Егерь Императрицы. Крым

– Ваше высокоблагородие, может быть, еще там чего нужно? Можа, еще кипяточку надо нагреть, а можа, там бязи мало, ну, али спиртуса поболее принести?

– Да куда, и так уже три ведра кипятка вовнутрь занесли! – отмахнулся Лешка. – А-а-а, хотя ладно, давай-ка еще немного! Ты, Степа, ведро принесешь, а я с ним эдак маленько заглянуть в избу попробую. Ну ведь никакого терпения у меня тут нет, чтобы стоять! И как только эти злыдни не понимают?!

Коварный план командира потерпел крах в самой начальной фазе его реализации. Ведро было перехвачено на крыльце, а под напором бабки Сидоры Лешке пришлось отступить вниз.

– Не велено нікого пускати. Скоро вже! Усі ломляться і ломляться! – пробурчал суровый страж и захлопнул дверь перед самым носом.

Перед подъемом роты весь личный состав ее уже и так не спал. Весть о том, что командир совсем скоро будет отцом, распространилась по всем местам постоя егерей с огромной скоростью.

Женские крики и стоны в избе чуть стихли, и Лешка вдруг услышал новый, тонкий, писклявый детский голосок.

– Мальчонка, да точно говорю вам, что мальчонка, – препирались за спиной у Лешки егеря. – Вишь, вона как он, ажно с баском, по-мужицки эдак орет! Верно вам говорю, хенералом парень будет!

Дверь избы распахнулась, и бабка Сидора поманила Алексея.

– А ну-ка, давай заходь, батько! Син у тебе народився. Радуйся!

Лешка не чувствуя ног бросился в избу, а за его спиной Степан влепил подзатыльник Федотке.

– Живот круглый и высокий – девка будет! Балда! А ну-ка, дай сюды ружжо, сейчас салютовать будем!

На руках у Алексея, завернутый в чистую простынку, шевелился маленький человечек – его сын!

– Сын у меня, сын!

Лешка просто не верил, что вот это все сейчас происходит с ним реально. Уже пусть даже в одном этом и есть смысл во всей его жизни!

«Бам!» – хлопнул на улице первый ружейный выстрел. «Бам! Бам! Бам!» – раздалось еще три поблизости, а потом стрельба распространилась и по всей станице сплошной канонадой.

«Бабах!» – вдруг ударило орудие на главном форте. «Бабах!» – вторило ему другое, а потом и третье.

– Похоже, и правда воин родился, под огненный грохот салюта, как Илья-громовержец, сей младенец в наш грешный мир входит, – усталый дядька Михайло с улыбкой глядел на счастливого отца.

– А ведь и правда – Илья, Ильюша! – радостно и по-детски широко улыбнулся Алексей. – Егоров Илья Алексеевич, звучит! Катаринка! – Лешка попробовал было заскочить в боковую светелку к жене.

– Все хорошо, Алексинька, – донеслось тихо из-за занавески.

У Алексея сноровисто и решительно забрали малыша, а его самого вытолкали на улицу.

– Рано, слабая она пока. Крови много потеряла при родах. Нельзя к ней сейчас.

– Все хорошо, ты не волнуйся, Алексей, – успокаивал его Михайло. – Это я тебе как врач говорю. Подожди немного, хотя бы до вечера, а потом мы и сами уже из вашей избы уйдем. Пусть пока отдыхает мать.

Лешка вышел за дверь. Вся улица вокруг была заполнена людьми в мундирах.

– Как моего племянника назовете, командир? Живан с другими ротными офицерами толклись прямо возле крыльца избы.

– Илья! Ильюха! – радостно улыбнулся Егоров.

– Илья! Илья! Илья! – словно волной покатилось по заполненной солдатами улице. – Ура отцу-командиру! Ура-а! Ура-а! Ура-а! – гремело со всех сторон.

– Спасибо, братцы! – Алексей почувствовал, как у него сжимается ком в горле от волнения. Спасибо!

Глава 9. Кулачный бой

Рождество 1778 года и «зимние святки» справляли, как обычно, шумно и весело. Совсем скоро в Александр-шанц должны были отбыть две строительные роты капитана Мутьева и артиллеристы во главе с обер-фейерверкером Степановым. Позади были осенние баталии на Буге и трудная работа по возведению укреплений на всей протяженной пограничной линии. Люди радовались законному отдыху, отсыпались и отъедались. Командиры закрывали глаза на мелкие шалости своих подчиненных, понимая, что нужна, очень нужна им эта небольшая слабинка.

– Но чтобы меру знали! – хмурили брови унтера перед своими выстроенными плутонгами. – А то глядите, вы меня знаете!

– Ежели какой сукин кот опять чего вдруг отчубучит, то я его лично!.. – качал кулаком у носа потенциального виновника здоровенный капрал. – Смотрите, братцы, чтобы опять, как в прошлые Святки, нам по караулам не ходить. Как в позатот год было, пока, вон, все остальные по-людски праздновали. Али вообще волчьего хвоста со свово картуза как бы вам не лишиться!

Такие «политбеседы» понимание в солдатской среде находили, и серьезных происшествий у егерей Егорова пока что не было.

Со строителями было немного посложнее. Они уже успели разодраться друг с другом, получить от бугских казаков, потом от егерей из пехотных полков и в итоге угомонились только лишь после трепки от «волкодавов».

– Хосподи, ну ежели они столько силушки набрали, и всего-то за неполную неделю отдыха, да еще и так, что ее теперь уже девать некуда, то что дальше-то будет, Андрей Викторович? – качал укоризненно головой Егоров. – Да у нас даже карцер не предназначен для стольких сидельцев, там и так уже пятеро ваших бузотеров сейчас охлаждаются!

– Ну что я поделаю, Алексей Петрович? – разводил руками капитан Мутьев. – У меня ведь в этих ротах народ со всех полков воедино свели. Люди-то они, может, и рукастые, а вот же, той прошлой, полковой и ротной спайки у них ведь теперь уже нет. Ну не гнать же нам под суд самых ярых из них? Чай уже через неделю ведь в свою крепость вернемся, а там они в свои, в родные плутонги войдут, где, как и положено, по струнке стоять будут. Здесь-то мы от них лишь хорошую работу требовали, и они ее, надо сказать, отменно всю выполнили.

– Ну да, это верно, – согласился с капитаном Егоров. – Под суд отдавать солдат – это точно не дело, не тот это случай. Ладно, если уж силу молодецкую им девать некуда, а задора бойцовского накопилось сверх меры, тогда мы поступим, как это было принято на Руси-матушке еще издревле. Дадим нашим людям возможность выпустить дурную кровь, коль они и так уж сами здесь разодрались. Направим, так сказать, народную стихию в законное и управляемое русло. Так, Андрей Викторович, объявляй своим, а я по всем другим подразделениям такое же объявление сделаю, что с послезавтрашнего дня и до самого Крещения в Бугском гарнизоне объявляется Неделя Кулачных боев.

Чего ты на меня так уставился, господин капитан? А то и сам не знаешь про такую вот исконную, народную забаву? Наши предки славяне были издревле известны и в Европе, и в Византии, и в Азии как самые доблестные и умелые бойцы. А все почему? А потому как войны на Руси всегда были явлениями весьма частыми, и каждому мужчине следовало отменно владеть ратными навыками, дабы защитить и себя, и свою семью, и своего близкого от врага.

Ладно, правила ведения кулачных боев и так уже давно разработаны самим народом, и я их при всех просто-напросто лишь повторю. Сейчас главное – это продумать, чтобы у нас увечных там не было и чтобы не зашибло никого. Сам ведь знаешь – есть среди наших солдат такие здоровяки, что ого-го! Да вон, хоть тех же канониров возьми! Выделим наблюдающих за боем судей и их помощников, вот и пусть они за боями следят. Подготовим лекарей на всякий случай. И нужна еще будет защита для рук, чтобы от ударов никто не покалечился. У нас ведь две строительные роты, а это мы считаем, что в каждой будет по сто с лишним человек. Вот вы и выставляйте две команды по тридцать человек в каждой.

Весть о предстоящих состязаниях между всеми подразделениями Бугской линии разнеслась по окрестностям с быстротой молнии. Уже через три часа Алексея начали одолевать представители от солдат, егерей и даже от казаков.

– Все и до всех будет доведено завтра, после утреннего развода на караулы, – пообещал любопытным майор. – До пикинерского полка я приглашение передам сам лично или через своего вестового. Вот вы все, чем здесь возле меня суетиться, лучше помогли бы поболее найти меховых рукавиц для моего каптенармуса. У меня тыловая группа все, что только в закромах было, уже давно выгребла. Тут любые рукавицы пойдут, хоть рваные, хоть какие, все равно ведь их перешивать все придется.

Десятого января ранним утром в станице Николаевской собрались господа офицеры и выборные из нижних чинов от всех стоящих на линии подразделений.

Сделав небольшой экскурс в историю кулачного боя на Руси и объяснив пользу повышения боевых навыков в настоящее время, Алексей отметил явное одобрение на лицах у практически всех присутствующих. Да что там история, что там боевые навыки, людей взбудоражила сама мысль о таких вот состязаниях. Какие уж там скука или пьянство? Вот что сейчас было действительно интересно! И удаль свою всем показать, и за честь своего подразделения можно было постоять.

Сомнения командира конного пикинерского полка подполковника Синельникова о том, «не приведет ли все это к тяжкому увечью или, не дай Бог, к смертоубийству», Алексей развеял сразу.

– Вот полюбопытствуйте, Иван Максимович, можете их, кстати, даже надеть, – и он протянул ему пару плотных меховых рукавиц. – Овчинные, двойные, а на костяшках еще и мех плотный нашит, и конский волос между слоями проложен, – пояснил он и передал точно такие же всем сидящим в большом зале цитадели. – Постукайте, вон, кулаками о колено, о стол или о стену, – предложил он. – Мои интенданты уже пар пятьдесят таких вот именно сделали, но надо еще раз пять по столько же. Поэтому от всех вас, господа командиры, нам потребуется в этом помощь. Иван Максимович, у вас или еще у кого-нибудь опасения по получению больших травм остались? – Егоров обвел взглядом всех собравшихся.

– Да теперь вроде как нет, – пожал тот плечами.

Все остальные тоже подтвердили, что этого вполне достаточно, ну и нужно будет, конечно, определиться еще и с судейством на поле состязаний.

– Это само собой, – согласился Алексей. – В таком деле, как кулачный бой, совсем ведь без крови, без ушибов и синяков, конечно же, не обойтись. Но мы все-таки будем пытаться свести это к самому минимуму. Поэтому объявим всем наши жесткие требования к состязаниям, а на поле мы выставим большое количество из помощников судей. Выявленных же нарушителей будем строго наказывать. Ну что, предлагаю начать обсуждение состязаний поэтапно.

Одиннадцатого января с утра берег у предстоявшего места боев начал наполняться толпами людей в гражданской одежде и в мундирах. Отдельными шумными кучками толпились и сами участники состязаний. Наконец прибыло и начальство.

После приветствия всех присутствующих и произнесения здравицы матушке императрице, положенной при любых публичных мероприятиях, перешли к главному. На речной лед были вызваны все представители от подразделений, пожелавшие принять участие в состязаниях.

– Бугский новонабранный казачий полк! – выкрикнул поручик Гусев. – Две команды по три десятка в каждой, становись! Первый и второй эскадроны – ваши люди выстраиваются первыми вот с этого, с правого, фланга. Третий и четвертый эскадроны, – ваше место сбоку, сразу за ними.

– Ура-а-а! – раздался рев многочисленных зрителей, болеющих за местных казаков.

– Конный пикинерский полк, также две команды, следующие за бугскими казаками! Вставайте в линию рядом.

Тут приветственных криков было уже гораздо меньше.

«Видать, не очень-то местные познакомились еще с пикинерами, – думал Алексей. – Ну да, все правильно, стоят себе отдельно у себя, в Мешково, и за нашими спинами в десяти верстах по второй линии дозорами ходят. Ото всех остальных подразделений они обособленно держатся. Да и командир их, скажем так, свысока на всех прочих со стороны посматривает. Ну да и Бог с ним: их полк – их правила».

– Пятая команда – отдельная особая рота егерей! – выкрикнул главный распорядитель спортивного праздника, и тут уже рев толпы зрителей был гораздо сильнее. Симпатия, так сказать, народа была на стороне волкодавов, так же как и для местных казаков. Похоже, особая рота егерей стала уже здесь такой же своей, как и Бугский казачий полк.

Три десятка егерей бодрой трусцой выбежали на речной лед и выстроились пятым квадратом в общем построении.

«А мои ростом ведь уступают многим, – отметил про себя Алексей. – Нет, ну есть, конечно, и здесь здоровяки, такие как Ваня Кудряш или как, вон, пионеры-канониры: Савва Ильин, Уфимцев Михаил, Ваня Лопухов, оружейник Афанасьев и сержанты Андреянов с Осокиным. Но вот все остальные двадцать три человека, они с виду очень сильно уступают всем прочим. А с другой стороны, возьми того же Быкова или Федю Цыгана, а уж тем более Андрея Воробья, да они же любого и даже сразу нескольких своей взрывной резкостью могут взять. Так что ничего, поборемся еще», – успокоился Лешка.

А в это время продолжали выстраиваться все остальные команды.

– Первая строительная рота, три десятка ваших бойцов встают в шестую коробку. Вторая строительная, пристраивайтесь рядом в седьмую, – командовал на льду Гусев.

«Вот это здоровые мужики, работные, – отметил про себя Егоров, – Сразу видно, что привыкли они к тяжелой работе. Ну, все верно, таких сюда изначально-то и отбирали».

Наконец выкликнули и представителей самого последнего из подразделения. В восьмую сборную команду вошли егеря от трех пехотных полков и от днепровских артиллеристов. Егерей, кстати, в ней оказалось даже чуть меньше, чем канониров.

«Нда-а. Все логично, – думал Лешка. – В пушкарях служат самые здоровые солдаты. Эдакая косая сажень в плечах. Попробуй-ка ты лафет единорога резко в горячке боя развернуть или же тяжеленным банником несколько часов на поле боя поработать. А потом еще и орудие на несколько верст нужно вручную катить. Вот то-то и оно! Ох и непросто моим здесь будет! Остается только лишь на один их боевой навык уповать».

Алексей вышел на лед.

– Уважаемые командиры! – поклон в сторону старших офицеров, начальников подразделений и всех остальных господ, стоявших на деревянном помосте. – Участники состязаний и вы, уважаемые зрители, – и сюда вежливый поклон. – У нас и у наших воинов навык кулачного боя – это показатель наличия боевого духа и умения сражаться с врагами врукопашную. А здесь, на этом вот ледяном русле реки, совсем скоро начнутся состязания по этому самому кулачному бою. И будут они проводиться как в личном, так и в командном видах. Каждая из команд встретится в кулачном бою со всеми противниками по кругу, а это получится целых двадцать восемь схваток. И в самый последний день здесь будут встречаться еще раз те две самые сильные команды, которые будут выявлены во время боев, для того чтобы выяснить или подтвердить, в каком же из подразделений на всей Бугской линии у нас служат самые лучшие и самые грозные бойцы. А потом состоятся и отдельные схватки на выяснение самого лучшего «кулачника» всего нашего пограничья.

– Правила соревнований сложились на Руси уже издревле. Командный вид состязаний – это «стенка на стенку». И в нашем случае три десятка бойцов стоят против такого же количества противников. Задача у каждой из команд состоит в том, чтобы обратить супротивную сторону в бегство или же заставить ее отступить за обозначенные по бокам и позади нее линии. Также победа присуждается команде, если все ее противники выбыли из боя.

Смотрите, как только противник упал или же присел на оба колена, то он сразу же выводится из боя. За этим будут строго смотреть полевые помощники наших судей. Также выбывают и те, у кого вдруг пошла сильно кровь или случилось еще какое другое увечье.

Не разрешается бить лежачего или присевшего, хвататься за одежду, бороться в нижней стойке, наносить прямые удары в горло или ниже пояса. Нельзя бить противника ногой или открытой рукой. Не зря же вам всем и каждому были выданы особые защитные рукавицы. Если кто-то вдруг нарушит эти древние правила, то он изгоняется из команды сразу же и насовсем, а она остается на все остальные бои в своем меньшинстве.

Помните, что стенка, проигравшая свое поле, считается в итоге побежденной.

Вы все еще с сопливых мальцов и сами прекрасно знаете эти правила, ибо не раз вот так же глядели на точно такие бои со стороны или даже и сами сходились «на кулачках»: «улица на улицу», «деревня на деревню» и «слобода на слободу». И вас старики постоянно поучали: «Бить-то бей, но, гляди, в азарте человека не убей! Греха потом не оберешься! Супротив своих же православных в забаве стоите!» Вот так они ведь вам говорили?

– Ну да-а, точно говорили! – согласно загудели в толпе и в выстроенных на льду шеренгах.

– И старики наши были правы, братцы. Состязания состязаниями, но перед вами будут такие же русские солдаты, как и вы сами. Поэтому держите себя в руках и не переступайте ту черту, где можете покалечить человека! Ну и чтобы уж был у всех интерес, мы тут со всеми вашими господами командирами посовещались, – Алексей кивнул в сторону офицерского помоста. – Каждый участник из команды победителей будет награжден целым рублем премиальных, а за второе место положена полтина. В личном же состязании это пять рублей и три рубля соответственно и особый подарок.

– Ого-о, вона как! – пошел гул по рядам зрителей. – Хорошие деньги!

– Ну и самое главное, надеюсь, после этих самых состязаний ни у кого более уже не будет желания втихую где-нибудь на темной околице промеж себя кулаками махать. Выпускайте весь свой боевой задор лучше уж тут, братцы. А хотите, так, вон, к нам в роту приходите, у нас хороших бойцов любят и занятия по этому делу регулярно с ними проводят, – хитро улыбнулся Алексей и покосился на соседей офицеров.

На поле в десяти шагах друг от друга стояли две стенки участников самого первого боя. Первая команда бугских казаков вышла против сборной полковых егерей и канониров. Последовала команда «Начали!», и бойцы устремились друг на друга. Кулаки так и замелькали в воздухе. Один, другой, третий казак упал на лед.

– Вот это дает канонир! – вскрикнул в удивлении Милорадович. – Да под такую кувалду-то попади, ведь точно на ногах не устоишь!

– Давай, Проша, давай, круши их всех! – в восторге орали сослуживцы-артиллеристы.

– Прохор, сильнее, сильнее молоти! – подбадривал своего канонира фейерверкер Степанов.

Почти все остальные бойцы были здоровяку под стать, и, быстро прорвав самый центр, они раскидали бугских по флангам, а потом там же и добили. Этот бой закончился довольно быстро. Похоже, казаки и сами не были готовы к такому вот натиску и уступили поле боя без упорного сопротивления.

Что интересно, какими бы ни были сильными удары, однако носы разбили только лишь двоим. Видать, все же рукавицы хорошо выручали.

Второй бой проходил между вторыми командами бугских казаков и строителями. Тут уже он шел более «тягомотно». Обе стороны между собой сразу перемешались и валтузились на льду несколько минут. С большим трудом противника одолели все-таки бугские.

Третий бой прошел за явным преимуществом первой строительной роты и над первыми же «пикинерами». Было заметно, что строители подавляют противника силой и спаянностью и, главное, у них есть навыки такого самого командного боя. Среди «пикинеров» же, состоящих в своей подавляющей массе из южных славян и греков, такого взаимопонимания, как у «строителей», не было. Те брали их хороших бойцов в оборот парами и быстро, жестко вытесняли за боковую черту или же просто валили с ног.

Последний бой этого тура проводила вторая команда «пикинеров» и «волкодавов». Здесь бой получился практически таким же, как и у их собратьев егерей. Сильный центр из здоровяков егерей прорвал середину кавалеристов и потом опять же разметал их фланги.

Егеря возвращались к месту отдыха с гордо поднятыми головами – как же, шли победители!

– Ну, ну, петухи, фанфароны! – хмыкнул Лешка, разглядывая схему последующих туров. – Рано радуетесь, все самое сложное у вас впереди!

После небольшого отдыха команд Гусев объявил начало второго тура. И первыми должны были сходиться две стенки егерей.

– Вот это будет бой! – в восторге пробормотал подполковник Касперов. – Егеря против егерей. Видно же сразу, что это самые сильные команды из всех.

Сборная полковых егерей и канониров уже выстроила свою стенку, а волкодавы, сбившись в кучу, продолжали что-то горячо обсуждать. Явным заводилой там был Цыган, и, как оказалось, «общество» как раз-то и выбрало его за главного, «боевого старосту». Наконец «волкодавы» выстроились напротив соперника.

– Однако интересно, молодцы! – пробормотал с явной похвалой в голосе Лешка.

В центре у «волкодавов» против убойного Проши стоял самый юркий и злой маленький Воробей, а рядом с ним еще два таких же живчика, как и он. Но вот за их спинами во второй линии шагах в семи разминал руки Ваня Кудряш, а по его бокам замерли Василий Андреянов и Осокин Тимофей.

– Против лома нет приема, если нет другого лома, – пробормотал с улыбкой Алексей и пожал плечами под удивленным взглядом Синельникова. – Я говорю, Иван Максимович, канониры привыкли ядрами оборону ломать, ну вот и посмотрим сейчас, как это у них здесь тоже получится.

– Начали! – выкрикнул Гусев и отскочил в сторону от ринувшихся друг на друга бойцов.

«Бам! Бам! Бам!» – противники осыпали друг друга ударами. Никакого маневра пока еще не было, и шло лишь индивидуальное противостояние «один на один». Только в центре Проша с тремя здоровяками артиллеристами пытался зацепить хоть кого-нибудь из юрких егерей.

Вот она – морда злого вьюна, одетого во все зеленое. Кулак почти полностью накрывает ее и проносится сверху, сбив лишь с головы картуз. Удар слева и сбоку! Воробей поднырнул под бьющую руку и сам засадил здоровяку под глаз.

Тот аж крякнул от неожиданности. Вот это малявка, а бьет-то как хлестко! На ему «в душу»! Кулак лишь чиркнул по ребрам, а Андрюха опять врезал здоровяку в то же самое место под глаз. Там стало что-то ощутимо покалывать.

Воробей отскочил назад и почесал ребра.

– Больно, блин! Бьет как бугай! Еще вот так же разок и чуть поточней, и я тогда точно вылечу с поля! Отходим, братцы! – скомандовал центральный боец, и «воробьиная гвардия», прыгающая так же перед своими канонирами, вдруг начала резко оттягиваться назад, вовнутрь своего поля.

– Ага-а! – заревел Прошка. – Бяжи-ите, блохи мелкие! За мной! Четыре канонира влетели в тыл волкодавам, а за их спинами тут же закрылась вся егерская стенка.

«Бам!» – словно обухом по голове прилетел первый удар от Вани Кудряша. Проша влупил в ответ и попал в пустоту. Увальневатый с виду здоровяк, оказывается, неплохо двигался.