Красноярск 2045: Отец и дочь

 Я поднял «Виню», и прицелился в этот силуэт…

– «Какая разница? Жалеть больше некого» – я рассматриваю фигуру через свой прицел. Вдруг я увидел, как она шевелится. – «О, значит каннибал!» – Но тут я увидел лицо… – Это… это…

 Это была маленькая девочка лет восьми-девяти.

 «Что, послали тебя эти черти? Мда, узнали где-то, что я тебя убить не смогу» – я почесал голову. – «Хотя откуда им такое знать? Я перебил уже пол их роты…»

 Я подошел к девочке.

– Эй! – крикнул я. Вдруг девочка обернулась.

– Ты кто? – сказал я ей.

– Прошу, не ешьте… – жалостно заговорила она. – Прошу…

 Я подошел к девочке вплотную. У нее была ранена нога, возможно, из-за этого она и не убежала. У самой волосы были покрашены в синий цвет, сама прическа у нее была каре, а одета она, что неудивительно, в теплые вещи.

– «Как она вообще выжила?» – дивился я, смотря на нее.

– Прошу… – все твердила девочка.

– Да не каннибал я, успокойся. – сказал я ей. Девочка удивленными глазами посмотрела на меня.

– Не верю… Тут все… – девочка еле выговаривала слова.

– Даже ты? – ответил я ей.

– Нет… Я в Убежище живу… Тут построили люди… Люди, а не каннибалы… – говорила она.

– «Так, а вот это интересно» – я улыбнулся. – «Убежище людей, и даже не каннибалов? А питались они чем там? Святым духом?»

– Хорошо, пошли. – я поднял девочку на руки. – Показывай, где твое это Убежище.

– А вдруг вы каннибал? – устрашилась девочка. – Вдруг вы там всех съедите?

– Ага, ты тоже сейчас, наверное, в моем желудке. – усмехнулся я, посмотрев в глаза девочке. – Если хочешь, могу оставить настоящим каннибалам? Как идея?..

 ***

 Убежище – торговый центр «Махаон», что был на Советском районе, и теперь служит укрытием для оставшихся людей, что еще не превратились в зомби.

 В Убежище было шесть отсеков – медицинский, где сейчас лежала Маша – так звали ту девочку, столовая, где можно было чего-нибудь поесть, кухня, где женщины и готовили нам еду, оружейная комната, где хранилось оружие, и можно было потренировать стрельбу, шмаляя по бутылям, спальная, где все спали, ну и комната главнокомандующих, где сейчас сидел я.

 Передо мной сидел мужик лет 40, в военной форме, что сначала что-то писал, а после – минуты две тщательно рассматривал меня со стороны.

– Ну-с, – начал он. – как тебя?

– Чистильщик. – ответил я.

 Комендант посмотрел на меня округленными глазами. Минута молчания. Он продолжил:

– Чистильщик? Вы тот охотник на каннибалов?

– Да, совершенно верно. – я внимательно смотрел на коменданта.

– Что ж… Вы будете очень полезны в Убежище! А чем же вы питались все это время?

– Есть такой же вопрос и для вас.

– Давайте сначала ответите вы, а потом – мы. Согласны? – комендант строго посмотрел на меня. Я одобрительно кивнул.

– Хорошо. Я живу в Березовке. Изредка прихожу в Красноярск…

– Понятно. – перебил меня комендант. – Да, там осталась еда. Наши Странники постоянно ходят туда. Вот чем мы и питались. Но знаете, сколько наши Странники там не бродили, никого там не видели. Не подскажете, а на какой улице вы жили?

– Дзержинского. – ответил я.

– Странно… Ну, ладно. Так вот… – комендант снова начал что-то писать. – Вы – Чистильщик, охотник на каннибалов. Сами каннибалом не являетесь. Так-м… – он снова посмотрел на меня.

– Я останусь здесь, с вами. – я принял твердое решение, что останусь жить в Убежище. Там, один, в Березовке, я в конце концов и свихнусь. – Могу стать вашим Странником. Стрелять умею, очень даже хорошо. И вы это знаете.. Также могу рассказать про мой дом, где есть очень много припасов и еды, ну и… – я увидел заинтересованный взгляд коменданта. – «нычки».

– Ясно… – комендант снова начал писать. – Остаетесь тут. Хорошо. Все, допрос окончен. Добро пожаловать. Завтра позову вас, будете знакомится с отрядом. До встречи.

 Я вышел из кабинета, и направился в медпункт, в котором лежала Маша. Проходя по серым, пыльным коридорам, я нашел ту дверь, за которой и лежала Маша. Медленно приоткрыв ее, медсестра, что стояла над Марией, увидев меня, кивнула, и вышла из кабинета. Я зашел. Медленно, не издавая лишних звуков, я сел рядом с той синеволосой девочкой с каре, что и привела меня сюда – в Убежище.

– Тебе полегчало? – шепнул я.

– Ага… – радостно ответила она, тяжело раскрыв глаза.

 У Марии была перебинтована нога.

– Что ж, ты теперь Странник, я слышала. Да, Чистильщик? – сказала она.

 По Убежищу так быстро расходятся слухи?

– Хехе… – я улыбнулся. – Да. Теперь буду помогать вашим.

 Девочка улыбнулась в ответ, и, закрыв глаза, кажется, уснула. Я легонько погладил ее волосы, и вышел из кабинета. Медсестра зашла.

 Мда… привязался я к этой девочке. Привязался, пусть и обещал себе больше ни к кому не привязываться. Чую, успею еще об этом пожалеть.

 Я направился в столовую. «Стресс нужно тщательно заесть» – так говорит наша повариха, и знаете, я с ней полностью согласен. Да и завтра мне, кажись, на свое первое задание. Куда я с пустым желудком?

 Сев за стол я попросил принести мне супа, воды, и хлеба.

 Через десять минут все это уже было у меня на столе.

 Суп больше напоминал отвар трав, вперемешку с картофелем. Вода была мутной. А хлеб, будто сухарь, крошился во рту. Но все лучше, чем жрать людей. Да и повариха у нас еще хорошая попалась – из любого дерьма хорошо приготовит. Другая бы такую дичь дала, что собаки б даже шарахались.

 Я поел, и после пошел в спальную. Перед завтрашней вылазкой нужно хорошо выспаться…

 ***

 На следующее утро я проснулся из-за крика коменданта: «Вставай, боец!»

 Я, дернувшись, встал, и направился за ним.

 Зайдя в комнату главнокомандующих, я увидел трех каких-то бойцов.

– Знакомься! – сказал комендант.

 Бойцы представились, но не по именам – по кличкам: Кореец (так его прозвали за узкие глаза), Пила (кажется, их лидер. Самый высокий и здоровый), ну и Воронья (это была девушка – длинноволосая блондинка).

– Так-м.. – начал я. – Я – Чистильщик. Такое у меня прозвище. Охотник на каннибалов.

– Ой-ой, какой опасный. – угрюмо проворчала Воронья.

– Воронька, замолчи. – приказал ей Пила. Воронья нехотя сделала шаг назад, озлобленно смотря на Пилу.

– «Мда, весело у них» – подумал я.

– Присядь. – сказал комендант, указав на стул.

 Я сел.

– Что ж, сегодня будет твое первое задание. – начал комендант. – Помню, ты сказал о каких-то «нычках» вчера. Ты не против, если мы все оттуда перетащим сюда, в Убежище?

 Я одобрительно кивнул головой.

– Покажешь ребятам, где они?

– Да. – сказал я. – Покажу. Но только вот путь не близкий. Надеюсь, они не из пуха сделаны.

– Не бойся. – сказал комендант. – Лучшие бойцы!

– Хорошо. Выдвигаемся. – я с ребятами пошли на выход.

– Оружие перед входом в комнату главнокомандующих. Увидишь.

– Хорошо!

 Мы вышли. Перед входом валялись теплые вещи и… ПП-91.

 Я яростно зашел в кабинет главнокомандующих, прокричав:

– Где мой винторез!

 Комендант с округленными глазами посмотрел на меня.

– Он… старый и потрепанный. – начал он. – Мы подумали, что лучше дать тебе ПП.

– Отдайте мне мою «Виню».

 Комендант вышел из кабинета. Прошло десять минут. Он зашел, протягивая мне мой винторез. Я взял его в руки.

– Вы извините за мою… дерзость. – сказал я. – Просто эта вещь… винторез… мне очень дорог.

 Комендант кивнул головой.

– Спасибо.. – сказал я, выйдя из кабинета. Одев теплую одежду, я, Пила, Воронья, и Кореец, направились к выходу из Убежища…

 ***

 Зверь, тяжело перебирая лапами, идет по заснеженному мосту. Учуяв запах человечины, он начинает внюхиваться. Так… Двое… Нет, трое… Трое человек тут были минуты три назад. Они пошли в сторону Березовки.

 По злобной морде животного расползлась ехидная улыбка. «Сегодня я хорошо пообедаю» – такие мысли, если могут, посещают голову этого псового.

 Он, будто вдохнув в себя жизни, с новой силой ринулся через мост. В сторону Березовки…

 ***

 Мы шли. Воронья была тылом – прикрывала нас сзади. Ну, как, точнее просто часто оборачивалась, проверяя, не идут ли за нами собаки-мутанты или каннибалы. Скорее всего ее мотивировало не только желание не подвести ребят, но и самой не быть съеденной – мы всегда держали ее сзади, и она понимала – подпустит кого, будет первой перевариваться…

 Кореец и я шли по середине. Мы, держа в руках ружья, в любую секунду готовы были открыть огонь по команде Пилы.

 Пила же шел впереди всех, протаптывая заснеженную дорогу.

 Снег шел. Снежинки не раз попадали мне в глаза, заставляя меня часто моргать. В таком деле лишнее моргание может и подвести – важна каждая секунда.

 Зима 2045 – суровое местечко. Каждый новый шаг дается труднее предыдущего. Почему? То ли снег в ботинки сыпет, все больше и больше наполняя их грязью, то ли пятки уже отморозились настолько, что создается эффект тяжести. Тут уж сами думайте…

 Голуби летали у нас над головой. Это давно уже не те добренькие зверьки, что, бегая по парку, выпрашивали лишнюю крошку хлеба. Жизнь заставила их измениться – они научились неплохо летать, обрели мощные когти, и огромный клюв. Теперь они летают над головами людей, выжидая, пока они подохнут, чтобы своим клювом порвать их плоть и пообедать.

 «Мда…»

 Вода в Енисее стала совсем мутной. Еще пара лет – и это будет не вода, а коричневая жижа. Река превратилась в болото… Река превратилась в болото, животные в мутантов, люди… в зомби. Вот он, Красноярск 2045 года.

 Так, насчет «нычек». Первые две были по пути к Березовке, так сказать, на правом берегу Красноярска. Последняя, третья, была уже в самом ПГТ. Там же находился еще и мой дом, в котором тоже не мало вещей.

 Правый берег… о нем я вам и не рассказывал. Ну, исправим-ка это. До катастрофы левый и правый берег различали так – на левом жили те люди, что работали умом, а на правом – те, кто предпочитали руки. Там, на правом берегу, стояли фабрики, заводы.

 Кстати, что интересно – говорят, что это все в Красноярске из-за того, что заводы все в миг повзрывались, но почему-то правый берег, более-менее, цел. Зато Октябрьский район на левом берегу – будто в пепел превратился. Несостыковка. Нам опять врут?

 Да какая уже разница, все равно конец будет один – смерть. А кто, из-за чего, и почему – уже не так уж и важно…

 Мы уже прошли через мост, и стали доходить до моей первой «нычки», как вдруг Воронья вскрикнула. Мы все обернулись. Там была собака-мутант… Но… Но в два раза больше, чем они бывают обычно. Это был буквально медведь!

 Медведь издал отчаянный рев, и побежал на нас. Воронья, Пила, и я, побежали в ближайший подъезд и укрылись там. А где же Кореец? Кореец остался на улице!