Ведьма баварского леса

– Мне не до твоих игр, «грязная» ведьма! – Нинон уже выходила из себя.

Виле дернула сестру за рукав. Она мотнула головой на лужу крови под лесной ведьмой. Нинон сразу поняла, что хочет сказать сестра. Она успокоилась. Нужно отвлечь темноволосую.

– И так, почему Бавария? – спросила Нинон.

– Потому, что здесь нашлись люди, которые готовы меня понять и помочь мне. – ведьма бросила взгляд в сторону лежащей старухи.– я добьюсь здесь своей цели. Эта земля важна для вас. Значит она будет пылать.

– Это мы еще посмотрим! – с этими словами Вилхелмина послала мощный удар.

Дверь вылетела вместе с трупом старой ведьмы. Всё это время, пока сестра отвлекала темноволосую, Виле нагревая огнем лишь ладони, чтобы та не почувствовала магию, иссушала лужу крови. Она поняла, что магия крови держится на самой крови наложившего чары. С последней высохшей каплей ловушка исчезла.

Темноволосая ведьма впала в замешательство и недоумение. Она недооценила этих девиц. Но через мгновение пришла в себя. Развернувшись, чтобы ретироваться в лес, она обнаружила у себя за спиной появившуюся из неоткуда Нинон. Та послала мощный разряд молнии в ведьму. Темноволосая успешно отвела удар.

– Достойные! – прокричала она со смехом. Теперь смех был не злорадный. Он был радостный.

Она понимала, что зажата в тиски и долго на два фронта не выстоит против столь сильных и достойных противниц. «Наконец, достойные противники! Какая будет игра!» – ликовала она мысленно. Азарт кипятил её кровь. Темноволосая собрала все свои силы и выплеснула их в один мощный поток. Невидимая, но смертоносная волна пошла во все стороны от неё. С ближайших деревьев посыпались птицы, падая мертвыми тушками на землю. Всё живое в округе замолкло. Трава и зелень в радиусе сотни метров завяла на глазах.

У сестёр был только один выход – потратить все силы, что остались после изнурительной борьбы с ловушкой на личные щиты. Ни о какой нейтрализации смертельной атаки или даже её смягчении для окружающей среды и речи идти не могло! Они понимали, что сейчас смогут спасти лишь себя. Это они и сделали.

Темноволосая обессилено улыбнулась. Она тоже была энергетически суха. Но в глазах её играл озорной огонек.

– Здесь бой вышел ничьёй, но там я уже победила. – она указала в лес, – Привет Раймонду, достойные, – на этих словах темноволосая хлопнула в ладоши над головой и вспорхнула черной вороной, оставив на земле лишь свое простое черное платье да пару вывалившихся перьев с крыла птицы.

– Катарина! Запомните моё имя, достойные. Мы встретимся, – еле разборчиво прокаркала улетающая ворона.

***

Вернулись Нинон и Вилхелмина в крепость герцога лишь под утро. Обессиленные, они добирались снова пешком через темный и недружелюбный лес. Сил на портал уже не было. Слуге велели не будить их не при каких обстоятельствах. Даже если приедет лично сам герцог. Велели говорить, что обещали проклясть на вечные муки любого, кто посмеет нарушить их сон. Им нужно было восстановиться.

Проснувшись по полудню, 14 сентября, сестёр застали весьма дурные вести. Часом ранее из Кельхайма, островной крепости Людвига I на пути в Ландсхут, прибыл загнанный гонец с известием о том, что герцог вероломно и предательски убит. На Кельгеймском мосту, вечером 13 сентября 1231 года дорогу герцогу преградил неизвестный и всадил нож ему в живот. Герцог сразу скончался. Преступника убили при попытке задержать.

Уезжая на следующий день, сестры не могли не заметить, как хаос и страх охватил город. Прибывающие купцы рассказали, что вся Бавария охвачена волнением.

Не могли не заметить они и величайшей радости епископа Раймонда, который как мог обхаживал наследника, сына герцога – Оттона. Тот был слабовольным юнцом, который не способен удержать порядок, и к тому же фанатичным католиком, что сулило Его Преосвященству большими преференциями и усилением личной власти в Баварии.

Глядя на ухмыляющегося Раймонда, Нинон скривилась, подобрала подол своего серого платья и села в карету. Новый герцог любезно предоставил им тот же экипаж, в котором ведьмы и приехали.

– Неужели ты оставишь этого церковника безнаказанным? – спросила Виле. – Ясно, что он был в сговоре с Катариной. А нас навёл на её след в надежде, что поубиваем там друг друга.

Нинон не ответила. Она снова молча смотрела в окно кареты.

– Жаль Людвига. Я понимаю, как тебе не легко, – не унималась младшая из сестер, – и не отрицай Нинон, пусть прошли уже годы, он постарел, но вас всё равно связывало много общего. Он был дорог тебе. А ты ему.

В этот раз Нинон посмотрела на сестру. Но так ничего и не ответила.

– Жаль, мы не знаем наверняка, причастен ли епископ к убийству герцога или это были всё-таки Гогенштауфены? Может вернемся и выпытаем у него? – предложила Виле. В глазах у неё заиграл азарт нового маленького приключения.

– Я и так знаю, – тихо сказала Нинон, не отрываясь от проплывающих за окном видов, – знаю, что этот церковный червь не останется безнаказанным.

***

Раймонд проснулся от сильного раската грома. Собирался сильный дождь, а подбирающаяся всё ближе к Ландсхуту гроза была его верным вестником.

Сильный ветер распахнул маленькое окошко и загасил свечи.

Проклиная суровый германский климат, епископ кряхтя встал и побрёл закрывать окно. Вернувшись к кровати, скорее желая залезть под теплые одеяла, ему показалось, что он не один. Он обернулся и обомлел.

В углу комнаты стояла темная фигура. Или ему кажется? Епископ пожалел, что закрывая окно не зажег свечу. Тогда бы сомнений не было. Их не осталось и теперь – силуэт приблизился.

В этот момент что-то скользнуло по кровати и поползло вверх. К епископу. Он почувствовал, как что-то обвилось вокруг его шеи. Удушье. Епископ схватился за горло. Ткань. Его душила ткань, но сзади никого не было. Только впереди эта темная фигура. Что-то потащило его вверх. Так легко. Епископ начал хватать руками над головой. Он с ужасом понял, что его тянут вверх на его же собственном широком поясе от рясы.

Конец пояса обвивался вокруг потолочной перекладины неумолимо подтягивая епископа всё выше и выше. Вот наконец ноги его оторвались от кровати. Пояс, словно живой зафиксировался узлом на деревянной балке, после чего темная фигура направилась к двери.

На миг молния озарила спальню епископа и он мог с уверенностью сказать, что видел в закрывающейся двери подолы серого платья. Но он уже об этом никому не расскажет.