Охотник

Она тоже сняла рюкзак и уселась напротив Максима.

– Мирослава Барашковна, вы были когда-нибудь в Лесу?

– Конечно. Если вы забыли, я – биолог.

– Наверное, вы не поняли. Не в лесу, а в Лесу.

– Что вы хотите сказать?

– А то, что есть разница

– По-вашему я не знаю?

– Мне кажется, нет. Не до конца. Если в лесу самый опасный зверь – ёжик, то в Лесу самый безопасный – руконогий вампир. Он не сделает вам больно до последней капли вашей крови, которую перекачает в себя, пока вы спите…

– Для этого вы со мной и идёте, чтобы предупреждать опасность.

– Да! А посему, дамочка, давайте договоримся: вы перестаёте командовать, держитесь позади и выполняете беспрекословно и главное – быстро любое моё распоряжение.

– Так-таки любое? – фыркнула биологиня.

– Любое! – весомо повторил Макс. – Если я прикажу вам раздеться, вы должны будете сделать это немедленно, потому как именно от этого может зависеть в ту минуту ваша жизнь. Если вы согласны, мы идем дальше. Если нет, вы идёте одна. Со своей жизнью вы вольны поступать, как вздумается, а я охраняю покой простых мирных людей и не буду рисковать своей миссией во имя чьего-то сумасбродства. Понимаете, мне всё равно, чем вы пригрозили Николаю Павловичу и почему он вас побаивается. Надо мной у вас власти нет.

Вздохнув коротко, биологиня вновь надела рюкзак.

– Ваши условия принимаются, Максим Селиванович.

– Даниилович.

– Простите.

– Называйте меня просто Максимом.

И он зашагал вперёд.

Сначала они шли быстро. Пока путь пролегал недалеко от города, серьёзной опасности не наблюдалось, и можно было двигаться, не опасаясь чьих-то клыкастых челюстей, ядовитых шипов и щупалец, норовящих обмотаться вокруг шеи или сломать позвоночник.

– Откуда здесь такая благоустроенная дорога? – биологиня Барашкова бежала, не отставая от своего проводника-телохранителя и совершенно не сбив дыхания. – Это что-то из прежних времён?

– Это не дорога, – откликнулся Максим. – Это ветка Дерева. Она единственная в округе, но это уже настоящее Дерево, а не авангардный Лес, который простирается вокруг.

– Боже! Я и не думала, что уже так близко!..

– Не близко, – успокоил Макс. – Минимальное расстояние до барьера сто километров. Максимальное – около шестисот. Граница неравномерная.

– Всё равно очень близко.

– Что же делать? Остановить процесс невозможно. Значит, надо искать другие пути.

– О чём это вы?

– О космическом проекте. Как вы думаете, он реален? В принципе?

– В принципе реален, – кивнула биологиня. – Но среди множества мнений о целесообразности главенствует Протест. Сторонники Протеста, а их немало, можете поверить, придерживаются догмы, что раз все мы – дети природы, дети своей планеты, почему мы должны покинуть её, покинуть наш дом? Природа не вправе с нами так обходиться.

– Уже обошлась. Разве исчерпаны не все методы борьбы с Матушкой? Не все попытки доказать, что мы умеем брыкаться и кусаться? Только непохоже, чтобы она испугалась нашего гнева. Или новоявленные протестанты ратуют вовсе не за борьбу, а за принятие конца с пением псалмов и гимнов, покорно склонив головы? Ну, уж нет! Раз Матушка отказалась от своих детей, надо покинуть её.

– Не всё так просто. Видите ли, Максим…

– Стойте! – вдруг оборвал он, резко остановившись. Биологиня с ходу налетела на его выставленную в сторону руку.

Впереди отчётливо вздрагивала земля, раскачивались ветки деревьев, гудели стволы. Продираясь сквозь них, как сквозь траву, на дорогу выползала огромная округлая туша, покрытая чешуйками, размером с хорошее блюдо и окрашенными в причудливый пёстрый узор. Передняя часть туши остановилась, а сзади продолжалось движение, исполинское туловище выпирало вверх, изгибалось. Потом передний конец вдруг взметнулся в небо на высоту пятиэтажного дома и снова упал, неожиданно мягко, далеко вперёд. И начался новый цикл движения…

– Мадонна! – прошептала биологиня. – Да это гусеница! Но какова должна быть птица, которая может её склевать?!

– Ну, нам её не стоит опасаться. Если такая птица есть, нас она просто не заметит. Какая гастрономическая польза от двух микробов?

По счастью путь гусеницы проходил поперёк пути людей. Около получаса пришлось ждать, пока монстр проползёт. После него в лесу осталась широкая просека.

– А если э т о направится к городу?!…

– Не направится, – покачал головой Максим. – Ещё не было случая. Они в целом безобидны. Мы их даже не отстреливаем. Но на всякий случай город обнесён частоколом. Вы же видели.

– Так это от них?

– Да. Более серьёзного и крупного зверя он не задержит. Поэтому и созданы патрули, днём и ночью охраняющие периметр. Вы сильно устали?

– Нет.

– Не стесняйтесь. Нам надо до темноты выйти из леса, а значит, придётся идти ещё быстрее. Лучше немного отдохнуть.

– Как скажете, командир.

С явным облегчением Весна Мирослава сбросила с плеч лямки рюкзака. Рубашка под ними и на спине была мокрая от пота.

– Что у вас в рюкзаке такое тяжёлое?

– О, ничего! Просто походный набор. Кроме того, я ведь женщина и не могу обходиться без определённых мелочей, без косметики…

– Что-то я не заметил, чтобы вы косметикой пользовались, – покачал головой Макс. Весна улыбнулась.

– Косметика – это не только румяна, помада, тушь для ресниц. Кроме того, высшее искусство нанесения декоративной косметики, когда её совершенно не видно.

– Зачем же тогда наносить? – удивился Максим.

– Это – наш секрет, секрет женских чар, обаяния и ещё кое-чего, что мужчине никогда не понять.

Она порылась в рюкзаке, достала пластиковый пакет с бутербродом. Протянула Максу.

– Угощайтесь.

– Спасибо, – слегка смутился тот. – У меня есть брикет.

– Берите-берите! Это, конечно, белковый заменитель, не настоящее мясо, но на вкус почти не отличишь и, уж конечно, лучше вашего пайка из сухой резины.

Настоящее мясо или нет, но бутерброд с ним и кусочком поджаренного хлеба оказался очень вкусен.

– Как здесь красиво! – Весна сидела на своём рюкзаке и с удовольствием оглядывала окрестности. Пейзаж и, правда, был великолепным: высоченные деревья с пышной листвой или хвоей, шелковистая нежная трава, огромные, живописно разбросанные валуны, острова цветов фантастических форм и окрасок. И над всем – бездонной синевы небо, перечёркнутое редкими полосами белоснежных облаков.

– Трудно поверить, что это великолепие может таить враждебность.

– Эта красота не для нас, – кивнул Макс. – Авангардный лес несёт предупреждение, что следом движется барьер из Деревьев.

– Говорили когда-то, что красота спасёт мир, а получается, что как раз она его губит.

– Она губит не мир, а нас. Человек в гордыне своей считал всегда, что мир без него не может обойтись, что создан специально для него, а вот дали ему понять, что он-то как раз лишний в гармонии и красоте. Пойдёмте, Весна.

– Да. – Она быстренько расчесалась, перехватила волосы в хвост резинкой и вскинула на плечи рюкзак. В нём что-то глухо брякнуло. Максим покачал головой, но ничего не сказал.

Ближе к вечеру они углубились в лес.

– Разве не проще дойти до Дерева по ветке? – удивилась Весна, когда Максим свернул в сторону.

– Нет, – отрезал он. – Вам же нужно к барьеру и побыстрее?

– А ветка не кончится у барьера?

– Конечно, кончится. Километров через пятьсот. Кроме того, безопасные места мы миновали и теперь на открытой дороге будем хорошей мишенью для желающих поохотиться.

Чуть в стороне от них заметались многочисленные тени. Весна вздрогнула от неожиданности.

– Что это?

– Это сумеречники. Бояться их не надо, но берегите глаза.

– Похожи на приведения. Они – живые существа?

– Нет, мёртвые! – съязвил Макс и повёл лучом фонаря по сторонам. Сумеречники взвизгивали и разлетались. Один подплыл к Весне и замер. Она заворожённо смотрела на него, потом медленно протянула руку. Сумеречник подождал прикосновения и взорвался облачком чёрной сажи. Биологиня охнула от неожиданности и закашлялась.

– Я же сказал, осторожнее!.. Не трите глаза! Стойте спокойно.

Макс достал из кармана комбинезона платок и тщательно смахнул чёрный пепел с лица спутницы. Из покрасневших глаз её градом катились слёзы, оставляя грязно-серые дорожки на испачканном лице.

– А вам даже идёт!

– Боже мой… я, наверное… ужасно выгляжу?! – не переставая кашлять, сокрушалась Весна.

– Для маскировки сойдёт, – успокоил её Макс, – Или для карнавала чертей.

– Вы так любезны!

– Нечего обижаться. Мы же договорились о подчинении. Помните?

– Да. Извините. Вы правы, я сама напросилась на неприятность. Но и вы поймите правильно: я ведь, прежде всего исследователь.

На это Макс ничего не ответил.

– Господи, да когда же кашель кончится?

– Дня через три.

– Вы это серьёзно?!

– Нет. Через пару часов придёте в норму.

– Как же я пойду? Глаз открыть не могу.

– Держите, – Максим вложил ей в руку конец ремня от рюкзака. – На руках я вас не понесу. Отпустите конец, пеняйте на себя. Будете ночевать там, где остановитесь. Нянчиться с вами не собираюсь.

Так они и шли: впереди Максим, за ним – биологиня; шли на удивление ровно и достаточно быстро.

Когда почти совсем стемнело, они успели добраться до широкой ровной поляны, покрытой нежной, мягчайшей на вид травкой.

– Какое чудесное место! – проворковала Весна. – Вы обещали кучу опасностей, а до сих пор мы видели только прекрасные пейзажи, да небольшую гусеницу! Но поверьте, я не в претензии!

– Это хорошо. Значит, вы не передумали слушаться?

– А что такое?

– Да нет, пока ничего. Располагайтесь. Ночевать будем здесь.

– Почему не на поляне?

– Две причины. Ночью на охоту выходит большинство хищников. На открытом месте мы будем хорошей приманкой. Вторая же причина – это не поляна. Это болото.

Весна хмыкнула недоверчиво, но спорить не решилась. Развязала рюкзак, достала одеяло, какие-то вещички. Распустила волосы, чтобы причесаться.

Макс постоял некоторое время, прислушиваясь и внимательно вглядываясь в сумеречный лес.

– Вы умеете лазать по деревьям?

– Это шутка?

– Нисколько. Боюсь, это необходимость… Ну-ка быстренько, взяли вещи, и – вон на то толстое дерево.

– Я не…