Помоги проекту - поделись книгой:
Сон не выходил из головы, это ж надо, Бог-колбаса! Кому скажи — засмеют. Эх, колбаса… Уже и не помню, какая она на вкус — настоящую колбасу я только в детстве ел, в лихие девяностые. Папка мой в колхозе работал, им продуктами зарплату давали. Отец говночистом на ферме был. Нет, конечно, зарплату ему не говном давали — такую зарплату только Семёныч выдать может — а тогда ферма молоко сдавала на сырзавод, а быков на мясозавод, так те заводы рассчитывались с колхозом своей продукцией, а директор, в свою очередь, работникам зарплату давал колбасой да сыром. Тяжёлые времена были, эти девяностые, бывало, дома пожрать нечего кроме колбасы и сыра. Потом вождь к власти пришёл, и стабильность настала — приехали к нам в село из Москвы стабилизаторы и себе колхоз прихватизировали, кредитов набрали под него, обанкротили и закрыли, скотину всю сдали, а колхозников на свободу отпустили… С тех пор и не ел я колбасу.
Ну нет, было пару раз, мамка с пенсии покупала сосиски в магазине, но те поддельные были, из бумаги туалетной и сои. Не знаю, почему поддельную соевую херню тоже колбасой называли…
И вдруг в голове отчётливо зазвучал Федькин голос:
— А-а-а-а-а-а! — заорал я, и, схватившись за голову, побежал на север.
Пробежал недалеко, дыхалка закончилась. Да, бегать — это не моё. Настоящий скрепец не должен от трудностей бегать — любую опасность нужно лицом встречать, ну или жопой, если боли боишься. Вот это накрыло меня так накрыло, вроде не должно с короедов так штырить. Были, конечно, у меня в жизни глюки, но то всё по белой горячке, после запоев длительных, а сейчас-то я вообще не пью — нам Семёныч спиртягу только по праздникам советским и православным выдаёт, и то не много. Кстати, Федька говорил, что Семёныч приворовывает нашу положняковую спиртягу — да ну его, Федьку этого. Сгинул и сгинул, поделом ему, собаке серой.
А в самом деле, какой Бог с виду? Ну по-любому же не колбаса… Эх, Библию бы почитать, да где ж взять её — библиотеки все вместе с книгами сожгли, когда модернизация системы образования проводилась, а батюшка — тот стопудово не даст Библию свою, и вообще, попы не разрешают Библию читать, кому ни попадя. Они говорят, что для того, чтоб Святое Писание читать, нужно истинным безгрешным скрепносцем стать, а так, мол, не поймёшь ничего. А как стать безгрешным, если батюшка же говорит, что мы во грехе родились? Может, и правда скрывают чего от нас? А вдруг, колбаса — это и есть Бог?
Кто её, эту Библию читал? А даже если кто-то и читал, и там нет описания Бога, то кто писал эту Библию? Почему мы должны верить, что автор Библии видел Бога вживую, а потом описал и не соврал ни в чем? А если Бог и являлся к избранным, то почему бы он не явился в образе человека, то есть в образе колбасы, у которой есть ноги для ходьбы и руки, чтоб лапти плести, ну и, соответственно, голова, чтоб есть в неё и видеть, куда ноги идут? Мда-а-а, вопросы, вопросы…
Вот Федька, например, умер и видел Бога таким, какой он есть — так ведь не расскажет он теперь никому ничего. Для того, чтоб рассказать — нужно воскреснуть для начала. А в наше время попробуй воскресни — сразу скажут, что ты зомби, и обратно упиздякают, хрюму сказать не успеешь! Да-а-а, дела…
Эх, Федька-Федька, сколько вопросов…
Сейчас приду в райцентр, маляву по-быстрому отдам, и в церковь скорей — не буду деньги на еду тратить, лучше свечку куплю. А если останется что, на храмушек пожертвую, а то, чувствую, бесы совсем меня одолевать стали. Да и у батюшки нужно спросить, как Бог выглядит — вдруг он видел его или в Библии читал.
Солнце взошло уже высоко, когда я взобрался на последний холм, с которого было видно всю долину с райцентром посредине. Ох, как прекрасен этот мегаполис! Лучше нашего райцентра разве только Москва, в которой я никогда не был и не буду. Велико и зажиточно это село, и проживают в нём, по разным данным, около тысячи скрепоносцев. Богато, очень богато народец тут живёт — почитай, у каждого работа есть. Кто землю в контейнеры собирает, кто валежник в лесу на экспорт заготавливает, а кто-то новый мухопитомник строит. Мухопитомник, конечно, это грандиозный проект, градообразующие предприятие, сотни рабочих мест.
Но большинство райцентровцев, конечно, вахтой работают, на Телецко-Китайской Канаве. Вот там реальные заработки, там Китай за всё башляет — поэтому у рабочих, кто канаву от Телецкого озера в Китай копает, не только пайка повышенная, но и зарплаты космические. Инструмент у всех сверхтехнологичный, даже лопаты железные, а не как у нас… Ага, нужна китайцам водичка наша, вот и раскошеливаются. А нам — что? Нам плати, мы и копать будем. Наш вождь сказал даже, что, мол, Телецко-Китайская Канава — это задел на будущее нашей великой страны, это инвестиция в наших детей. Каких таких детей? Наши бабы уже 5 лет не рожают, то есть, рожают иногда, но, как правило, мёртвых детей. С тех пор, как у нас по всей Сибири построили везде бункеры для складирования радиоактивных отходов, так и перестали бабы рожать. Почему — хз, учёные со Сколково давно доказали, что радиация — это миф, и нет никакой радиации, и никто никогда её не видел, типа, это пиндосские дерьмократы придумали, чтоб нас, скрепоносцев, пугать. Правда, Сикелёв по рупору сказал, что радиация существует, но для нас, для сибиряков, она только на пользу — у нас иммунитет от неё укрепляется, и жизнь продлевается. Тут и не знаю, чья правда первичней. Долго мы с мужиками спорили да морды друг другу били и пришли к выводу, что радиации никакой не существует, но она на пользу.
Но вот бабы, сучки, не заценили пользу радиоактивную, что нам со всего мира привезли да в шахты вывалили — перестали детей рожать. Да ну и ладно, без детей даже проще, как сказал Сикелёв — скрепоносцы должны для себя сначала пожить, а детей вон пусть китайцы рожают.
Перед райцентром блокпост с казаками, тут лучше не балдеть и не ждать индивидуального приглашения, заходишь, предъявляешь документ, что отпуск у тебя и спецпутёвка до райцентра, раздеваешься догола и ждёшь стоишь, пока казаки тебя обыщут. В этот раз казаки сильно шмонать не стали — одежду пощупали да лапти потрясли. Карманов-то у меня нет, ни к чему они, всё одно прятать там нечего, а если что важное — так можно и в обмотки заткнуть, не выпадет. Жопу в этот раз проверять не стали, видимо, настроения нет. А так любят казаки это дело, в жопах чужих поковыряться. Ну а что ж, не они такие — жизнь такая.
Маляву они, конечно, не нашли — я её в руке держал, а в руке они проверить не догадались. Старый способ, проверенный: если что-то спрятать от казаков хочешь, то в кулаке это зажми — они не знают, что в руках тоже прятать можно, всё в жопе пытаются запрещённые предметы найти. А что там спрячешь-то? Так себе тайник. Правда, слышал я, что лет десять назад, когда Россия только начинала бороться с западными продуктами, самые ушлые скрепцы умудрялись сыры да колбасы дорогие контрабандой в жопах возить, а самые прошаренные даже гусей польских возили. Но недолго это продолжалось, наш великий вождь в итоге 6-метровый забор между Россией и Европой построил, так и кончилась лафа контрабандистам.
Зажиточно буржуи в райцентре живут, ага. Землянок, почитай, и нет, дома каменные. У нас-то в посёлке деревянные были, при проклятом совке ещё построенные — так они сгнили все, а что не сгнили, так сгорели, когда пожар случился. Новые дома строить материалу нет, вот мы и выкопали себе землянки и норы. А тут в райцентре в домах скрепцы живут, ага. Мрази, спалить бы их всех…
Дом депутата я быстро нашёл. Постучал в ворота — за забором загавкала собака!!! Собака, мать её! Как давно я собак не видел!!! Когда-то, задолго до энергетического кризиса, мы все держали собак и кошек — собак, чтоб охраняли, кошек, чтобы крыс и мышей ловили. Но потом вождь и партия налог на домашних питомцев ввели, а так как денег у нас ни у кого не было, то мы и усыпили всех своих любимцев. Какое-то время можно было за посёлком диких собак встретить, но после кризиса энергетического, сожрали их всех. Первое время из домашних животных у нас у всех только крысы были, но крысы народ хитрожопый, живут только там, где можно хавчик украсть — а у нас, у скрепцов, воровать нечего было, весь свой паёк мы и сами за раз съедали. Поголодали крысы, потом съели мышей и ушли куда-то. В лес, наверно.
А тут собака! Вот, что значит депутат, может себе позволить налог платить. Буржуй…
Депутат вышел, крякнул, я поклонился, как полагается перед господином, и отдал маляву. Депутат долго, шевеля губами, читал, время от времени на меня глядя. Потом сказал: «Жди,» — и ушёл.
Я стоял и считал ворон, что сидели на крыше соседнего дома. Досчитал до двадцати, когда опять вышел депутат и протянул мне маляву:
— Вот, держи мулю, ща пойдёшь прямо по этой улице, за перекрёстком увидишь здание, над ним часть вывески — «БОЛЬ…» — это больница раньше была. Зайдёшь вовнутрь, на проходной казак сидит — отдашь ему мулю, и делай всё, что он скажет. Усёк?
— Усёк, — говорю.
Больница, проходная… Ага, вот казак. Отдаю маляву. Казак долго читает, шевелит усами, смотрит на меня и говорит: «За мной иди». Иду за ним, заходим в грязный кабинет с облупленными стенами, казак говорит: «Смотри в окно,» — я поворачиваюсь, смотрю в окно, вижу вспышку и свет гаснет…
В глазах всё поплыло. Я дёрнулся, надо мной серел облезлый потолок. Тело слушалось с трудом. В пояснице ломило.
ГЛАВА 2
«РОСсийский КОЗачий МОтоциклетный Союз»
Девка стонала и извивалась. Егор кусал её за соски. Грудь проваливалась в рот и не давала дышать, вот-вот, уже сейчас, а… Мерзкий унылый вой разрезал воздух, девка начала таять, Егор хватал её, пытаясь удержать, но девка растворялась… Егор открыл глаза и стал выплёвывать перья. Пух от разорванной подушки забил рот и ноздри. Изнасилованная подушка лежала между ног Егорки.
— Эх, бабу бы… — промычал Егор, потягиваясь.
Пора собираться на службу. Служил Егор в Роскосмосе, в новейшей, современной организации — Российский Козачий Мотоциклетный Союз. Коротко Роскосмос. Ага.
Когда-то давно в России была фирма убыточная, лохотронская, тоже Роскосмос называлась — там что-то ракеты запускать пытались, но после пятидесятого неудачного запуска сколковские учёные провели расследование и выяснили, что небесная твердь захлопнулась — то есть раньше над Байконуром было окно в небесной тверди, но молитвами скрепоносцев дыра та затянулась, и в космос больше никак не попасть. Контору ракетную, естественно, распустили за ненадобностью, а вот Козачий мотоциклетный союз — это да, это — гордость нации, многовековые традиции в современной интерпретации. Появился Роскосмос, когда православный байкер по кличке Фельдшер, из клуба Голубых Волков, объединился с подмосковным казачьим войском. Вместе они стали мобильным козачьим отрядом, стальным кулаком российского казачества.
Егор встал, стряхнул с себя перья и начал одеваться. «К Зинке загляну после дежурства», — подумал Егор. Сегодня предстояло патрулировать окраину Заречья.
Немногопотерпетьевск — городок маленький по жителям, но вот по территории растянутый. Большая часть города — частный сектор, а Заречье — так и вовсе трущобы, вплотную прилегающие к лесу. Место весьма опасное, раньше там в основном алкашня да нищеброды жили, а сейчас, наоборот, по нескольку скрепцов в каждой хибаре.
После энергетического кризиса в городе исчезла вода, перестали работать лифты, пропало отопление, жизнь в многоэтажных домах превратилась в ад для всех, кто жил выше 2-го этажа. Сильные и смелые скрепоносцы лавиной хлынули в частный сектор — какая бойня получилась, апокалипсис! Росгвардии в городе к тому времени уже не было, и некому было взбесившихся скрепцов угомонить — резали друг друга почём зря. Первая зима стала решающей. Сильные выжили, слабых и больных Бог прибрал. Вот только с бабами неувязочка вышла — суки эти не стали терпеть, а собрали последние пожитки и ушли в китайский городок, что в 30 километрах выше по течению. Китайцы, конечно, баб приняли, почти всех, разве что старух и калек обратно выгнали. У китайцев дефицит с бабами — ценят они их. Хоть сколько им приведи, всё заберут и заплатят ЮАНЯМИ.
Так вот и получилось, что не осталось женщин в Немногопотерпетьевске. Почти не осталось — пару десятков калек да старух. Да у мэра нашего и у атамана жены есть. Ещё у попа попадья, конечно. Зато те бабы да бабки, что остались, сейчас хорошо живут. К ним мужики очередями выстраиваются да подарками заваливают. Если посчитать, то к той же Зинке сходить — это талон на пять охапок валежника, на деньги перевести — почти миллиард рублей, ну или 7 юаней. Не у всех такие бабосы имеются, потому большинство скрепцов в гарем к петухам ходят, там пониже расценки.
Егор застегнул ремень, сунул в ножны именной подарочный нож, за пояс заткнул табельную нагайку и вышел за дверь. В подъезде воняло ссаниной — похоже, сосед, падла, опять в лестничный пролёт ссал, скотина. Лень ему, пидору, ведро выносить — то в подъезде ссыт, то в окно. И вот сделать с ним ничего не сделаешь, он в мухопитомнике бригадиром работает. Набьёшь ему рыло — мэр быстро раком поставит, ещё и атаман сквозь строй пропустит.
Барак, в котором жил Егор, был элитным. Всего 2 этажа, деревянный, зимой много дров не требуется на обогрев, а во дворе сортир и колодец есть. Мэрия города лет 20 назад всё снести барак покушалась, но жильцов выселять некуда было. А вот после энергокризиса батька-атаман нашёл, куда жильцов определить. На улицу их выгнали. Ну а что, отличный дом — то, что нижние брёвна сгнили, так то не беда. Завалинку сделали и дом как новый. И живёт тут элита одна, бригадиры с мухопитомника да казаки, причём не рядовые, а урядники.
Егорка урядником был и даже нож именной на поясе таскал. Рядовые казаки не имели права ножи носить, у них из оружия нагайки только. А вот урядникам штык-ножи полагались, атаман же местный в звании сотником был, тем уже шашку можно было иметь.
«Эх, шашка…» — мечтательно вздохнул Егор. Ею как рубанёшь, так и голова долой. С шашкой не страшно и против десятка людоедов выйти, даже если у тех топоры есть, всё одно против шашки топор не пляшет.
Ещё у атамана пистолет, настоящий — Макаров. Пистолет — это вообще супероружие. Жаль, что патронов не достать. Так-то Москва выделяет Роскомосу патроны и обмундирование, но до Сибири ничего не доходит — растворяется по пути. Привезут раз в год из области десяток пар сапог стоптанных да пару фуражек вшивых — и служи как хочешь.
Мэру спасибо — он казаков содержит, кормит и жалованье платит. Да и выбора у мэра нет — кроме казаков никто его мухопитомник не станет охранять. А мухопитомник — предприятие масштабное, триллионы рублей мэру приносит. Ну, если на нормальные деньги — то тысячи юаней. Почитай, весь город на мэра работает, а мэр все окрестные районы кормит, кормилец… Стратег мэр — если б он вовремя мух разводить не начал, давно бы скрепцы друг друга сожрали.
Сапоги вынесли Егора на набережную. До заставы чуть-чуть осталось. Скрепцы уже трудились вовсю, кто по колено, кто по пояс в воде. В мухопитомнике строго — рабочий день от темна до темна, на рассвете ты уже с сачком и ведром должен в реке быть. Корм для опарышей ловить.
А вы что думали? Опарыши святым духом питаются? Ага, щас. Опарышам, чтоб росли да жирными были, тухлятинку да говнецо подавай, а где взять-то? Сами скрепцы дерьма столько не вырабатывают, чтоб опарышей кормить — вот и ловят в реке. Спасибо китайцам — в 30 километрах выше по течению построили свинокомплекс огромный и городок для своих рабочих. Так вот говно из свинарников да канализацию с города — в реку льют. Сперва, помнится, скрепцы ворчали, что вода стала солёной и вонючей в городе, даже в колодцах, но потом привыкли. Зато корма для мухопитомника хоть отбавляй — берёшь ведро, сачок и вперёд, в реку. За 10 минут ведро наловить можно.
Егор, пройдя КПП, вошёл на заставу. На плацу начиналось построение. Егор оправился, затянул ремень, застегнул пуговицы и встал в строй.
— Урядники, ко мне! — разнеслось по плацу.
Окна кабинета атамана смотрели на плац, и сейчас батька, высунув красную харю в окно, орал:
— Давай, бегом! Шевели булками!
Егор и ещё два казака выбежали из строя и, хлюпая сапогами, побежали в контору.
В кабинете атамана, как всегда, воняло потом, носками, перегаром и окурками. Егор поморщился — сам он курить давно бросил, поэтому запах табака на дух не переносил. Боялся атаман сквозняков и кабинет свой не проветривал. Редко окно открывал, чтоб дать ценное указание или позвать кого.
— Значит так, бойцы, — важно сказал батька. — Сегодня отменяются патрули и боевое дежурство. Боевое задание у вас. Сейчас сюда подъедет мэрский автобус — загрузитесь, три отделения, и едете в деревню Жополизово. Это райцентр, сто километров примерно отсюда — часов за пять доедете. Залетаете в Жополизово, выскакиваете из автобуса и ебашите местных казаков — их там, по нашим данным, не больше пятнадцати. Потом делитесь на две группы — одна бежит мочит депутата, вторая — председателя. У депутата волына есть, и вообще он ёбнутый, поэтому я вам Макара дам — жопой за него отвечать будете. Короче, ебашите депутата и председателя, потом обратно садитесь в автобус и едете к реке. Там эти пидоры мухопитомник построили — сжигаете его нахуй! Ну и если до темноты всё быстро сделаете, то можете пошарить по Жополизово. Может, баб найдёте. Если чо, всех сюда тащите — мэр по сто юаней за каждую отвалит.
— Так, и ещё! — атаман открыл ящик стола, достал связку ключей и бросил на стол, — Из оружейки штык-ножи возьмёте, бойцам дадите. Урядник Кудельман!
— Я! — вытянулся и вскинул руку к фуражке один из казаков.
— Кудельман, ты у нас один тут в армии служил?
— Так точно, господин атаман, служил.
— Так вот, Кудельман, волыну тебе вручаю. Чего с ней случится — завалю. Без необходимости не стреляй, там всего два патрона. Всё понял?
— Так точно, господин атаман, всё понятно.
— Всё, хуярьте отсюда, у КПП автобус ждите, — сказал батька, вяло махнул рукой и откинулся на кресло.
«От Скрепецкого Информбюро»
Автобус с черепашьей скоростью полз по колдоёбинам. По радио, не затыкаясь, вещал Сикелёв. Он рассказывал о достижениях российской науки, о сколковских разработках, о новых ракетах запущенных в серийное производство и, конечно же, о величии нашего вождя:
Это ж надо, мэр целый автобус выделил! Это ж сколько он бензина купил и, главное, где? Наверное, у китайцев. После энергокризиса российские АЗС несколько месяцев пытались остаться на плаву, но за отсутствием покупателей, влезли в долги и обанкротились. Первое время они просто стояли пустыми, заброшенными… А в один прекрасный момент их разобрали на металл и стройматериалы. А вот у китайцев — да, горючки море было. С тех пор как КНР выкупила 100% акций Роснефти и Газпрома, в Китае топливо стало практически бесплатным. Китаёзы бензин разве что не пили, но продавать… Продавать — у них с этим строго. Продажа бензина негражданам Китая жестоко карается. Хотя мэр наш — не пальцем деланный, у него точно есть гражданство Израиля и США, а раз бензин умудряется добыть — походу, и китайское гражданство есть.
Яшка Кудельман, сидевший напротив Егора, не выпускал из рук пистолет. Крутил его и так и эдак, вынимал и вставлял обойму, передёргивал затвор, ловил патрон, опять вынимал обойму и заряжал. Яшкины глаза сияли, казалось он сейчас начнёт облизывать Макара.
«Хоть бы в руках подержать пистолетик», — подумал Егор. Но не даст Яшка — он тот ещё жмот.
Яшка Кудельман — малодушный, но весьма хитрожопый дрищ. В армии служил в каких-то там кибервойсках во времена, когда в России был интернет. Кикоз, вроде, они назывались, киберказаки эти. Воевали они с пятой колонной и либерастами — комментарии писали, лайки и дизлайки накручивали, и в целом служба у них не слишком тяжёлая была. Естественно, никакого оружия они никогда и в руках не держали. И атаман, конечно, прекрасно знал этот факт. Но волыну выдал именно Яшке, а почему?
Да потому что этот Яшка, бля — племянник атамана!!! Егор почувствовал, как сиденье под ним начинает стремительно нагреваться. Он закрыл глаза и попытался расслабится, стараясь затушить свой праведный гнев.
Атаман Иван и урядник Яшка Кудельман — потомственные уральские казаки. Прибежали к нам в Сибирь после Озёрского инцидента — то ли въебало у них там чего, то ли выброс какой. Происшествие тогда засекретили, а город Озёрск закрыли на карантин и никого оттуда не выпустили. А вот Кудельманы успели до карантина из Озёрска смыться. Правда, болели долго и облысели, но вроде не заразили ни кого. А потом старший Кудельман пошёл служить в Роскосмос, пару раз съездил в краевую столицу и — опа, через полгода сотник и атаман. Вот и Яшку при себе держал.
Автобус опять подпрыгнул на кочке, казаки воспарили к небесам, но, ударившись фуражками и папахами об потолок, резко приземлились.
Громкий щелчок и звон. Глаза Егору залепило чем-то тёплым, в ушах звенело. Егор рукавом протёр глаза. На руках кровь, красные потёки на стекле. Яшка валялся на полу под ногами Егора. Верхней части головы у казака не было.
— Блять!!! Стой, стой!!! — заорал Егор.
— Ёб вашу раком душу мать!!! Кудельман на всех отпетушит, он нам кишки на кулак намотает и из жопы вытащит!!! — ходил и орал Ванька-хромой, младший урядник из яшкиного отделения. — Он за Яшку руки-ноги отрубит! В рот нассыт, потом расстреляет!
Казаки вытащили труп младшего Кудельмана из автобуса и сейчас толпились возле него.
— Хе-хе, не расстреляет! — хихикнул один из казаков, — волына то у нас, да и патрон всего один. И ваще, мы не при делах — он сам этому долбоящеру ствол дал. Атаман говорил Яшке не стрелять без необходимости — видимо, приспичило скрепцу.
Казаки заржали. Никому Яшку жалко не было. Скрепоносцы давно привыкли, что рядом постоянно кто-нибудь умирает.
К казакам подошёл водитель автобуса, мэрский человек:
— Кароче так, мужики, — казаки поморщились, не любили они, когда их мужиками называют. В понятии казака мужик — значит раб бесправный.
— Где ты мужиков увидел, волчара позорная?! — перебил шофёра Ванька-хромой, — Мужиков в мухопитомнике своём увидишь! Мы для тебя — господа казаки.
Поделиться книгой: