Помоги проекту - поделись книгой:
«Тёма же не виноват», – подумала Яра. – «Я сама в его дом припёрлась, и его не спросила, хочет ли он слушать. А он, наверное, боялся подать голос, напугать меня…»
Яра тяжело вздохнула и зажмурилась. Выхода у неё всё равно не было. Раз Тёма мог получать загадочную энергию только если она «открывалась», значит, уберечь что-то личное шансов не было. Можно было просто расслабиться и принять ситуацию как данность. Это было очень страшно и стыдно, Яру даже немножко замутило от такой перспективы, но, как обычно, ей было не привыкать пересиливать себя «потому что надо».
– Да нет, всё хорошо, – дрожащим голосом сказала она. – Я просто никогда раньше никому не рассказывала свои истории.
– В смысле? – удивился Тёма. – Ты же ведёшь канал, как я понял.
Яра помотала головой.
– Я только записываю, но никогда не выкладываю.
– Почему? – ещё больше удивился Тёма.
Яра с трудом сдерживала слёзы. Ей и так было плохо и страшно, как перед визитом к гинекологу, а тут вдруг ещё и это.
– Слушай, ты историю слушать хочешь или вот эту всю фигню?! Мне и так плохо! Я, между прочим, школу прогуливаю ради тебя, а ты мне тут ещё допрос устраиваешь!!!
– Прости, – оторопел Тёма. – Я просто удивился, ты же так здорово рассказываешь… Я думал, ты уже давно звезда, можно сказать, гордился знакомством.
Яра сжала зубы почти до боли и полезла в рюкзак за скетчбуком и блокнотом для идей. Начало истории Гретани она сочиняла почти год назад и уже подзабыла. Полистала странички и ужаснулась. «М-да-а, тут бред какой-то вообще,» – Яра почесала в голове. «Что же делать? Видео то, первое, тоже было отстойное, там и звук плохой, и разрешение, я же это ещё на старый телефон снимала…»
Но делать нечего, рассказывать-то как-то надо.
– Сейчас, – пообещала она, нервно перелистывая страницы дрожащими руками. «Так, это выкинуть, это сойдёт, вот тут у меня где-то позже было по-другому, а это… мамочки, что я курила вообще?!» – Сейчас.
– Да ты не спеши, – успокоил Тёма. – Я понимаю, тебе надо с мыслями собраться.
Его заверения не шибко-то помогли, Яра чувствовала себя копушей и тупицей, в голову ничего не шло, начало истории она помнила плохо, и боялась, что наговорит чего-нибудь, что не стыкуется с более поздними эпизодами.
– Ну, давай попробуем, – выдавила она наконец. – В некотором царстве, в некотором государстве…
Тёма слушал её сбивчивые, нервные объяснения минут десять, но даже он не выдержал.
– Яра? Постой.
– Что?! – вздрогнула она.
– Ты… успокойся. А то так ничего не получится. Ты как будто силком давишь из себя, а энергия вообще не идёт, смысла нет.
– Да? – разочаровалась Яра. – Блин, а что же делать?
– Я думаю, тебе нужно побольше времени, чтобы с мыслями собраться. Ты ведь сначала обычно рисовала что-то или ещё как…
– Ну да, – согласилась Яра. – Хорошо, подожди, я попробую как следует.
Она снова принялась листать страницы и что-то выписывать и зарисовывать в двух тетрадках, при этом роняла то одну, то другую, ругалась и всё твердила:
– Подожди-подожди. Я сейчас..
– Я-то сколько угодно могу ждать, – сказал Тёмин голос. – Но тебе лучше пойти пообедать, а то я боюсь, как бы ты все силы не растеряла вообще.
Яра удивлённо подняла голову и сунула руку в карман. Там бренчали три монетки, даже на булку не хватит. Пакет с замёрзшим обедом стоял посреди комнаты и угнетал.
– Я не хочу грызть позавчерашние хот-доги, – призналась Яра.
– Конечно, нет! – согласился Тёма. – Сходи купи чего-нибудь.
– Не на что, – созналась Яра.
В комнате как будто потемнело.
– Тебе родители не дают на обед? – нейтральным тоном спросил Тёма.
– Они думают, что я в школе ем. А так только мелочь дают, – объяснила она.
– Ну возьми у меня в рюкзаке, там во внутреннем кармане бумажник.
Яра не шевельнулась.
– Я не буду брать чужие деньги.
– Ну ты чего! – возмутился Тёма. – Ты же мне помогаешь! И потом, мне-то эти деньги на что сдались, я даже есть не могу! Отец присылает, он-то не в курсе, мама ему не сказала, он думает, я на английский ходить буду или там в спортзал с тренером. Бери, да бери ты!
Яра подумала и согласилась, что это логично. В конце концов, если она должна отдавать Тёме энергию, то и брать её где-то надо. Да и есть хотелось отчаянно.
– Я немножко, – пообещала она, робко открывая рюкзак.
– Да бери всё, – вздохнул Тёма. – Говорю же, мне незачем.
Яра открыла бумажник и оторопела. Ну нет, всё она точно не заберёт! Взяла мелкие купюры, кивнула силуэту на стене и поспешила к киоскам.
– Пакет этот старый выкинь, – попросил вслед Тёма. – Он меня раздражает.
Вернулась Яра в более благостном расположении духа. Горячая вкусная еда утолила и эмоциональный голод, к тому же у неё осталось на влажные салфетки и даже на маленькую расчёску, так что можно было привести себя в порядок. Дома у неё была огромная щётка, которую мама запретила носить с собой, потому что тяжёлая и испачкается.
– Ты тут? – спросила она пустую комнату.
– Да, – откликнулся Тёма. – А ты повеселела.
– Ну так, – ухмыльнулась Яра. – Спасибо за угощение.
Её настроение несколько померкло, когда она увидела раскрытый блокнот. Конечно, пара идей у неё возникла, пока она ходила до киосков, но их ещё надо было причесать и обмозговать. «И потом… рассказывать их Тёме…» Яра сглотнула. Ей казалось ужасно диким рассказывать мальчику, который знал её в реальной жизни, о выдуманной ею прекрасной и сильной принцессе. Он ведь поймёт, что это о том, чего у самой Яры никогда не было и не могло быть. Пока жалкий человек притворяется, что доволен своей жизнью, он ещё может сохранить достоинство, но стоит показать, что на самом деле хочется совсем иного, и сразу твоя ничтожность затмевает собой хоть какие твои достоинства.
– Может, тебе будет проще говорить на камеру? – спросил Тёма, видя, что Яра в затруднении.
Яра задумалась. Наверное, если внушить себе (а это она хорошо умела), что никакого Тёмы нет, а она просто перезаписывает свои старые видео, то будет легче. Вот только она собиралась перезаписать их, когда станет стройной и красивой… Ну, допустим, стройной она и правда стала, во всяком случае, худой. Фигура у неё по-прежнему была некрасивой, но уж тут какой уродилась. Ещё бы с лицом что-нибудь сделать… И с волосами. Если мешки под глазами можно было скрыть, выбрав более удачный угол освещения, то безжизненные мышастые волосы выглядели убого, что ты с ними ни делай, а делать Яра умела не так уж и много. Ну и свитер, оставшийся от прежнего веса, тоже не добавлял гламура. Пусть на видео попадает только воротник, но и он ужасен, а главное, Яра-то знала, что плохо одета, и это категорически мешало войти в образ.
Но как это всё объяснить Тёме? Да и вообще, разве такие вещи объясняют мальчикам? Хотя… Ведь целью всего мероприятия было «открыться» – чтобы её энергия свободно пошла к Тёме. Наверное, истории о Гретани не так уж принципиальны, важно было просто поделиться чем-то глубоко личным. Ну что ж, почему бы и не этим. Куда уж более личное…
Её снова замутило, но назвался груздем – полезай в кузов, в смысле, что раз уж вызвалась помогать, так нечего теперь уклоняться.
– Тёма, – сказала она, сжав кулаки. – Я тебе сейчас кое-что расскажу. Это не для того, чтобы пожаловаться, и не надо мне давать советов. Я просто расскажу, а ты молчи и делай вид, что тебя тут нет.
– Хорошо, – согласился голос.
Яра вдохнула поглубже, зажмурилась и начала рассказывать. И про маму, у которой язык за зубами не держится, и про бабушку, которой примерещилась влюблённость, и про тёткины обноски, и про дурацкую свою внешность, и про Пашка и математичку, и про всё на свете.
Во время рассказа она сама не заметила, как принялась мерить шагами комнату, и остановилась только когда список проблем показал донышко. Тогда же и смолкла.
В доме повисла звенящая тишина.
– Ты ещё здесь? – спросила Яра осторожно.
– Да, – откликнулся Тёма. – Просто не знал, можно ли подать голос.
– Да можно, – вздохнула Яра, отметив, всё же, что на душе после излияний стало как-то легче, как будто наконец сняла тяжёлый рюкзак. – Теперь-то уж чего.
Она помедлила немного, вроде как ожидая чего-то, пока не вспомнила, чего.
– Ты это, как там энергетический поток?
Внезапно пространство перед ней потемнело, и в нём сгустился силуэт в красной куртке – Тёма материализовался. Он был непрозрачным, только глаза были какие-то выцветшие – вроде карие, а вроде и серые.
Он постоял, пожевал губу, потом сказал:
– Пойдём купим тебе одежды по размеру?
Яра опешила.
– Че-го?! С какой это стати ты собрался мне одежду покупать?
– Я просто подумал, что в подходящей одежде тебе будет проще делиться энергией, – пожал плечами Тёма.
Яра примерила на себя эту мысль и пришла к выводу, что Тёма прав.
– Ну ладно. А ничего, что ты в теле разговариваешь?
Тёма помотал головой.
– Ты так поделилась, что мне на неделю хватит, даже с разговорами.
Он подобрал свой и Ярин рюкзаки и двинулся на выход.
– Зачем ты с собой столько наличности носишь? – тихо спросила Яра, пока они бродили по огромному одёжному магазину.
– На всякий случай. Никогда не знаю, где меня разматериализует, вдруг далеко от дома, и вдруг что-то нужно будет купить… Опять же, если я когда-нибудь всё-таки смогу есть, то это должен быть настоящий праздничный ужин в ресторане. Но у меня не только наличность, у меня ещё дополнительная карта от маминой есть. Так что можем тебе много всего накупить.
– Я не хочу у тебя много денег брать, – нахмурилась Яра.
– Но это же
Яра прыснула.
– Надо тогда установить почасовой тариф.
– Хорошо, давай. И я тебе выплачу за всё то время, что ты провела в забросе.
– Да ты семью разоришь!
– Ну ты же понимаешь, что мои родители предпочли бы остаться без денег, но получить меня назад!
Яра задумалась. Вспомнила лицо Ольги и решила согласиться. Конечно, Тёмин отец пока ничего не знал – хотя как он мог не знать? Может, догадывался, или Ольга Тёме не говорила…
– А почему ты похож на свою маму, если ты приёмный? – вдруг спросила Яра. Это был странный вопрос, и в норме она никогда бы такого не задала, но почему-то с Тёмой было не страшно.
– Я думаю, она выбирала, чтобы похожий был, – пожал плечами Тёма. – Вообще я читал, что людям обычно нравятся люди, которые на них похожи.
Яра удивилась, но промолчала. Ей самой похожий на неё человек вряд ли бы понравился, но то, что читал Тёма, наверное, было о нормальных людях.
В итоге они купили ей джинсы, несколько кофт и вызывающе-бирюзовый пуховик. На последнем настоял Тёма, потому что утверждал, что он Яре очень идёт. Яре никто никогда не говорил, что ей что-то идёт, и она не смогла устоять.
– Ты домой пойдёшь? – спросила Яра, прикидывая, влезет ли старый пуховик в рюкзак и как она объяснит маме, откуда у неё новые вещи.
– Я бы ещё с тобой потусил, если можно, – признался Тёма. – Но потом пойду, да.
– Мне уже домой пора. А в школу завтра придёшь?
– Конечно! Говорю же, я бы с тобой вообще всё время… – он осёкся. – Ох мы же теперь в разных классах! Этот дебил директор меня перевёл! Блин, можно я хотя бы на переменах с тобой поговорю?
И тут у Яры сложилось в голове некое простое арифметическое равенство.
– Слушай! – заговорила она горячо. – Давай скажем всем, что это я в тебя влюбилась! Тогда я могу тебя и домой привести! И на переменах затусим! И про одежду я скажу, типа новогодний подарок! И – ещё – точно! Пашок побоится меня доставать, если будет знать, что ты ему опять вмажешь! И домашку можем вместе делать, а там, может, ты переведёшься обратно потихоньку!
Тёма таращился на неё во все глаза, и они уже не казались бесцветными.
– Ну, если тебя это не напряжёт…
– А, мне терять нечего! – отмахнулась Яра. – А мозг высосут всё равно.
– Если до сих пор весь не высосали, он, видно, крепко держится, – заметил Тёма. – В общем, я за!
Мама попятилась и чуть не села на пол, обнаружив за дверью дочь в искрящемся бирюзовом пуховике, с довольной физиономией и мальчиком.
– Яра… Что это… Как это?..
Поделиться книгой: