Высыпайся

Сейчас проект занимался не столько популяризацией, сколько коллективным и частным счастьем, стараясь найти параллели и объединить ощущения каждого отдельного человека в удовольствие для всех людей.

В своих снах люди получали все больше и больше свободы, одним своим желанием они могли менять миры, строить собственное счастье, которое потом тщательно анализировалось.

Именно в этом месте и начались проблемы. Во-первых, как и предполагалось, счастье одного человека могло оказаться в прямой зависимости от несчастья другого. Так, например, человек мог пожелать стать красивее или богаче своего соседа. В этом случае сосед просто обязан был оказаться не столь привлекательным или бедным, однако были люди, которым это было просто не важно. Во-вторых, сбои – они преследовали проект с самого начала и им не было видно конца и края, из-за них люди могли оказаться не в своем счастливом мире, а в кошмарном сне.

Система, по какой-то нелепой случайности, вдруг решала, что человеку для счастья нужен адреналин, что он хочет по-настоящему испугаться или упасть с крыши или встретить врага. В принципе, у нее были все предпосылки так решить, но реакция пользователя оказывалась совершенно другой! Выходило, что человек хотел упасть с крыши, но одновременно с этим он искренне надеялся, что этого никогда не произойдет.

Появилось мнение, что “иногда” человек сам не понимает, чего именно он хочет. И система опять начала давать сбой. Как можно генерировать мир специально для человека, если он сам не знает, что ему нужно? Пробовать все подряд – жизни не хватит, выбирать что-то наугад – слишком мелкая выборка.

Изобретение Морфея было гениально и просто! Он предположил, что иногда во сне нужно пускать время задом наперед. Таким образом мы помещаем человека в ситуацию, которая ему нравится, а потом как бы спрашиваем: “А как ты тут очутился?”, – сон начинает идти задом наперед, но и пользователь живет задом наперед, из-за чего, когда он проснется, он будет помнить все так, словно он долго и упорно добивался своей цели и в итоге получил что хотел!

Именно это нововведение позволяло вплетать в сны падающие вещи и другие громкие звуки, что будили человека. Буквально в течение секунды после звука, пользователь сам себе придумывал сон, как этот звук появился, и проснувшись, помнил именно такое развитие событий.

Гипнос взглянул еще раз на статистику и решил, что раз он тут никому особо не нужен, он может позволить себе прогуляться за кофе.

– Я ненадолго, еще вернусь! – крикнул он, проходя мимо ребят и отправился к лифту.

– Морф, похоже Гипнос ушел. – заговорщицки прошептал Икел, толкая в плечо своего товарища.

– Он вернется, даже не надейся. – ответил Морфей, не отворачиваясь от монитора.

– Да и пусть возвращается! Пойдем починим?

– Ты чего? А программеры?

– Сегодня суббота, они часам к двенадцати припрутся, если вообще кто-то будет.

– Не будет в девять… Ну ладно, в десять – я позвоню, – лениво отмахнулся Морфей. – Да и что ты собрался чинить?

– Ну как, что? Горы! Смотри – ты у нас гениальный архитектор и дизайнер миров, я великолепный программист…

– А я? – вклинился в разговор Фантас, чувствуя, что его пытаются аккуратно оттереть от какого-то интересного предприятия.

– А ты главный – ты сам так говорил. Если мы облажаемся, то тебе влетит! Морф, пойдем, починим! Я уверен, там работы на пять минут.

– Надо сервак глушить тогда, а у нас и так мощностей не хватает, все до единого забиты под завязку.

– Ничего глушить не надо! Я все придумал. Смотри, пользователь уже спал, потом у него сегодня сложный день, он спать придет только часов через восемь!

– Он не выспался.

– Зато ты его напугал! Он теперь вообще спать будет с опаской ложиться. Пойдем чинить, это ж быстро! Туда-сюда и готово! А Фантас посмотрит, чтобы тут без нас ничего не сломалось.

Морфей жевал губами и обдумывал авантюру. С одной стороны, Икел был прав, программеры не любители приходить на работу пораньше и даже двенадцать часов было очень оптимистичным заявлением. Но с другой стороны – что они там будут делать? Надо просчитать метрики мира, сверить все желания и страхи пользователя, оценить его энергию и возможности. А то они сейчас нарисуют ему мир, который он потом возненавидит, кому это надо?

– Ладно, давай попробуем. – наконец сдался Морфей и начал поудобней устраиваться в кресле перед тем, как войти на сервер.

– Хорошо, тогда ты идешь первым. Как разберешься что и как – выходи, расскажи, а я потом быстренько скрипты поправлю. Сам в код не лезь, договорились? Просто шаблон там накидай и хватит. – Икел похлопал Морфея по плечу и тот весь обмяк, словно из него выпустили воздух.

Морфей был далеко не новичок, для него найти какой-то мир по описанию, а тем более по координатам, не составляло никакого труда. Он быстро очутился именно так, где хотел и начал осматриваться. Текстуры все были правильные, с цветами никаких проблем не возникло, а это уже полдела, но вот поверхность… Она была выглажена до безобразия, словно кто-то прошелся тут бульдозером, а затем еще и катком, для пущей верности.

Масштаб разрушений был налицо, а как мир должен был выглядеть в готовом варианте, стало вскоре понятно, и можно было уже уходить, но тут случилось невозможное. В небе появился человек, который медленно опускался на землю.

– Опять двадцать пять. – прошептал Морфей и, ворча под нос, направился к человеку. – Да что ж тебе в реальности-то не сидится?

Морфей видел, как тот потоптался какое-то время на месте, затем сгенерировал себе удочку и отправился к реке на рыбалку. Ему вдруг стало совестно за то, как он в прошлый раз выбросил бедолагу из собственного сна и он решил поговорить. Само собой, контакты с пользователями не поощрялись, но что поделать? Он подошел к нему и, стараясь не испугать, тихонько начал:

– Прости за вчера…

Человек вновь ожидал увидеть своего друга и Морфей моментально перевоплотился в него. Они некоторое время поговорили, но тот упорно отказывался воспринимать его слова всерьез, а когда догадался, что происходит – ахнул. Морфей уже видел такую реакцию прежде, в общем-то ничего особенного во снах не было, многие догадывались что спят, как правило начинали после этого летать или проходить сквозь стены, но сейчас Морфей хотел просто извиниться.

В конце концов они подошли к главному и пользователь, простив его, немало удивился обстоятельствам. В этот момент Морфей почувствовал, что его время подходит к концу, и, если он задержится еще на пару фраз, то его придется откачивать. Он мысленно отключил себя и сразу открыл глаза.

– Я все выяснил и оставил тебе шаблон прямо там, мои метки, думаю, найдешь? – обратился Морфей к Икелосу. – Но есть маленькая проблемка… Пользователь там.

Икел, разместившись в соседнем кресле и уже приготовившись входить на сервер, остановился.

– Какой еще пользователь? – широко раскрыл глаза Икел.

– Ну тот самый, я не стал его выкидывать. – Морфей умолчал о том, что попросил у него прощения, это было не их дело, что и с кем он там обсуждал.

– Ну, блин… И что теперь делать?

– Чинить! Иди, он там один, не бойся.

Икелос с сомнением покачал головой и запрокинул голову назад. Когда-то давно ему рассказали, что входя на сервер он начинает храпеть, Икел сильно испугался, что может задохнуться и с тех пор старался закрепить голову вертикально или сделать так, чтобы она не падала на грудь.

Как только он оказался в нужном мире, он без труда различил метки высот и координаты роста. Задача, в общем-то, несложная, подогнать существующую картинку под желаемое представление. Прежде всего надо было разобраться с ландшафтом, поэтому он принялся описывать горы и местность вокруг них. Затем он занялся уточнениями: запрограммировал снег, деревья, булыжники и прочую мелочь, что придает реальности миру и создает неповторимый рельеф. В какой-то момент он почувствовал, что к нему направляется человек.

– Блин, да что же ты любопытный-то такой, а? – проворчал Икел и начал обдумывать, как бы сделать так, чтобы он не испугался его и не оставил негативные воспоминания об этом мире.

Превратившись в самого обычного зайца, он бодро запрыгал по траве к человеку. Скрипт уже работал самостоятельно, вычисляя фрактальный рисунок поверхности и разбрасывая запрограммированные части по всей площади. Вмешательство больше не требовалось, а вот отвадить пользователя от активной зоны нужно было обязательно. Приближаясь, Икел понял, что разговаривать с человеком, когда ты ему по колено, не очень удобно, поэтому решил немного прибавить в росте и весе.

– Привет, ты пока сюда не ходи, хорошо? – выкрикнул он и попытался было показать рукой, но понял, что его лапы на это неспособны, а потому, просто мотнул головой. – Ты туда ходи!

– А то что? Снег башка попадет? – усмехнулся человек, но все же обернулся.

Шутит, юмор – это хорошо, значит он его не боится. Пока пользователь отвернулся, Икел соорудил на скорую руку “непроходимое препятствие” – не особо вдаваясь, что там привидится пользователю и проверил его энергию, которой у человека было завались. Он мог несколько минут тут торчать, надо было его занять чем-то простым, но скрупулезным – в идеале, заставить перебирать рис или собирать землянику. Пользователь послушно повернулся и зашагал прочь.

– Ну вот и молодец, вот и хорошо… Иди, давай – еле слышно прошептал себе под нос Икел и внес в скрипт еще одну строчку, чтобы забор исчез, как только закончится корректировка пространства и все тесты пройдут успешно.

– Ну как? – спросил Фантас, как только Икел отключился от сервера.

– Нормально! Все поправили, можно идти домой.

– Уффф… Пронесло – с облегчением выдохнул Фантас. – Я уж думал и мне придется подключаться. А пользователь что делает?

– Не знаю, наверно вывалился уже, но вроде как он ничего такого не запомнил. Да ладно, кто ему поверит.

– Ну вы, блин, даете… – единственное, что мог сказать Фантас.

Гипнос вернулся с кофе и с удивлением обнаружил, что из троицы остался только Фантас, который тоже уже собирался уходить.

– А где все? Вы все починили или все сломали и бежите?

– Все починили. Мы решили не ждать программеров, Морфей с Икелом сами все сделали. Код работает как часы, в общей ветке обновлений тоже поправили, так что, можно считать, что в этот раз все прошло успешно.

– Ну да, успешно, не считая четырех миллиардов невыспавшихся людей, да?

– Пяти… Но это же мелочи? Они же спали, просто мало…

– Хорошо, на выходных больше ничего делать не будем, пусть все выспятся нормально, а в понедельник я вас жду у себя – будем устраивать разборки и решать, кто виноват и что делать.

Фантас кивнул и, выходя, набрал сообщение товарищам, дабы они тоже не торопились на работу в выходные.

Глава 6

День обещал быть легким и простым, экзамен был сдан, впереди маячили выходные и можно было вволю отоспаться. Пугала только перспектива не уснуть вовсе, но с этим должно было помочь снотворное. Главное, как я теперь уже выяснил, сделать все свои дела перед сном, тогда можно спать сколько влезет.

Погода на улице была прекрасной и можно было созвониться с друзьями, да отправиться куда-нибудь за город. Обдумав эту мысль, я отправился на кухню, смутно припоминая, что у меня осталось. Холодильник встретил меня безмолвным укором, в нем хранилась пара яиц, да какие-то забытые яблоки, которые можно было смело выбрасывать. Проверив наличность, я решил устроить сегодня праздник и отправился в кофейню, что была в противоположную от метро сторону.

По всей логике, стоило ее размещать как можно ближе к метро, там больше народу и тех, кто по пути на работу способен прихватить стаканчик кофе, всегда было с избытком, но нет. Вокруг метро все было облеплено какими-то странными магазинами. Тут было несколько цветочных ларьков, пара банковских офисов и несколько аптек. Видимо предполагалось, что, выйдя из метро, человек отправляется снимать деньги, затем покупает цветы, презервативы и идет в гости. Странно, но контингент, проживающий неподалеку и попадающийся на глаза, скорее наводил на мысли о валидоле и, если совсем уж плохо, то цветах.

В кофейне никого не было, еще бы – суббота не располагает к посещению подобных заведений, как говорится: “Свои в такое время дома сидят, чай пьют!”, – помимо меня была девушка с ноутбуком, видимо рекламщица, и мужчина в возрасте.

– Американо, пожалуйста. – бросил я сонной бариста, что тупила в свой телефон, сидя на маленьком стульчике сразу за прилавком.

– Что? – переспросила она, вынимая один наушник из уха.

– Американо. Один. Большой. – медленно и с паузами произнес я, надеясь, что теперь-то меня услышат.

– Объем какой?

– А какой бывает? – я несколько растерялся, обычно слово “большой” обозначало самый большой, что есть.

– Ну есть ноль-три и ноль-шесть. – бариста показала два стаканчика, которые по моему мнению можно было легко обозначить как “маленький” и “большой”.

– Видимо ноль-шесть. Как Ямайка-Аргентина.

– У нас Бразилия.

– Что Бразилия? – настала моя очередь тупить и непонимающе смотреть.

– Кофе, говорю, у нас Бразилия, не Ямайка и не Аргентина.

– А, да, хорошо… Давайте Американо, большой, ноль-шесть, из Бразилии. Где много-много диких обезьян.

– А… Это вы так шутите, да? – девушка смотрела такими глазами, что казалось, я ее обидел.

– Простите, не выспался. – попытался как-то разрядить обстановку я.

– Все не выспались… Уже второй день колбасит, говорят вспышки какие-то на Солнце. Из аптек снотворное по всему миру пропало, а в некоторых странах паника, люди в госпиталь отправляются, чтобы поспать.

Про госпиталь я, конечно, не поверил – мало ли какие сказки сейчас в интернете рассказывают, лишь бы привлечь побольше посетителей, но вот в то, что все не выспались – верилось. Интересно, мой сон как-то был связан с этим? Эти горы, что выросли прямо у меня на глазах, этот говорящий заяц… Чем-то меня зацепил тот сон, он был какой-то слишком реальный, что ли. Словно и не сон вовсе, а как театральная постановка, все продумано до мелочей и в то же время отдает искусственностью, какой-то ненатуральностью.

Хотелось еще поговорить с этой девушкой, но я никак не мог найти, с чем обратиться. Она поставила кофе на стойку передо мной и сразу же уткнулась в свой телефон, словно и не было ничего.

– Простите, а можно мне еще вот это печенье? – я ткнул пальцем в стекло перед собой.

– Какое? – бариста свесилась через прилавок, пытаясь разглядеть, что именно я показываю.

На ней была простенькая белая футболка и черные облегающие лосины. В какой-то момент течение моды сделало петлю и эта композиция внезапно вернулась из девяностых в двадцатые. Футболка задралась, и я бесстыдно уставился на ее фигуру. Сложно было сказать, как долго я молчал, но меня все же переспросили.

– Эй! Какое печенье? – повторила девушка, заметив, что я несколько онемел, но, тем не менее, ничуть не постеснялась моего откровенного взгляда.

– Вот, вот это… С лимоном которое. – я наконец-то оторвал взгляд и постарался как можно точнее описать выбранный продукт.

– А, это не печенье – это брауни, он апельсиновый – будешь? – внезапно переходя на “ты” спросила она.

– Брауни, так брауни. Буду.

Девушка взяла одноразовую бумажную тарелку и с третьей попытки переложила на нее кусочек. Судя по виду, он был испечен не сегодня, но в этом веке.

Я отнес свою добычу за соседний от рекламщицы столик и, отпив горячий кофе, обжег себе язык. Было больно и очень обидно, словно ударил себя по пальцу молотком, забивая гвоздь. Ожидая, пока остынет кофе, я разумно не стал откусывать “брауни”, так как запивать его было решительно нечем, а судя по виду, не запивая его есть невозможно.

Украдкой я посмотрел в монитор ноутбука, сидящей рядом девушки и заметил, что она что-то делала в социальных сетях. Она постоянно проматывала страницу то вверх, то вниз, периодически что-то сверяя, а затем открывала почту и принималась яростно печатать. Быть может, она составляла какой-то отчет, или просто жаловалась на чей-то пост, кто знает. Последнее время появилось так много новых псевдо-профессий, что в них было сложно разобраться.

Каждый пятый считал себя экспертом в чем-то. Можно было найти эксперта по подбору цветов, оптимизаторов гардероба, наведения порядка в шкафах – по любому поводу был эксперт. Почему-то он или она считали, что лучше всех на свете разобрались в том, как надо хранить носки и могли, за небольшие деньги, помочь вам разложить носки так, как они умеют.

Те, кто ничего такого не умел, становились экспертами в подборе музыки, лечили голосом или учили “рисовать множество” – иными словами, если у вас были деньги и вы не знали, чем себя занять – они знали. Помимо экспертов были коучи – это те, кто ни в чем не разбирался, но обещали научить разбираться вас. Они проводили бесчисленные тренинги, марафоны и менторские встречи. Толку от таких встреч и тренингов было немного, но народ шел, платил, а, следовательно, эта ниша обязана была существовать.

Перефразируя классику, можно было сказать: “Раз за это кто-то платит, значит это кому-то нужно”, – маленький принц, в наше время, был бы немало удивлен этому миру. Человек, размещающий изо дня в день фото самого себя, мог стать знаменитым на весь мир! Ничего не делая, ничего не производя и произнося прописные истины, что известны всем, кто умеет хотя бы немного думать, можно было стать кумиром миллионов! Ну кому, скажите на милость, интересно читать что-то вроде: “Весной так хочется тепла, но солнце все еще не греет”. Да любой классик застрелился бы, посчитав, что исписался и больше не способен нести красивое, доброе, вечное.

Мир менялся, он больше не был ручьем, он превратился в бурный горный поток. В наше время недостаточно встать на гребень волны, нужно еще и активно грести вперед, чтобы не оказаться позади всех. Если раньше основные веяния моды и пристрастия молодежи менялись раз в десятилетие, то сейчас это происходило несколько раз в год. Что-то модное пару лет назад, могло смело считаться ретро, или того хлеще, стать зазорным и даже отталкивающим. Если надеть кроссовки, модные прошлым летом в институт, тебя могли посчитать старьевщиком или нищебродом.

В кафе вошла молодая мама с ребенком и я отвлекся от своих размышлений, в очередной раз пробуя температуру кофе губами.

– Мне латте на овсяном молоке без кофеина и без сахара. Скажите, у вас есть что-то без глютена? – Спросила она, пристально изучая прилавок.

– Салат. – Спокойно предложила бариста, даже не улыбаясь.

– А он без соли?

– Без соли и без сахара. – Опять на полном серьезе ответила продавец.

Я рассмеялся, чем вызвал негодующий взгляд со стороны обеих девушек.

– Ну давайте ваш салат. – Немного брезгливо согласилась девушка, наглядно отвернувшись от меня.