Цвет мантии

Марька шагнула вперёд и вдруг, обернувшись чуть не плача, спросила:

– А как же ты?

– А, правда, барышня, куда это Вы собрались? – Директор школы заложил руки за спину и с доброй насмешкой взглянул на Вильку.

– А… ну… я? Домой… – растерялась девочка.

– Почему же? – снова спросил директор. – Или Вы не желаете учиться в нашей школе?

– Но… Зачем? Какой прок будет людям от моего дара?.. Да и маленький народ больше не признаёт меня своей…

– Кто ж Вам такое сказал? – весело возмутился мужчина.

И вдруг у себя за спиной Вилька услышала негромкий серебристый смех. Она обернулась. Из позолоченной кроны ближней берёзы на неё смотрело и улыбалось прекрасное юное зеленоглазое создание с рассыпавшимися по обнажённым плечам золотистыми волосами. Берегиня. Добрый лесной дух приложил палец к губам и, хихикнув, исчез в осенней листве.

– Но… как же?.. Я же… – пролепетала ничего не понимающая Вилька.

– Видишь ли, – директор подошёл совсем близко к девочке и, положив руку ей на плечо, отвёл в сторону. – Я должен извиниться перед тобой, Вилея. Твоя сила настолько необычна, что мне пришлось просить помощи у обитателей нашего леса. И не только леса. Я уговорил всех жителей тонкого мира, которые могли попасться тебе на глаза, спрятаться как можно лучше и стараться даже не шевелиться… Так что за тобой должок. При первой же возможности тебе следует обязательно наконец-то познакомиться с «тамошними». – Он погладил свой подбородок, пряча в руке лёгкую усмешку. – Сама понимаешь – любопытство для обитателей тонкого мира превыше всего. И один бог ведает, чего им стоило выполнить мою просьбу. И потом, маленького призрака ты ведь увидела.

– Юм! – неожиданно всколыхнулась и выскользнула на поверхность отодвинутая на время тревога. – Мне нужно найти Юма! Помогите мне его найти! Пожалуйста!

– Юм? – Мужчина на мгновенье задумался. – Ах, да! Юм! Вот как его зовут! Сейчас он как раз выбирает тебе комнату в школе… – Он взглянул на вбольшинстве своём тёмные по ночному времени окна величественного строения. Не за долго до этого за одним из них с неимоверным грохотом упало что-то железное и очень тяжёлое. Риггл на секунду поджал губы, глубоко вздохнул и продолжил как ни в чём не бывало: – Очень милый, любопытный малыш. И очень сообразительный… Я еле успел перехватить его прежде, чем он объяснил тебе, что происходит. Ведь ты же знаешь, что призраки, как кошки, видят всё: и спрятавшихся домовых, и затаившихся лесных духов, и даже невидимых чародеев.

– Как кошки? – подозрительно прищурилась Вилька, но директор сразу оговорился:

– Перевёртыши не являются в полной мере животными, поэтому их чувства на тонкий мир не распространяются… А ты, если бы по-прежнему могла общаться с его обитателями, распутала бы заданную вам задачу без чьей-либо помощи максимум за час-полтора, и не дала бы раскрыться талантам своих спутников. Так что ты, похоже, пока просто не понимаешь, насколько полезен твой дар. А посему… – Он снова принял важный вид и произнёс: – Вилея из Колтовки. Добро пожаловать в класс изучения тонкого мира. – И жестом пригласил её войти в распахнутые ворота.

Когда Вилька проходила под привратной аркой, ей вдруг почудилось, будто левой руки её коснулся холодный ветерок. Девочка опустила глаза и в ужасе отпрыгнула в сторону, врезавшись спиной в шедшего рядом директора. Рядом с ней, прижимаясь к живой руке человека полупрозрачным боком, не спеша трусила громадный призрачный пёс. Или волк. Только угольная шкура его переливалась в свете волшебных огоньков, словно тронутая серебристой изморозью. И всё же, не смотря на такое различие, Вилька готова была спорить на что угодно, что это было то самое порождение мрака, которое совсем недавно чуть не сожрало её в чаще ночного леса. Девочка сглотнула подкатившийся к горлу ком и затравленно оглянулась на остальных. И к своему немалому удивлению поняла, что больше никто ничего не видит. «Порождение» повернуло к ней морду и умильно улыбнулось во все свои клыки, высунув призрачный серый язык. На его шее по-прежнему «красовалось» ожерелье из маленьких косточек. А вот глаза уже не полыхали красным. Они светились льдисто-зелёным светом, что было странно, но совсем не страшно. Скорее завораживающе. Вилее даже захотелось погладить бесплотную голову. И зверь, словно почувствовав её желание, доверчиво вильнул хвостом и «лизнул» руку человека. Ладонь тут же будто прошила сотня ледяных иголочек, а в нечеловеческих глазах девочка неожиданно разглядела бесконечную преданность.

– М-да… – вдруг задумчиво прозвучал за спиной Вильки голос Шалемира Риггла. – Север, место! – негромко скомандовал он, и зверь, последний раз взглянув на девочку, отступил назад и растворился в темноте, оставленной уплывающими волшебными огоньками.

– Кто это? – не удержавшись, спросила Вилея. – Мы видели такого же в лесу. Только… глаза у него были другие и…

Девочка взглянула на господина директора и встретила спокойный непроницаемый взгляд.

– Это – страж школы. Он – один из Призраков Ночи.

Вилька удивлённо распахнула глаза. Она никогда даже не слышала о таких!

Шалемир Риггл усмехнулся и успокаивающе потрепал её по плечу.

– Не удивляйтесь так, барышня. Вам ещё много чего невероятного предстоит узнать в своей жизни. Оставьте немного своего удивления на потом.

С этими словами он ускорил шаг и присоединился к ожидавшим его впереди преподавателям.

Ступая по гранитной дорожке во главе торжественной процессии учителей и только что принятых учеников, которая направлялась к парадному крыльцу Школы высокого чародейства, Шалемир Риггл услышал рядом негромкий голос одетого в светло-голубую мантию преподавателя по изучению воздушной стихии:

– Ну и банда… А такой хороший страж был…

– Да, уж… – еле слышно и чуточку раздражённо согласился директор, было непонятно только, с которым из утверждений он согласился.

– Могли бы попробовать разбить фантом или хотя бы подчинить призрака. А они умудрились его приручить! Посадить на поводок! И ладно бы на соломинку какую или травинку, а то ведь на человеческий волос! – продолжал тихо возмущаться чародей воздуха. – Теперь страж есть не у Школы, а у этой девчонки! И ведь ничем не отвадишь!.. Ну, зачем Вам так понадобилось использовать Севера?! Зачем Вы вообще взяли его с собой?! Лучше бы действительно фантом сплели!..

Директор Школы никак не отреагировал на столь пылкую, но негромкую тираду.

– Главная травница заявила, что в Ваших авантюрах больше участвовать не намерена, – уже спокойнее, но всё же недовольно проворчал волшебник в голубом. – Она, дескать, целитель, а не некромант, чтобы постоянно спасённых почти с той стороны вытаскивать ради Ваших испытаний… А вдруг, мол, однажды не вытащит?

Секунду Риггл шёл молча. Потом вдруг негромко, чтобы слышал только собеседник, произнёс:

– Мудрые говорят: «Держи друзей близко к себе, а врагов – ещё ближе». Так-то, мэтр

Эней.

– Так она нам враг?! – оторопело просипел тот, сбиваясь с шага.

– Да, нет же! Не обязательно… – отмахнулся Шалемир. – Вспомните основные положения зачисления в Школу Чародейства. «Цвет мантии чародея не всегда равен цвету его сердца, а странный друг не обязательно делает его безумцем. Безумцами мы можем сделать себя только сами. И цвет наших деяний зависит только от нас».

– Вот именно, господин директор, ведь никто точно не знает, какого цвета будет мантия этой девочки. Во что выльется её дар?

– О, да, Вы правы, коллега, никто не знает, – также тихо, почти не поворачивая головы, ответил тот. – И, возможно, Вы правы – эта девочка ещё очень удивит нас с Вами.

– Вопрос, с какой стороны, – обречённо вздохнул Энэй Поднебесный.

– Но мы должны контролировать развитие детей с такими способностями, как у неё. Да и у всех остальных тоже. Только так мы будем уверены, что их сила не повернётся против нас.

– А может быть, вовсе не стоит давать им раскрыться?

– Стоит, – непреклонно возразил директор Школы высокого чародейства. – Хотя бы потому, что он слишком редок… И, кроме того, нам нужно попытаться кем-то заменить Севера. Страж Школе всё же нужен. Пусть и не призрак…

Рука Шалемира Риггла вдруг непроизвольно поправила ворот фиолетовой мантии, и он добавил:

– И ещё. У меня к Вам просьба, друг мой. Постарайтесь, чтобы ни одна живая или неживая душа не узнала, что я побывал в голове Вилеи и удерживал малыша-призрака против его воли. – Эней вопросительно-удивлённо взглянул на директора, и тот, вздохнув, нехотя пояснил: – Очень не хочется когда-нибудь испытывать на себе, каково это, когда из тебя живьём душу вынимают…