Можно два… но лучше три!

Я пригляделась. Над ухом у него появилась здоровая вмятина, заметно продолжающаяся через всю верхнюю часть спины. Одна из внешних защитных панелей на голове, закрывающих его нейро-бионический мозг, отсутствовала. Хотя содержимое и казалось неповреждённым, вряд ли хорошо сидеть просто так, на улице с открытой черепушкой.

Вглядевшись повнимательнее, я увидела, что некоторые элементы конструкции – тяги, трубки гидравлического контура, силиконовые мышцы, управляющие шеей и плечом были порваны. Из трубок сочилась та самая маслянистая жидкость.

УЖАС!

Сколько ж её из него вытекло!? Я осмотрелась. Да целое море! У меня внутри всё похолодело. Для андроидов его поколения это критически опасно.

«Что же делать!? Что же делать!?» – пульсировало у меня в голове.

Так. Главное без паники! Собрались с мыслями и погнали!

– Где мой рюкзак!!? – похоже уже вслух крикнула я, оглядываясь по сторонам.

Он почему-то валялся на дороге. Но сейчас это не важно. Я в два прыжка подлетела за рюкзаком и обратно. Открыв застежку, перевернула его, вывалила всё содержимое прямо на землю. Времени копаться в бездонно-безразмерной «женской сумочке» совершенно не было.

Вот она. Заветная упаковочка.

Я уже две недели забываю выложить и таскаю с собой ремонтный набор для нашего с Вовкой конкурсного робота. Да, и, некоторые инструменты давно уже поселились у меня в рюкзаке. И сейчас это может оказаться большой удачей.

– Помогите! – крикнула я еще стоящим поодаль дядькам. – Быстрее прислоните его к стене!

Они с двух сторон подхватили АРи под руки, волоком подтащили к стене дома и аккуратно придали ему сидячую позу.

– Поль…, – с трудом начал андроид.

– Так, железка… помолчи и не мешай мне! Наклони голову вперед, – тоном, не допускающим возражений, сказала я.

Черт! Руки почему-то дрожат. Но главное собраться с мыслями, сосредоточиться. Так, глубокий вдо-ох… вы-ыдох – успокоились.

Считать до десяти времени нет, так что считаем до пяти и надеемся на удачу.

Оди-ин… пять… Погнали!

«Итак, что мы имеем?» – задумалась я, оглядывая фронт работ.

Со сломанными железяками и помятым корпусом я сделать ничего не смогу в любом случае. Но это и не критично. Особенно важным остается вскрытая черепушка и потеря андроидом технических жидкостей.

С начала голова, естественно. Это дело, конечно, не простое. Нейро-бионический мозг – одна из последних разработок в области роботостроения. Я о нем почти ничего не знаю, лишь читала немного. Но многого и не писали. Помню, что для него очень важна термостабилизация – постоянство температуры, в которой он находится. А тут мы как раз имеем повреждение системы термотабилизирования – потерю термоносителя, то есть жидкости, которая защищает мозг от переохлаждения или перегрева. Я уж молчу про то, что внешняя защитная панель сейчас отсутствует.

Не смотря на всю сложность ситуации, в моей башке промелькнула мыслишка, что вот так, видимо, выглядит момент, когда «срывает крышу».

Брр… Не очень уместная мысль, конечно…

Итак, мозг… План следующий: во-первых, залить, во-вторых, закрыть.

Что будем заливать? Понятное дело, что специального теплоносителя у меня нет. Проведя пальцем по потекам и собрав немного жидкости, я помусолила ее между пальцами. Даже понюхала зачем-то. Нет, на язык пробовать не стала. Несколько маслянистая субстанция. У меня, конечно, есть пузырек с гидравлическим маслом. Но уверенности, что подойдет, нет.

Блин! Но если ничего не сделать, ситуация точно примет печальный оборот. А я этого допустить не могу!

В конце концов, я же не на сам мозг налью. Пленочная оболочка-то вроде не повреждена. Да, и, выбора другого нет.

Я взяла пузырек из ремкомплекта и ввела немного масла в каждое из заливных отверстий, пока индикаторы залива не сменили свои цвета с красного на желтый.

«Ну, пусть хотя бы желтый – подумала я, – До ремонтников всяко больше шансов дотянуть».

Подняв защитную крышку с земли, я быстро сдула пыль с внутренней поверхности из баллончика со сжатым воздухом и ополоснула маслом.

Когда я приложила крышку на свое место, стало ясно, что она погнута и не прилегает плотно по всему периметру.

«Ах, так!? Ладно… Не проблема!», – я взяла из своего супер-наборчика мини-тубус с герметизирующим составом. Пятимиллиметровым слоем заполнила щель вокруг крышки и размазала его пальцем. Чтобы было наверняка. Перевернула тубус другим концом, сделала несколько вспышек ультрафиолетовым диодом вокруг шва. Таким образом активируется процесс затвердевания. Вот, вроде, и всё.

Хорошо, не расслабляемся…

Теперь технические жидкости. Понятно, что восполнить потери жидкости, уже вытекшей из мышц, не получится. Но надо хотя бы прекратить ее вытекание.

Я быстро взяла из набора свой любимый плазменный резачок. Выставив мощность на самый минимальный уровень, я поднесла его к лопнувшей на плече мышце. Испещренная множеством трубочек-капилляров, она была похожа на губку, из которой жидкость и сочилась. Плавным движением, стараясь соблюдать равномерность нагрева, я оплавила оба края разрыва. Течь вроде тоже устранена.

Дело сделано. Что я могу сказать… собой я довольна. Оставалось надеяться, что все мои старания пойдут на пользу. Или, хотя бы, не навредят.

– Отличная работа, юная леди! – раздался за спиной знакомый голос. – Ремонтную бригаду я уже вызвал и она уже на подъезде. Так что за андроида можете не беспокоиться. Служба контроля за движением тоже прибудет уже через минуту.

Если сказать, что я была удивлена появлением дядечки-Кругляша – это все равно, что ничего не сказать. А это был именно он. Но отреагировать на его появление как-то подобающе я не смогла. Видимо, всё произошедшее вытянуло из меня немало сил.

– Как Вы себя чувствуете? – спросил он.

– Я-то, вроде цела. А что будет с АРи… с андроидом? – чуть запнувшись, спросила я Кругляша.

– Думаю всё должно быть в порядке. Ваши действия, я уверен, повысят шансы на успешное восстановление,– заверил меня он, подбадривающе похлопал по плечу и искренне улыбнулся.

– Хорошо бы.

Вытерев перепачканные пальцы влажной салфеткой, я начала собирать в рюкзак свое барахло, разбросанное на тротуаре.

В это время на место событий прибыли дорожники. Они о чем-то пообщались с Кругляшом, глазея на экраны своих коммуникаторов. Видимо, смотрели записи происшествия с камер наблюдения. Покивав головами, они разошлись по своим делам с довольным видом. Дорожники – устранять последствия аварии и восстанавливать движение. А Кругляш направился к ремонтной бригаде. Они уже помогали погрузиться андроиду в грузовой флаер, и, теперь замывали масляные следы на асфальте. Примечательно то, что они именно ПОМОГАЛИ ему, а не ГРУЗИЛИ его. Значит, он вполне функционирует!

Да я просто молодчинка!

И тут я увидела быстро идущий на посадку флаер. Очень быстро. И его я, наверное, узнала бы из целого потока. Мое сердце сжалось.

Это был папа.

Ой! Ну он-то как узнал!?

Ах, да… не сложно догадаться – это всё шлем. Наверняка он автоматически отправил сообщение об аварии не только службе контроля, но и родителям.

Дверь флаера еще не успела полностью открыться, а папа уже вынырнул из-под нее и побежал в мою сторону.

Я сжалась в комок. А в носу и глазах предательски защипало.

– Полька! Малыш! С тобой все в порядке!? – он опустился на колени, обхватил мою голову ладонями и прижался губами ко лбу. Замерев так на несколько секунд, он так тяжело выдохнул, что это скорее было похоже на беззвучный стон.

Внутри у меня всё сжалось еще сильнее, а на глаза навернулись слезы.

Потом папа пробежался по мне взглядом. Убедившись, что руки-ноги там, где и должны быть – на своих местах, сильно прижал меня к себе. Очень сильно. Слишком сильно. Мне даже стало тяжело дышать. От этого или от чего-то еще я всхлипнула.

Он тихонько отстранил меня, и заглянул мне в глаза. На его же щеке блеснул влажный след. «Дождь, наверное», – говорят обычно в кино в таких случаях…

Но я-то большая уже. И всё понимаю. Обняв его, я повисла у него на шее.

Картинка перед моими глазами поплыла.

И… я разревелась.

Нет, это не было для меня обычным делом. Просто, наверное, напряжение сказалось, и выплеснулось таким образом. Ну, и, папа еще… Он меня любит…

Но я его больше!

Тут он подхватил меня на руки, и, как тряпичную куклу понес к флаеру, нашептывая мне на ухо что-то успокаивающее.

Дядечка-Кругляш сделал в нашу сторону несколько шажков и явно хотел что-то сказать или спросить. Но папа красноречивым жестом, как старинный джедай, остановил его. Очевидно, дав понять, что момент сейчас не самый подходящий. Кругляш не стал настаивать и терпеливо отошел обратно.

Мистика-гипноз! Но папины нашептывания и объятия сделали свое дело. Постояв с ним около флаера несколько минут, я почти успокоилась и пришла в себя. Мир вокруг снова обрел четкие очертания. Вернулись звуки улицы и краски городского лета.

– Ты пока садись в машину, а я на секундочку отойду, – сказал папа и, открыв мне дверь, направился к Кругляшу.

Я залезла во флаер. Почему-то захотелось свернуться в клубочек. Скинув кроссовки, я залезла с ногами на сиденье, обхватила колени руками и положила на них еще немного гудящую голову.

Глядя через окно на улицу, я о чем-то задумалась. Как говорится, о вечном, о космосе… Сознание мое прыгало из стороны в сторону, пытаясь ухватиться за какую-нибудь мысль. Они же сейчас в эту игру играли лучше меня. Поэтому в моей голове была безмятежная пустота.

«Интересно, о чем именно там папа толкует с Кругляшом», – эту мысль мне все-таки удалось ухватить за хвост. В целом-то понятно, что о произошедшем. Любопытны подробности. Уж больно оживленно дядечка-Кругляш что-то рассказывал. Его руки описывали в воздухе фигуры, не имеющие названий. Он отбежал от папы к грузовику, потом гигантскими шагами прискакал обратно, помахал руками, как будто хотел оторваться от земли. Он даже порозовел от стараний. Его танец становился всё причудливее. Он описал рукой полукруг в воздухе, показывая, видимо, что и почему произошло с опорой освещения. Потом показал, как двигался грузовик. А вот дальше я уже не смогла прочитать его пляски.

Он указал в направлении, в котором я ехала до происшествия. Потом наоборот – откуда, а в конце показал на тротуар, где я и очутилась в итоге. Он на несколько секунд замер, глядя на то место. Но потом очнулся от оцепенения и, что-то говоря папе, достал коммуникатор. Когда папа, видимо, по просьбе Кругляша, достал свой, они, обменялись какими-то данными.

Мое разгорающееся любопытство окончательно привело меня в норму. «Скорее бы папа уже вернулся», – подумалось мне. Но у Кругляша на этот счет похоже были свои соображения. Убрав коммуникаторы, они с папой медленно двинулись к месту, где сидел АРи, когда я его латала. А дядечка говорил определенно об этом, потому что он начал показывать на себе те места, в которых находились повреждения у андроида. Также, он пару раз указал в моем направлении.

«Не иначе добрались до меня…», – поняла я. Продолжая свой рассказ, Кругляш неожиданно показал большой палец. И это не совсем было понятно, учитывая произошедшее. Хотя, обычно жест носит однозначно положительный характер.

Костер моего любопытства уже горел в полную силу. О чем же так долго можно болтать!? Да, и, на папу это было не похоже. Со стороны их разговор производил впечатление некоторой неспешности. Папа был очень сосредоточен и слушал Кругляша с серьезным видом.

Тут, видимо, двигаясь в разговоре по хронологии событий, дядечка постучал пальцем по своей почти лысой голове, в том месте, где я устанавливала андроиду защитную панель.

И меня вдруг как молнией ударило. Я аж почти подпрыгнула от неожиданности. Закрыв глаза, я попробовала прокрутить в памяти момент закрепления той панельки, которая закрывала нейро-бионическое сокровище. И, да, одна подробность ускользнула от меня в тот момент. Но не сейчас. На внутренней поверхности этой самой крышки красовалась такая же эмблемка, как и в пекарне на проекторе Кругляша. Те самые две пирамидки! Занятно, конечно. Получается, они, скорее всего, как-то связаны.

Хмм… В пекарне был Кругляш, здесь он. Кстати, откуда, вообще, он здесь появился. И когда? И сейчас он там с папой разговаривает с подозрительно всезнающим видом.

Дело принимает подозрительный вид. «Папе рассказать сейчас или потом», – закрутилось у меня в голове, – тайны, секреты, загадки… У-ух!»

Мне захотелось прямо сейчас выскочить из флаера и задать Кругляшу некоторые вопросы. Но в этот момент прозвучал сигнал вызова на моем коммуникаторе и рассеял мой воинственный настрой.

И, естественно, это был Вовка. Внутри у меня все обмерло. Я вспомнила о церемонии!

«Он меня сейчас съест», – подумала я, размышляя отвечать на вызов или нет. Но, с другой стороны, просто не отвечать – это какой-то детский сад и не уважение. А я его, так или иначе, но уважаю. Правда, выслушивать очередную тираду о моей безответственности было тоже не охота. Но ведь у меня более чем уважительная причина.

Я поспешила принять вызов, пока не передумала, и включила громкую связь».

– Полька!.. ё-моё…, – ожидаемо эмоционально начал Вовка. – Ты там как? Цела?

А вот такой поворот был совершенно неожиданным. Откуда он узнал о моих, так сказать, приключениях?

– Да, в порядке, вроде. Тише ты. – Я поспешила его успокоить, – Ты уже в курсе событий, как всегда? Откуда успел узнать-то?

– Твой папа сообщил, что ты попала в переделку, и чтобы я вас не ждал, а ехал на церемонию.

– А, ясненько. Так ты уже на месте? – поинтересовалась я.

– Ну, да… нет… э… не совсем… – Вовка подозрительно замялся.

– То есть? А где ж ты? Говори, не темни! – я начинала заводиться.

– Я тут… – шепотом произнес Вовка. Окончательно введя меня в ступор.

– Где «тут»? И почему шепотом? – почему-то тоже на пол тона тише спросила я.

– Я ту-ут!!! – Раздался крик динамиках и одновременно с этим за стеклом моей двери выскочила голова Вовки, сияющая, как медный таз.

Нет смысла, наверное, говорить, что я подлетела от неожиданности. Бутылочка с водой, которую я потягивала, сидя в машине, вылетела у меня из рук. При этом она живописно окатила меня и еще половину салона в придачу.

Я рывком распахнула дверцу, чтобы попробовать прибить Вовку сразу. Вдруг повезло бы. Но не повезло.

– Ты совсем сдурел что ли!? Я вон из-за тебя облилась вся! – отряхивая штаны, крикнула я.

– А ты уверена, что ты это облилась? Может … хотя, нет. Пятно не желтое… – прищурившись, с видом эксперта заявил Вовка.

– Я тебе сейчас как дам по шее!! – выпалила я, делая выпад в его сторону. Но он снова увернулся и моя рука, описывая смертоносную дугу, лишь чиркнула его по плечу.

– Тише, тише! Я же просто пошутил! – гогоча, поднял руки вверх Вовка.

– Шутник фигов! – только и смогла выдавить я из себя, уже остывая. – Совсем с головой не дружишь. Так почему ты не на церемонии-то?

– Ну, во-первых, ее сдвинули на один час. Организаторы оповестили…

– Надо же. Какой совпадение, – удивилась я. – А во-вторых?