиться книгой: