Помоги проекту - поделись книгой:
– С дядей Пашей хуже? – тут же спросила Аглая.
– Нет, – блеснул очками Олег, помотав головой. – Со мной.
– Заболели, что ли?
– Нет. Тут такое дело… – он помялся, подыскивая слова. – Мы с тобой, получается, одного поля ягоды.
Аглая ехидно улыбнулась:
– Вас тоже парень бросил?
Олег не смог не улыбнуться:
– Вроде того. Ты зайди, не здесь же. Не торопишься?
Аглая посмотрела на экран телефона, проверяя время.
– А, гори оно… – и шагнула к двери. Олег посторонился, давая пройти. Кивнул в кухню:
– Не разувайся, присядь.
Аглая села на табурет, глядя на Олега:
– Неужели плакаться будете?
Олег не смутился:
– Нет. Поделиться хочу. Ну, вроде как, совет твой нужен.
Олег так и остался стоять в дверях кухни, привалившись к косяку.
– Понимаешь, я тебе не всё рассказал про своего отца. Тот, кого я за него принимал, оказался мне отчимом. Мама рассказала, когда мне уже за двадцать лет было. А настоящий отец ушел от нас, когда мне еще двух не исполнилось. Хотя… Говорят ведь, что не тот родитель, кто родил, а тот, кто воспитал. В общем, отыскал я его. Справки навел, приехал.
Аглая хмыкнула и спросила:
– Ну, и как все прошло?
Олег приподнял с носа очки, потер переносицу:
– Да никак не прошло. Вот, комнату у него снимаю…
Аглая шлепнула себя по коленке ладонью:
– Так ваш отец дядя Паша?!
Олег смотрел в сторону, не размыкая рук на груди:
– Я когда шел на встречу, много всего напридумывал. Как войду, что скажу. Как посмотрю даже. А когда он дверь открыл, все начисто забыл. Растерялся. Он спросил еще, вы, мол, из собеса, что ли? Ну, я со страху и прикинулся, что жилье ищу. Думал, в тот же день или на следующий уеду. А вот остался. Работу даже нашел – в театре местном декоратором тружусь.
– И так до сих пор и не признались ему? Ну, вы Олег, как мальчишка…
Олег поправил очки:
– Может, и лучше, что сразу духу не хватило. Три с лишним месяца с ним живу, привык. В больницу к нему хожу, все меня там за его сына принимают. Мы с ним договорились, что, мол, пусть так и остается. Он роль отца играет, когда я прихожу, а я – его сына. Он даже не догадывается, кто же я на самом деле…
– Ну, история… Прямо индийское кино! – хохотнула Аглая, но спохватилась, посерьезнела. – А он в какой больнице лежит? Я бы после универа к нему сходила.
– Да сегодня уже выпишут, обещали. Пойду сейчас, встречу, помогу до дома добраться.
– А… – Аглая поднялась. – Ну, я тогда побегу учиться. А вам удачи!
В универе отменили последнюю пару и Аглая вернулась домой раньше обычного. На площадке перед дверью она помедлила, вертя в руке ключи. Обернулась к двери дяди Паши. Почувствовав себя негодяйкой за то, что за целую неделю так и не навестила его в больнице, она решительно подошла к двери и позвонила. И тут же словно обожглась: а может, он в постели и ему не велено вставать? Но было уже поздно. Через минуту дверь открылась и на пороге показался дядя Паша: он был в застиранной пижаме, борода его была всклокочена и он приглаживал ладонью волосы на голове. Так и есть, подумала Аглая, с постели сдернула… Вот овца!
Но дядя Паша радостно улыбнулся:
– А, дочка! Заходи!
Аглая уже привычно разместилась на табурете у стола, а дядя Паша уже орудовал чайником и говорил:
– А я тут в больницу слег. Неделю провалялся. Спасибо врачам, да Олег еще помогал. Стренул сегодня да на работу убёг.
Аглаю снова обдало стыдом как ледяной водой:
– Прости, дядь Паш, я к тебе так и не зашла…
– Да что ты, – замахал коробком со спичками дядя Паша. – Ишшо чего! Чего там в больнице смотреть? Да и мне бы неловко было. Не думай даже. Зашла вот сейчас и молодец! Завтра тебя снова борщом угощу, а то ведь никто дитя не накормит…
Аглая, наконец, решилась:
– Дядь Паш, я спросить хотела… Вы вот один всё время. А семья как же?
Дядя Паша будто на стену натолкнулся. Оставил было взятые в буфете чашки, сел у стола. Аглая поняла, что зря затеяла этот разговор. Дядя Паша поправил свои громадные очки и глухо сказал:
– Была семья, да вышла вся. Старуху давно схоронил. А детей бог не дал. – Он посмотрел на Аглаю и застенчиво улыбнулся: – Ты вот мне теперь заместо дочки. Согласная?
Аглая улыбнулась:
– Согласная, дядь Паш. А что, детей совсем-совсем не было?
Дядя Паша вздохнул:
– Было дитё… мальчонка. От первого брака. Разошлись мы. Давно уж.
– Почему разошлись?
– Ну, почему люди расходятся? – дядя Паша принялся мять руки, будто оказался на допросе. – Вышло так…
Аглая чувствовала, что надо бы остановиться, но у нее будто отказали тормоза:
– А вы искать не пробовали? Может, ваш сын тоже вас ищет?
– Когда моложе был – искал, как же. Да стерва моя прежняя ни в какую не желала. Уж как я унижался – ради дочки-то, а она ни в какую…
– Дочки? Вы же сказали, что у вас сын.
Дядя Паша будто вынырнул откуда-то:
– Ась? А, ну да, ну да…
– Значит, плохо вы жили с его матерью? – кляня в себе бабью сущность, спросила Аглая.
– Душа в душу жили, – выпрямился дядя Паша, будто стараясь оправдаться. – Мне так думалось… – глаза дяди Паши за стеклами очков смотрели будто и на Аглаю, но совершенно точно не ее видели сейчас. – Дитё родили, нарадоваться я не мог, так хорошо было.
На плите стоял чайник, за окном мельтешили огни вечернего города. А дядя Паша был где-то далеко от всего этого. И не смотрел на Аглаю.
– Дружок у меня тогда закадычный был, Лешка. Не разлей вода, всюду вместе. Лешка франтом был, то пальто себе пошьет драповое, то бруки у еврея одного построит – загляденье. Шляпы носил фасонистые, галстуки… Завсегда душился водой одеколонной. Тут как-то домой возвращаюсь и чую запах знакомый. Лешкина вода. А самого Лешки нету. Вот диво, думаю. Нешто я сам дух его на себе принес? Дураком был… Потом всё и разъяснилось. Моя стерва-то Лешку любила. Я сперва даже думал, что и сынок от него тоже, но нет. Он и похож на меня и вообще… Терпел я, терпел, но, вижу, по-другому не делается. А оставлять все как есть – аж с души меня воротило. Объяснился я с обоими – так без дружка остался и без семьи, – дядя Паша поежился, будто от мороза: – Когда в семье любови нет – уходить надо. Это я тогда навсегда запомнил. И ты запоминай. Авось не сгодится, конечно. Так я с тех пор дочку свою и не видал.
– Да сына, дядь Паш! Ведь у вас сын.
– А? Ну, да… Сын…
Дед выглядел совсем потерянным, Аглая спохватилась, как бы ему снова плохо с сердцем не стало. Пытаясь хоть как-то приободрить его, она неуклюже добавила:
– А если бы сейчас вы его нашли, обрадовались бы? – и поняла, что не приободрила, а только сделала еще хуже.
– А то как же, дочка, – дядя Паша удивленно заморгал за стеклами: – Кто же этому не обрадуется? Да только что ему до меня? У него, верно, и семья своя нонче. Зачем ему старик-доходяга?
Но Аглая, зная, что все это не так, мысленно уже почти махнула рукой:
– Да как зачем? Он рад будет! Вдруг у него семьи тоже нет?
Но дядя Паша, похоже, не разделял ее оптимизма. Он потер ладонью пижаму на груди, тяжело поднялся, стараясь не смотреть на нее.
– Ты ступай, дочка… После приходи. Ступай.
Сгорая от стыда, Аглая пошла к выходу. Не удержалась, взглянула на старика еще раз.
Дядя Паша мрачной корягой стоял у стола и ненужный чайник шумел на плите, пуская пар в потолок.
Возвращаясь после универа домой, Аглая столкнулась с Олегом, выходящим из подъезда.
– Привет! – Аглая не спешила посторониться, чтобы дать ему дорогу. – На работу?
– Привет. Куда же еще?
– Пара минут есть?
Олег посмотрел на нее подозрительно:
– Случилось чего?
Она пожала плечами:
– Пока нет. Вы, это… Не говорили еще дяде Паше?
Олег стал хмурым.
– Нет. Не разговорчивый он вчера был. Смурно́й какой-то.
Аглая закусила губу: говорить про вчерашний вечер ей не хотелось. Но и отступать не стала:
– Чего вы тянете, а? Неужели так трудно правду старику сказать? Он бы и смурным перестал быть!
– У него сердце слабое, забыла?
– Это у вас слабое. Не мужики пошли, а…
– Только и знаешь мужиков пилить.
Спорить Аглае не хотелось. Она просто решила стоять на своем:
– Скажи́те ему. Разве от радости кто-то умирал?
Олег пристально на нее посмотрел:
– Много ты знаешь, Аглая.
Из подъезда вышла какая-то женщина с ребенком. Олег и Аглая хором сказали «здрасте». Аглая подождала, пока те не отошли на приличное расстояние и решила взять быка за рога:
– У вас вообще семья есть? А то дядя Паша переживает, говорит, может, его сыну не до него.
Олег с неудовольствием уставился на Аглаю:
– Ты что, говорила с ним обо мне?
– Да не о вас, а о его сыне. Расспрашивала, почему одинокий и вообще. Так есть у вас жена, дети?
– Нет у меня никого, – нехотя буркнул Олег. – Развелся.
– А дети? – не отставала Аглая.
– Не важно это, – поморщился Олег.
– Понятно. Ну, хотите, я с дядей Пашей поговорю?
Поделиться книгой: