Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Небо вокруг - Анна Грин на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Анна Грин

Небо вокруг

Небо вокруг как будто переполнялось звёздами. Россыпью блестяшек разного размера и яркости, приклеенных к огромному полотну. Оно обступало со всех сторон, обволакивало, прогибаясь под сверкающей тяжестью. Налитое темнотой, нависало и окутывало, придавливая всем своим богатством, грозя оторваться и накрыть с головой. Погрести под собой, погубить.

С тяжёлым вдохом Олег оторвался от окуляра. Сзади, в палатке, похрапывали Андрей и Лёшка, так и не дождавшиеся чистого ночного неба. Правило «новый телескоп портит погоду» сработало на все сто. Но вернуться домой совсем без звёзд, потерять выходные, Олег не мог. Он не спал всю ночь, то проклиная ненавистные облака, то умоляя их рассеяться. Уже почти под утро природа сжалилась, позволив высокому и худому парню с копной коротких непослушных волос, то и дело заглядывающему в искатель, получить что хотел.

Вот-вот расцветёт восходом воскресенье, хмурое от скорого понедельника, как от похмелья. Сначала они погрузятся в обшарпанную электричку, разделив палатку, телескоп с обвесом, спальники и остатки еды на троих. Потом будут трястись полдня вдоль покосившихся телеграфных столбов, спрятавшись от мира за бронёй наушников и щитом страниц «Sky and Telescope». Изредка обмениваясь непонятными случайным попутчикам фразами, словно секретными техниками защиты.

Дома мама с сестрой затребуют полный отчёт об увиденном, ожидая, что Олег захвалит их подарок до исступления. И он будет нахваливать, восхищённо распахивая серо-голубые глаза и поглаживая «доб», стараясь не думать о том, во сколько он им обошёлся. Потом будут уроки до полуночи, подъём в шесть утра, котлета с гречкой в пластиковом контейнере, записка от мамы, уже ушедшей на работу. И Софья Леонидовна, полдня выпиливающая мозги своим «не время для разгильдяйства, вы теперь выпускной класс!».

Всё это будет потом. А сейчас есть немного времени, чтобы полежать на ещё не признавшей начала осени траве, пялясь на вновь затянувшееся облаками небо, но по-прежнему видя звёзды. Думая о том, какие они на самом деле, как далеко, и есть ли там кто-то. Мечтая о них и гадая, успеет ли он за всю свою жизнь приблизиться к ним хоть немного.

Всё остальное будет потом.

Разогнанная направленным взрывом металлическая болванка прорезала обшивку, словно нож. Смяла в хлам рампу, разорвала бимс грузотсека, раскурочила гидравлику обоих люков и кормовую систему обеспечения теплового режима. Завыли сирены разгерметизации, в брешь хлынул теплоноситель, смешиваясь с гидравлической жидкостью и разбрызгиваясь за кораблём пушистым хвостом крошечных льдинок, мгновенно вскипающих и следом замерзающих в вакууме. Дыхание перехватило от боли и страха. Из глаз брызнули слезы, из раны – кровь.

Телевизор не умолкал третьи сутки. Ведущие мировых СМИ, захлебываясь словами от осознания собственной важности, состязались друг с другом в громкости слов и уровне вложенного в них пафоса. Олег не отрывался от новостей, переключаясь с одного канала на другой, изредка прерывая бесконечный поток однообразных передач наскоро сляпанными документалками, пересказывающими всё те же события немного более научно, чем популярно. В которых так же гадали о будущем человечества, разве что чуток сбавив градус театральности.

─ Олежа, ты хоть ел сегодня? – спросила мама с порога, ещё даже не раздевшись и не разобрав сумки с покупками.

─ Да какое там есть! Когда вокруг творится История! ─ съехидничала Светка, без отрыва от смартфона спародировав интонации брата.

─ Не хотелось просто, ─ оправдывающимся тоном ответил Олег, осуждающе глянув на сестру. Та проигнорировала. Пришлось отложить пульт и отправиться в коридор помогать матери с сумками.

─ Ой, видала я, эту вашу историю, ─ заворчала мама, ─ дефолты, ковиды, пришельцы. Война войной, а обед по распорядку.

Пропуская мимо ушей привычное бухтение «за жизнь», Олег распределял по холодильнику огурцы с помидорами, молоко и яйца, аккуратно расставляя их в лотке. В сумке ещё ждала картошка, которую предстояло чистить бесконечно долго, но мысли парня были далеко. Где-то там, среди звёзд.

Итак, мы не одни. И не просто не одни, а одни из сотен. Всего лишь очередная планетка с очередным видом разумных, вдали от крупных трансгалактических магистралей. Без особых технических достижений, не освоившая даже соседних планет, без собственных космических кораблей… и ракеты не в счёт. Ещё вчера человечество было одиноким во Вселенной, а сегодня самые думающие очень медленно и неохотно осознавали себя жителями отсталой деревушки в бездорожной глуши. Оптимисты считали стоимость прокладки нормальной дороги до ближайшего райцентра и регулярных рейсов «Икарусов». Напуганные пытались предположить вероятность крестового похода на деревушку со стороны высокоразвитых «городских». Разумные понимали, что таковой маловероятен: «городским» просто нечего взять с деревни. Ответственные торговались за любой, пусть раздолбанный в хлам, автобус, который мог бы пробираться по ухабам из райцентра хотя бы раз в месяц – налаживать связь с внешним миром хоть как-то надо. А мечтатели строили планы по покорению этого самого райцентра.

Нож соскочил и резанул по пальцу. «Ай», ─ тихо сказал Олег, почти не почувствовав боли, и машинально засунул палец в рот. Недочищённая картошка упала в кастрюлю.

─ Олежа! – тут же спохватилась мама, ─ ну что ты как маленький! Дай сюда, боец…

«Ах да, повестка же», ─ отрешённо вспомнил Олег, глядя, как мама промывает перекисью и залепляет пластырем крошечную ранку на пальце. Забытая бумажка, лежащая на дне рюкзака, казалась ему сейчас чем-то несущественным, далёким, ведь теперь жизнь каждого человека на Земле изменится, правда?

Ещё никогда звёзды не казались ему настолько близкими.

Меньшее из зол. Пришлось пройти впритирку мимо одной из кинетических мин. Массивный металлический цилиндр с двигателями ожил и начал вращаться вокруг собственной оси, всё быстрее и быстрее. Затем распахнул створки, из которых роем высыпались мелкие поражающие элементы. Разогнанные центробежной силой, они обрушились по правому борту так же, роем, оставляя тысячи мелких дырочек в обшивке, соединительных элементах и тканях, шпангоутах и стрингерах. Повреждая воздуховоды и электрику, трубопроводы и сосуды, живых и мёртвых. Словно растянутый во времени выстрел дробью в бедро.

─ Молодой человек! ─ Олег вздрогнул, как будто очнулся ото сна. Ничего не изменилось. Напротив сидела крупная женщина в белом халате, в руках её по-прежнему похрустывала бумажка с кучей формальных подписей и штампом «годен». На тётке красовалась старомодная прическа, гигантская шишка на макушке, и не менее устаревшие очки, из-под которых она смотрела даже не на самого новобранца, а как будто сквозь него.

─ Молодой человек! ─ повторила она с тем нажимом, с каким привыкла, наверное, тараканов давить, ─ вы чего это тут понаписали?

Ещё недавно Олег бы стушевался, но за сегодня он перенёс уже так много унизительных процедур, что почти выработал иммунитет. А потому с вызовом глянул на тётку и без заминки произнёс:

─ Что хочу служить пилотом космического корабля!

Ничего не изменилось. Всё те же передачи по телеку, всё те же сообщения на формах и телеграмм-каналах, всё тот же военкомат. Всё те же магазины, гречка с котлетой в контейнере, тётки напротив. Человечество шагнуло в новый, межпланетный мир, а вокруг ничего не изменилось! Олег хорошо понимал, что ни сама строка, ни написанное им ни на что не повлияют. Но, как будто протестуя против набившей оскомину обыденности, особенно сейчас, когда звёзды стали так близко, в графе «желаемое место службы» он написал то, что написал. И брать свои слова назад не собирался.

Тётка снова прошила его тяжёлым взглядом насквозь, потом вернулась к бумажкам, просмотрела заново, как будто штампы и подписи за последнюю минуту могли поменяться, отложила, вздохнула. Открыла ящик стола, такого же древнего, как её очки и прическа, вытащила оттуда новый, совсем небольшой, лист. Чиркнула на нём что-то и протянула Олегу:

─ Со всеми бумагами в третий кабинет. ─ Сказала, как будто стропу перерезала. И сразу же гаркнула Олегу за спину: ─ Следующий!

Новый призывник уже зашёл, а Олег всё стоял, тупо глядя на маленькую бумажку, почерк на которой, конечно же, разобрать не смог. Что-то это всё должно было значить. Или нет. Не проверишь – не узнаешь. Пожав плечами, он вышел и, разглядывая цифры на дверях, начал искать номер три.

Очереди из призывников у кабинета не оказалось. Олег постоял на месте, оглянулся и нерешительно постучал.

– Войдите! – сразу же раздалось из-за двери.

Назвать эту каморку кабинетом язык не поворачивался. Крошечный, пыльный, заваленный папками с бумагами от пола до потолка, он едва вмещал в себя простенький письменный стол и щуплого человечка за ним. Здесь не было даже окна, только одинокая лампа накаливания горела под самым потолком. Олегу показалось, что он попал в прошлый век. В котором забыли перевести в цифру целый архив, или вообще забыли, а потом спешно разгребли папки с середины по углам, лишь бы только стол уместить.

– Извините, – начал было Олег, выставив перед собой бумаги, – мне сказали в третий кабинет…

– Документы, – негромко сказал щуплый человечек. Но как-то так сказал, что отказать ему, наверное, не смог бы никто. Вроде и спокойно сказал, и формы на нём никакой не было, но ослушаться у Олега, скорее всего, физически бы не получилось. Даже если бы он этого вдруг захотел.

Пока человечек изучал его бумажки, новобранец пытался изучать человечка. Без толку. Человек как человек, средних лет, ничем не примечательный, лицо обычное, совсем не запоминающееся. Тогда Олег переключился на собственные чувства. Отчего ему кажется, что сейчас решается его судьба, а человечек перед ним – военный, и не простой?

– Фантастики начитались, Олег Владимирович? – вдруг спросил человечек, не отрываясь от бумаг. Видимо, дошёл до той самой графы.

– Фантастика уже постучалась в двери, – парень занервничал, но говорить получалось легко, как будто ответ он отрепетировал заранее. – Глупо оставлять её за порогом. Нужно впускать и соответствовать.

Человечек изучающе глянул на него исподлобья и отложил бумаги в сторону. Откинулся на неудобном стуле, задумчиво постучал пальцами по столу.

– А если реальность окажется куда неприглядней книжек и блокбастеров? Разочароваться не боитесь?

– Готов принять реальность такой, какая она есть, – пожал плечами Олег. Вопрос показался ему странным. Для человека из военкомата. Но он сам задумывался о чём-то таком не раз, а потому не сомневался в ответе. – В конце концов, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Лучше увидеть звёзды своими глазами, чем до конца жизни сожалеть о том, что испугался и упустил возможность.

Олег поймал себя на мысли, что отвечает так, как будто проходит собеседование в лётное училище. Космолётное. Даже смешно.

Человечек аккуратно сложил бумаги Олега, приложил сверху новую, щёлкнул степлером и расписался.

– Завтра. Вот по этому адресу, строго в указанное время. Со всеми бумагами и паспортом. Свободен.

Сердце бешено заколотилось. Олег открыл было рот, чтобы задать целую кучу вопросов, но взгляд человечка не-простого-военного остановил его от этой глупости. Пришлось захлопнуть челюсть, промямлить нечто вроде «так точно…» и ретироваться за дверь.

Дальше всё происходило как в тумане. На автомате Олег пришёл домой, на автомате что-то отвечал сестре и маме, готовил ужин, спал. Ворочался почти всю ночь, вернее. На автомате явился по адресу на полтора часа раньше назначенного. Насквозь продрог, ожидая в скверике напротив. Как в тумане вошёл, не удивился КПП, сдал документы, подмахнул расписку о неразглашении гостайны. И оказался в просторном помещении напротив целой комиссии из форм и белых халатов.

– А я думал, что медосмотр уже закончился, – неловко попытался пошутить Олег.

Никто не обратил внимания на его слова. Да и на него самого, похоже, тоже. Господа исключительно высоких званий из тех, что он смог опознать, перешёптывались, листая бумажки. Его, Олега, по всей видимости. Хотя он, кажется, стопку поменьше приносил. Было ужасно неуютно и почему-то не менее унизительно, чем накануне у медиков. Наконец, комиссия закончила шуршать и шептаться, покивала и распалась на отдельных людей разного роста, веса, возраста и внешности.

– Скажите, Олег Владимирович, – обратился к сиротливо сидящему на стульчике парню низенький толстячок в белом халате, – случались ли с вами в жизни какие-то необычные ситуации, потенциально опасные?

– Эээ… в каком смысле? – Сказать, что Олег удивился вопросу, значит ничего не сказать.

– Ну… – протянул толстячок, снял очки, потёр их платочком, наспех извлечённым из нагрудного кармана, надел обратно. – Случалось ли вам, или вашим близким с вашей помощью, избежать серьёзных неприятностей… путём, скажем так, счастливой случайности?

Олег всё равно не понял, и, не отрывая взгляда от толстяка, покачал головой.

– В какой-то момент… могли бы вы назвать себя «родившимся в рубашке»? – предпринял тот ещё одну попытку. Кажется, последнюю.

На Олега в упор смотрели несколько пар глаз, поразительно жёстких, и надо было ответить хоть что-то. Чтобы не истечь кровью из бесчисленных дыр, оставшихся от прожигания его насквозь этими взглядами, очевидно.

– Да… у нас, вроде… обычная семья… ничего такого… экстраординарного…

Олег тянул время, растягивая слова и паузы между ними, но понимания того, что именно от него хотят услышать, не приходило. А хуже всего было то, что он почти физически ощущал, как едва проявившийся к нему интерес начинает стремительно таять. Как один за другим жёсткие взгляды отводятся в сторону или зарываются в очередные документы. Вот и толстяк в очках уже не ждёт его следующего слова с интересом, а просто ждёт, когда он закончит говорить. Когда, соблюдая элементарную вежливость, можно будет кивнуть, поблагодарить за потраченное время и отпустить парня домой. То есть назад, в районный военкомат. Ни с чем. Кажется, он уже начал складывать его бумаги.

– Погодите… – сначала Олег сказал это слово просто так, но, словно удочка, оно вытащило из его подсознания глубоко спрятанное, то, о чём вспоминать совсем не хотелось. – Погодите.

Вдохнул-выдохнул. Пан или пропал. Или это потопит его окончательно, или это именно то, что им от него нужно.

– Мы тогда ещё с отцом жили. Мне было девять, Светке двенадцать. Должны были вместе на рыбалку ехать. Я, мама, папа, сестра. И трое друзей отца. На катере. Тип «Ярославец», знаете? – Олег глянул на толстяка, ища какой-нибудь знак, ободряющий, или, там… наоборот. Но лицо за очками оставалось бесстрастным, только отложив бумаги, руки его замерли.

– Друг отца через знакомых по работе выкупил… списанный, – продолжил Олег, перестав смотреть на людей и уткнувшись взглядом в пол. Вдохнул, замер, и затараторил, на одном дыхании, без остановки: – А я вдруг не захотел. Всегда мечтал на рыбалку с отцом, а тут не хочу и всё. И остальных отговорить пытаюсь. Только кто ж меня послушает? Или дома одного оставит? Перед самым выходом соврал, что живот болит. Родители расстроились, Светка разозлилась и как давай на меня орать. А я… я не помню, что на меня нашло. Взял и толкнул её… никогда так не делал. Она ногу подвернула, упала. Испугались, что перелом. Ну вот и поехали в травмпункт вместо рыбалки. Отца одного отпустили – его же друзья ждут. Юбилей.

Закрыл глаза и выдохнул, сжавшись, словно перед прыжком в воду:

– Утонули они все. Ночью катер на баржу налетел. Никто не выплыл. Пьяные были.

В тумане поплыли перед глазами картинки: вот Светка, ещё недавно надутая и злая, рыдает, повиснув на его шее. Вот мама целует их обоих, гладит, приговаривает что-то. Серое небо вокруг, безразличные люди, кладбище, памятник. Они никогда не говорили об этом. Светка ни разу не попрекала за вывих, даже когда ссорились сильно. Мама никогда не укоряла ни за сестру, ни за капризы, ни за враньё. Ни за отца, которого не смог удержать.

Снять нагрузку на сердце. Обесточить основную систему электроснабжения, забыть про резервную. Задраить грузотсек. Опустить переборки с четырнадцатой по двадцатую. Не думать о тех, кто остался внутри. Перестать кричать. Активировать аварийные генераторы, оставить только потребители первой категории. Запустить программы ремонта и восстановления. Выровнять давление, включить резервную подачу воздуха. До ворот ещё две трети пути.

Их было пятнадцать. Сидящих за соседними партами в учебном зале. На стенах висели плакаты с инструкциями в картинках. Как оказывать первую помощь при ранении. Куда деваться при бомбовом ударе или артиллерийской атаке. Что делать, увидев ядерный гриб. Странно, но во что-то цельное, запоминающееся, отдельные изображения упорно не складывались. Возможно, потому, что не до них было присутствующим. Между собой они тоже не говорили. Пятнадцать парней призывного возраста. Девять явно со школьной скамьи, остальные постарше, после универа, похоже. Тишина, висящая между рядами, сгущалась и давила, почти воплощалась, привлекая к себе внимание, словно ещё один присутствующий. Чувство тяжести становилось таким липким, что начинало казаться, будто бы потолок вот-вот сдвинется, опустится и раздавит их всех.

– Здравствуйте, товарищи курсанты. – Вошедший оказался тем самым щупленьким человечком, с которым Олег говорил в кабинете номер три. Почти мгновенно он переместился, будто телепортировался, от двери к столу преподавателя и бегло осмотрел каждого из парней сверху донизу. Проигнорировал нестройное ответное «здравствуйте», а от некоторых и вовсе молчание. Присел прямо на стол.

– Не буду ходить вокруг да около, расскажу как есть, – в его руках появилась очередная папка с бумагами, – только напомню про подписку о неразглашении.

Папка легла на стол, и что за бумаги в ней, пока было неясно.

– Всё очень плохо, – сказал человечек, – гораздо хуже, чем самое плохое из того, что просочилось в прессу. В связи с недавними всем известными событиями, догадываетесь, о чём я?

По рядам прошёл шорох, из которого, следом за ученически поднятой вверх рукой, прозвучал робкий тенор парня с забавными кудряшками:

– Инопланетяне летят нас захватывать?

– Нет, – вопреки ответу человечек кивнул, видимо, ждал именно такой вариант, – хуже.

Аудитория непонимающе замерла. Что может быть хуже?

– Во-первых, – «преподаватель» явно приступил к длинной лекции, – их там, как оказалось, много. Разных. Сколько точно – они нам сообщить не соизволили. По косвенным оговоркам, ну и по количеству слишком уж разных рож на одном-единственном корабле, был сделан вывод, что несколько сотен видов.

Олег подумал, что это не та информация, ради которой стоило брать подписку о неразглашении. Каждому, кто внимательно следил за прибытием, это известно.

Тем временем ликбез продолжался.

– Во-вторых, если бы кто-то из них летел нас захватывать, это означало бы, что у нас есть нечто очень им нужное. А это уже готовое поле для переговоров и торговли. Если и не конкретно с этими, так с другими.

Человечек в задумчивости взял папку со стола и снова положил обратно.

– Увы, у нас ничего нет. – Прозвучало чётко и сухо. По-военному. – Все наши технологии в прямом смысле слова древнее говна мамонта, и ни они сами, ни продукция, по ним производимая, никому не нужна. Исходные же ресурсы везде одинаковые, то есть ни одной расе нет никакого резона покупать у нас условную нефть, когда ту же нефть можно добыть ближе и бесплатно. Повреждённый корабль, случайно оказавшийся рядом с нашей системой, – исключение. За помощь с отдыхом и ресурсами для ремонта они готовы платить. Но летать к нам специально, заводить дружбы-дипломатии, делиться технологиями никому из этих сотен видов никакого резона нет. Другими словами, в галактических масштабах, мы как банановая республика. Только бананов у нас тоже нет, потому что с технологиями производства и хранения пищи дела у нас обстоят ничуть не лучше, чем с остальными. Про космические корабли или оружие я вообще молчу.

«Препод» подождал, пока ребята переварят информацию, и продолжил, проигнорировав несколько поднятых рук:

– Они там сообща пересекают галактику по неким спецмаршрутам чуть дольше, чем за месяц. Имитируют гравитацию, терраформируют и колонизируют планеты десятками, меняют орбиты естественных спутников, ускоряют развитие солнц, корректируют состав звездных систем, творят ещё хрен нам известно что. А человечество… это я сейчас имею в виду всё человечество в целом, внезапно поумневшее и забывшее про внутренние разногласия… а человечество не может выкупить у них ни списанного корабля, ни технологии устройства его двигателей. Нам просто нечем за них заплатить.

Снова ненадолго сгустилась тишина. Некоторые из поднятых вверх рук продолжали своё дежурство, среди них была и рука Олега.

– Даже услугами? – не выдержав, спросил он.

Человечек настолько неодобрительно покосился на него, что Олег тут же сам себе поклялся больше никогда-никогда не начинать говорить со старшими по званию без разрешения. Но ответ всё же прозвучал:

– Чтобы оказывать квалифицированные услуги, нужно иметь подходящий уровень образования, который у нас в той же жопе, что и технологии. А неквалифицированные услуги оказывают либо роботы, либо кто-то из своих же.

Обойдя взглядом оставшиеся тянущиеся вверх руки, человечек кивнул всё тому же парню с кудряшками:

– Промышленный шпионаж? – послышался его высокий голос.

– Чтобы что-то украсть, нужно иметь техническую возможность это сделать, – ответил «препод». – Чтобы захватить корабль, его сначала нужно догнать, а потом удержать. Чтобы взломать информационную сеть, к ней стоит подключиться. Другими словами, в нашем запущенном случае пока не вариант.

– А подарить они нам какой-нибудь списанный корабль не хотят? В знак мира и будущего сотрудничества? Не облезут же, раз такие продвинутые. – Олег запомнил только басовитый голос, но не говорящего. Его собственная голова была сейчас занята обдумыванием концепции квалифицированных и неквалифицированных услуг.

Человечек в ответ на вопрос рассмеялся.

– А зачем им нам что-то дарить? Они там не матери Терезы, а мы здесь не обездоленные больные. Ещё раз: разумных видов много, тянуть ещё один до своего уровня безвозмездно никто не будет. Рыночные отношения: нечем платить – до свидания. Появится чем – сигнализируйте. Кстати, некоторые вещи, касающиеся межпланетной связи, нам всё-таки подарили. Это так, к слову.

Взгляд Олега, бесцельно блуждающий по залу, скользнул по плакатам с картинками-инструкциями. Военными. Щелчок в мыслях показался ему таким громким, что услышать, наверное, должны были все. Он поднял руку, но на этот раз всё-таки дождался разрешения от «препода».

– Солдаты? Им нужны солдаты, наверное, воюют, а это не так чтобы… квалифицированная услуга…

Человечек ответил не сразу, внимательно посмотрев на Олега.

– Вы так думаете? Что в межпланетных войнах для чего-то могут понадобиться необразованные дикари? Никогда не слышали про обезьяну с гранатой?

– Пушечное мясо! Вы хотите продать им нас как пушечное мясо! – раздалось с задней парты. Обладателем того самого басовитого голоса оказался парень с татушками на лице и шее.



Поделиться книгой:

На главную
Назад