Дом, милый дом

– Ну, Мишель же сказала, что ферон повсюду. А Сергей определил ориентацию магнитного поля планеты. Вобщем, выходит так, что на дневной стороне мы притягиваемся к планете черной дырой, а на ночной стороне, когда дырочка со своей гравитацией больше не уравновешивает светило, нас прижимает магнитное поле. Ну, точнее фероны. А так как фероны проникли в наши тела практически сразу, как мы сняли скафандры, то – нас.

– А как же посуда? – Фусико была очень наблюдательна и дотошна. – Почему она летает?

– А, ну-да. – Смутился Сергей. – Если коротко, то фероны способны проникать в наши тела и взаимодействовать с природными материалами – деревом, металлами. Но не с пластиком. Пластик не природный материал, чуждый этой планете. Вот и…

– Принято. – Ратман вернулся к своему обычному строго-минималистичному тону. – Что с животным миром? На нашей части суши его нет, так, Фусико? – Медик кивнула.

– Мы особо не приглядывались. – Немного неуверенно начал Фред. – Но, похоже, животных на планете нет вообще. Во всяком случае мы во время экспедиции никого не встретили.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо. – Пробормотала Мишель. – Экосфера без животных как-то не укладывается в голове.

– Да, странно. – Согласилась Фусико. – Интересно, почему так?

– Я так понимаю, облет всех островов займет непозволительно много времени. – Капитан нахмурился. – Сергей, а удаленно мониторить планету с основного корабля можно?

Сергей смотрел в глаза Ратману, но видел что-то иное.

– Да, пожалуй. – Произнес штурман после довольно долгой паузы. – Я попробую отсюда настроить инфракрасные датчики для обнаружения живых существ.

– А если они хладнокровные? Рептилии, например? – Фусико, с одной стороны всей душой болела за исследования, но с другой не упускала возможности зацепить юного русского.

– Хм… Ну.. – Не сдавался штурман. – У нас еще есть датчики движения. Надеюсь, их разрешающей способности хватит. Во всяком случае животного размером с волка, а может даже и зайца, они должны засечь.

– Действуй. На этом все. – Ратман закрыл собрание. Местное светило клонилось к горизонту, окрашивая окрестности необычным для землян зеленым светом. Колонизаторы неторопливо покидали общий зал купола. Кто-то вышел на улицу полюбоваться живописными сумерками, кто-то удалился в личный отсек собраться с мыслями. Капитан уже собрался сесть за центр связи для передачи очередного отчета в ЦУП на Землю, но его взгляд зацепился за нерешительно топтавшуюся медика. Она словно раздумывала, заговаривать с капитаном или не стоит.

– Фусико, что-то не так? – Ратман постарался быть как можно более тактичным. Фусико бросила на него сомневающийся взгляд и опустила глаза. Капитан подошел ближе и осторожно, двумя пальцами, приподнял за подбородок кукольное личико девушки. Взглянул в карие глаза.

– Не бойся, говори. – Ратман говорил тихо и мягко, успокаивающе. Все разошлись, общий зал был совершенно пуст и Фусико решилась.

– Капитан, я видела собаку…

Ратман весь напрягся, но виду не подал.

– Собаку? – Переспросил командир.

– Да, обычную земную собаку. Болонку. Белую, кучерявую такую.

«Да что ж ты молчала? Ведь был же разговор о животном мире?» – Чуть не вырвалось у капитана. Но самообладание не подвело, он позволил девушке закончить.

– Да. Белая небольшая собачка. Она прошла через этот зал и вошла в лабораторию. Пока я приходила в себя она исчезла.

– То есть собака была внутри купола?

– Да. Я решила сперва, что это мне мерещится, но… – Фусико замолчала. А Ратман уже размышлял над совпадением. Ведь он тоже видел живое существо – Сергея – там, где его быть не могло. Так же, как и этой собаки.

– Спасибо что сказала. – Произнес командир. – Давай пока потихоньку понаблюдаем, без огласки. Разберемся не спеша.

По случаю успешного развития событий и первого подведения итогов командир разрешил использовать пищевой синтезатор для воспроизведения шампанского. Впрочем, это оказалось не так легко. В базовом наборе блюд спиртных напитков не значилось, параметры нужно было вводить вручную, но какие именно никто толком не знал. Основывались на земных воспоминаниях о вкусе, виде, консистенции и действии напитка. Шампанское получилось своеобразное, чрезмерно шипучее и неоднозначное на вкус, но все единодушно признали эксперимент удачным и наслаждались искрящимся деликатесом. Хотя напиток и был не настоящим, но действовал на организм схожим образом. Колонизаторы расслабились, повеселели, ужин протекал в теплой легкой обстановке. Команда осталась очень довольна собой, своими исследованиями и вообще жизнью. И даже летающие под вечер тарелки уже никого не смущали. Потихоньку ребята угомонились и разошлись по личным отсекам до утра. Один Ратман не спешил отдыхать. Он отправился в командный отсек купола и включил просмотр записей внутренних камер…

На утро Земля-Б преподнесла очередной сюрприз. После питательного завтрака, отведав на десерт местных сладких плодов, колонизаторы были поражены необычным зрелищем. Зеленая заря, к которой команда уже начала привыкать после многих недель пребывания на планете, решила стать сиреневой. Глубокий, насыщенный свет поднимался вместе со светилом и озарял все вокруг причудливыми, мистическими оттенками. Даже Ратман, вроде бы уже ничему не удивлявшийся, был поражен до глубины души. Планета приобретала сказочный, таинственный вид, напоминавший царство подводного короля.

– Аафигеть… – Выдохнул Сергей, едва замечая стоявшую рядом и вцепившуюся в него Фусико. Да медик и сама вряд ли отдавала себе отчет в том, что сжимала руку русского парня. Планета открывалась перед колонизаторами в новом красочном наряде. Растительность, казалось, фосфоресцировала, отражая этот необычный свет, становясь туманными загадочными джунглями.

– Вот она, сказка…– Тихо произнесла Мишель, оставив на время свою грубоватую манеру выражаться. – Именно так я в детстве представляла себе лес, где живет Баба-Яга.

Фред удивленно обернулся на ее голос, разглядывая девушку. По его глазам было понятно, что он приятно поражен такой переменой. Радиотехник открывал для себя новую сторону химика, которая, так же как и у планеты, завораживала, сулила незабываемые впечатления там, где, вроде бы, уже почти все было изучено. Воздух сгущался, становился прохладнее, словно на планете вместо утра наступал вечер. Нехватало только трелей соловьев и запаха ночных цветов. Но даже и без этого колонизаторы испытывали необъяснимое чувство, напоминавшее сладостную тоску по родине. Фред пошатнулся, то ли потеряв контроль над собой под влиянием чувств, то ли от легкого головокружения, вызванного эмоциями. И тут же охранная система купола разорвала тишину оглушающим воплем сирены…

Отработанными движениями, отточенными до автоматизма непрерывными тренировками, команда буквально впрыгнула в скафандры, загерметизировала купол и включила автономную систему жизнеобеспечения. Одновременно с этим был активирован защитный экран, охватывавший купол и прилегающую территорию, защищавший исследователей и их убежище от всевозможных катаклизмов. Эту функцию ядерного преобразователя разработал все тот же Спиридонов, правда, по настоянию военных и климатологов. Сам Артем был максимально сконцентрирован на преобразовании энергии для движения космического корабля и на фотонных приемо-передатчиках дальней связи. Но, как оказалось, защитный экран был просто необходим. Команда закончила аварийные приготовления, капитан вырубил сирену, оставив лишь световую индикацию для контроля.

– Что произошло? Мишель, Фред?

– В воздухе резко возросла концентрация углексилого газа, поэтому Фред чуть не упал. Концентрация продолжает расти, но уже медленнее. В настоящий момент атмосфера совершенно непригодна для дыхания, смерть наступит через минуты три-четыре. – Отрапортовала биолог. И тихо добавила. – Теперь понятно, почему тут нет животных. А растениям этот газ только на пользу.

– Капитан, датчики фиксируют увеличение гравитационного поля на теневой стороне планеты. – Вступил вместо Фреда Сергей.  – Боюсь, надо корректировать алгоритм стабилизации основного корабля на орбите. Надо туда…

Повисла напряженная пауза. Потеря основного корабля означала вечное пребывание на этой, оказавшейся не столь дружелюбной планете.

– Капитан, гравитация растет и меняет вектор. Надо срочно что-то решать.

– Насколько надежен купол и защитный экран?

– Ратман, вы сами знаете не хуже нас. Но предсказать развитие событий невозможно.

Перед колонизаторами встала дилемма. Надо было срочно спасать основной корабль. Надежность купола и энергетического экрана в условиях непредсказуемости развития событий оказалась под вопросом. Значит, все на космолет. Но тогда будут потеряны все собранные данные, считывать их просто нет времени. Ратман уже набрал воздуха чтобы дать команду на погрузку в посадочный модуль, но его опередила Мишель.

– Я остаюсь. Буду считывать и передавать данные до последнего. Может, попутно удастся что-то увидеть изнутри катаклизма.

Предложение было разумным и в общем отвечало общей концепции полета. Но Ратман никак не мог решиться.

– Я тоже остаюсь! – Вдруг решительно заявил Фред. – Помогу при необходимости. Ну а там видно будет.

Капитан поперхнулся. Потеря одного члена экипажа в случае катастрофы его едва ли устраивала, а двух была вообще неприемлема. Он уже открыл рот чтобы скомандовать «Запрещаю! Все на борт!», но встретился с такой решимостью в глазах радиотехника и химика, что окрик застрял в горле. Да и было еще кое-что в этих взглядах, над чем капитан не имел никакой власти. «Да что б вас… земляне хреновы»… пронеслось в его мозгу почему-то по-русски.

– Принято. Связь непрерывно! Фусико, Сергей, на взлет! – Это было трудное решение. Но в полетном задании выживание команды имело лишь немногим более высокий приоритет над исследованием планеты. Да и офицерский кодекс предписывал капитану быть на корабле.

Шлюзовая камера зашипела, выпуская наружу воздух из купола. Защитный экран был рассчитан на блокировку только крупных механических угроз, но не таких маленьких объектов, как человек, а тем более воздух. Космонавты погрузились в посадочный модуль, Сергей запустил преобразователь. Земля-Б начала отдаляться, все больше разделяя членов команды.

Сергей догонял медленно удалявшийся космолет, постоянно корректируя курс и мощность двигателей. Задача была не сложной, космолет дрейфовал медленно, но требовал внимательности и аккуратности. Фусико с тревогой наблюдала как позади посадочного модуля все уменьшавшаяся в размерах планета покрывалась сиреневым туманом. Какое-то странное мерцание, скорее даже колыхание между островами-квадратами привлекло ее внимание.

– Капитан, смотрите! Что это? – Негромко, чтобы не мешать штурману, позвала она Ратмана. Тот взял универсальный оптический прибор, позволявший рассматривать объекты в разных цветовых и температурных диапазонах при меняющемся увеличении. Космонавты называли его по-старинке биноклем.

– Вроде как вода поднимается.. – Неуверенно произнес капитан и передал бинокль медику.

– Скорее она смещается, словно в наклоненной чашке, и захлестывает на сушу, обнажая дно с другой стороны.

– Это новая гравитация, не пойму пока откуда. – Сергей все-таки услышал разговор. – На планете нет собственной гравитации, а эта тянет все на себя. Какой-то новый космический объект. Вот догоним нашего беглеца, просканирую.

Через несколько минут посадочный модуль успешно пристыковался к основному кораблю и колонизаторы перешли в командный отсек. Сергей немедленно настроил аппаратуру на прием данных от оставшихся на Земле-Б друзей и поток необработанной информации хлынул в бездонные недра главного компьютера.

– Фред, доложите обстановку, что у вас? – Капитану нетерпелось убедиться в благополучном состоянии другой части экипажа.

– Есть! – Отозвался Фред. – Пока все штатно. Уровень углекислого газа перестал расти, но он смертелен для всего живого. Ну, кроме растений. Система жизнеобеспечения в куполе действует. Мишель разрешила снять гермошлем, но из скафандра не вылезать. Наблюдаем некоторое увеличение уровня воды, она постепенно затопляет видимую мне часть острова. Купол должен сдержать, если высота водного покрова будет не слишком большой.

– Принято. Держите нас в курсе!