Похождения Кирпи-Апенди

Но крестьяне решили, что он не прав. Ведь лошадей стало больше.

У старого чычкана был сын. Он стал объезжать молодых жеребят, упал и сломал ногу.

И вновь жители аула начали кричать: «Вот ведь невезение! Это был твой единственный сын и поддержка! Уж лучше бы ты продал своего коня!»

И в который раз старик ответствовал им: «Вы одержимы суждением, не заходите так далеко. Я только знаю, что сын упал и сломал ногу. Я не знаю, невезение это или благословение.»

Так получилось, что скоро в Каганате началась война и все молодые ушли воевать. Только покалеченного сына старика не взяли на войну. Все дехкане горевали и плакали, потому что война была проиграна и почти все молодые погибли.

И тогда пришли к старику жители аула и сказали: «Ты был прав. Это было благом. Твой сын покалечен, но он с тобой. А наши сыновья остались на полях сражений.»

И опять старый чычкан обратился к дехканам: «Вы продолжаете судить. Никто не знает всю историю. И я не знаю. Суждение означает застывшее состояние ума. Не судите, иначе вы никогда не станете едины с целым.»

Глава 6.

Великий долгожданный праздник Майраб-Азару пришел в славный город Ош! Праздник, которого ждали все, от мала до велика; и стар, и млад, бедняки и богатеи.

Ближе к полудню к главной площади потянулись горожане. Шли целыми семьями. Посмотреть на празднество, обещанное великим Аю-пашой и поесть бесплатного плова. Когда ты считаешь каждый зирин, даже небольшая пиала чудесного шойского рисового блюда будет тебе в радость. Наш колючий герой, Кирпи-Апенди со своим неразлучным каши тоже ехали в сторону дворца. Сидя на Зумине и задевая стоптанными туфлями торчащие из мостовой камни, Кирпи размышлял, как помочь беднякам в такой богоугодный день и осчастливить хотя бы часть из них. Он понимал, что плов достанется далеко не всем и поэтому может возникнуть драка, с которой уже будет разбираться незнающий пощады Бору – начальник придворной стражи. Богачи наверняка принесут еду с собой и будут уплетать свежевыпеченные борсоки и приправленные остро пахнувшей зирой чебуреки, запивая все бодрящим лимонным шербетом. Они будут наслаждаться умением музыкантов и акынов (поэт – прим. ред.), акробатов и прыгунов. Но никто не позаботится о простых горожанах. По мере приближения к месту основного действия, губы Кипри вытягивались в довольную улыбку. Он уже знал, что предпримет. Тем более сам визирь, Тулку-баба разрешил ему поучаствовать в представлении во славу праздника.

Тем временем, с площади уже доносился утробный рев трехметровых карнаев (музыкальный инструмент – прим. ред.), призывающих всех на праздник. Народ все прибывал и прибывал. Наконец, вся площадь оказалась забита зеваками и внезапно прозвучал громкий удар в гонг. Сам Аю-паша в сопровождении свиты спустился на небольшой балкон, чтобы понаблюдать за тем, как будет протекать торжество.

Аю-паша махнул лапой и представление в честь Майраб-Азару началось. Пока невдалеке разводили огонь под огромным казаном для приготовления плова, на специально очищенную от арбузных и дынных корок арену вышли два богатыря-батыра. Напрягая огромные мышцы и потрясая пудовыми кулаками, ходили они по импровизированному полю боя, а потом резко бросились в атаку. Обхватив друг друга бугристыми руками, противники, тужась, старались уронить друг друга на колени или бросить через спину. Зрители кричали и визжали, подбадривая любимцев. Каждый болел за своего бойца, некоторые даже заключали пари на победу, поражение или ничью. Вдруг, один из исполинов, захрипев от натуги, поднял в воздух другого, и с размаху бросил его оземь. Победа была очевидной, и толпа взвыла от радости. Аю-паша махнул рукой одному из разодетых вельмож и к победившему силачу побежал гонец с мешочком золотых зуиров. Победитель, потрясая ручищами, спрыгнул с площадки, а вместо него уже выбежали три акробата из северного города Салата, славящегося своими пластичными гуттаперчевыми артистами. С ходу запрыгнув друг на друга, они изобразили башню, а потом резко скатились на пол, где начали крутить змейки, ходить колесом и выгибаться до невозможности. Народ обомлел, смотря на такие диковинные вещи, кто-то в ужасе вскрикивал, когда тот или другой прыгун опасно приземлялся на помост. Закончив представление, ловкие акробаты поклонились публике и исчезли.

Далее, к народу вышли несколько акынов и музыканты с рубабами и комузами (музыкальные инструменты – прим. ред.). Под звонкую и мелодичную, ни с чем не сравнимую восточную музыку акыны начали петь о великих воинах, захороненных у подножья священной горы Хук-Араб. Они пели о великих битвах и многотысячных воинствах. О славных победах и горестных поражениях. Ну и конечно, они славили солнцеликого Илбирс-хана, правящего Каганатом вот уже тридцать лет.

К этому моменту от огромного казана с булькающим варевом уже начал разноситься изумительный запах шойского плова. Многие зрители уже смотрели не на помост, а в сторону ашпозчу – повара, ловко управляющегося с двухметровой шумовкой. Он уже обжарил молодую баранину, лук и желтую морковку, засыпал несколько десятков килограммов риса в казан и теперь помешивает праздничное блюдо. Видя, что народ уже в напряжении от безумного запаха, витающего по площади, визирь Тулку-баба объявил обеденный перерыв, и тут же толпа ринулась с захваченными из дома пиалами, дабы отведать праздничного блюда. Стражники успели вовремя сформировать очередь, иначе несчастные бедняки перевернули бы котел с варевом.

Тем временем наш герой Кирпи, подошел к свите паши, и пошептавшись с визирем, приготовился исполнять свой номер. Верный каши Зумин был рядом, и ничего не должно было помешать задуманной Кирпи-Апенди хитрой проказе. Которая, впрочем, смогла бы облегчить непростую жизнь бедняков города Шоя.

Утолив голод, зрители с интересом начали поглядывать на помост, ожидая продолжения. И оно не заставило себя долго ждать. Забравшись на деревянную постройку, Кирпи и Зумин встали так, чтобы зрителям было удобно их лицезреть. Маленький философ начал развлекать зевак, показывая способности каши в счете. Он просил толпу загадывать небольшие числа, а потом «мудрый» Зумин отгадывал сумму или разницу, приводя зевак в восторг. Также, Кирпи задавал каши вопросы и тот крутил головой, отвечая «Да» или «Нет». В конце представления с каши, Кирпи просил зрителей рассказывать смешные истории, и, в зависимости от желания хозяина, четырехногий друг или кричал как безумный, или хранил молчание.

Далее, стащив каши с помоста, Кирпи-Апенди начал рассказывать про небеса, про звезды, про великого небесного правителя Кун-шаха, каждый день всходящего на востоке и садящегося на западе. Про его спутницу Ай-Пери, помогающую властному правителю ночью, когда огненный властитель спит.

Народ, затаив дыхание слушал рассказы Кирпи, восхищаясь могуществом желтого хана, а также изяществом и небесной красотой белокожей красавицы. Согласно легенде, Кун-шах был очарован стройной, тоненькой как серп Ай-Пери и хотел жениться на ней. Но через месяц, когда должна была состояться свадьба, у красавицы вырастал большой живот и небесный властелин с позором изгонял красавицу из небесного чертога. Но на следующий месяц, все повторялось сначала и кающийся шах снова сватался к похудевшей властительнице ночи.

Закончив со своими историями про небесные светила, Кирпи приступил к самому главному. Для чего собственно он и решился взойти на праздничный помост.

– Народ! Я, как придворный звездочет и философ, хочу объявить вам о том, что наш светлоликий Аю-паша хочет сделать щедрое подношение нескольким горожанам в честь священного праздника Майраб-Азару. Эти счастливчики получат по одному полновесному зуиру, который могут потратить по своему усмотрению! Итак, сейчас на площадь будет вынесен огромный сундук с золотом, и каждый житель, подойдя, засунет руку в мешочек. Если он нащупает там золотой – ему повезло. Если нет – возможно следующему жителю города Шоя улыбнется удача. Выносите сундук!

Четверо стражников, пыхтя, выволокли огромный окованный железом сундук на площадь. Они поставили его рядом с Кирпи и открыли его. Тот вытащил из-за пазухи черный бархатный мешочек и расположил его прямо над содержимым сундука.

Мигом выстроилась огромная очередь из горожан, попытать своего бедняцкого счастья. Каждый, подходя к Кирпи-Апенди, просовывал лапку в бархатную темноту мешочка и с криком восторга доставал оттуда золотой зуир. Сначала никто не заметил подвоха. Аю-паша спокойно дремал на своем троне, а вельможи, зевая, думали как-бы скорее покинуть уже порядком поднадоевшее празднество. Стражники стояли возле сундука, будто их это вовсе не касалось. но когда прошло с полчаса и почти все собравшиеся гости праздника побывали возле сундука, визирь Тулку-баба, своим лисьим чутьем почувствовал обман. С визгом он подбежал к стражникам и велел закрыть сундук. Оглядываясь по сторонам, он пытался найти хитрого кирпи, но наш герой уже смешался с толпой и что есть силы скакал на верном каши, улепетывая в сторону главных ворот города. На его счастье, Шой покидал большой караван, направляющийся на север, к столице Каганата – городу Кекшибу. Затесавшись между верблюдами, сметливый философ только посмеивался, представляя в каком бешенстве будет паша, узнавший, что его провел колючий звездочет. Проделавший дыру в мешочке.

Солнце клонилось к закату, жара спадала и легкий ветерок пробудил в душе путника желание сочинить очередной куплет забавной песенки:

Я в славном Шое пойман был

Но избежал треххвостки!

Зуир кедею подарил

Дабы поел он вдосталь!

Кирпи-Апенди в Кекшибе

Глава 7.

Один за другим, выныривают корабли пустыни из-за высокого, покрытого скудной зеленью холма. Корабли о четырех ногах и зовутся верблюдами. Они несут на себе поклажу по несколько батманов весом, но похоже, их это совершенно не заботит. Жуя старую как этот бренный мир жвачку, индифферентно глядят они вперед, думая о чем-то вечном, незыблемом, нетленном.

Караван из ста вьючных животных перевозит на себе товары для столицы Каганата – города Кекшиба. По случаю окончания Великого Поста Надамара в самом крупном городе края начинается большой базар, и погонщики торопятся успеть занять хорошие места. Во главе процессии едет караван-баши по имени Суур-бай (сурок – прим. ред.). В роскошном, расписанном золотыми нитями халате, в зеленой чалме, неспешно поглядывает он по сторонам. Где-то недалеко должен быть кудук с чистой колодезной водой. Там можно сделать привал, покурить ароматный кальян и пересчитать цены на товары для большого базара. Товаров много: золотые и серебряные изделия, ткани, драгоценные камни, пряности, караван-чай и еще много всего. Прибыль должна быть огромной. Суур-бай довольно трясет щеками и потирает лапы. Потом, словно вспомнив что-то, оборачивается назад, подзывая молодого чычкана, ведущего небольшого каши. Тот подбегает и шепчет караван-баши на ухо. Бай морщится и махнув лапой, отпускает слугу. Он только что спрашивал про того маленького кирпи, вроде философа, присоединившегося к каравану еще в Шое. Суур-бай считает, что колючий звездочет мало заплатил за переход в столицу Каганата и хочет взять еще. Но Кирпи-Апенди плетется где-то в конце торговой группы, и искать его слишком долго. Сурок поднимает лапу и командует привал. Караван останавливается. У них есть половина часа на все про все.

Тем временем, наш неутомимый путник, вместе со своим каши Зумином не теряет времени даром. Он разговаривает с погонщиками верблюдов, купцами, стражниками и прочим людом, сопровождающим караван. Ему интересно все что говорит, думает и чем живет весь этот народ, ибо каждое дитя Великого Хома есть крупица мудрости, а наш Кирпи терпелив. Он собирает знания по зернышку, а потом печет в своей, богатой фантазией голове чуреки веселых и незамысловатых историй и небылиц. Но, если на пути философа попадаются благомыслящие паломники и дервиши, тогда Кирпи превращается в слух и впитывает каждое слово, каждый мудрый выдох старца с белой вьющейся бородой. Он узнает новое про небесные тела, про черную материю, окутывающую все живое и про планеты.

К сожалению, кожаный мешочек с зуирами снова кажет дно, но наш Кирпи, как обычно, не сетует на безденежье. Всевышний принесет ему удачу, а вместе с ней и остальные скромные блага, необходимые для выживания простого кирпи и небольшого, верного ему каши.

Караван двигается дальше. Он отмахал почти сорок фарсахов и за дальними холмами скоро покажутся высоченные минареты столицы славнейшего Каганата.

Остался один оазис, после которого все приободряются – в столицу нужно прибыть свежими и отдохнувшими – ведь столько забот впереди.

У входа в город выстроилась длинная очередь. Кого в ней только нет! Купцы, баи, переодетые абреки и карманники, дервиши-гадальщики, звездочеты, философы, бедняки, ищущие лучшей доли – все они спешат вкусить столичной жизни и изменить что-нибудь в своей, порой очень нелегкой судьбе.

У ворот пошлину за въезд и другие налоги собирает высокий жилистый, с кисточками на ушах, Сулосун-баба (рысь – прим. ред.). На всякий случай рядом находится целый отряд юрких гибких суусаров (куница – прим. ред.) – тайных стражей самого Илбирс-хана.

Кирпи-Апенди в числе остальных путников платит полагающуюся пошлину. Она окончательно опустошает его карман. Остается ползуира на чайник чая и на самсу с ароматной дыней. Но наш герой не ропщет на превратности судьбы. Верный Зумин уже пощипал немного травы, а питье есть в каждом арыке. Друзья отделяются от каравана и устремляются к центру города. По дороге столько всего интересного и завлекательного! Одни вычурные башенки высочайших минаретов чего стоят! А базары! В Кекшибе их четыре! Центральный кекшибский рынок занимает огромную площадь и вмещает в себя торговцев всех мастей. Торгуют яйцом, пахлавой, айраном и сладким хрустящим чак-чаком. Драгоценности, пряности, инструмент для наблюдения за звездами. Есть базар, где торгуют скотом. Можно найти место, знакомое всем ценителям как дорогой, так и дешевой одежды. Будь это малиновый халат знатного паши или отделанная простой грубой ниткой тюбетейка дехканина – все это лежит на прилавках и ждет покупателей. Кроме этого, на каждом шагу попадаются менялы, торговцы фальшивым золотом, спекулянты и другие сомнительные личности.

Кирпи, ведя Зумина за поводья, продирается сквозь толпу, наслаждаясь шумом, криками и громкими возгласами местных и приезжих. По дороге на площадь он замечает ашкану и ныряет в нее, оставив Зумина снаружи. Там он заказывает еду и питье и сидит, скрестив лапы на топчане, вглядываясь в веселые, усталые, злые, добродушные и хитрые лица посетителей чайной.

У каждого из них своя история, свое дело, своя проблема, с которой они пришли поделиться или просто посплетничать.

Кирпи снова слышит разговоры о том, что абреки, кружившие вокруг прославленного города Шоя, устремились в столицу. Теперь не будет покоя ни простым горожанам, ни зажиточным баям. Разбойники оберут всех, не считаясь ни с положением, ни с доходом любого, кто попадется на их пути. Хорошо, что в столице на них есть управа в лице быстрых как молния суусаров. Они-то точно защитят правоверных граждан от нападений и грабежей.

Выйдя из чайной, Кирпи, оседлав Зумина, продолжает путь к главной площади и дворцу самого Илбирс-хана. С трудом пробираясь через толпу, через половину часа Кирпи выходит на огромную площадь, уже заставленную повозками, верблюдами, тюками и прочими предвестниками великого базара. Но не это привлекает внимание колючего философа. Перед ним стоит изумительное, в ярко-зеленых, белых и кофейных цветах тонах величественное сооружение. Фундамент у здания высок, поэтому для входа в главные ворота построено специальная дорога – пандус. На входе, в верхней части главного портала имеется красиво оформленная резная надпись вычурными буквами: «Великий правитель Каганата, светлейший Илбирс-хан». Надпись сочетается с замысловатым восточным узором на высоких голубовато-белых дверях. Тут же располагаются несколько минаретов, облицованных яркой керамической плиткой. У основания и по центру минарета расположены кольцевидные узоры.

Можно только предположить, как красиво выглядит дворец изнутри, но Кирпи-Апенди пока не придумал, под каким предлогом ему попасть на прием к Илбирс-хану. Поэтому насладившись внешними видами дворца, философ возвращается на площадь и наблюдает как знакомые ему по каравану купцы раскладывают свой товар. Они переговариваются и часто смотрят на небо. Скоро полдень и жара начнет печь продавцов и покупателей со страшной силой. Вот тогда держись.

В столице Каганата есть множество достопримечательностей, открытых для изучения, но Кирпи не забывает и о своем долге. Облегчить жизнь простого дехканина и бедняка – без этого он не мыслит свое бренное существование. Но пока есть время подумать и погулять по городу. Покинув центр, маленький философ устремляется в жилые районы, наполненные глиняными кибитками, где обитают как простые чычканы, так и народ побогаче.

И вот, по дороге в квартал для бедных он замечает странную картину.

Глава 8.

Несколько сары-чычканов стоят посреди дороги и вознося лапы к небу, жалуются Всевышнему на беду, приключившуюся с ними. Наш колючий герой спешивается и подбегает узнать, что случилось. Бедняки, видя участливого кирпи, бросаются к нему с жалобами на маленького воришку, Арса-ууру (горностай – прим. ред.), обокравшего их. Они негодуют, что этот шустрый зверек, прибывший из самого Дадгаба, обокрал простых трудяг. Все те зирины, которые жители Кекшиба хотели потратить на праздничный базар, осели в карманах подлого воришки. Кирпи тяжело видеть жителей столицы в таком состоянии, и он клянется им найти пушистого жулика.

Развернув Зумина, Кирпи-Апенди скачет обратно на главную площадь. Теперь в его планы не входит осмотр дворца светлейшего Илбирс-хана. Зорким взглядом осматривает кирпи ряд за рядом, ибо знает – аферист с длинным хвостом еще покажет себя. Большой базар только начался, и пользуясь нерасторопностью понаехавших со всех концов Каганата купцов и баев можно получить славную добычу. Кирпи-Апенди не может не повезти, через половину часа он замечает полосатый хвост карманника, вертящийся возле палаток с драгоценными каменьями. Цап-царап! И Арс-ууру уже отчаянно пытается высвободиться из железных лап нашего колючего путника.

– Ты кто такой и что от меня хочешь?! – Арс показывает мелкие острые зубки, похожие на маленькую пилу. – Жить надоело?!

– Послушай меня, воришка. Я – Кирпи-Апенди и этим все сказано. Если ты меня не знаешь, то это не значит, что меня нет. А если я есть, значит это уже кое-что. Короче, ты обокрал несчастных бедняков в двух кварталах отсюда. Пойдешь со мной и вернешь им все до последнего зирина. И извинишься. Иначе, все воры, собравшиеся на Большой базар, узнают, что знаменитый дадгабский вор крадет у бедных. После этого, я тебе не завидую. Тебя разорвут на тысячу мелких пушистых клочков, и слава о тебе умрет так же, как умирает поденка, вылупившаяся утром из личинки, а вечером ушедшая за горизонт жизни. Ты понял меня, хитрый вор?!

Арс-ууру перестал дергаться, а после того как Кирпи замолчал, совсем сник.

– Я понял тебя Кирпи-Апенди. Я сделаю так, как ты сказал.

– Вот и хорошо. А теперь пойдем к тем беднягам. Они уже заждались тебя. Да не забудь добавить каждому по нескольку зуиров, дабы они поскорее забыли это гнусное происшествие.

– Хорошо, о справедливый кирпи!

Вместе они вернулись к сары-чычканам и горностай вернул пострадавшим все, что им причиталось. Бедняки не знали, как благодарить нежданного спасителя, но Кирпи велел им не тратить свои благодарности на него, а бежать на базар.

Когда пыль за обрадованными чычканами улеглась, маленький философ повернулся к Арсу и поинтересовался:

– И сколько же баев ты уже осчастливил своей загребущей лапой?

– Ну. – Арс скромно потупил хитрющие глазки. – Базар только начался. У нас есть целая неделя, чтобы набить карманы. Купцы все прибывают и прибывают. Говорят, что к завтрашнему утру все города великого Каганата пришлют в столицу своих представителей. Это будут знатные сановники и вельможи. Вот тогда можно будет развернуться вовсю.

– А вот это уже очень интересно. А что ты знаешь про тех абреков, якобы собравшихся у стен Кекшиба? Я слышал в славном городе Шое, что они намеревались грабить горожан, а потом двинулись на столицу?

– Конечно я наслышан о банде одноглазого Манула-бабы (дикий кот – прим. ред.)! Они который год уже наводят страх на всю южную часть Каганата. У Манула в подчинении сорок кровожадных диких котов, один опаснее другого. Говорят, что они хранят все награбленное в какой-то подземной пещере. Пещера закрывается специальным заклятьем, которое знает только сам главарь банды. Ты хочешь познакомиться с ними поближе? Не советую. Абреки не любят, когда чужаки лезут в их дела. Они привыкли сами лезть в сундуки всех остальных жителей ханства.

– Я хочу сделать им выгодное предложение. Думаю, они не смогут от него отказаться. Это будет афера века. Если все пойдет как надо, старики еще долго будут рассказывать молодым о том, как Манул-баба надул великого Илбирс-хана.

– Ты хочешь ограбить самого хана? – У Арса расширились глазки и пасть приоткрылась от удивления.

– Ограбление? Нееет! Кирпи-Апенди не привык грабить и воровать. Богачи сами отдают ему свои богатства. А скромный философ передает их простому народу. Беднякам трудно выживать, и не их вина, что они родились такими. Каждый чычкан старается заработать лишний зирин, дабы накормить свою семью. А богатеи, будь то шах, паша или сам хан хотят в виде налогов отобрать этот зирин у нищих. Это и злит меня больше всего. Понимаешь?

– Не очень. – Арс-ууру прилег на теплую травку, вытянувшись навстречу палящему солнцу. – Но ты объясни мне. Я готов помочь тебе. Сначала я думал, что ты просто какой-то абрек. Но теперь вижу, ты справедливый кирпи, желающий добра простому люду. Я помогу тебе во всем, что ты задумаешь. Клянусь тебе в этом своей воровской душой.

– Поможешь? – Кирпи глянул на воришку острыми глазками, расправляя на спине свои колючки. – Это хорошо. Я расскажу тебе свой план, а ты поможешь мне встретиться с этим Манулом-бабой или как его там зовут. Но смотри – если разболтаешь кому – расплата будет жестокой.

– Я весь во внимании. – Горностай сжался как пружина, ушки поднялись, стараясь не пропустить ни звука.

– Тогда слушай. – Кирпи негромко изложил свои мысли, и закончив, внимательно посмотрел на недавнего врага. А тот несколько секунд немо таращился на звездочета, а потом упал на траву и начал кататься по ней, хохоча и повизгивая. Но быстро опомнившись, вскочил и зажав лапкой рот, подошел к философу.

– Ты самый изобретательный кирпи, которого я встречал в Каганате. Никто бы не додумался до такого.

– Ладно, хватит болтать. Теперь ты должен через своих знакомых воров организовать мне рандеву с этим Манулом-бабой, ну а остальное уже мои проблемы. Встретимся вечером в ашкане на краю города, около трех карагачей. А теперь беги, воришка. Надеюсь, на скорую свидание с тобой!

Арс-ууру взмахнул пушистым хвостом и только его и видели. А Кирпи, уже порядком устав от дневной жары, решил заглянуть в чайную. Заказав чайник зеленого ароматного чая на последнюю мелочь, жалобно бренчащую в кармане, он валится на мягкий топчан и погружается в приятную дремоту. В полусне ему видится его родной город Арахуб, родители и родственники, окружившие его заботой и лаской. Вот он сидит за партой в духовной школе, получая первые знания по астрономии и точным наукам. Проходит время, Кирпи взрослеет и вступает в диспут с духовными лицами города по поводу устройства мира и вселенной; потом его изгоняют из города. Он много путешествует, ведет беседы с бедняками, тружениками, умельцами. Он видит их жизнь со стороны и понимает, как им всем тяжело под гнетом богатого бая, прибравшего к лапам плодородную землю и заставившего честных дехкан затянуть свои пояса так, что, из-под когда-то нарядного халата, теперь торчит худое истощенное тело оборванца. Кирпи всей душой стремится домой, но понимает, что в Арахубе ему будут не рады. Скорее всего, шах прикажет посадить его в зиндан на долгие годы, где он и сгниет, деля чечевичную похлебку с чумными подвальными крысами. Вот поэтому он странствует из города в город, пытаясь осчастливить бедный люд. Стараясь сделать то, что не смог воплотить в жизнь у себя на родине.

Внезапно Кирпи-Апенди приходит в себя и понимает, что солнце уже садится за песчаный горизонт. Ему пора на встречу с дадгабским вором.

Глава 9.

– Ну что, хитрый Арс, ты договорился о встрече?

Кирпи незаметно подкрался к ужинающему вору, и тот поперхнулся лимонным шербетом, залившим ему пол халата:

– Ты такой же юркий, как и я, философ. Пойдешь ко мне в напарники?

– Не время шутить. Отвечай на вопрос. Скоро стемнеет.

– Тогда слушай. Мои коллеги свели меня с помощником Манула-бабы, и тот велел прийти за ответом в полночь. К последнему перед городом Кекшибом оазису. Это примерно половина фарсаха отсюда.

– Отлично. Надеюсь, все пойдет как надо. – Кирпи налил себе пиалу чая. – Если я сойдусь в цене с главным абреком, завтра в Кекшибе будет славное представление.

– Ты уверен, что у меня получится изобразить вельможу. – Горностай смешно сморщил мордочку. – Свита Илбирс-хана легко может раскусить меня по манере поведения. Ведь я не их полета птица?

– Главное, что все верительные грамоты будут в порядке. А когда посланец из провинции начнет вручать подарки хану, точно будет не до придирчивых расспросов. Поэтому можешь не беспокоиться на этот счет. Ну ладно, нам пора трогаться. Ты допил свой шербет, пушистый воришка?

– Я готов отправиться в путь. Веди меня, о мудрейший кирпи. – Арс-ууру шутливо вытянулся перед философом, ожидая дальнейшей команды.

Выйдя из ашканы, Кирпи-Апенди отвязал Зумина, и заговорщики не спеша направились к городским воротам. Попрощавшись с подозрительно оглядевшей их со всех сторон стражей, они взяли путь на юг.

Темнота окутала пустынную дорогу и путники, поежившись, заторопились. Прибыв к оазису, они сели у засохшего ручья и открыли бурдюк с водой. Просидев с полчаса, внезапно они услышали шорох, будто кто-то спускается с песчаного холма. Внезапно перед ними возникла фигура, закутанная в темный плащ.

– Мир вам, о путники! – произнес незнакомец. – Я принес весточку от нашего атамана. Он согласен встретиться с вами, но вам необходимо сдать мне все оружие.

– Наше оружие – это голова, в которой есть мозги, уважаемый, не знаю твоего имени. А больше у нас ничего нет.

– Извините, но я обыщу вас. Кстати, мое имя Мышык (кот – прим. ред.), и я помощник Манула-бабы.

– Очень приятно. Я –Кирпи-Апенди, а он – Арс-ууру. Ну и мой каши по кличке Зумин.

– Ну что ж. С этим мы разобрались. А теперь следуйте за мной.

Мышык юркнул в темноту, и зверьки бросились за ним, боясь потерять дикого кота в кромешной тьме. Почти бегом они двигались примерно с половину часа, а потом резко углубились куда-то вниз. В лапах кота откуда-то появился коптящий смоляной факел, а на пути стали попадаться дозорные – коты в черных плащах и с острыми ятаганами. Провожавшие чужаков весьма подозрительными взглядами. Немного поплутав по песчаным пещерам, группа вышла в большую залу, со всех сторон освещаемую ярким светом факелов. В центре сидело, лежало и стояло множество абреков. Они разговаривали, спорили, шипели друг на друга, но при появлении незнакомцев разом замолкли. Десятки разноцветных фонарей-глаз вперились в кирпи и Арса, наши герои поежились, словно глаза абреков прошивали их насквозь.

– Вы кто такие? – Сиплый низкий голос одного из разбойников, заставил поежиться даже Кирпи-Апенди. Но он быстро пришел в себя, и расправив все иголки, ответствовал:

– Мы пришли повидать Манула-бабу, дабы предложить ему хорошее дело. А вот кто ты такой, это еще надо разобраться!

Кот вскочил, клинок острейшей стали блеснул в его лапе, факелы в пещере мигнули все как один, но никто не обратил на это внимание

– Не зарываешься ли ты, наглый кирпи, – яростно прошипел он. – Придя сюда гостем, не забывай, что тебя могут унести отсюда мертвецом!

– Уймись, Барыс (барс – прим. ред.)! Это мои гости! Я пригласил их! – В зале появился небольшой кот с длинными усами. Крепкий, небольшого роста, с пушистым хвостом, в черно-зеленом халате. Он подошел к небольшому песчаному выступу в скале и запрыгнув на него, уставился на маленького философа:

– Я слушаю тебя, кирпи. Мне передали, у тебя есть выгодное дело для нас. Говори быстро и не забывай, что ты отнимаешь у нас время.

– Уважаемый Манул-баба! – Кирпи-Апенди вышел на центр залы. – Я предлагаю тебе позаимствовать немного сокровищ у славного правителя нашего Каганата, Илбирс-хана.

Манул молчал и кирпи продолжил:

– Сейчас к Кекшибу со всех краев направляются десятки процессий во главе которых находятся знатные вельможи того или иного города. Все они хотят выразить свое почтение хану и одарить его подарками, дабы тот милостиво позволил их хозяевам и дальше править на троне, грабя налогами ни в чем неповинный народ. Сегодня ночью вы поймаете одну из этих, так называемых, ммм, делегаций и заточите их у себя в пещере. А сами, переодевшись, отправитесь дальше в Кекшиб. Мой друг, Арс-ууру будет играть роль вельможи, а ваш почтеннейший слуга будет тем, кем он и является на самом деле – придворным философом. Я буду помогать вам, услаждая уши сборщика податей и стражников. А также помогу при встрече с Илбирс-ханом. Нам предоставят собственные покои во дворце, из которых мы, глубокой ночью, сбежим и спустимся в сокровищницу несравненного Илбирс-хана. Да не померкнут кисточки на кончиках его ушей. Потихоньку уберем стражу и вынесем столько сколько сможем утащить через вход для прислуги. Его я изучил подробно, и на пути не должно встретиться никаких препятствий. Главное условие – каждый бедняк города Кекшиба должен получить по мешочку с золотыми зуирами. Остальное заберете вы. Если план провалится, вы можете порезать меня на мелкие колючки. Но уверяю вас, я пригожусь вам живым. Еще одно условие – твои абреки, при встрече с вельможами и ханом, должны все время молчать и улыбаться. Говорить будем только я и Арс-ууру. Ну что, согласен? – Кирпи высунул пересохший язык, а потом хлебнул воды из кожаного бурдюка.

Манул-баба молчал и таращился на кирпи желтыми янтарными глазищами. Потом помялся на лапах и почесал ухо. Пару раз фыркнул и чихнул. После всех этих процедур он прогнулся в пушистой спине и ответил: