Помоги проекту - поделись книгой:
– Нет, я жилец, Олег. Комнату он мне сдает. А ты, наверное, Аглая.
– Ага! Доверить ценную вещь вам можно?
Олег пожал плечами:
– Попробуй.
Аглая не решилась тащить водку в пакете вместе с йогуртом и дошираком и потому полезла за ней в рюкзак.
– Вот. Нужно дяде Паше передать.
Олег на секунду смутился:
– Ого! Так вот как выглядит современная змея-искусительница. Не, мне лучше не давай. Мне нельзя. Я в завязке.
– Да? А по вам не скажешь.
– Потому что в завязке, – Олег делано рассмеялся. – Ладно, давай свою ценную вещь. Передам в лучшем виде. Ты у него такую же занимала, что ли?
– Ага, по-соседски, – Аглая протянула бутыль. – Пойду я, пока-пока.
– Чё-как днюха? – сидя на подоконнике в коридоре универа, поинтересовалась Аглая. Андрей жадно отпил воды из бутылки и хрипло бросил:
– Ничё так.
– Оно и видно, – хохотнула она.
– Через неделю тусовка у Нельки. Будешь?
– Нелька? А это кто?
– С третьего курса, чернявая такая, – Андрей облизал сухие губы и поспешно сделал глоток из бутылки.
– А. Не знаю пока.
Через два дня Аглая увидела Андрея рядом с какой-то дылдой со смуглыми волосами. Они весело о чем-то болтали, и Аглая поспешила смешаться с толпой. На лекции Андрея не было. И вообще он куда-то исчез из универа. Чернявой лахудры тоже нигде не было видно. Возвращаясь домой, Аглая, пересилив себя, решила позвонить Андрею. Он долго не брал трубку, потом как-то зло ответил.
– Ты чего в универе не был? – стараясь говорить как можно более спокойно, спросила Аглая.
– Ты чего, завкафедрой, чтобы я тебе отчитывался?
– Да я…
– Ладно, всё, некогда мне, – и он отключился.
Аглая вошла в подъезд и сейчас же из глаз потекли слезы. Она злилась на Андрея и на себя, что так глупо подставилась, и вообще… Ступеньки раздваивались в ее мокрых глазах и она остановилась на площадке, чтобы найти платок.
– Поплачь, поплачь, дочка, – неожиданно услышала она голос дяди Паши за спиной. – Это можно. Только им не кажи, как плачешь. А коли парень бросил, никогда за им не бегай. Как первый раз бросил, так и после бросать будет. Ты с детями сидеть будешь, а он по юбкам околачиваться.
Сказал ей все это дядя Паша будто бы мимоходом и даже больше себе под нос, проходя вниз по лестнице. Не оборачиваясь и вытирая глаза платком, Аглая спросила:
– Вы куда, дядь Паш?
– Подышу перед сном. А то пошли вместе. Давно я с девками не гулял.
Аглая невольно улыбнулась:
– Не хочется, дядь Паш.
– Ну, дело житейское. Тогда ступай домой, да ложись в люлю. Бабья подушка – лучшая подружка, – сказал дядя Паша, шаркая вниз по ступенькам. Когда его шаги затихли совсем, Аглая нарочито сердито буркнула себе под нос:
– Лучшие друзья девушек – это бриллианты…
Амазонке не пристало бегать за мужиками и уж тем более лить слезы. Аглая решительно перестала замечать Андрея, хотя удалять его номер из телефона не стала. Мало ли…
Вечером она решила устроить себе небольшой релакс и купила пару пирожных. Пока она искала ключи возле двери и предвкушала чай с вкусняшками, снизу поднялся Олег.
– Привет, Аглая.
– Привет. С работы?
– Дядю Пашу скорая увезла. Я вот только от него.
– А что с ним? Радикулит?
– Почему радикулит? Сердце слабое, – он нерешительно помялся у двери, обернулся к Аглае: – Может, зайдешь? Что-то мне одному тошно.
В прихожей дяди Паши валялось его пальто и пахло медициной.
– Укол делали, – пояснил Олег и повесил пальто на вешалку. Аглая прошла на кухню и сразу увидела непочатую бутылку водки на буфете. Олег заметил направление ее взгляда и она это тоже увидела.
– Спрятали бы вы ее, что ли. А то еще сорветесь, – сказала она.
– Да ну, ерунда. Я вот не знаю, искать уже новое жилье или еще подождать…
Аглая разозлилась:
– То есть дед там загибается, а вы печалитесь только о том, останетесь ли вы без жилья?
Олег было сконфузился, но тотчас вскинулся:
– Знаешь, я, по крайней мере, честен! К тому же у меня все основания желать дяде Паше скорейшего выздоровления.
Аглая примирительно махнула рукой:
– Ладно, это я так, – она вздохнула. – Настроение ни к черту. Поругалась тут с одним…
– А-а, – понимающе кивнул Олег, – и теперь все мужики козлы?
– Все мужики и так… Просто одни в меньшей степени, а другие еще какие…
Олег налил из-под крана воды в чайник, поставил на плиту:
– Может, чаю попьем?
Аглая усмехнулась:
– Я как будто знала. – Она сходила в прихожую, достала из сумки пирожные, вернулась. – Вот.
Вскипел чайник, Олег поставил чашки, сунул по чайному пакетику, налил кипятку. Минуты две они сосредоточенно молчали, макая чайные пакеты. Потом Олег поставил на стол кубышку с сахаром, блюдца, положил ложки. Отведали пирожных.
– Вкусно, – сказал Олег. – Спасибо. Давно я ничего такого не ел.
– Вам бы хозяйку, – ответила Аглая, аккуратно прихлебывая из чашки.
– Не, я один привык уже.
– Я тоже. Раньше с матерью жила – такая тоска была.
– А отец?
– А при чем тут отец? Я вообще не в курсе, что он и где он. Мне лет пять было, когда он нас с матерью бросил.
Олег съежился:
– Извини, что наступил на больной мозоль. Не знал.
– Да ладно, ерунда это все. Я привыкла уже.
– И что, отец так никогда и не давал о себе знать? За все время ни разу?
Аглая откусила от пирожного побольше и ответила с набитым ртом:
– Ни разу. Может, помер уже, – она махнула пирожным, – Туда и дорога.
– Нехорошо так говорить, – насупился Олег.
– А хорошо так поступать, как он? – и Аглая нарочно шумно отхлебнула чаю.
– В жизни всякое бывает, – поправил очки Олег. – А вдруг он писал письма, деньги присылал? Может, даже хотел увидеться с тобой?
– В вас мужская солидарность проснулась, – усмехнулась Аглая. – Ничего такого он не делал.
– Ты уверена? Может, мама не хотела тебе об этом говорить? А он и письма слал, и деньги, и увидеться хотел – вдруг так?
– А, не хочу про это думать.
– И не жалко тебе отца?
Аглая отставила чашку и прямо и жестко посмотрела в очки Олега:
– А он меня пожалел? Когда уходил? А мать пожалел? Вот и пусть теперь сам себя жалеет. Мне от него только фамилия его дурацкая досталась. Я ведь кто? Аглая Васильевна Васькина. Он Василий. Как назло… Замуж поскорее бы выйти, чтобы фамилию эту не носить больше…
– Фамилия что – не это с родными людьми связывает.
Аглая навалилась на стол, придвинувшись к Олегу:
– Знаете, как мне плохо было, когда мать сказала, что отец больше никогда не придет?
Олег неожиданно кивнул:
– Знаю. Меня ведь тоже отец бросил. Мне лет двенадцать тогда было. Он был для меня самым главным человеком в жизни. После мамы, конечно.
Аглая хмуро слушала. Олег продолжал:
– Я так и видел, что когда вырасту, буду таким же, как он – сильным, смелым. Буду все чинить, если что-то сломается. Маму буду любить всегда, как и он любил.
Олег смотрел куда-то под буфет и голос его был глухим, и, казалось, что вот-вот и он начнет дрожать. Аглае этого очень не хотелось, она терпеть не могла, когда кто-то плакал, тем более, если это был здоровенный мужик и она поспешно спросила:
– Почему же он вас бросил, если любил?
Олег вдруг посмотрел прямо Аглае в глаза:
– А он и не хотел бросать. Так получилось, – голос его и не думал дрожать. – Он заболел и умер. И я так и не успел задать ему очень много вопросов, которые у меня тогда были. Я его очень любил. И мама тоже. Но когда его не стало, у меня вместе с болью и жалостью осталось чувство обиды. Что он меня здесь бросил одного. Меня и маму. И теперь мы сами по себе. – Олег вертел в руке чайную ложку. – Поэтому мне тебя трудно понять. У тебя ведь отец живой. А ты даже не хочешь его повидать. И спросить, почему же он тогда вас бросил.
Аглая поднялась из-за стола:
– Я пойду, наверное. Спасибо за чай.
В прихожей она обулась, подхватила свой рюкзак, взялась за ручку двери, но вдруг помедлила. Из коридора был виден стол, за которым продолжал сидеть Олег. Аглая обернулась к нему и сказала:
– Знаете, Олег, а я ведь помню его… Помню, как он на руки меня брал. Высоко было и страшно. И весело тоже. И я его за шею обнимала, чтобы не так страшно было. И к щеке прижималась. – Она помолчала. – А щека колючая такая… И пахло от него совсем не так, как от матери.
Аглая открыла дверь, шагнула за порог, и Олег услышал, как она добавила уже на площадке:
– Как же мне этой вот колючей щеки и его запаха не хватало…
На следующее утро первая мысль, которая посетила Аглаю, была о том, что, пожалуй, не надо было так откровенничать вчера с этим Олегом. Она обругала себя тряпкой и стала собираться в универ.
Прошло несколько дней. Каждый раз, выходя из дома и возвращаясь обратно, Аглая порывалась зайти к Олегу, спросить, в какой больнице дядя Паша – она знала, что в городе их как минимум две. Но ей не хотелось встречаться с ним, памятуя тот вечер откровений. Но однажды утром, выйдя на площадку и поворачивая ключ в замке, она услышала, как открылась дверь в квартиру дяди Паши. Не ожидая ничего хорошего, она обернулась. В проеме двери стоял Олег.
Поделиться книгой: