Помоги проекту - поделись книгой:
Вслед за извращённой пляской звёзд, круживших вокруг кабины истребителя, что-то шевельнулось и в желудке, угрожая пилоту расстаться с завтраком: копчёное филе террафина просилось наружу. Безжалостно борясь с управлением, он всё же смог повернуть машину всего на волосок, что позволило навести три уцелевшие пушки на оставшихся налётчиков. Орудия выплюнули красные разряды энергии внутрь строя из четырёх «Защитников», который мгновенно треснул подобно перезрелому снек-фрукту.
Хобби распылил лишь одного, но протонным торпедам, предусмотрительно запущенным вместе с лазерами и начинённым осколками, перепали остальные вражеские корабли. Активированные дистанционно торпеды взорвались ошеломлявшими огненными цветками, низведя «Защитников» до уровня никому не нужных тухлых яиц.
— А вот теперь я удовлетворён, — прокомментировал Квилиан, всё ещё сражаясь с искалеченным «крестокрылом», — прямо какое-то суфле из «колёсников»!
— Лучше поостерегись, Хобби, ибо продолжишь в том же духе, и кто-нибудь подумает, будто ты взаправду умеешь летать на этой штуке.
— Ты вообще там собираешься воевать, Дженсон? Или будешь отлынивать и зубоскалить, пока я не сделаю всю тяжёлую работу?
— Ещё не решил. — «Крестокрыл» Уэса Дженсона появился из ниоткуда, пронёсся мимо и совершил разворот в пределах мнимой вертикальной плоскости Хобби. — Может, подам руку. Или, скажем, пару торпед.
Два голубых светила выскочили из торпедных отсеков Дженсона и, оставляя эффектные хвосты, устремились к приближающимся СИДам.
— Э-э-э, Уэс? — Кливиана бросило в дрожь. — То ведь не осколочные торпеды были, правда?
— Разумеется, осколочные, а какие ещё?
— А ты не заметил, что у меня сейчас небольшие проблемы с маневрированием?
— Ты о чём вообще? — искренне озадачился Дженсон.
И лишь секунду спустя, обнаружив, как истребитель Хобби кувыркается прямо к приближавшимся СИДам, на которых нацелились торпеды, Дженсон выдал из себя:
— О. Ну… прости?
Особые торпеды, загруженные внутрь истребителей «Проныр», были разработаны и изготовлены исключительно для этой операции, и их единственным назначением являлось лишь одно: обезвреживать СИД-«Защитников».
СИД-«Защитники» славились как лучшие истребители Империи, способные завоевать и закрепить превосходство в космосе. Будучи быстрее и маневреннее инкомовских Т-65 — в обиходе «крестокрылов» — «Защитники» могли дать фору даже значительно улучшенным 65Б Разбойной эскадрильи. В дополнение к лазерным орудиям этой линейки СИДов шли также по две ионные пушки и пусковые установки, извергавшие из себя протонные торпеды или ударные ракеты. Добавить к этому парные дефлекторные щиты производства «Новалдекс», и машина смерти уподоблялась чуть ли не крупному кораблю. Единственным уязвимым местом элитного истребителя являлось отсутствие противоударного щита, способного противостоять мелким частицам, и лишь усиленный титановый корпус справлялся с воздействием механических объектов[2].
Каждый снаряд эскадрильи Проныр вмещал в себя тысячи мельчайших заострённых дюрастальных кусочков, которые при взрыве ложились в определённом радиусе от эпицентра. Затем сфера из смертоносной шрапнели стремительно расширялась, так как подстёгнутая детонацией начинка двигалась с приличной скоростью. Такая торпеда, выпущенная в лоб «Защитникам», удваивала шансы на поражение за счёт боевой скорости самой мишени, и снаряд мог превратить имперский корабль в очень и очень дорогую тёрку для сыра.
Четвёрка истребителей из приближавшегося звена «Защитников» буквально врезалась в осколочное облако, после чего машины попросту… разлетелись в клочья сами. Двум боковым нападавшим удалось отклониться за мгновение до подрывов торпед, последовавших друг за другом, однако спасшихся настиг другой взрыв, вызванный разрушением энергетических ядер их товарищей и приведший к детонации их собственных. Поэтому несчастный Кливиан теперь совершал кульбиты прямо к этой маленькой плазменной туманности и готовился стать прожаренным стейком из банты, так как преградившее путь излучение мало чем отличалось от раскалявших камни татуинских солнц.
— У тебя не получится, Хобби, — Дженсон повысил голос. — Катапультируйся.
— Тебе бы понравилось, да? — огрызнулся Хобби, не прекращая попыток обуздать «крестокрыл». Скорость кувыркания истребителя стала замедляться. — Я справился, Уэс!
— Нет, не справился. Катапультируйся, Хобби, катапультируйся!
— Уже почти, ещё немножко! Я…
Новое сальто «крестокрыла» не дало закончить фразу. Нос корабля вошёл в зону расширявшейся сферы обломков, двигавшихся с приличной долей от скорости света, и тогда Хобби Кливиан — чемпион по сквернословию как среди людей, так и среди нечеловеческих рас, не говоря уже о случайных пошлых фразочках, подцепленных у десятков видов в сотнях звёздных систем, — не нашёл ничего лучше, как выдать «ну обалдеть можно».
Его «крестокрыл» встал на корму, и хотя пилот выжимал из досветовых двигателей всё возможное, Хобби уже давно был научен горьким опытом, что из всех «Проныр» именно ему не следовало полагаться на удачу. Рука сама собой потянулась к запуску катапульты.
Стоило нащупать нужный механизм, как и без того многострадальный корабль затрясся, сопровождаемый жутким лязгом, как будто голова Кливиана выступала в роли вукийского обеденного гонга, что призывал на ужин. Воображаемый повар-вуки, наверное, тоже изнывал от голода, поскольку лязг всё нарастал и нарастал, побуждая пилота теряться в догадках, что же являлось источником этих странных звуков и почему не срабатывала катапульта. Вскоре тайна была раскрыта: в откидном колпаке кабины образовалась дыра размером с кулак, через которую со свистом стала улетучиваться искусственная атмосфера. Причиной образования неровного отверстия был обломок, пробивший брюхо истребителя (между прочим, состоявшее из титанового сплава), что замедлило миниатюрный снаряд. И всё же обломок на своём пути не только проделал брешь в кабине, но также раскурочил приборную панель заодно с механизмом катапульты. А заодно — и левую руку Хобби.
Кливиан скосил взгляд к осиротевшей конечности, испытывая скорее раздражение, нежели шок или панику. Вместо крови с прижжённой плотью Хобби увидел лишь искры и дым, вырывавшиеся из-за перегретых сервомоторов. С самого Явина у него не было настоящей левой руки[3].
Больше всего его беспокоил свист приказавшей долго жить атмосферы, так как выяснилось, что исходит звук от азотно-кислородного генератора, которым оснащался скафандр пилота.
«А вот это уже погано», — подумал он. После всего пережитого во время Галактической гражданской войны причиной его смерти станет мелкая неисправность оборудования. Мелькнувшая мысль получила поправку: «Это вконец погано».
Хобби не удосужился высказать её вслух, потому что воздуха в кабине уже не хватало на то, чтобы передавать звуки.
Не придумав более полезного назначения покалеченной левой руке, он воткнул конечность прямо внутрь пробоины колпака. Автоматическая герметизация скафандра заделала дыру, окончательно «воссоединив» пилота с его истребителем, но азотно-кислородный генератор, похоже, продолжал беситься, вследствие чего обитатель обречённой машины уже начал ощущать спиной что-то вроде неэкранированного термоядерного сердечника.
Вон оно что, подумалось ему. Ещё одна дыра.
Сжав оставшейся ладонью ремень безопасности кабины, Хобби скрючился в три погибели, умудрился извернуться и вытянуть левую ногу так, чтобы носком ботинка прощупать пространство под собой. Другая брешь была найдена, и возраставшее давление выдавило весь ботинок сквозь брешь в брюхе истребителя, прежде чем автоматическая герметизация справилась и с этой проблемой. Хобби почувствовал удар-другой снаружи, но не мог точно сказать, оторвана его нога или нет.
С настоящей левой ногой он уже попрощался несколько лет назад.
Запечатанная кабина реанимировала азотно-кислородный блок, который, успокоившись, принялся заполнять пространство пригодной для дыхания атмосферой, хотя и немного вонявшей опалёнными волосами. С другой стороны, это пережить он мог. Единственная его проблема отныне заключалась в том, что пилот намертво застрял в чрезвычайно неудобной позе, — настолько неудобно, что не представлялось возможным даже повернуть голову и посмотреть, куда же его всё-таки сносит.
— Ар-четыре, — вполголоса произнёс он, — ты можешь, пожалуйста, вернуть нас на ПТВ?
На просьбу о навигации к первичной точке встречи последовала серия периодических хаотичных потоков искр и энергетических разрядов — всё, что осталось от астромеханика, насколько Хобби мог разглядеть со своего текущего положения. Как выяснилось, дроид-помощник уменьшился вдвое.
Он вздохнул и открыл канал связи.
— Ладно, у меня сбой катапультирования и астромех вышел из строя. Да и сам повреждён. Жду буксирной эвакуации.
— Мы немного заняты, Хобби. Займёмся тобой, когда распотрошим СИДы.
— Да не торопитесь. Куда я теперь денусь? Разве что куда-нибудь в сторону. Медленно. Не спеша.
Остаток битвы Кливиан провёл в надежде на небольшую помощь Силы, пока Ведж не соизволит отрядить помощь. Пожалуйста, — беззвучно молился Хобби, — пожалуйста, пусть придёт Тайко. Или Нрин, или Стендро[4]. Кто угодно, только не Дженсон.
Продолжительная мольба переросла в медитацию, вроде той, о которой как-то поведал Люк: нужно просто закрыть глаза и представить себе, допустим, Веджа, который появляется из ниоткуда и буксирует подбитый «крестокрыл» обратно к точке прыжка. Некоторое время спустя Хобби осознал, что образ как-то не внушал доверия — раз уж ему настолько не везло — и принялся мысленно перебирать других «Проныр». Когда и они порядком поднадоели, Квилиан решил: пусть придёт сам Люк. Или Лея. Или, скажем, Винсса Старфлёр, которой всегда удавалось сиять словно
Занятие оказалось настолько интересным, что он окончательно покинул битву и с улыбкой на лице перешёл в состояние блаженного полусна.
Улыбка длилась вплоть до того момента, когда в веки ударила яркая вспышка, заставившая мгновенно очнуться. Хобби успел мрачно подумать, что рядом возник очередной взрыв, который теперь окончательно поглотит его истребитель. Но затем последовала ещё одна вспышка, и ещё одна, после чего, мучительно изловчившись, он увидел, как всего в нескольких метрах весело курсировал истребитель Уэса Дженсона. А ещё Хобби разглядел ручную голокамеру, которую Дженсон прижал объективом к колпаку кабины, продолжая нащёлкивать снимок за снимком.
Хобби вновь закрыл глаза. Лучше бы его настиг взрыв.
— Всего-то и нужно было сделать пару снимков. — Ухмылка Дженсона походила скорее на оскал. — Ты похож на странную помесь лётчика и батравианского хлюпальщика.
Хобби только и оставалось устало покачать головой. Он давно смирился с жалкими остротами, которыми так и сыпал напарник, но всякий раз это утомляло.
— Уэс, я даже не знаю, о чём ты.
— Конечно, знаешь, Хобби. Лётчик истребителя — тот, кто летает на «крестокрыле», ухитряясь не взорваться. Загляни в словарь общегалактического. Хотя, насколько я понимаю, ты там запутаешься.
— Нет, я имею в виду… — Хобби закусил губу так сильно, что ощутил вкус крови. — Знаешь что, Уэс?
— Да, приятель?
— Я сегодня уже говорил, как сильно тебя ненавижу?
— О, конечно, по губам читается именно так, но твои глаза говорят…
— «Что однажды я придушу тебя во сне?»
Дженсон усмехнулся.
— Ну вроде того.
— Всё уже закончилось, да?
— Почти. Большинство импов сбежали.
— А скольких потеряли мы?
— Всего-навсего Проныру-восемь и Одиннадцатого, но Эван с Фейлис[6] успели катапультироваться. Ничего серьёзного, пара недель в бакта-камере, и будут как новенькие. А, ну да, ещё ведь мой ведомый, ну тот, который батравианский хлюпальщик…
— Тупица, это ты — мой ведомый. Или, точнее, «моя гематома». — Хобби вновь вздохнул. — В любом случае, думаю, Ведж вне себя от счастья. Всё идёт в соответствии с планом.
—
— Да? С чего вдруг?
— Не знаю. Просто… у меня мурашки по коже. Ну-ка давай подцепим тебя буксирным тросом, а ты пока поспи, круиз до ПТВ предстоит долгий.
— Вполне устраивает, — отозвался Хобби, в очередной раз сомкнув глаза. — Мне тут один сон хочется досмотреть…
— Неплохо сработано, Ведж. — Генерал Лэндо Калриссиан, курировавший отдел спецопераций Новой Республики, одобрительно кивнул голограмме Веджа Антиллеса, повисшей над консолью и мерцавшей голубоватым светом. — Потерь нет?
— Ничего серьёзного, генерал. Хобби, то есть лейтенанту Кливиану, понадобится новая левая рука…
Лэндо улыбнулся.
— Это уже которая в общей сложности?
— Я со счёта сбился. Как продвигается дело с вашей стороны?
— Есть хорошая новость и есть похуже, — Лэндо вывел на экран доклад об отслеживании. — Похоже, наши налётчики пришли из системы Таспан.
Блестящий план Веджа полностью оправдал надежды. Стандартные методы обнаружения скрытой базы налётчиков — подвергнуть захваченного пилота-другого нейронному зондированию — оказались намного сложнее, чем кто-либо мог ожидать. Таинственный Кукловод-Рождённый-Тенями, также известный как Отродье теней или Владыка теней, похоже, приложил все усилия для сохранности своих тайн, в результате чего ни один из его налётчиков не был взят живым, хотя за два месяца те провели дюжины рейдов, многие из которых проводились в сердце республиканской территории и унесли сотни тысяч жизней гражданских.
Здесь крылось нечто большее, чем просто нежелание сдаваться, однако, налётчики в моменты непосредственной угрозы демонстрировали жутковатую склонность реветь что-то вроде «За Владыку теней и за Империю! Вперёд марш, к возрождению!», что завершалось самоликвидацией. Инженеры-криминалисты, ознакомившиеся с обломками уничтоженных СИД-«Защитников», выдвинули предположение о некоей неизвестной системе, прозванной «смертоносным выключателем», что подрывал корабль вместе с пилотом, даже если тот попросту терял сознание.
Наиважнейшая и наилучшая часть плана Веджа заключалась в изготовленных на заказ осколочных торпедах, где среди металлической шрапнели притаились сотни тысяч мельчайших долговременных маячков-ретрансляторов, которые при взрыве облепляли корпуса уцелевших налётчиков — тех, кому, само собой, позволяли покинуть битву. В отличие от других приборов слежения, эти передатчики не испускали собственных постоянных сигналов, поэтому не требовали питания и становились практически не обнаружимыми. Щедро усеивая бронепластины вражеских кораблей, устройства так и оставались полностью неактивными до тех пор, пока не приводились в действие специфическим подпространственным сигналом, на который отзывались таким же уникальным образом. И поскольку счастливыми обладателями этих единственных в своём роде ретрансляторов являлись пилоты Разбойной эскадрильи, странствовавшие вдоль Кореллианского гиперпути от одного места засады до другого и охотившиеся на конкретного противника, установить звёздную систему, куда сбежали накормленные маячками СИД-«Защитники», было совсем уж плёвым делом.
Голограмма Веджа приняла озадаченный вид.
— Таспан. Звучит знакомо, но не могу сообразить, где именно…
— Внутреннее Кольцо, неподалёку от Хайдианского пути.
— А, так вот что за «новость похуже».
— Верно. Напрямую не пробраться никак, да и большая часть обходов лежит через системы, всё ещё удерживаемые имперцами.
— Наводит на размышления об одной из старых планетоубийц Палпатина.
— Почти угадал. — Прозвучало совсем не как шутка, потому что улыбка исчезла с лица Лэндо. — Империя развернула на Таспане II оружейный комплекс и тестировала там различные версии гравитационных проекторов…
— Вспомнил! — голографическая фигура щёлкнула пальцами, хотя звук щелчка поглотил шумоподавитель. — Большой размол!
Лэндо кивнул.
— Большой размол.
— Поговаривают, что от Таспана не осталось ничего, кроме астероидного поля наподобие Кладбища Альдераана.
— Кроме астероидов, осталась ещё одна планета, Таспан I, курортный мирок, который нарекли Миндором. Не слишком известный, но очень красивый. Когда я был ребёнком, у моих родителей там был летний домик.
— А есть успехи в отношении этого Отродья теней?
— Пока удалось лишь установить, что ни один имперский чиновник не пользовался таким прозвищем. Очевидно, придумка изобретательной личности.
— Вдобавок, должно быть, полнейшего маразматика, — съязвил Проныра-лидер.
— Сомневаюсь. Базу он себе подыскал не случайно: то, что сохранилось после Большого размола, ещё не вышло на стабильные орбиты.
— Кладбище Альдераана[7], как оно есть.
— Хуже, Ведж. Намного хуже.
Шумоподавитель голопроектора скрыл тот короткий свист, который издал Ведж.
— Звучит прескверно. Как нам предстоит туда добраться?
— Тебе не предстоит. — Лэндо глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. — Это именно та ситуация, для которой мы разработали Оперативную группу быстрого реагирования.
Образ Веджа медленно и понимающе кивнул.
— Значит, ответим им нашей Большой дубиной. Занесём и устроим им ад, хорошенько приложив.
— Лучшего шанса у нас не будет.
— Пожалуй, вы правы, как всегда. Обидно только, что меня самого там не будет.
— Не сомневаюсь. Но проблема приобрела иную форму, а оперативная группа — в очень надёжных руках.
Поделиться книгой: