Мертвые люди

– Миша, все будет хорошо! Ты не одинок! Ты знаешь, мы всегда готовы помочь тебе, если не материально, то морально и физически…

– Мама, ты понимаешь, что моральная и физическая стороны здесь не играют никакой роли! Они давно не играют роли, с той самой субботы они совершенно ничего не значат.

Обессиленный, убитый, он жил мыслями об ее скорейшем возвращении. Засыпал и просыпался с думами только о ней, лелея их в течение дня, боясь показать их хоть кому-то из окружающих. Он чувствовал абсолютно одиноким в своей беде. Понимая, что никто, как он, не сможет понять, почувствовать, ощутить. Миша предпочитал оставаться наедине со своими всепоглощающими мыслями. Друзья, семья – только посредством телефонных разговоров, не ближе. Засыпая, он видел ее – добрую, веселую, полную жизни, занимающуюся с их тремя детьми. Она все также прекрасна, все также наполнена внутренним светом, который отражается в похожих на нее дочках.  Дочери – полное отражение мамы: такие же лучезарные, открытые, умные. И все они, четверо, с нетерпением ждут его в новой, просторной квартире. На подоконнике лениво, безразлично, самодовольно спит кот. Квартира наполнена необыкновенными запахами – ужина, жизни, ее присутствия. Будильник. Утро. Он вновь парализован предательским, опустошающим одиночеством.

– Михаил Андреевич, доброе утро!

– Доброе утро, Сергей Петрович!

Сергей Петрович – ректор университета, в котором Михаил трудился в режиме пять/два. В узких кругах известный беспринципностью взглядов.

– Как ваши студенты? Стараются?

– Из кожи вон, буквально, лезут.

– Прекрасно! Ученье – свет!

– Спасибо.

– Михаил Андреевич, Вы знаете, что сейчас свободно место заведующего кафедрой?

– Да, я обратил внимание.

– Так вот, учитывая Ваш опыт и тягу к преподавательской деятельности, хотел бы предложить Вам столь скромное место. Но, сами понимаете, просто так у нас ничего не делается, я не себя имею в виду – министерство, комиссии. В случае согласия, придется немного вложиться.

– Я согласен, – оценив перспективу вложений, рассчитав, как скоро затраты компенсируются, ответил Михаил.

– Замечательно. Детали обсудим позже. Далеко пойдете, Михаил Андреевич.

Прошло пять месяцев. Его жизнь стала на свое место: мысли, действия больше не охватывал ужас, вечера не проходили хаотично, по утрам он не воскрешал, а просыпался. Солнце, в лице Ани, наконец-то выглянуло из-за тяжелых нескончаемых туч, безжалостно, громоздко нависших над его душой. Она вернулась. Она – смысл его жизни и причина нравственной смерти. Аня сразу заметила перемену во взгляде, фразах до этого беспристрастных. Он старался избегать возможных разговоров на тему изменений, грозящих разоблачением.  Как вор, боясь попасться, но не имея возможности изменить принципам, он в лихорадке продолжал вести тайную, ранее ей неизвестную жизнь. Несмотря на то, что его главное желание «вернуть ее» было исполнено, он уже не мог вести деятельность так, как это было до той субботы – идейно, легко, свободно. Она же, по своему обыкновению, старалась не задавать лишних вопросов.

– Я хотел тебе сказать… Ты очень много значишь для меня, ты не наполняешь меня жизнью, ты и есть она…

– Я знаю! Я люблю тебя! Что-то случилось?

– Аня, ты знаешь, что я хочу, чтобы у тебя были комфортные условия проживания.

– Меня все устраивает, главное – чтобы мы были вместе.

– Мы переезжаем.

– Куда?! – с тревогой спросила она.

– В нашу квартиру. Она тебе понравится. Она большая, светлая, недалеко от центра. Там, правда, нет еще мебели, но с этим мы постепенно вопрос решим.

– Миша! – закричала радостно жена, – но как, как ты один, сам? Где ты взял деньги, ведь после клиники прошло всего полгода… Прости меня, я так сильно подвела тебя. Почему ты не говорил мне раньше?

– Нам повысили зарплату и я взял дополнительный курс.

Обустройство и ремонт квартиры подходили к концу. Аня была на четвертом месяце.

«У нас будут три девочки» – прочитал счастливое SMS Миша, счастье и необъяснимый страх наполнили его.

– Михаил Андреевич, Вы в курсе, что освободилось место декана? – заходя в кабинет, спросил Сергей Петрович.

Мертвые люди. Часть Пятая. Марина

– Так, так, где у меня эта книга? Сейчас еще полчасика почитаю и точно спать! – включив в комнате свет, вслух рассуждала Марина.

– Марин, я сплю, свет выключи! Завтра почитаешь!

Любительница чтения делила комнату с сестрой.

Маленькая двухкомнатная квартира на окраине города была забита до отказа, и Марине ничего другого не оставалось, как закрыться с книгой в ванной. Но эта была не запрещенная или постыдная литература: предметом поисков было подарочное издание на немецком языке, описывающее историю, достопримечательности Германии, щедро приправленными красочными картинками. Встречаясь с ним, девушка уносилась в мир готической архитектуры, резких наречий, таинственных мест. Открывая книгу ночью, в ванной, с первых строк она оказывалась в полдень на площади столицы другого государства, или мчалась в поезде в очередной, не менее прекрасный, город. Марина мечтала о путешествиях, она жила ими – каждый вечер, после встречи с новым памятником культуры, или прогулявшись по иностранным улочкам, она, озаренная мечтой и счастьем, засыпала, давая обещание вернуться. Но и во сне ее мечта не давала о себе забыть – бесконечно снующие туристы, вспышки от фотоаппаратов, невысокие домики, выдержанные в одном стиле – своеобразная карусель событий, мест, людей, памятников. Последние полгода она встречалась только с этими снами, но зарплата штатного библиотекаря, за вычетом коммунальных платежей и оплаты по кредитам, не могла ей позволить путешествия по европейским странам. Но девушка не отчаивалась, она была наполнена убеждением, что встреча со страной снов обязательно произойдет наяву.

– Доброе утро! – сонная, взлохмоченная на кухню зашла Марина. Бабушка с дедушкой уже успели встать и собрать диван, служивший им постелью и занимавший, несмотря на миниатюрность, две трети свободного пространства кухни-спальни.

– Доброе утро, Мариночка! Опять читала всю ночь?

– Не всю, а лишь небольшую ее часть, – стараясь, скорее на инстинктах, пить кофе, ответила Марина.

– Ирка спит?

– Да, вроде.

– Что за ребенок?! Опять опоздает в институт!

– Ей к первой паре?

– Лучше перестраховаться. Пойду – разбужу. Антоша, иди завтракать, в садик надо собираться.

– Иду, мамочка.

– Привет, карапуз! Как спалось? – младший брат Антон был для Марины воплощением добра и чистоты. Рядом с ним невозможно было быть грустным, серьезным, взрослым.

– Доброе утро! Хорошо. Марина, а ты, когда была маленькая, ходила в садик?

– Конечно, все, когда маленькие, по мере возможности, ходят в садик, – улыбаясь, ответила сестра.

– А помнишь, ты обещала, что когда-нибудь мы с тобой пойдем гулять, вместо садика?

– Конечно пойдем! Летом. Шучу! Да, надо обязательно реализовать наш коварный план. Только маме ни слова!

Малыш положительно кивнул.

– Говорит, ко второй, – быстро заходя на кухню, сказала Любовь Петровна – мать троих детей, уже четвертый год заменяющая им и отца.

– Ну, хорошо. Мама, как у тебя дела? Как на работе? Шалят карапузы? – подмигнув брату, спросила девушка.

– Не без этого, – ласково отметила женщина, – на то они и карапузы. А так, ничего, все хорошо, не переживай. Нам счет за квартиру пришел, нужно оплатить до восьмого числа.

– Но зарплата только в середине месяца…

– Ничего, что-нибудь придумаем.

В этот момент Марине казалось, что один только счет на оплату коммунальных услуг отсрочил исполнение ее мечты на целую вечность.

– Мариночка, как у тебя на работе дела? Много народу вчера было?

– Нет, не много, сейчас вообще нельзя похвастаться большим потоком читателей, да и небольшим, в принципе, тоже.

Быстро собравшись, захватив с собой мысли о желаемом, девушка, легкая и окрыленная, поцеловав маму и брата, обняв бабушку и дедушку, поспешила на работу. Ехать ей предстояло долго, но времени у нее было в запасе, и она решила отклонить предложения одного из видов транспорта и пройтись до места пересадки на другой. Царила пушкинская осень – все вокруг пестрело многообразием природных красок, воздух был свеж, и, несмотря на пасмурную погоду, общий вид вызывал восхищение, повсюду витало ощущение зарождения чего-то нового и неповторимого. Подойдя к метро, Марина заметила двух мужчин солидного возраста, что-то красноречиво обсуждающих. Став ближе, она поняла, что речь идет об утечке умов, нехватке специалистов, узконаправленности специалистов.

– Вот, а я тебе о чем говорю?! Нет сейчас профессионалов в своем деле! Второсортное образование получают, а те, кто хоть на что-то способен, давно уже где-то далеко, либо, вообще, министерства разбирают – свои кадры готовят! – горячо говорил один из собеседников.

– Ну, подожди. Неужели ты считаешь, что невозможно сейчас найти образованного человека?!

– Несколько месяцев уже ищем кандидата.

– Может, плохо ищете? Девушка, здравствуйте! – внезапно обратился к нашему пешеходу второй мужчина, – мой друг утверждает, что сейчас очень тяжело найти профессионала. Вот скажите, есть ли у Вас на примете достойный кандидат на вакансию переводчика?

– Переводчика?! – не веря своим ушам, спросила библиотекарь.

– Да. Никак не могут найти переводчика немецкого языка. Поставляют немецкое оборудование, нужны командировки в сопровождении компетентных и образованных специалистов.

– А те, что приходят, – продолжил счастливый хозяин вакансии, – не выдерживают и испытательного срока. Понятное дело, мало знать разговорный уровень, нужно быть готовым к новым знаниям. А все хотят за минимум получить максимум, без каких-либо вложений, неважно, о времени речь идет или самоотдаче. И, безусловно, все знают больше, чем кто-либо, поэтому, дабы не комплексовать на их уровне, мы просто не можем принять эти подарки судьбы, пропитанные вычурной, лживой уникальностью. Всюду троянские кони. И, как спросил мой друг, я смею немного дополнить и конкретизировать: есть ли у Вас на примете достойный, скромный, адекватно оценивающий действительность кандидат на вакансию переводчика?

Девушка была ошеломлена – страх и радость одновременно сковывали ее, поочередно ослабевая, а затем усиливая позиции. Занятия с репетиром, университет, последующее самообразование и бесконечные курсы, наконец-то собравшись воедино, выдали ее необычайную заинтересованность вопросом, единовременно читая в нем предложение.

– Возможно, прозвучит самоуверенно, – немного смущенно, обращаясь попеременно к каждому из мужчин, отвечала она, – но я хотела бы попробовать.

– Вы? Вы готовы к командировкам?

– Конечно! Это было бы лучшим условием.

– Отлично! Приходите завтра, в десять часов утра, вот моя визитка, адрес указан. Обсудим Ваши предложения и наши возможности, и наоборот.

Она улыбнулась загадочной улыбкой и резко растворилась в мыслях о внезапной перспективе: случайные знакомые произвели настолько неизгладимое впечатление на любительницу немецкой культуры и всего, что с нею связано, что некоторое время она находилась в оцепенении. Неоднократно перечитав визитку, пару раз ущипнув себя, девушка наконец-то вернулась в реальность, напомнившую ей о необходимости посетить имеющееся место работы. Стоит ли говорить о том, что день пролетел незаметно, а ночь была посвящена всевозможным повторениям, в том числе изучению новых оборотов и слов, а также, составлению, на ее взгляд, прекрасного резюме, исключительно на немецком языке. Несмотря на загруженность, Марина позволила себе уснуть в обнимку с любимой книгой. Ей снились речные прогулки по Рейну, кафе с изобилием блюд национальной кухни, снующие туда-сюда прохожие, громко общающиеся между собой. Голоса, голоса, голоса. Сквозь немецкие наречия девушка, сначала отдаленно, а затем все отчетливее, слышала родную речь, настойчиво пытавшуюся ее разбудить.

– Марина! Мариночка!

– Guten tag! – во сне бормотала она.

– Марина, будильник звонил уже несколько раз! Опоздаешь на собеседование.

– Что?! Как? Давно звонил?

– Нет, пятнадцать минут назад. Завтрак на столе. Собирайся.

– Спасибо, мама!

Окинув беглым взглядом записи, дочь побежала в ванную, а затем встречаться с завтраком.

– Не переживай, ты прекрасно справишься, я уверена.

Не желая разговаривать, погруженная в свои мысли, основу которых составляли различные вариации комбинаций «вопрос-ответ», Марина положительно, но равнодушно кивнула матери.

Внешний вид и мысли приведены в порядок: воплощение целеустремленности убежало на встречу надеждам, домашние, скрестив пальцы, ждали результатов.

Девушка с легкостью нашла компанию по указанному адресу. Ее дружелюбно встретили и проводили в переговорную, ожидать Виктора Сергеевича – директора сего замечательного заведения, по обыкновению пользующегося общественным транспортом, что было на руку соискателю вакансии. Мужчина не заставил себя долго ждать, и вот, спустя десять минут после того, как наш будущий переводчик пересек границы священного кабинета для обсуждения важного и глобального, они уже устраивали друг другу допрос с пристрастием. Ему, как потенциальному работодателю, импонировали ее напор, подкрепленный уверенностью, вселяемой прекрасным образованием, гибкостью ума и разносторонностью; ей, как соискателю, – перспективы развития, престижность учреждения, гарантия стабильности, как материальной, так, что немаловажно, и духовной. Сделав взаимную оценку по всевозможным критериям: он оценивал девушку как сотрудника, она его как олицетворение фирмы; они приняли предложения друг друга. С первого числа следующего месяца счастливица уверенно вступала в штат сотрудников, трудящихся на благо налаживания коммуникаций и поставок. До наступления заветного, официального рабочего дня оставалось две недели и, на это время, Марине были выделены различного рода информационные материалы и поручена, не требующая присутствия в офисе, незначительная деятельность.

Переполненная эмоциями и возвышенная надеждами и перспективами, труженица направилась в парк, чтобы привести лихорадочные мысли в порядок. Совершенно забыв включить телефон, она провела в парке достаточно долгое время. Домой, где каждый член семьи, не находя себе место, обзванивал всех знакомых, девушка вернулась поздно вечером. Являясь олицетворением счастья, взрослый ребенок не понимал волнения близких, тем самым сделав выводы, что они не хотят разделять ее маленькую, но столь значимую победу.

В течение двух недель Марина была полностью поглощена идеей воплощения реальности в жизнь. Отбросив все житейские, в том числе домашние, дела на второй план, все свое время девушка посвящала самосовершенствованию и выполнению поручений будущего руководителя. Проводя ночи над учебниками, она поймала себя на мысли, немного эгоистичной, но на тот момент весьма естественной для ее эволюционирующей, как ей казалось, природы:

– А ведь мы похожи на детей в песочнице: сидит несколько ребят, и у всех, к примеру, кроме одного малыша, выходят изумительные куличики. Но те, остальные, они стараются, они наловчились, изучили науку, благодаря чему на свет появляются восхитительные творения, пусть и в воплощении сформированных груд песка, причем, появление их настолько естественно и непринужденно, что малышу, которому нечем похвастаться, обидно наблюдать чужой успех. Он видит только результат, но отрицает наличие усилий. И вот, заметив самый лучший куличик, он начинает возмущаться, топать ножками, плакать и кричать – хочу такой! Но, хочу такой получить, а не сделать, то есть с минимальными физическими или какими-либо другими вложениями получить максимум. И первая мысль, которая посещает глядя на это действо – так не реви и сделай! Но сами мы разве напоминаем эту возню в песочнице?! Было бы неплохо, если бы кто-то периодически говорил: «Хочешь так же?! Не реви – сделай!» Каждый ошибется нам начальном этапе, не раз, выбирая свою технологию, можно долго и много ошибаться, пока не отточится мастерство. И это позволит в дальнейшем не рассчитывать на случай, обливаясь горькими слезами, а осознанно, непринужденно получать лучшее, зная, что всегда к этому шел. И от чего мы так глупы, наивны и ленивы… Все же просто – стоит только захотеть!

Взяв эту мысль за ориентир, она, не щадя себя, ежедневно, еженочно, твердо и упорно шла к цели, заменив чувственный подход циничным убеждением. Родные, радуясь ее стараниям и стремлениям, пытались не замечать пугающих изменений в Марине.

Подходило время выхода на новую работу: отношение с своим собственным миром, к этому моменту, у девушки были куда лучше, чем с семьей.

Спустя пару месяцев после официального трудоустройства, идеалистка, которую поглотила гордыня, стала пренебрежительно относиться ко всему, что ей казалось несовершенным.

– Ох, что-то нам и на работе совсем не собираются поднимать жалованье и рабочие места сокращают, не знаю, как дальше будет, – жаловалась в один из вечеров уставшая мать.

– Мама, так смени работу! Разве это проблема?! Да и вообще, тебе давно пора искать новое место! – резко отвечала старшая дочь.

– Но как же Антоша? Нам хотя бы не приходится платить за садик. Да и кто будет его забирать? Сейчас все свободные вакансии предлагают график «от рассвета до заката». И бабушке с дедушкой нужна помощь.

– Пусть тогда Ирка устраивается куда-то. Взрослая девочка.

– Ты же знаешь, что у нее учеба. Она подрабатывает, но это копейки, естественно их не хватает.

– И что ты предлагаешь?

– Я не знаю, что предложить. Я рассуждаю.

– Я не собираюсь никого содержать. Все взрослые. Я итак столько времени на это потратила. Не устраивает что-то в жизни, так меняйте ее. Помогать – я помогу, но все должно знать рамки и пределы. Я захотела – сделала. А от того, что вы будете рассуждать, ничего не изменится.

– Я не узнаю тебя, дочка. Раньше, мы как-то старались действовать сплоченно…

– Я просто говорю, что можно быть более самостоятельными.

– Может, и Антошку тогда листовки заставить раздавать?