Этот мир наш

«Я мастер-магистр Синклита магов». Перед внутренним взором тут же возник рослый златогривый красавец-атлет, но, несколько ударов сердца спустя, мысль с лёгким сожалением исправила картинку: рост небольшой, волосы тёмные. К тому же чуть наметилось брюшко, мышцы не такие тугие – немалую часть времени мастер-магистр проводил с бумагами и делами, никакая лечебная магия не вытягивала. Да и лицо… нос горбинкой, губы пухловатые, зато щёки наоборот – слишком худые. Когда сознание было человеком, то в молодости не хватало денег на косметическую магию, а когда появилась возможность – возраст оказался уже не тот, чтобы переделывать лицо и фигуру без последствий для здоровья.

Что-то было не так… «Сердце стучит! – пришла следующая мысль. – И мускулы, и тело ноет. А откуда у чистого сознания тело? Да! Я ещё человек. Я маг. Но если есть тело, значит, есть…» По глазам ударил тусклый, щадяще-синий, после долгого сна всё равно болезненный свет. Какое-то время мужчина щурился, старался закрыться от света веками, потом зрение привыкло, и получилось осмотреться. Он лежал обнажённый, на удобном ложе в небольшой комнатке. Голые синие стены были пусты, возле двери горел календарь. «Четвёртое число месяца вьюжня две тысячи сто семьдесят седьмого года эпохи Синклита, – лениво заворочалось в голове. – Всё правильно. Прошло ровно двадцать лет… двадцать лет после чего?» В ответ закружился новый водоворот воспоминаний.

Будущий мастер-магистр родился вторым сыном барона: достаточно богатого, чтобы дать всем детям хорошее образование, но не настолько состоятельного, чтобы младший сын получил заметное наследство. Поэтому, едва у мальчика обнаружили неплохие магические способности, выбор был однозначен: поступать в Академию. Прославленное учебное заведение отпрыск закончил не среди худших, но и не среди лучших – добротный крепкий середнячок. Но карьеру в секретариате Синклита сделал именно он, а не обладатели золочёных дипломов с отличием. Ибо у юноши обнаружился другой талант, куда более важный – задатки хорошего администратора. А ещё молодой человек нашёл у себя вкус к политике и замечательные способности плести интриги. Не зря уже всего к пятидесяти годам он стал кандидатом в магистры Синклита… Дальше всё упиралось в тупик. Лишить статуса кандидата нельзя, его меняют либо на белую золочёную хламиду магистра… Либо на поминальную службу в храме Дэса: должность магистра пожизненная и заполнялась кандидатами по «сроку выслуги-ожидания» после смерти очередного старикана. Конечно, и у кандидата власти немало – но это тень власти магистра.

Решение пришло неожиданно. Тогда только-только набирал силу Орден, ещё не запретного, а безграничного знания. Возможности и открытия полились рекой, все кричали о магической революции, о новых горизонтах. Среди чародеев бушевала настоящая буря. Магистр Бадунот, который за несколько десятилетий до этого, впервые за всю историю добровольно отказался от членства в Синклите, вернулся. И не просто вернулся – а как основатель Ордена безграничного знания! Про «классические» исследования забыли… Один из ненужных теперь изобретателей пришёл к свежеиспечённому кандидату с просьбой дать хоть немного денег на завершение дела всей своей жизни. Будущий мастер-магистр сразу увидел в идее непризнанного гения главное, хотя изобретатель до самого последнего дня считал разработку колдовского омолаживающего сна лишь побочным направлением в создании многофункциональных кристаллов-артефактов. Проект длился долгие восемнадцать лет, после чего создатель методики получил в награду два квадратных метра земли, а кандидат в магистры погрузился в свой первый колдовской сон. Минимальный период между двумя снами составлял десять лет, и после долгих раздумий будущий мастер-магистр решил, бодрствовать стоит по пятнадцать-двадцать лет, а спать по двадцать. Этого достаточно, чтобы, с одной стороны, не упустить властные нити в неторопливом и косном правлении Синклита, а с другой – отыграть большую часть старения организма за те самые двадцать лет. После второго сна он стал магистром, а спустя ещё два сна удачно обошёл всех конкурентов во время выборов нового главы Синклита.

Воспоминания улеглись, и мысли обрели привычную ясность. Итак, если его не разбудили раньше срока, значит, ничего особого не случилось. Впрочем, мастер-магистр тут же усмехнулся. Чем старше чародеи, особенно привыкшие к всевластию и безнаказанности магистры, тем чаще среди них случаются выверты сознания. Один ради дегустации нового экзотического блюда откажется от встречи даже с королём, другой каждую неделю будет таскать к себе в постель девственниц, веря, что продлевает этим жизнь. Правящий мастер-магистр был старейшим из магов-людей, потому и вывих разума для всех у него был особый. Периоды активности лет по пятнадцать-двадцать, когда он выезжал с осмотрами подвластных территорий, посещал Академию, менял планы и кроил политику континента по своему разумению, сменялись апатией. На следующие пятнадцать-двадцать лет мастер-магистр запирался в своём замке и вёл дела по решениям периода активности. О том, что глава Синклита на самом деле не просто так, не из прихоти и чувства собственного величия половину времени правит из своего замка, знали считанные особо доверенные люди. Как знали помощники, и что пути у них всего два – либо в кандидаты в магистры, либо на специальное кладбище в подвалах замка, откуда труп не достанет и не разговорит никакой некромант или заклинатель духов. А ещё эти доверенные лица знали, что если разбудить хозяина из-за пустяка, то путь на кладбище пройдёт через пыточную. Фантазия же у мастер-магистра, которого прерванный раньше положенного срока сон зазря лишит омоложения, окажется богатая.

Едва прошла обычная после сна слабость, мастер-магистр заставил себя встать, надел в соседней комнате приготовленный заранее халат и начал подниматься наверх в апартаменты сквозь подземные уровни. Сначала через анфиладу залов с установкой омоложения, полных высоких хрустальных цилиндров, разнообразных, светившихся разными цветами, артефактов, всполохов и молний. Затем через узкие каменные коридоры, абсолютно пустые и полутёмные, за двадцать лет, пусть и выключенные, светильники понемногу разряжались. Никаких людей кроме хозяина здесь не было много десятилетий, лишь раз на секунду в боковом коридоре мелькнула лысая голова карлика-химеры, одного из магиматов, обслуживающих секретные уровни.

День пробуждения был известен заранее, поэтому, едва мастер-магистр прошёл последний ярус, а толстенная каменная плита, маскирующая вход в подземелье, встала на место, из соседней комнаты потянуло вкусными запахами. Там уже ждал стол – яства принялись расставлять, едва помощники получили сигнал, что повелитель добрался до последнего уровня защиты. Между второй и третьей переменой блюд, на несколько мгновений, рядом со столом безмолвно возник слуга и положил перед владыкой небольшую кожаную папку. Тоже ещё одно правило-традиция. Сообщать во время первого обеда новости, причём исключительно приятные новости. Верная примета, что тогда весь срок бодрствования настроение будет хорошим.

Едва прочитав самый верхний листок, мастер-магистр радостно хлопнул по колену: ну и удружил рыжий покровитель везунчиков Эбрел. Помер магистр Джауме, который уже полвека портил мастер-магистру кровь! Увы, даже могущества хозяина Синклита не хватало, чтобы полностью взять под контроль выбор кандидатов в магистры, потому-то время от времени подобные типы и проникали. А этот Джауме не успел освоиться с бело-золотой хламидой, как стал претендовать на алмазную тиару мастер-магистра. Постоянно всем напоминал, что в отличие от пожизненных магистров, глава Синклита со своей должности может и уйти. Заодно раскопал какой-то замшелый закон первых веков, дескать, раз в шестьдесят лет, положено проводить выборы мастер-магистра, на которых может победить старый мастер-магистр, а может и новый. И прибить поганца никак не получалось, слишком уж берёгся. Очередной шестидесятилетний срок истекал в нынешнее пробуждение, мастер-магистр предвидел нешуточную драку в магистериуме… И вот надо же – конкурент помер! После такого остальные новости можно было не читать, а приступать сразу к «десерту».

По приказу, в обеденную залу ввели два десятка девушек, дотоле не знавших мужчины. Мастер-магистр выбрал сначала двоих – попутно слегка удивившись, почему в этот раз помощники не привезли парочку свеженьких из Лина – и удалился в спальню. Там сдёрнул с обеих девчонок платья, несколько секунд полюбовался, как они наливались краской смущения, хотя и знали, зачем их привели. Повинуясь толчку, одна из девушек упала на колени, и тут же хозяин ткнул её лицом в свой пах. Сам же бросил вторую девушку на кровать, несколько минут наслаждался, как одна его возбуждает, а вторая болезненно постанывает от пальцев, грубо исследовавших промежность. Дальше также резко, грубо, чтобы крики ласкали слух, обе девушки лишились невинности и были изгнаны. Разрядившись, с минуту мастер-магистр лежал на кровати, но возбуждение накатило снова, и по сигналу в комнату вошли ещё три девушки. Впрочем, настроение уже сменилось, и с новыми любовницами хозяин наоборот был ласков и нежен, чтобы и они получили удовольствие.

Утром пришло время дел, которых за годы сна набралось изрядно. Но всё же в небольшой поблажке-удовольствии мастер-магистр себе не отказал, начав с подробностей смерти магистра Джауме. В отчёте говорилось, что к покойному в дом наведался сам Хранитель мира и лично оторвал магистру голову, после чего спалил резиденцию дотла. Мастер-магистр поднял взгляд и посмотрел на секретаря. Тот, даже почтительно стоя возле двери, видел, какой документ читает хозяин, и сейчас ждал реакции. Ведь магистры неприкосновенны! Мастер-магистр мысленно усмехнулся: дурак. Когда-то и сам глава Синклита тоже мечтал накинуть на Хранителя узду, но как умный человек быстро понял – это то же самое, что пытаться оседлать ураган или наводнение. Великий друид просто часть природы, и как лесоруб должен вовремя отойти от падающего дерева, так и любой маг держаться от сомнительных исследований. По крайней мере, убедительно демонстрировать, что ничем запретным он не занимается. «Эх, знал бы про Джауме раньше, – мелькнула мысль, – и Хранителю оказал бы услугу, и копию его занятий в архив Синклита спрятал». Увы, повторения удачи столетней давности – когда и химер уничтожили, и создавшего их мага казнили… и отыскали решение, которое позволило создавать весьма полезных магиматов, но одновременно не вызвало недовольства Хранителя – в этот раз не получилось. Проще выкинуть всё из головы и перейти к остальным новостям.

Первоочередных проблем, требующих личного решения мастер-магистра, скопилось немало. И самой неприятной было Келти. Королевство развивалось слишком бурно, обещало вскоре подмять под себя всю северную часть континента – особенно в союзе с нэрлих. Грозила развалиться стабильность и безопасность политического устройства, которые и призван оберегать Синклит. «Как не вовремя у нэрлих появился новый каган, – мысленно ругался мастер-магистр, читая отчёт о гибели Лина, – ну вот что ему стоило взять город лет на десять-двенадцать попозже?!» Увы, судя по всему, в Лине вырезали всех под корень. В итоге весь план, по которому в Келти сменится правящая династия, и страна спокойно разделится на два или три королевства, можно выкинуть в мусор. Мастер-магистр поморщился: Турстану везло, словно сговорился с владельцем удачи рыжим Эбрелом. В итоге проблему придётся решать радикальным способом – с помощью вторжения соседей. С одной стороны это, конечно, удачный повод зацепить потом степняков и в итоге заставить соблюдать правила Синклита в полном объёме. Но тогда от процветающей страны Келти останутся одни развалины. А людей, в отличие от нэрлих, мастер-магистру было жаль. Нет, если понадобится, приказ он отдаст без колебаний… всё равно неприятно. Какое-то время мастер-магистр продумывал варианты, затем красивым почерком, которым всегда гордился, набросал указания.

«Задействовать план «борн», вместо подмены принцессы организовать её похищение. Дозволяю в отношении принцессы Лефлет применение ментальной магии до первого уровня, с возможностью уничтожения личности для организации регентства. Одновременно начать подготовку вторжения, с учётом продолжения войны на территории Великой степи. Разрешаю использование зародышей магиматов из хранилища. Обеспечить секретность участия Синклита в мероприятии. После окончания этапа «Келти», не более чем в течение шести месяцев, обеспечить начало войны с кругом туштаев».

Участь Келти была решена, можно было переходить к менее срочным делам, но тоже требовавшим личного рассмотрения. Вопросов и проблем набралось много, так что до документов с новостями «низкого приоритета» и текучкой мастер-магистр добрался только через неделю. Первой в стопке лежал краткий отчёт о том, что вскоре как хозяин заснул, Белая стена исчезла, вместе с ней пропал и Орден. Вместо мятежников на землях Ордена появилась новая небольшая страна людей. Закончив читать отчёт, мастер-магистр поднял взгляд на секретаря и под холодным демоническим взглядом хозяина румянец на щеках помощника сменился алебастровой бледностью.

– Почему я узнаю новость об Ордене в числе последних?

Сбивчивые оправдания секретаря мастер-магистр не слушал. С одной стороны, в чём-то помощник прав. Если в своё время Орден стал настолько большой неприятностью, что даже удалось воспользоваться поражением во время штурма горной резиденции мятежных магов и свалить предшественника – то исчезновение мятежников из расклада сил, причём исчезновение, не изменяющее текущего баланса, до планового пробуждения могло и подождать. Но вот то, что эта новость не попала в число важных… Никого не удивит, если за подобный промах секретарь закончит службу не отъездом в личное поместье, применять одеяние кандидата в магистры, а отправится в пыточные подвалы.

– Информацию мне. Быстро.

Испуганный секретарь доставил всё уже через четверть часа, и мастер-магистр углубился в чтение. Когда папка с документами закончилась, владыка Синклита откинулся на спинку кресла и устало потёр глаза. В помощниках – одни идиоты! Проморгать такую интригу. Это новое королевство, оно не входит в Томарские договорённости. А нынешний король Келти чересчур умён, увидел лазейку сразу. И к тому же, похоже, понял – слишком быстрый рост могущества Келти обеспокоит остальной континент раньше, чем Турстан Второй накопит достаточно сил для захвата соседей. В то, что новая мелкая страна сама по себе может достичь таких выдающихся успехов, как было написано в отчёте, мастер-магистр не верил. Значит, Турстан перенёс туда большую часть мануфактур и собирает в этой Земле армию из каторжников. Не зря серьёзной войны с гвенъя не получилось, и Лес потерпел поражение. Знать бы, почему гвенъя ограничились всего одним корпусом вторжения, и не использовали в конфликте Зелёную стражу? Хотя бы потревожить границы Келти… Но что творится среди Великого леса и ураганы внутренней политики Великих домов для людей всегда оставались малопонятны. Зато теперь очень даже ясно, как захватили Лин – помогая в штурме, Турстан Второй получил в союзники обязанного ему кагана. Вроде бы хорошо, не надо искать повода для войны со Степью – круг туштаев неизбежно вынужден будет вмешаться в смуту в Келти, которую раздуют агенты мастер-магистра. Но в итоге война получится долгой и сложной, и не факт, что участие Синклита тогда удастся скрыть. Как бы не пришлось в помощь соседям Келти посылать свои войска открыто. Мало, мало информации – что скрывает, загородишись Степью и горами, король Турстан.

Мастер-магистр хлопнул в ладоши. На пороге кабинета появился секретарь, молча выслушал задание выяснить происходящее на территории королевства Земля… Менять секретаря хозяин пока не собирался, но можно было не сомневаться: поверив, что него остался единственный шанс сохранить голову на плечах, сделает секретарь всё возможное и невозможное.

Глава 2. Тайная операция

Слабый ночной ветерок далеко разносил запахи влажной земли, тины и хмельных весенних соков, гнал по пепельно-мглистому полуночному небу большие чёрные тучи. Лодка, отчалившая от берега Нижнего города, медленно скользила по реке, рассекая масляно-блестевшие воды. Тянуло промозглой сыростью. Если вспотевший на вёслах лодочник сбросил даже рубаху, то пассажир на корме старательно кутался в длинный плащ-шаперон, закрывая лицо просторным капюшоном.

– Ну и погодка нынче, – начал перевозчик, теперь неторопливо орудуя вёслами: лодка шла по середине реки, силы прилагать не надо. Ночь стирает сословия, да и по честным делам и за тройную плату лодку в полночь не нанимают. Но на закон лодочнику было плевать, а вот поговорить можно. – Проснёшься утром – туману, туману, в двух шагах не видать. А как только колокол в храме Кайны ударит, тут тебе и солнышко. Весна идёт. И добрая скажу весна. Баяли, что от поминального дня две седьмицы дожди будут лить. А сейчас, гляди, ветер поднялся, и ещё покрепчает, это поверьте моему слову. И облака сдует на раз.

– Поторопитесь, почтенный, – угомонил его пассажир.

– И так уж стараюсь. Хоть и стар становлюсь: шутка ли пятьдесят три лета стукнет, хоть и не с вами сравняться, молодыми, а только ночью окромя меня в Старший город через реку никто не доставит, мой господин. А уж к башне Отли – туда нам держать путь? Так вот, ночью туда вас и за пятерную плату никто не повезёт, – и лукаво посмотрел на пассажира. Тот был редкой для королевства светлой масти, и в остальном весьма хорош собой. Такие нравятся женщинам. А что пассажир едет ночью в Верхний город, да ещё просит высадить его в самом глухом месте – точно к даме на тайное свидание. – Вы-то сразу видно, не отседова. А я вам скажу, страшное место. Там Отли своих полюбовниц держал, а сколько надоевших из них в реку у подножия спустил, одна Кайна-хранительница знает. До сих пор, говорят, души замученные не спят да ночами праздник себе устраивают. И кто туда, значится, ночью попадёт, тот все блаженства познает, да только последний это рассвет в его жизни потом наступит. Правду говорю.

– А место-то там для причала найдёшь?

– Да найду, не боитесь, господин хороший, – лодочник замахал руками так, что пассажир испугался: сейчас вёсла упустит. – Мало кто туда и днём заглядывает, безлюдное местечко. А я всё в городе знаю, каждый камень на реке.

Слева было видно, как в Торговом квартале перебегают огоньки: финансисты не спали и ночью. Даже затемно к ним ходили люди и там горели фонари – разве что после заката заглядывали те, кто не хотел показывать днём своё лицо в этих местах. Дальше река, рассекавшая город надвое, расширялась и выпрямлялась, потому было хорошо видно, что в километре ниже по течению, сразу за стенами, на воде светилось множество огней, десятки лодок устремлялись в том направлении. С ночи готовились занять хорошие места напротив Поля правосудия, где завтра будут пытать и казнить печально известную в городе и окрестностях банду Шрама.

– А вас потом подождать? – в голосе лодочника прозвучала надежда. Клиент попался тихий и денежный, наверняка и за ожидание монет отсыплет вдвое против обычного.

– Нет.

– А разве вы, господин хороший, не желаете полюбоваться, как душегубов припекать будут? – не унимался гребец. – Говорят, в этот раз сам король туда пожалует с обоими сыновьями.

– Конечно, будут, – невпопад буркнул занятый своими мыслями пассажир. – И припекать, и потом жарить. Раз уж самого Шрама словили и жечь станут, – и сердито отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Старик Димитру не нравился, уж слишком болтлив. Но никто другой к башне ночью везти его не согласился, а попасть туда надо сегодня и до утра.

Лодка пристала к откосу, весь он оказался покрыт слоем жирной тины, принесённой недавним паводком. Лодочник помог выйти на берег, там высилась огромная стена башни. Сам, не скрывая страха, посмотрел вверх, где на фоне чёрного ночного неба угадывались ещё более чёрные провалы окон. Димитр на мгновение задумался. Уходить он собирался сушей, но если лодочник подставной…

– Значит, вот что, почтенный. А подожди-ка меня здесь. Далеко не отплывай и смотри, чтобы тебя не увидели.

– Как прикажете, господин, хоть всю свою жизнь буду вас поджидать, только бы денежки шли.

– Хватит и до утра. Лови, – в протянутые ладони лодочника полетела мелкая серебряная монета. – Дождёшься, получишь ещё одну такую же.

Старик низко поклонился: вместе с этой монетой он уже получил за перевоз плату, раз в шесть превышающую ту, что обычно зарабатывал за ночь. За вторую серебрушку он просидит у башни хоть до рассвета. И никаких духов не испугается. Стараясь не поскользнуться и не забрызгаться, Димитр осторожно пробрался через отмель и наконец благополучно добрался до потайной двери, находившейся, к счастью, неподалёку от берега. Перед тем как постучать условным стуком, он сунул руку в потайной карман и проглотил таблетку. Димитр, конечно, красив, а хозяйка любит красивых мужчин… зато и меняет их как перчатки. Чтобы удержать её внимание, нужно нечто совсем выдающееся, и без химии тут не обойтись. Особенно сегодня.

Принцесса Бейю была замечательно осведомлена… и при этом легко выбалтывала именно то, что нужно разведке Альянса, не понимая ценности информации. В Димитре же девушка ценила не только отменного постельного жеребца, но и то, что местной политике и тайнах двора он никогда не выспрашивал и никогда ни за кого не просил. Ну а рога, которые молодая жена наставляла мужу, среди придворных особым секретом не являлись. Как все знали и то, что мужу на измены наплевать: старый и страшный, импотент, у которого встаёт хорошо если раз в месяц и то с помощью магии и алхимии, да и в постели предпочитает мальчиков. На принцессе старик женился исключительно ради поста казначея, король одобрил брак с племянницей, чтобы протащить на ключевой пост нужного и преданного человека. Прежний король Отли отличался не только тягой к роскошным показательным казням и распутством, но и полным наплевательством к государственным делам. Чем и воспользовалась аристократия, связав правящую династию по рукам и ногам, заставив согласовывать с ней назначения на самые важные посты.

Но внешне, особенно для черни, всё должно выглядеть благопристойно, пойманного любовника казнят. Отсюда и башня Отли как место для свиданий, особенно сегодня, когда город гудит из-за поимки и казни известной городской банды. Всех разбойников станут пытать, главаря и подручных сожгут, остальных заклеймят особой меткой Синклита и отправят на рудники. Но вместе с бандой, причём скорее для количества и показательности казни, стража не глядя загребла ещё с полсотни человек, среди которых попались два разведчика из Альянса. Организовать им побег возможно – но для этого необходимо знать о порядке охраны. Принцесса обожает казни, обязательно вызнала всё, что можно о заключённых и завтрашнем зрелище. И с удовольствием похвалится любовнику: Бейю, вся в двоюродного дедушку Отли, обожала сочетать ночью бурный секс, а утром кровь.

Стоило таблетке провалиться в желудок, как в крови закипели с трудом сдерживающиеся, рвущиеся через край радость и нетерпение. Все горести забыты, все трудности показались нелепыми и пустыми. Ведь сама Бейю позвала его сегодня в свои покои. Через несколько минут он будет держать её в объятиях, ради него она подвергает себя опасности, ведь ни один мужчина на свете не сравнится с ним в нежности, в пылкости, в беспечной весёлости.

Дверь бесшумно распахнулась.

– Да пребудет с вами улыбка Эбрела, господин, – приветствовала гостя камеристка. – Госпожа ждёт.

В руке камеристка держала огарок свечи и, впустив гостя в прихожую и снова заложив засов, жестом пригласила следовать за собой по винтовой лестнице. Огромные покои, помещавшиеся на предпоследнем этаже башни, окутывал полумрак, и только в небольшой жаровне с навесом жарко пылали куски угля, разливая вокруг дрожащий свет. Однако отблески пламени не могли побороть мглу, которая притаилась под куполообразным потолком, опиравшимся на двенадцать стрельчатых арок окон – сейчас прикрытых ставнями. Повсюду безраздельно царил запах дорогих благовоний и приторно-сладких духов: он исходил от затканных золотом тканей, драпировавших стены, от ковров, от шкур редких животных, накинутых на низкую, по южной моде, кровать. Хозяйка ещё не сошла вниз, и камеристка отправилась предупредить, что гость прибыл. Димитр скинул плащ, затем начал снимать кольчугу: она была с секретом, вместе с поддоспешником собираясь в двухкомпонетную мину. Если снять доспех неправильно, химические компоненты смешаются, и взрыв не оставит от тела ни одного целого куска. Неприятно постоянно носить на себе такую штуку, но резидент в случае провала не должен попасть в руки магов-ментоскопистов.

В одной рубахе, конечно же самого дорогого полотна, но очень тонкой, оказалось прохладно. Димитр встал рядом с жаровней и протянул руки к пылающему огню. В коридоре, где была лестница, соединяющая этажи башни, раздались лёгкие шаги и приглушённый шёпот. В дверях показалась леди Бейю, двусмысленно одетая в полупрозрачное шёлковое платье. Димитр бросился к девушке, но тут же остановился как вкопанный от захлестнувшей тело бури вожделения, повалить на кровать и овладеть немедленно, грубым зверем!

– Что с тобой, мой, милый? – спросила хозяйка, протягивая к нему руки и подставляя для поцелуя своё хорошенькое личико. – Разве нынче вечером ты не чувствуешь себя счастливым со мной? – было видно, что она реакцию на свою полуприкрытую наготу заметила, и это ей понравилось.

– Это чтобы меня подразнить?

Бейю рассмеялась воркующим смехом.

– До чего же ты глуп, до чего же ты ревнив, до чего же ты восхитителен в своей ревности! Неужели ты до сих пор не понял, что я твоя и только твоя?

Димитр повалил девушку на кровать и, опустившись на колени, осыпал поцелуями её шею и руки. «Какая она удивительная, – подумал пьяный от химии и гормонов разум. – Ни понять, ни разгадать своей любовницы». И это та самая Бейю, жестокая, кокетливая, вероломная, что ещё вчера во время визита на официальный приём, устроенный её мужем, потешалась над ним, а сейчас замерла в его объятиях, нежная, трепещущая, покорная.

– Иной раз мне кажется, что я так сильно люблю тебя, потому что не понимаю, – шепнул Димитр.

Ни один даже самый искусный комплимент не мог так польстить самолюбию Бейю, и она отблагодарила мужчину, припав к его губам долгим поцелуем. И вдруг вырвалась из его объятий и воскликнула:

– А слыхал? Шрама и всех подручных отправят на костёр! – глаза Бейю оживились, заблистали почти болезненным любопытством. Схватив Димитра за руку, она увлекла его к окну – высокой бойнице, прорезанной в толще стены, и распахнула ставни. В комнату ворвался оглушительный шум. – Вон там их жечь будут, уже место выбрали. Сначала пытать, потом жечь. Ты зря не ходишь.

– Я слишком много воевал, чтобы смотреть на эти глупости. Чего я не видел? И вот что скажу, у нас не развлекались пытками, а резали глотки сразу. Сколько раз бывало, что жертва вырывалась – ей уже всё равно только сдохнуть, зато теперь получится уйти к Дэсу не одной.

Учителя, маги и фармацевты в своё время хлеб ели не зря. Оставаясь внешне прежним, Димитр перешёл в «другой режим», жадно впитывая информацию. Где содержат банду, когда и откуда поведут на площадь, сколько охраны. Шанс вытащить товарищей был. Теперь предстояло «расплатиться» за сведения. Знали бы менестрели, воспевающие чистоту и целомудрие королевской родственницы, какова она на самом деле. Уже давно и прочно девушка отбросила всякую стыдливость. Вплоть до привычки под настроение предаваться любовным играм в присутствии служанки, в какой-то момент вовлекая ту в секс, или заставляя рядом совокупляться служанку и кого-то из лакеев. Причём никогда не отводила взор, не старалась укрыть свою наготу в тёмных углах залы. Наоборот, вдвойне наслаждалась любовью, созерцая чужую любовь и творя свою на глазах у других.

Но сейчас Бейю хватало рассказа о завтрашних пытках. Глаза её блестели, вокруг выпуклого лба развевались заботливо уложенные кудряшки. Быстрым движением она спустила лиф платья, показав свои великолепные смуглые плечи, затем сбросила одежду прямо на пол и, обнажённая, осталась стоять перед окном. Взяв руки Димитра в свои, она положила их себе на бедра, дальше ткнула его ладонь в промежность, требуя ласкать. Откуда-то издалека в раскрытое окно донёсся рёв толпы: вокруг места казни лучшие места занимали с ночи. Бейю повернулась к жаровне, поглядела на горящие угли, всем телом впитывая их тепло, чуть отступила под горячей лаской огня. Языки пламени бросали на её кожу дрожащие багряные отсветы.

– Их завтра сожгут, они сгорят, – произнесла она хриплым, чуть задыхающимся голосом, – а мы и сегодня, и завтра… иди ко мне, – она дёрнула шнурок, стягивавший ворот его рубахи.

Димитр быстро скинул с себя одежду, втянул носом воздух и коснулся губами шнурка, будто слизывал прикосновение ладоней девушки. Бейю засмеялась. Особенно когда любовник надкусил шнурок… впитывая ртом пропитку, которая усилит действие таблетки. Сегодня Димитр должен быть в ударе, измотать хозяйку так, чтобы она его отпустила побыстрее. Время дорого. Губы нетерпеливо отыскали губы, от поцелуев в шею и ниже девушка словно сошла с ума, они заводили её всё сильнее. А руки ласково касались тела, лёгкими прикосновениями и, поглаживая вверх-вниз, нежно сжимали грудь, губы ласкали разгорячённое тело. И вот уже на всю комнату раздался стон наслаждения, когда мужчина резко вошёл в жаждущую плоть.

Покинув кров башни Отли, несколько секунд Димитр размышлял, стоит ли рискнуть, и вернуться к отмели и добраться до нужного места на лодке. Решил придерживаться первоначального варианта и осторожно побрёл по скользкой грязи, покрывавшей булыжник мостовой приречной улицы. Издали раздался стук весел в уключинах – лодочник ждал, ещё послышались негромкий плеск волн да отдалённый гул толпы, который принесла река. Ветер потянул приторно-водянистой сыростью, заставляя Димитра закутаться в плащ. Зябко, и каждый раз не поймёшь: толи антидот так действует, толи чувство незащищённости. Сколько угодно можно убеждать себя, что Верхний город, где живёт старшая аристократия и богатейшие купцы, самое безопасное место королевства. Здесь мужчина может гулять ночью, не опасаясь за кошель, а девица, даже одна, может не опасаться за свою честь. Ещё король Отли начал, а его сын продолжил – любого, пойманного на разбое в Верхнем городе, варили живьём на медленном огне, невзирая на родовитость. Всё равно без огнестрельного оружия Димитр чувствовал себя голым. Но Бейю один раз уже наткнулась на пистолет, с огромным трудом тогда удалось её отвлечь. В следующий раз она вцепится как клещ… А информацию про огнестрельное оружие пока старались за пределами Альянса распространять как можно меньше, обязательно путая слухами и небылицами. Принцесса же не ночная банда, где с магией знакомы на уровне побасёнок и ведуна-самоучки, и потому готовы додумать самую дикую историю про артефакт, украденный у кого-то из чародеев-академиков. Узнай девушка лишнего – пропасть, как излишне любопытный обитатель трущоб, она не может. Но это были аргументы для ума, а внизу спины каждый раз, выходя от Бейю, свербело.

Сколько ни вглядывайся в ночной мрак, словно ища у него ответа – с чего это у запоздалого любовника так лихорадит душу, тот вежливо промолчит. Время же неумолимо отсчитывало песчинки до утра. Димитр осторожно пошёл вдоль улочки, стараясь не поскользнуться и не упасть. Впереди раздался негромкий свист. Землянин вздрогнул от неожиданности и одновременно машинально схватился за рукоять меча, спрятанного под плащом. Любая встреча в здешних местах и в столь поздний час могла обернуться плохо. Хотя бы задержкой, которая стоит жизни товарищам.

– Эй, кто там идёт? – окликнул Димитр

Снова раздался свист, и скорее на рефлексах, чем опасаясь разумом, разведчик занял оборонительную позицию спиной к стене. Шесть… нет, девять человек выступили из тьмы, словно призраки, и также неожиданно напали. Сразу трое набросились на Димитра, пытаясь схватить его за обе руки так, чтобы он не мог действовать открыто висевшим на поясе кинжалом. Землянин единым слитным движением выхватил из-под полы скрытый дотоле клинок и рубанул врага в горло. Удар швырнул на землю среднего из грабителей, тот захлебнулся кровью, левый грабитель упал, чтобы избегнуть следующего удара. Третий, самый рисковый, наоборот схватил за пояс и за свободную руку, чтобы землянин оторвался от стены.

Мозг Димитра сейчас работал как автомат, просчитывая варианты. В другое время он вступил бы с разбойниками в сделку: пусть берут всё, что угодно, лишь бы его оставили. Но в Верхнем городе если и грабят, то исключительно ради запредельного куша – например, если уверены, что цель имеет с собой нечто донельзя ценное. Живым его в любом случае не оставят, а, ограбив дочиста, бросят в реку. И поди докажи завтра, откуда взялся всплывший на поверхность изуродованный труп. Что плохо – нельзя позвать на помощь. На крик непременно явятся стражники, но в этом случае не оберёшься вопросов: зачем кто-то пожаловал ночью к башне Отли? Бейю запросто удавит даже самого обожаемого любовника, чтобы её развлечения не стали публичным достоянием. И потому либо он выберется из беды без посторонней помощи, или… А вот такой исход не рассматривается.

Размышления не мешали телу действовать. Рисковый грабитель получил рукоятью меча в лицо почти одновременно с тем, как кинжал вспорол плоть другого разбойника. И тут же землянин ворвался в самый центр остальной банды, блеснуло, вихрем завертелось лезвие меча. Таких наглости и искусства владения оружием от жертвы не ждали. Под градом ударов грабители разлетелись во все стороны, двое хрипели на мостовой. Димитр прорвался на свободную часть улицы, на ходу охнув – один из бандитов успел ткнуть кинжалом. Булатная кольчуга выдержала, хотя синяк останется знатный.

Луна выглянула совсем ненадолго и опять спряталась за тучи. С трудом переводя дыхание, Димитр замер и вслушался. Слышен был только торопливый топот ног, который затихал по мере того, как грабители уходили вдоль берега, потеряв жертву. И хотя инстинкты твердили тоже бежать, Димитр двинулся вперёд как можно осторожнее. Очень странное было нападение. Дилетанты, уличная шваль трущоб. Опытные наёмники не растерялись бы и он бы так легко не прорвался. Но ведь рискнули же? Хорошо если разбойники уверены, что жертва сообщит в стражу немедленно или утром – в этом случае они сейчас садятся в лодку, чтобы вообще скрыться из города. Если же откуда-то знают про башню Отли… тогда лучше поостеречься. Как раз в этот момент из ночной мглы выступила очередная тень. Димитр бросился ничком. Хотя заклятие всё равно зацепило его краем, защитный амулет выдержал. Когда шесть теней обрели материальность и отделились от стены связать беспомощного пленника, землянин вскочил навстречу, ткнув ближнего мечом. Следом выхватил кинжал, и пока агонизировавший труп мешался товарищам, успел располосовать ещё одного бандита. Дальше сказался профессионализм нападавших. Они разорвали дистанцию и слажено навалились на жертву, а показавшийся из-за угла маг из-за спины мечников точечно в цель принялся метать разнообразные чары.

Страх скулил где-то на задворках сознания, придавленный тренировками и волей. Разум лихорадочно просчитывал ситуацию. Не случайная встреча с грабителями. Охотились именно на него и именно Синклит. На плащах шестёрки знаки королевской ночной стражи – но стража фальшивая. Будь это настоящие королевские солдаты, они бы не таясь громко оповестили соседей и схватили бы чужака в открытую. Значит, настоящую стражу усыпили или подменили. Да и маг за спинами наёмников явно не местный, не из тех, кто учился у своего наставника, а потом сдавал экзамен на диплом в одном из представительств Синклита. Столкнувшись с многофункциональным амулетом землянина, чародей не бездумно расходовал силы – а методично подбирал ключ, анализируя каждый свой отражённый удар. Чувствовалось в этом систематическое и широкое образование, которое могла дать лишь Академия.

Пока спасало то, что наёмникам он нужен живым и по возможности целым, да и школа фехтования мечом и кинжалом им не знакома. Но атакуют профессионалы. Скоро они разберутся в рисунке боя. Сообразят, как противодействовать неизвестным приёмам. Пользуясь числом, неизбежно землянина скрутят. Вдобавок, защитный амулет против магии завибрировал и нагрелся, давая понять, что работает уже на пределе. Димитр решился. Сорвал с шеи амулет и раздавил в кулаке. Для всех, кроме хозяина, сверкнула яркая вспышка, и ударила звуковая волна. Димитр тут же торопливо добил наёмников, затем перерезал горло магу. Быстро обшарил тела – нормальных амулетов нет, но раз он теперь беззащитен, то сгодится любая ерунда. А десяток метательных ножей и три кинжала стали настоящим подарком…

Димитр почти выбрался за район облавы – где тайком, где оставляя за собой кровавый след из наёмников… когда удар заклятия снёс хлипкую защиту из местных амулетов. Последняя мысль, перед тем как сознание провалилось в чёрную бездну, была о том, что мина на теле всё равно поставлена на боевой взвод, и снять её можно только дома в подвальной лаборатории. Но это если потрошить станут местные. С магов Синклита станется на всякие пакости.

К бездыханному телу наёмники подходили аккуратно. И лишь убедившись, что цель без сознания, расслабились. Кто-то восхищённо – знатная добыча прибавит отряду славы и репутации, а значит нанимателей – сказал:

– Силён мужик. С трудом взяли.

– За это вам и платят. Пакуйте его.

Капитан наёмников поморщился. Белобрысый тип с водянистыми глазами и тонким, словно у девчонки в таверне, голосом вызывал неприязнь. Особенно если вспомнить, что заказчик был академиком, а таких магов капитан и боялся, и ненавидел. Но платил наниматель донельзя щедро и золотом, честно предупредил, что жертва опасна и поднял ставку втрое против обычного.

– Прошу прощения, глубокоуважаемый господин. Но как мне кажется, ловля живого товара и благополучная доставка его к нанимателю является нашей прерогативой как профессионалов, да вдобавок людей простых и в остальном ограниченных. Если позволит милостивый государь напомнить, то две предыдущие цели, которых мы, по вашему непременнейшему настоянию, не стали раздевать и осматривать, как очнулись, успели прекратить свою жизнедеятельность, то есть иными словами отравиться. А платят нам именно за живых.

Маг-заказчик поморщился. Шпилька, что он в прошлый раз влез не в своё дело и оконфузился, попала в цель. Вдвойне обидно было, что капитан сейчас говорил, специально подражая учёной речи, открыто надсмехаясь: ты, крыска-академик, белоручка, вот и сиди за книжками, а ловлю людей оставь нам. Грубым и простым – зато с руками из правильного места.

– Хорошо. Магии на нём нет, я уже посмотрел. Раздевайте его. Догола.

Раздавшийся взрыв сорвал с домов ставни и заставил стены поблизости содрогнуться. Перемолол в кровавую кашу и Димитра, и мага-заказчика, и всех стоявших рядом наёмников.

*****

Секретарь мастер-магистра было успокоился, но тут взгляд его упал на письмо, и опять захотелось кого-нибудь ударить. Четыре попытки – и все не удались. Один сбежал, остальные погибли или покончили с собой. И пусть каждый раз всё выглядело абсолютно случайным стечением обстоятельств, вдобавок в разных местах континента, ещё один повтор насторожит Мудрого змея. А этого допустить нельзя.

Секретарь, словно тигр в клетке, принялся ходить по кабинету. Потом вдребезги расколотил о стену набор дорогих чернильниц, но осколки и грязные синие потёки на стене не принесли облегчения, а наоборот разозлили ещё сильнее. Он так надеялся на последний случай. Выследить агента. Взять, когда тот пойдёт от любовницы и не ожидает нападения. Попутно глубокий допрос девчонки, в постели мужчина всегда что-то выбалтывает, красуясь перед женщиной. Но чужак мало того что покрошил уйму наёмников – этих не жаль, перед тем как сдохнуть, умудрился прикончить двух доверенных помощников. И это была серьёзная потеря. Особенно если учесть, что Бейю явно была информатором покойника и вообще плотно с ним связана, наверняка даже помогала при дворе, передавая королевские секреты. И на допросе не сказала ничего. Умерла под пыткой и ментальным сканированием. Неужели настолько сильно любила, что предпочла сдохнуть на дыбе, неся бессвязную чушь и «не знаю ничего», чем выдать тайны чужака? А сколько денег и сил пришлось угрохать, чтобы представить смерть принцессы как разборки внутри старшей знати королевства… Главное, без толку.

Секретарь вспомнил голос хозяина и слова: «Так пойди и разберись, иначе зачем ты нужен на этом месте?» – и его прошиб ледяной пот. Придётся пожертвовать главным козырем. Этот человек уже не раз выполнял самые щекотливые дела, выручит и сейчас. Но потом мастер-магистр наверняка шпиона захочет допросить лично и заберёт себе. В этом, зная хозяина, секретарь был уверен: тот ценил редкие таланты и предпочитал с ними работать напрямую. Без услуг Диори проворачивать кое-какие щекотливые дела станет намного сложнее.

«Плевать. Своя голова на плечах важнее».

Секретарь позвонил в волшебный колокольчик на столе. По кабинету поплыл мелодичный звон. Точно такой же звон раздался в голове слуги. Уже через минуту лакей стоял на пороге, подобострастно согнувшись, и слушал приказ:

– Поедешь в Тэйм. Хоть все гостиницы и таверны оближешь, но отыщешь Диори, он точно сейчас там. Скажешь – жду его немедленно. Но не здесь. Он знает где.

Глава 3. Шпион

Господина Диори, как профессионального шпиона и пронырливого охотника за чужими секретами, секретарь мастер-магистра ценил чрезвычайно высоко. Время от времени вместо золота даже платил ему ответными услугами. Ведь этот человек отлично распутывал самые деликатные дела. Но всё равно каждый раз, общаясь с Диори, секретарь испытывал какую-то неловкость, зависть и холодок. Средний рост, абсолютно заурядная внешность – на улице таких двенадцать из десяти. Такие же средние одежда и украшения: камзол не самой дорогой, но добротной ткани, тонкая посеребрённая цепочка на шее и перстень с хрусталём могли принадлежать ремесленнику средней руки, небогатому торговцу или не очень состоятельному дворянину. Без какой-либо магии, одним лишь гримом, Диори легко мог поменяться настолько, что столкнёшься с ним нос к носу, четверть часа спустя он снова пройдёт мимо – ты его не узнаешь. И при всей простоватой внешности, острый как бритва ум и абсолютная память. Ни разу ещё Диори не вынес от заказчика ни одного листочка и не попросил что-то объяснить дважды. Ему было достаточно прочитать, выслушать, а потом даже через месяц повторить содержимое. Вот и сейчас, едва заказчик закончил с пожеланиями и вознаграждением, Диори быстро просмотрел стопку документов и уточнил:

– Сроки?

– Не ограничиваю. Но и не затягивайте. К осени.

– Хорошо. Позвольте откланяться?

– Идите. И жду вас с хорошими новостями.

Ни на пороге резиденции секретаря, ни по дороге к себе домой, Диори не позволил себе улыбнуться, чтобы не обидеть ценного клиента. Хотя внутри его просто распирало от хохота. В своё время, когда он брал у секретаря мастер-магистра ещё первый заказ, Диори выяснил о нанимателе всё. Включая, к примеру, то, что, будучи хорошим администратором, память на цифры и даты секретарь имел дырявую, для чего постоянно и очень тщательно вёл архив. Именно поэтому Диори сразу постарался впечатлить нанимателя своей «абсолютной памятью»… Вот надо же, за столько лет зависть пополам с пиететом у клиента так и не выветрились.

Выйдя от заказчика, Диори не сразу направился в дом, который они с отрядом сняли по приезду. Решил немного попетлять по улицам и проверить, нет ли слежки – хотя именно сегодня сделал так больше по привычке. Город, где назначил встречу господин секретарь, был стар, вдобавок внешние стены по каким-то причинам давно не расширяли, а население росло. Дома росли в высоту, многие уже по четыре-пять этажей, и при этом улицы настолько узки, что солнечный свет проникал до мостовых с трудом. К тому же довольно далеко выступали вперёд верхние этажи с балконами, смыкаясь над улицей и почти превращая её в тоннель. Диори порадовался, что последние дни погода стояла сухая. Булыжную мостовую по городу проложили только перед домами знати, даже в кварталах мастеровых была простая утоптанная до твёрдости камня земля. И если бы Диори заглянул в город после дождей, то гулять бы пришлось по уши в грязи. Не просто так по стенам опускались желоба, оканчивающиеся разинутыми львиными пастями – их тут лепил каждый второй мастеровой или лавочник. В дождливую пору вода из желобов потечёт не по стене, подмачивая фундамент, а выплеснется на самую середину улицы. Дому-то и хозяину хорошо, зато улицы превратиться в огромную грязную лужу. На этих рассуждениях о дурацком отсталом устройстве некоторых городов, где магистрат экономил на канализации и мостовых, и, глядя на ставшее хмурым небо, Диори прогулку решил закончить. Да и остальной отряд должен будет собраться вечером, обсудить заказ. К этому времени надо осмыслить и слова нанимателя, и что и как рассказывать товарищам.

Дом они сняли на самой окраине, всего трёхэтажный, зато целиком, а не пару комнат, как обычно делали подобные наёмные ватаги. Лишние уши в их делах ни к чему. Войдя в дверь, Диори попал в обширные сени со сводами, опирающимися на толстые круглые столбы. Тут стояли всевозможные сундуки, тюки с товаром и бочки – выносить их хозяин не захотел, хотя содрать залог и не забыл. Диори тогда согласился, не особо торгуясь: на бочках и тюках он незаметно «развесил» сигнальные чары. На тот случай, если в дом наведается посторонний, не имеющий ключа от «охранки» – ключи же эти делал сам Диори и заклинал на кровь каждого товарища. В руках вора амулет будет бесполезен. Быстрая проверка показала: всё чисто, чужих в доме не было. Диори сразу поднялся на третий этаж в комнату, отведённую под кабинет. Закрыл дверь на засов и активировал дополнительную магическую защиту. Затем вытащил из перстня камень, положил на стол, проколол кинжалом палец и капнул на талисман немного крови. Главное сокровище и половина успеха всех его дел. Кристалл хрусталя засветился неярким тёплым светом, окутался радужными искрами и превратился в бриллиант чистой воды. Диори невольно улыбнулся: сколько раз видел, как камень сбрасывал маскировку – но до сих пор зрелище завораживало. Наконец свечение погасло, а на столе появился дух камня. Ростом едва ли с две ладони взрослого мужчины, сегодня в облике кузнеца, минуту назад из мастерской, даже копоть не смыл. Диори опять улыбнулся: чародей, который расплатился с ним за услугу изделием кого-то из великих магов древности, объяснил, что дух – это отражение скрытой от разума части души. А хозяин талисмана сейчас и в самом деле кипит энергией, рвётся в работу. Засиделись они без дела… Диори пододвинул к себе перо и стопку чистой бумаги. Артефакт, повинуясь приказу, отобразил первый из «прочитанных» у секретаря мастер-магистра документов.

Команда собралась, как и было назначено, на закате. Полтора десятка, от старика Хромого до ещё почти мальчишки Теода расселись кругом равных, не выделяя даже командира. Немалая часть успеха их работы была именно в том, что правило «вместе побеждать – и вместе погибать» соблюдалось у них с первого дня. По кругу прошла чаша с вином, из которой каждый пригубил по глотку. Тоже давняя традиция. Отпив последним, Диори заговорил:

– Дело нам предложили сложное и опасное, и пройти нам придётся по лезвию ножа. Вытащить секрет из-под носа самого Мудрого змея. Сразу предупрежу: на секретах Турстана Второго уже сложили голову немало излишне любопытных. Причём кое-кого достали не только на территории Келти, но и по соседям. Про половину из этих покойничков, по идее, никто кроме нашего заказчика знать был не должен. Наградой будет по тысяче золотых на каждого и полное прощение любых прежних грехов именем мастер-магистра. Прежде чем сказать что-то ещё, я хочу услышать от каждого: согласен он или нет. Если кто откажется… Зла держать не буду. Принц Редвалд будет пострашнее демонов ночи, поэтому отказ я пойму.

– Давно мечтал натянуть нос самому Змею, – первым ответил Хромой.

Диори мысленно кивнул: в своём старейшем друге он и не сомневался. Кличку Хромой тот когда-то получил как раз из-за Редвалда, чудом сумев улизнуть после неудачного покушения. Телохранители гнали убийцу по болотам больше недели, раны загноились. Если бы не целительское искусство случайно встреченного мага, невезучий наёмник подох бы от заражения или гангрены. Но и так на всю оставшуюся жизнь охромел.

– Я с вами.

– И я.

– Рискнём…

Голоса отзывались один за другим. Когда своим недавно начавшим ломаться голосом согласился и Теод, командир продолжил.

– Как все, думаю, уже поняли, заказчиком у нас выступает опять господин секретарь. И кажется, самими богами назначено, чтобы в этом деле именно мы переиграли самого Змея. Кабан, помнишь того болтуна, который рассказывал, что видел покойного штурмана самого Золотой бороды в Хаэне и живым? Хотя того вроде бы поймали под Балвином и там же сослали на каторгу именем Синклита?

Кивнули все одновременно. Кабан своё прозвище получил не только потому что в бою был силён и быстр как лесной вепрь. Он и выглядел похожим на откормленного хряка. Эдакий здоровенный лопоухий деревенский простофиля выбрался в город и готов в трактире наливать и болтать с кем угодно, лишь бы в нём видели «настоящего горожанина». А ещё, благодаря массе тела, природной устойчивости к спиртному и соответствующим амулетам Кабан не раз подпаивал нужного человека и выуживал у пьяного важные сведения. Когда же отряд сидел без дела, Кабан время от времени шлялся по трактирам, просто собирая слухи – это помогало ватаге держать нос по ветру событий на континенте. А иногда, как например с недавним купчиной, полученная в свободном поиске информация донельзя удачно ложилась на очередной заказ.