Помоги проекту - поделись книгой:
– Мне нравится твой план. Рискованно. Как я люблю! Сокровищница самого хана! Об этом можно только мечтать! Если все пойдет как надо, через пару дней мы будем купаться в зуирах! Это не то что грабить простых баев и зажиточных горожан. Хорошо, я согласен. Я сейчас же высылаю дозорных. При первом приближающимся караване, они дадут мне знать. А пока, выпей чаю, о мудрый кирпи. Напомни мне свое имя?
– Меня зовут Кирпи-Апенди, – просто ответил философ. – Я помогаю бедным и отбираю у богатых. Это моя философия жизни. А за чай спасибо.
Через пару часов дозорные коты заприметили приближающийся к столице караван, и Манул дал команду захватить вельмож и сопровождающих. Половина абреков Манула-бабы ринулись наружу, и уже через час пещера наполнилась телами связанных, попискивающих от страха хомяков-баев и нескольких стражников, сопровождающих караван.
Согласно плана, все коты, посмеиваясь, начали переодеваться в роскошные халаты придворных, а Кирпи тем временем обыскал главного бая. В его карманах он нашел письмо и верительную грамоту со всеми полагающимися печатями. В ней говорилось, что Запул-шах из славного города Нимека шлет хану свои нижайшие поклоны и молит принять все подарки, а также просит милости в дальнейшем управлении Каганатом.
Рассовав по карманам бумаги, Кирпи проверил как идет дело с переодеванием у Арс-уура. А тот, напялив халат и чалму главного бая, уже вовсю тренировался кланяться перед ханом, веселя абреков.
Наконец, все были готовы выступить в город. Сам Манул-баба переоделся стражником, поэтому на законных основаниях у него из-под полы торчало лезвие длинного кривого ятагана. Выбравшись из пещеры, построились в караван, и Кирпи еще раз повторил условие, касающиеся диких котов – молчать и улыбаться. После этого они тронулись в путь и вскоре были у главных ворот Кекшиба. При оплате пошлины Кирпи-Апенди болтал без умолку, пытаясь отвлечь сборщика податей Сулосун-бабу. Но тот все равно иногда кидал подозрительные взгляды на некоторых диких котов-абреков. Правда, они в ответ только мило улыбались ему, растягивая губы так, что глаза-фары превращались в узкие щелочки. И это сбивало сборщика с толку. Пользуясь этим, Кирпи велел не задерживаться на воротах и двигаться дальше.
Солнышко уже начинало слегка припекать и согревать остывший за ночь песок, когда отряд абреков добрался до главной площади. Кирпи-Апенди пошел узнать, когда их сможет принять хан, а остальные расположились на теплой земле, вынув походные мешки с провизией. Делали они это весьма аккуратно, так как под халатами у них было спрятано разнообразное оружие.
Ровно в полдень, когда палящее солнце встало зенитом над столицей Каганата, процессия абреков из города Нимека потянулась в сторону дворцовых ворот. Стража, проверив бумаги и посмотрев на главного вельможу вместе с его придворным звездочетом, пропустила их и вот, они уже внутри прекрасного дворца. Великолепие и роскошь внутренней отделки, битвы прошлого в виде цветных мозаик и много чего другого – вот что увидели ошалевшие от красоты мнимые представители Запул-шаха. Задравши головы, шли они по огромным залам, рассматривая царское великолепие и неземное убранство каждого нового коридора и арки. Попав в тронный зал, они вместе с другими делегациями стояли и ждали, когда великий Илбирс-хан появится и осчастливит их своим солнцеликим взором.
Спустя некоторое время, трубно зазвучали трехметровые карнаи, забили барабаны и к вельможам вышел сам лучезарный хан. С важным видом уселся он на инструктированный дорогими каменьями трон и оттуда взирал на подданных, воздающих хвалу и многие лета своему правителю. Кирпи-Апенди это уже порядком надоело, но приходилось терпеть, поскольку даже абреки, одуревшие от окружающего их великолепия, тихо стояли и молчали как им было приказано.
Подошла очередь вручать подарки. Каждый бай выходил и с поклонами вручал придворным сановникам хана дорогие украшения, монеты чистого золота, парчу, шелка, специи. Когда вперед ступил хитрый воришка Арс-ууру, мало того, что подарил он всего ничего, какие-то серебряные монеты и пару сабель, он умудрился стянуть с пальца вельможи несколько золотых перстней и незаметно положить их в карман.
Кирпи-Апенди незаметно погрозил ему кулаком, но тот лишь скромно потупил глазки, мол, не смог удержаться.
Спустя час, официальная часть церемонии подошла к концу, остальные мероприятия была намечены на завтра, поэтому все вельможи со своей свитой начали расходиться в приготовленные для них покои. Смогли наконец отдохнуть и наши абреки. Им накрыли отменный дастархан, где было все что достойно дворца самого Илбирс-хана. Изумительно пахнувший плов на огромном зеленом блюде, фрукты, овощи, шербет, чай и пахлава с чак-чаком. Проголодавшиеся разбойники накинулись на трапезу, а Кирпи тем временем советовался с Манул-бабой и Арсом, как удобнее распределить воинов, чтобы управиться с сокровищницей как можно быстрее. В итоге решили, что глубокой ночью часть абреков направится вниз и обезвредит стражников. Другие разбойники станут охранять черный вход от случайных гостей. Манул с Кирпи будут контролировать все действия простых воинов. Как только путь к золоту будет открыт, все кто только может, ринутся вниз с мешками и наполнят их доверху. Ну а потом вынесут через задний вход. Вроде, все было просто. Но Кирпи-Апенди знал, что просто бывает только на папирусе, и нужно ждать вероятных сюрпризов. Поэтому он посоветовал всем хорошо подкрепиться и поспать, пока есть такая возможность. Сам же философ закинул в рот несколько борсоков и выпил большую пиалу терпкого зеленого чая. Потом лег на мягкие подушки и тут же провалился в сон. Остальные последовали его примеру.
Шло время. Внезапно Кирпи проснулся, встал и подойдя к окну посмотрел на небо. Оно было чистое, полная луна ярко светила на небосводе, на главной площади никого не было. Только вдали стражники светили огоньками факелов и переговаривались между собой. Похоже, пора было начинать грандиозную аферу столетия. Он разбудил своих товарищей, потом подошел к двери и выглянул наружу. В коридоре никого не было, но это не означало, что дворец пуст. Поэтому, вернувшись в комнату, он дал последние инструкции абрекам, а потом договорился с Арс-ууру о возможных стычках со стражей. Нельзя было забывать и про тайных воинов хана – суусаров-невидимок.
Манул-баба увел своих абреков в сторону ханских покоев, искать сокровищницу, а Кирпи вытащил из мешка заранее припасенное масло и снял пылающий факел с подставки. Теперь он был готов ко всему.
Тем временем, опытному в темных делах Манулу не составило особого труда найти хранилище для золота. На входе, прислонившись спинами к дверной решетке, спало двое стражников. Они храпели так, что решетка двери жалобно позвякивала. Быстро скрутив растяп и засунув кляпы им в рот, абреки начали ковырять увесистый замок. Ключ естественно был у хана или визиря, но очень трудно было выкрасть его, не разбудив всех слуг и личных стражников правителя Каганата. Таким образом, прошло не менее половины часа, прежде чем дужка замка выскочила из отверстия и дверь приоткрылась. Начали грузить золото и драгоценности в мешки, один из абреков помчался назад предупредить других. Нужна была срочная помощь в погрузке ценностей. Ситуация становилась все напряженнее. Первые мешки потащили в сторону черного входа. Манул-баба был благоразумным абреком, поэтому не собирался выносить всю бездонную сокровищницу хана. Брали столько, сколько могли унести. Опытные дикие коты старались не звенеть и не шуметь, двигаясь по коридорам. Кирпи-Апенди направлял их, указывая путь наружу.
Абреки волокли очередные мешки, когда раздался резкий визг и из-за угла на разбойников кинулись несколько маленьких пушистых воинов. Это и были тайные стражи, патрулирующие покои дворца. Главное теперь, чтобы они не сообщили начальнику дворцовой стражи о происшествии, иначе пиши пропало. Кирпи был неподалеку, поэтому он сразу среагировал и велел бросить последние мешки и убираться прочь. Сам философ ждал у дверей. Отбиваясь от юркого и сильного противника абреки, не понеся потерь, выскочили наружу. А Кирпи разлил припасенное масло по коридору и бросил горящий факел на пол. Теперь, на месте отступления банды абреков образовалось пожарище и даже самые отчаянные воины не решились бы кинуться в погоню за наглыми ворами. Каждый тяжеленный мешок с награбленным взяло по четыре кота, и теперь случайный прохожий мог видеть, как через весь город спешит сорок абреков с мешками во главе с Манул-бабой и двумя маленькими зверьками. Выбраться через главные ворота было невозможно, поэтому воспользовались специально проломанной для такого случая крепостной стеной.
Вытаскивая последние мешки, они слышали, как в городе поднимается суматоха, раздаются крики стражников и мелькают отблески факелов. Но им уже можно было не беспокоиться. В погоню среди ночи никто бы не бросился, потому что никто толком не знал, что все-таки произошло. И когда суусары доложили начальнику стражи о произошедшем, абреки были уже далеко. Золото не тянуло их плечи. Бежали они резво и скоро уже были возле оазиса. Нашему колючему герою повезло, у него не было груза. Но пыхтя вместе со всеми, он на ходу сочинял очередной куплет своей незамысловатой песенки:
В Кекшибе хана обмануть
Мне помогли абреки!
И в книге судеб золотой
Останусь я навеки!
Кирпи-Апенди философствует
Глава 10.
Пустынная жара добралась и до гористой местности. Не спасает от нее ни близость снежных вершин, ни почти пустой бурдюк с водой. Вода выходит почти сразу же, как только ты делаешь несколько глотков. Выходит с потом, через кожу. Ах, если бы легкий ветерок пронесся мимо, охладил разгоряченное тело, уставшее от пыльной нудной дороги.
Седок вздыхает, поправляет попону на которой сидит, и продолжает свой нелегкий путь. Старый, рваный, когда-то ярко-синий халат. Стоптанные туфли с загнутыми носами. На голове чалма, серая от пыли, что даже не понять, какого она цвета. Вы не узнаете его? Это же наш знакомый, Кирпи-Апенди! Он двигается на восток, а его верный каши Зумин все так же бодро перебирает копытцами, иногда спотыкаясь о мелкие камешки и отгоняя длинными ушами случайных мух и оводов. Как обычно, в кармане у путника только несколько зуиров, но Кирпи не унывает – Великий Хом помнит о своем чаде и всегда поможет в трудную минуту. Покачиваясь на каши, Кирпи-Апенди вспоминает последние свои похождения и слабо улыбается. Пересохшие губы потресканы, но ему приятно осознавать, что почти каждый бедняк города Кекшиба получил по кожаному мешочку с золотыми зуирами. Верный своему слову Манул-баба в следующую за грандиозной аферой ночью приказал всем своим сорока абрекам разнести часть украденных из казны Илбирс-хана денег по всем бедняцким домам. Всю ночь бегали они по улочкам, кидали деньги в открытые окошки, оставляли под дверью, но в конце концов выполнили волю своего бабы. Но, а как распорядится каждый дехканин неожиданно упавшим на него богатством – известно только одному Всевышнему.
Такой наглый грабеж среди темной ночи свалят конечно же на абреков. Ведь никто и не вспомнит, что среди разбойников был небольшого роста философ, который наставлял на путь истинный переодетого Арс-ууру.
Кстати, маленький хитрый горностай все также ворует, но простых бедняков он больше не трогает. Встреча с Кирпи-Апенди повлияла на его жизнь, и теперь он стал умеренным в своих аппетитах и крадет только по острой необходимости. Работать он не умеет, ведь воровское ремесло – это и есть его работа, как не крути. Ну, да ладно.
Кирпи-Апенди снова улыбается своим мыслям и отгоняет лапкой надоедливое насекомое, кружащееся вокруг носа. Он держит свой пут на восток, туда где восходит солнце, но что будет за следующим поворотом, он не знает. На пути обязательно попадется наполненный свежей водой кудук, может повстречаться и оазис. Ну и обязательно, очередной город великого Каганата встретит нашего колючего путника все теми же решетчатыми воротами, сборщиком податей и кучей простого люда, бегающего, суетящегося, чтобы заработать себе и своей семье на пропитание и прожить еще один душный пыльный день.
«И все-таки, не все из бедняков так уже несчастны, – рассуждает Кирпи-Апенди про себя. – Многие не стремятся к огромному богатству и относятся к жизни с довольством. Они рады и тому, что посылает им Великий Хом, и готовы работать за небольшую плату, главное, чтобы богатый бай, шах, паша или сам великий хан не отбирал у них последнее, и не заставлял мучиться, пытаясь найти лишний зирин на кусок чурека».
Он вспоминает притчу про богатого бая и его маленького сына.
Однажды бай решил показать сыну, как живут бедняки. Они поехали в аул и пробыли там один день и одну ночь. Вернувшись домой, бай спросил у сына:
– Ну что, понравилась тебе наша поездка?
– Да, отец, все было так интересно!
– А что ты вынес для себя из нашего путешествия в аул?
– Я увидел, что у нас есть одна собака, а у той бедняцкой семьи четыре пса. Что у нас вырыт бассейн в саду, а у них вид на прекрасное бескрайнее озеро. Мы на ночь зажигаем кучу факелов, а им всю ночь светят звезды.
Отец-бай был ошарашен таким ответом, а мальчик добавил:
– Спасибо папа, что показал мне какими богатыми могут быть люди!
Кирпи-Апенди не хочет больше философствовать, у него появляется озорное игривое настроение. Несмотря на усталость он желает петь, тем более в его песенке есть место еще одному куплету. Стесняться некого – на пустынной дороге не видно никого кроме парящих над головой беркутов, оседлавших горячие воздушные потоки:
В Дадгабе я причислен был
К семи умнейшим мужам!
И философию учил
Чтоб с ураганом сдюжить!
Я своей жизнью рисковал
Чтобы помочь кедею!
Эмиру дождь я предсказал
В зиндане коченея!
Я в славном Шое пойман был
Но избежал треххвостки!
Зуир кедею подарил
Дабы поел он вдосталь!
В Кекшибе хана обмануть
Мне помогли абреки!
И в книге судеб золотой
Останусь я навеки!
Объеду мир я на каши
И покажу всем баям!
Что жить в богатстве и во лжи
Совсем не подобает!
Поделиться книгой: